Исповедь

      Я помню, как это случилось. Помню каждое мгновение того дня.       Такое невозможно забыть. И нельзя. Никак нельзя забыть то, что удерживает тебя на краю пропасти.       Каждый день я воскрешаю в себе те воспоминания: смеющиеся лица наших братьев и сестер, их сияющие глаза, полные надежды и веры в нас с тобой. А потом… звенящий на одной высокой ноте крик ужаса и боли, пронзающий все мое существо. Этот последний плач нашей семьи постоянно звучит в ушах и напоминает мне о том, кем я был.       Каждый день я воскрешаю в себе те воспоминания. И именно они позволяют мне не упасть в холодную темную бездну, где нет ничего, кроме жажды и неутолимого голода.       Они напоминают мне о том, что я человек, пусть и лишившийся всего человеческого, кроме памяти.       Это была наивная идея – бежать из Сангвинэма, имея при себе лишь карту и пистолет, при этом уводя за собой малышей, всецело на нас полагающихся. Такая идея могла прийти в голову только двенадцатилетним детям, которые пылко верили в себя.       Я верил в тебя.       Все мы верили.       Верим…       Каменные плиты холодны словно лед. В подземный город никогда не заглядывает солнце и нечему согреть этот темный мир. Мир вампиров, но никак не людей.       Каждый из маленькой группки детей ежится от холода, который, кажется, пронизывает до костей. Зябко переступают босыми ножками, следуя за двумя старшими братьями – Юичиро и Микаэлем Хакуя. В огромных пустых залах танцует ветер, невидимыми крыльями овевая высокие светлые колонны, вершины которых прячутся в полумраке.       И тишина. Такая же холодная, как и воздух вокруг. Только эхо разносит по широким коридорам шлепанье маленьких ступней и учащенное дыхание детей.       До свободы остается совсем немного. А что там, за высокими воротами города, не знает никто. Даже Микаэль, хитростью укравший карту у Фелида Батори. К чему может привести его поступок в случае неудачи, он старался не думать.       Сердце замирает от каждого звука в ожидании беды. Но вампиры абсолютно бесшумны и голос Фелида звучит как гром среди ясного неба.       - Я ждал вас, жалкие ягнята.       Ужас выбивает дыхание, а седьмой основатель смеется над потрясенными и испуганными лицами детей.       Я помню это, словно все произошло вчера. Помню приглушенный вскрик-писк нашей младшей сестрички, тут же умершей на руках вампира. Помню, как ты, Юи-чан, с криком: «Ублюдок!» выстрелил в Фелида Батори из его же пистолета.       И он увернулся от пули. Впрочем, человек никогда не смог бы победить вампира. А тем более двенадцатилетний ребенок. Мы это понимали, но… Но мы слишком хотели спастись.       Мечта, ярко вспыхнув, рассыпалась осколками под торжествующий смех Батори. Он откровенно наслаждался нашей беспомощностью и растерянностью. Я словно оцепенел, глядя на него, любые мысли исчезли. И тогда именно ты, братик Юи, стал тем, кто изменил наши судьбы.       Именно от твоего окрика малыши сорвались с места навстречу…       Старшие братья знают, что делать – эту простую истину дети уяснили еще давно.       - Уходите! Вы должны бежать! Скорее! К выходу!!!       Юичиро – упрямый, всегда недоверчиво смотрящий на всех вокруг. Но если он берется их защищать, то все будет хорошо.       Топот ножек, а вслед несется веселый ликующий смех…       - Разве я не говорил, что хочу видеть ваши лица, искаженные отчаянием?       Движения у вампира настолько быстрые и неуловимые, что Микаэль не успевает понять смысла произнесенных слов, как кто-то из малышей падает замертво в луже крови.       Слабый писк перерос в жалобный стон, а затем и в рвущий душу крик. Гнев на лице Юичиро Хакуя сменяется болью и ужасом. Мальчик стиснул руки в кулаки, не в состоянии произнести и слова.       Фелид убивает быстро, с легкой улыбкой на ужасающе красивом лице. Лице чудовища, которое было, есть и будет монстром, ужаснее которого люди еще не встречали. Каждое движение преисполнено смертоносной грации, белые одежды развеваются и трепещут словно знамя.       - Хватит! – закричал Микаэль, словно своим криком мог остановить седьмого основателя. Но Батори не обращает никакого внимания на двоих мальчиков, устремив свой взор на убегающих малышей. – Хватит! – Его голос превращается в хрип, полный мольбы и горя, жалобный вопль умирающего. – Прошу, не надо!       Каменный пол покрылся алым ковром крови, на котором вампир продолжал свой танец смерти. Изящный наклон и светлые волосы водопадом накрывают очередную жертву, почти ласковое движение рукой и звенящий крик ребенка обрывается.       - Не надо… - шепчет Мика, бессильно падая на колени. – Не надо… - по щекам катятся слезы.       В конце огромного зала виднеется только одна фигурка, упрямо убегающая от Фелида Батори.       Аканэ – заботливая сестричка, лишь ненамного старше остальных малышей, заменившая им всем мать.       - Аканэ! – крик Юичиро догоняет девочку и подхлестывает ее бежать еще быстрее.       Но вампир неумолимо настигает ее, и с доброй улыбкой впивается в шею. Короткий всхлип-стон и малышка оседает на пол, на багровое покрывало из собственной крови.       Вот и все. Конец. Семья распалась, заснув вечным сном на пороге своего спасения. И в наступившей тишине слышно только как тяжело дышат братья Хакуя – единственные, кто остался в живых. Слезы капают на ледяные плиты, но холод, исходящий от них, не идет ни в какое сравнение с холодом в душах мальчиков.       Когда в груди поселяется пустота, а рядом бьется только одно сердце, которое ты можешь назвать родным, перестаешь думать о себе. Нас осталось только двое, и нельзя было допустить, чтобы мы оба погибли.       Тогда я решил, что ты должен жить. Не я, а ты! Ты, который все четыре года упрямо повторял, что вырастешь и убьешь всех вампиров.        «Я отвлеку его внимание ценой собственной жизни» - тогда это были просто слова. Слова, которые я произнес не задумываясь. Я не боялся умереть, если ты, братик Юи, выживешь и выполнишь свое обещание. – «Хотя бы ты должен сбежать».       До сих пор невольно улыбаюсь, когда вспоминаю твои вспыхнувшие гневом и возмущением глаза. Ты не мог представить себе, как можно оставить друга на растерзание вампиру.       Но я знаю – ты поступил бы так же. Ведь мы одна семья.       Мне не было страшно, потому что перед глазами все еще стояли улыбающиеся лица наших братьев и сестер – единственных родных людей в этом холодном мире. Потерять их куда страшнее, чем умереть самому. И я верил – ты дойдешь до конца своего пути. Ты упрямый и сильный.       Помню глаза Фелида – холодный, насмешливый взгляд повелителя. Его слова о вкусе моей крови. Но все это не имело никакого значения, когда за моей спиной остался последний из нашей семьи.       Шаг и время сжимается в пружину, чтобы тут же распрямиться. Еще мгновение назад седьмой основатель был в конце зала, а теперь…       Я чувствую холод, исходящий от вампира, а в следующий миг на меня обрушилась боль. В глазах потемнело, пальцы разжались, роняя пистолет на пол. Теперь я безоружен и беззащитен.       Глупое-глупое желание отчаянного мальчишки.       Во взгляде Батори мелькает веселье, когда я падаю на колени от слабости. Во рту металлический привкус крови. Сил нет даже на то, чтобы поднять голову.        «Беги… Юи-чан» - слова срываются с губ как продолжение моих мыслей. Беги, мой братик, пусть тебе удастся завершить начатое нами.       Но какой же ты все таки упрямый. Ты не можешь уйти просто так, оставив меня одного. Помню, как ты отчаянно смело схватил упавшее оружие и нацелил его на вампира. Помню его удивление – скот посмел поднять руку на высокородного. И это удивление застывает в его глазах, когда ты, пожелав ему сдохнуть, выстрелил в голову.       Наверное, это было счастье – враг повержен. Но какой ценой?! Наша семья погибла, а вампир легко оправится от нанесенной ему раны. Но это будет потом, а пока ты опустился на колени рядом со мной и настойчиво тормошишь, не давая впасть в сладкое забвение.       - Мика! Мика, слышишь меня?       Слышу. Сквозь пелену, заволакивающую мир, я смотрю на тебя и вижу в твоих глазах слезы. Ты не оставишь меня в покое, я это знаю. Полутрупом, но дотащишь в неизвестность, чтобы спасти. Ты такой, братик Юи. Иначе ты не можешь.       Но не стоит. Я чувствую, как кровь толчками выходит из моего тела. Я умру совсем скоро… как только перед глазами сомкнется тьма. Оставь меня. Я не хочу быть тебе обузой, ведь мы не знаем, что кроется за воротами Сангвинэма. Мы знаем только то, что говорят нам вампиры – за стеной бушует вирус, наш мир погиб…       А вдруг нет? Если так, то иди скорее туда, где есть надежда. Пусть я не увижу ее, но ты должен.       - Уходи, Юи-чан, - шепчу я непослушными губами. Не смею закрыть глаза, пока вижу тебя. Прости, я не могу последовать за тобой, братик. Мне слишком больно и тяжело. Но ты…       Ты злишься. Не на меня, я это знаю. На себя. На вампиров. На мир. Ты всегда так прямолинеен и честен.       - Выход близко… уходи…       - Заткнись! Мы уйдем вместе!       Ты не отпускаешь меня. Тормошишь и тянешь, а мне уже все равно. Холод сковывает все тело, а обострившийся слух улавливает топот множества ног.       Разумеется, мы натворили столько шума, что удивительно, как этого не услышали раньше. Тем более тебе нужно бежать самому, вдвоем мы не успеем.       - Скорее… беги… Иначе наша жертва будет напрасной… - кровь тонкими струйками течет изо рта, щекоча подбородок, шею. Сколько можно с тобой спорить, братик Юи. Сколько можно…       Топот все ближе. Я даже слышу шелест их плащей. Как горько, если ты не успеешь.       Ты можешь не успеть.       А мне так холодно, что твои слезы, капающие на мое лицо, кажутся обжигающими. Ты не отступаешь.       - Только я обрел семью… я не могу тебя бросить. Не могу! – ты почти кричишь, словно от этого я смогу встать и пойти с тобой. Но ты ошибаешься…       Я из последних сил отталкиваю тебя. Мне очень-очень холодно, только где-то внутри сворачивается огненный клубок боли.       - Беги скорее, идиот! – только так мне удается вернуть тебя в реальность. Больно… И я даже не знаю, что болит сильнее – истерзанное тело или измученная душа. Я плачу и глотаю слезы, которые прозрачными каплями падают на ледяной пол.       Ты впервые назвал нас семьей. Ты, всегда держащийся в стороне от наших игр. Нелюдимый, недоверчивый. Ты, тем не менее, делал все, чтобы спасти нас.       И ты назвал нас своей семьей, Юи-чан. Почему-то от этой мысли мне становится тепло и хорошо. И смерть уже совсем не страшит.       В конце коридора я вижу движущиеся тени – вампиры вот-вот будут здесь. Теперь и ты это слышишь. Крепко сжимаешь мою холодеющую ладонь на прощание, и бежишь, вытирая мокрые глаза. А я смотрю тебе вслед, пока ты не теряешься в полумраке ворот. Улыбаться так больно, но я счастлив, что тебе удалось сбежать из этого ужасного холодного мира. Только потеряв тебя из виду, я позволяю себе закрыть глаза, проваливаясь в мутную круговерть боли.       Краем сознания улавливаю, что вокруг меня столпились вампиры. Что-то говорят, и их голоса полны гнева и злобы. Пусть. Мне все равно. Я умираю, а ты…       А ты должен жить, Юи-чан. И пусть твоя мечта станет реальностью.       Мир подергивается серой пеленой, все сливается в единый мельтешащий фон. Звуки доносятся как сквозь толстое стекло. И постепенно надвигается темнота.       А в ней притаилась моя судьба…       Серафимы. Так называли малышей из приюта Хакуя. Они находились под попечительством лично Куруру Цепеш.       И вот теперь они совершили попытку к бегству.       На белых плитах разбросаны маленькие хрупкие тела детей. Некоторые из них еще дышат, но смерть уже склонилась над ними, ловя каждое движение, чтобы запечатлеть его навсегда. Скот, ничтожные существа, смысл существования которых заключается лишь в том, чтобы обеспечивать кровью вампиров.       Они осмелились бежать. При этом совершили невероятное преступление – покушение на жизнь седьмого основателя.       - Я убью его! – зло произносит кто-то словно издалека. Я не сразу понимаю значения этих слов. А впрочем… какая разница… минутой раньше, минутой позже…       А в следующий миг вздрагиваю от резкого окрика.       - Стой!       Шелест-шорох голосов затихает.       - Этот человек принадлежит мне.       - В-ваше величество… - подобострастие, испуг – эмоции, которых я раньше не встречал у вампиров.       Я с трудом открываю глаза и сквозь туман вижу ее – невысокую девушку, почти девочку в коротком платье с бантами. Она выглядит почти невинно, но от нее веет властью и силой. А еще смертным ужасом, как и от всех вампиров аристократов.       Она что-то говорит, но я не могу осознать ее слов. Могу только смотреть, как юная вампирша касается пальцем лужи моей крови и с видимым удовольствием пробует ее. Сверкнули на мгновение белоснежные острые клыки, обнажившись в задумчивой улыбке.       - Пролить столько вкусной крови… - в голос слышится сожаление. – Ну и? – она, наконец, обратила внимание на лежащего ничком вампира. – Что здесь происходит, Фелид Батори?       Миг тишины и я судорожно вздрагиваю от веселого смешка рядом со мной. Седьмой основатель легко поднимается с пола, удобно садясь на плиты. Привычная довольная, почти торжествующая ухмылка снова появляется на тонких губах. Только кровь, обагрившая длинные серебристые волосы напоминает о покушении.       Мне снова становится страшно.       Юи-чан, их не так легко убить. Даже выстрелом в голову.       От изумления и ужаса я замираю, широко раскрыв глаза. А сердце бьется быстро-быстро, выталкивая оставшиеся крохи теплой крови.       И снова подступает темнота. Звуки отдаляются, затихают, становятся такими маловажными, отходя на край сознания. Слышу неровный гул голосов, гул, не имеющий никакого смысла для меня.       Кажется, они спорят… А затем совсем рядом начинает танцевать вихрь. Не понимаю, что происходит. Вижу, но не могу понять, все глубже проваливаясь в темноту забвения.       Дышать становится все тяжелее, словно воздух загустел. Каждый вдох сопровождается невыносимой болью.       Надеюсь, ты успел далеко убежать, Юи-чан… Настолько далеко, чтобы они не смогли достать тебя.       Мы больше никогда не увидимся.       Никогда…       Тишина… Темнота… Покой…       Неужели это конец? Пусть… Пусть так… мне не страшно…       Тишину разрывает тонкий стук каблуков. Странно, тихий звук кажется мне почти громогласным, хотя я, по-прежнему, больше ничего не слышу.       И снова холод. Чуть слышный шелест одежд.       - Эй, человек! – слова, сказанные властным, но при этом звонким голосом девушки, выталкивают меня на поверхность реальности. Сердце начинает биться быстро и почему-то больно. – Ты хочешь жить? Я могу дать тебе жизнь. Вечную жизнь.       Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.       Жизнь. Я ведь хочу жить. Я хочу снова увидеть тебя, братик Юи. Потому что, на самом деле, мне очень страшно одному. Потому что именно ты был нашим защитником, а не я. Ты грозился всех нас спасти, а я… А я искал пути, чтобы выжить и как-то помочь тебе.       Но я бы не смог сопротивляться в открытую. На это был способен лишь ты.       Я очень хочу жить. Жить, чтобы увидеть исполнение нашей общей мечты.       И она может мне дать такую возможность…       Нет! Нет… принять от нее такой подарок означает предать. Предать нашу семью. Предать тебя. Предать все человечество.       Изменить себе самому.       Нельзя. Я не могу так поступить. Это… это подло, низко… бесчеловечно...       Это означает перестать быть человеком.       А я так не могу.       Не могу оторвать взгляда от ее глаз. Холодных, спокойных и насмешливо-жестоких.       Живым я бы мог отомстить за всех нас.       Но захочу ли я это делать, став вампиром?       - Меня это не интересует… - не узнаю своего голоса. Не могу поверить, что эти слова сорвались с моих губ. Произнести их стоило огромных усилий, и эмоциональных и физических. Снова накатывает темнота. На этот раз бесконечно глубокая и ледяная.       Третий основатель смеется, и от ее смеха меня морозит.       - Значит, жизнь тебя не интересует? – острые клыки пробивают алую губу и по изящному подбородку Куруру Цепеш течет тонкая струйка крови. Девушка склоняется надо мной и жестко утверждает. – Я не предлагаю тебе выбор. Ты выпьешь мою кровь… И ты больше не будешь человеком.       Я не могу даже отползти. Глаза закрываются сами по себе, и сил хватает только на то, чтобы слабо отшатнуться.       Меня пугает сама мысль о том, что произойдет. Пальцы бессильно хватаются за каменные плиты, словно это может помочь.       Но она неумолима, как сама смерть.       Ледяная капля падает мне на губы. Чувствую металлический привкус чужой крови, и меня накрывает волной страха.       Ничего невозможно изменить.       Кровь вампира дарит вечную жизнь… Но это не жизнь. Это… вечные мучения… голод и жажда…       И ненависть…       Боль… она накатила подобно урагану, унося все мысли и воспоминания. Я ничего не вижу от слез, выступивших на глазах.       Откуда-то берутся силы, и я кричу от ужаса, пытаясь вырваться. Но невозможно. Боль прошивает меня огнем, превращая в чудовище подобное тому, что, насмешливо усмехаясь, смотрит на мои мучения.       Перед глазами проявляются такие родные лица. Младшие братики и сестрички. Аканэ. Ты, Юи-чан.       Пока я вас помню, я остаюсь человеком. Пусть во мне и не останется ничего человеческого.       Я должен помнить. Все до последней секунды.       Если я когда-нибудь тебя встречу снова, я должен помнить.       Только теперь… мы по разные стороны баррикад. И при встрече ты имеешь полное право убить меня.       И будешь прав, Юи-чан. Ты ведь поклялся убить ВСЕХ вампиров.       Почему же я должен стать исключением? ***       Четыре года.       Для человека это долго. Для вампира очень мало.       А для меня это показалось вечностью.       Каждый день я воскрешаю в себе те воспоминания. И именно они позволяют мне не упасть в холодную темную бездну, где нет ничего, кроме жажды и неутолимого голода.       Они напоминают мне о том, что я человек, пусть и лишившийся всего человеческого, кроме памяти.       Я многое узнал. Многое понял.       Я изменился, но все еще помню тот день.       Клянусь, Юи-чан, я никогда не пробовал человеческой крови. Хотя имел много возможностей это сделать.       Я просто не могу. Всякий раз перед глазами стоят смеющиеся лица нашей семьи.       Я вынужден жить, потому выбор был сделан за меня. И умирать во второй раз еще страшнее.       Долгих четыре года я не знал, жив ли ты. С тобой могло случиться все, что угодно.       Но ты жив. Ты в отряде Лунных Демонов. У тебя демоническое оружие, смертоносное для меня.       И все та же жажда мести за нашу семью…       Юи-чан, прости… Прости, что теперь мы вынуждены быть врагами.       Твои глаза при нашей первой встрече после четырех лет разлуки. Встрече на поле боя.       Сколько в них было недоумения, неверия. А потом ужаса и боли от мысли, что твой брат стал вампиром.       Прости меня, Юи-чан.       Ты хочешь спасти меня. А я тебя.       Только это взаимоисключающие желания.       Я – вампир Микаэль Хакуя. Во мгле моей жизни, во времена конца мира, я потерял себя и свою душу.       Но я все еще надеюсь найти свет.