Пожиратели

Сначала была тьма. И в ней было хорошо. А потом пришел Зов, и первый вдох опалил холодом все его существо. Тьма вокруг расступилась, оставив после себя пустоту. Только где-то внутри ворочался ее кусочек, потому что Мать никогда не оставит своих детей. Кусочек был слаб. Но второй вдох принес силу. Силу и наслаждение. Он вдыхал нечто яркое, окутывающее его теплом с легким налетом энергии. Эмоции. Призвавшие его источали эмоции. Этот аромат дразнил и заставлял дышать чаще. Кусочек Тьмы, почувствовав приток сил, заинтересованно выглянул наружу. В тот же миг вкус энергии изменился. Изменилась и ее насыщенность. Он пока не мог воспользоваться новой информацией, слишком слаб, но позже… Пока же стоит принять подношение призвавших. Вот они окружают какую-то искру и выталкивают ее к нему. Ближе… ближе… резкий вдох и… Да! Это оно! То, что сделает сильнее! Новый мир четко проступает в сознании. Материальные объекты? Но его больше интересуют искры, они заключены в какие-то странные сосуды. Тела людей? Сосуды окружены яркой пленкой. Не эмоции… магия? И есть нельзя? Только тех, кого отдадут? Договор? Размножить себя? Служить за плату? Он укутывается в разросшийся кусочек Тьмы, как в плащ, и зависает над магической фигурой, задумавшись. Кусочки знаний, которыми соизволили поделиться маги, ворочаются в сознании, пытаясь сложиться в целостную картину. Теперь у него есть материальное тело, сотворенное людьми. А сущность откуда-то призвали. Он – оружие. Раб. Цепной пес. Ему не нужны знания о мире. Что ж, пусть они и дальше так думают. Он не глуп – и в этом их главная ошибка. Найти способ вырваться… для этого нужно лишь желание. Сперва призвавшие осторожничали. Ограничили передвижения. Наделали контролирующих амулетов. Часто проверяли. Мало кормили. Очень мало. Мир был враждебен и охотно иссушал чуждого всем гостя. Спасало только то, что его пригласили. Но все равно было плохо. Так появился голод. Голод заставлял меняться. Подстраиваться под скудный рацион. Вытягивать крохи энергии из окружающего пространства. Более эффективно впитывать эмоции редких посетителей. Поглощать души, но не съедать их сразу, а долго держать в себе, цедя силу небольшими порциями. Потом стало легче. У него появились соседи. Их нельзя было есть. Но он прижимался к разделявшим материальный мир преградам и пил, пил страх и боль, радость и надежду. Все, что они выплескивали из себя в этих стенах. Искры в жертву тоже стали приводить чаще. Кусок Тьмы начал разрастаться. И однажды он понял, что больше Тьмы в него не влезет. И разделился. Теперь их было двое. Маги были довольны. Они заперли его-первого где-то. Сковали магией. Окружили его носитель материальными преградами. Достаточно близко от соседей, чтобы чуять их, но слишком далеко, чтобы вдохнуть хоть каплю эмоций. Но оставался еще он-второй, к которому отнеслись более благосклонно. Второго кормили чаще и давали больше места для передвижений. В итоге вскоре появился третий… Время не играло роли. Голод можно было потерпеть. Кусочек Тьмы разросся и теперь хранился в нескольких сотнях носителей. Они кружили вокруг своего жилища, сливаясь в одно громадное облако. Их всех снедало нетерпение. Маги утратили силу и знание. Те же, кого они называли дементорами, накопили достаточно. Скоро. Скоро заклятья падут, и он выйдет на свободу. И поведет их на пир. Тьма поглотит этот мир. И тех, кто посмел вообразить, будто подчинил ее детей. Час освобождения неожиданно приблизился. Маг. Сильный и глупый. Но очень любопытный. Он пролез на самые нижние уровни того, что называют Азкабаном, и обнаружил дверь. Дверь в самую нижнюю камеру тюрьмы. И увидел дементора. Многорукого дементора со щупальцами вместо рваного края плаща и шестью светящимися глазами, расположенными в два вертикальных ряда. Глупый-глупый маг. Снял оковы, наложенные призвавшими, и наложил свои. Он не сопротивлялся. Длину одной человеческой жизни можно было потерпеть. Теперь они подчинялись приказам мага. Горстку искр не трогать, остальные можно есть. И они ели, много и часто. А он парил среди облаков, наблюдая. За столько лет мир изменился. Стал слабее. Людей стало больше. Нужно было облететь места их обитания и спланировать, с какой стороны начать поглощение. Торопиться не стоило. Когда маг умер, но не окончательно, он не удивился. Только поднялся повыше в воздух, чтобы не заметили. А остальные вернулись в Азкабан. Ровно столько, сколько было до прихода глупого мага. Все новорожденные остались с Первым и начали подготовку к жатве. Одинокие путники. Хутора на отшибе. Плавающие и летающие железные звери. Он аккуратно выбирал цели. Потому их не обнаружили. К возрождению глупого мага дементоров было несколько тысяч. Они скользили по тонкой границе между пустотой и миром, стараясь не расплескать накопленное могущество. И снова подчинялись, поглощая одного мага за другим. Сильные маги могли расплескать нескольких, их Тьма оседала на мире, подтачивая его защиту от пустоты и стихий. Но это не имело значения, процесс было не остановить. На место каждого убитого становились другие. Глупый маг приказывал есть, но он не представлял, кого и в каких количествах они едят. Их стало так много, что они могли съесть ту землю, что глупый маг хотел съесть сам. Глупый-глупый маг. Мертвый-мертвый глупый маг. Первый лично кружил над местом его смерти, жадно вдыхая остатки чужой магии и поедая остатки разрушенных оков. До жатвы оставался лишь миг. Ветра магии тревожно завыли, а мир, подтачиваемый самим присутствием чуждых гостей все сильнее, судорожно попытался избавиться от опасности. Ураганы и землетрясения, засуха и потоп – все стихии бесновались в поисках врага. А кусочки Тьмы реяли над гибнущими городами, слизывая эманации горя и смерти, будто бесценное лакомство. Они были приглашены. Призваны. Им разрешили здесь находиться, и никакая сила не могла расторгнуть древний договор, о котором помнил только гибнущий мир. И никто уже не мог ему помочь, ибо Тьма заявила на него права. Где-то там, внизу, кричали и корчились попаданцы, призванные в мир, чтобы спасти его, но так и не обнаружившие опасность. А потом все умерли. Дементоры распластались по границе между миром и пустотой, став однородной пленкой Тьмы, колыхающейся от попыток жертвы выбраться из кокона. Вечность отсыпала последние крупицы существования мира. Вскоре Тьма, поевшая и округлившаяся, но все еще голодная, лениво поползет к соседним планетам. Очередное детище Тьмы начало свой путь от Черной дыры до Пожирателя Смерти, Жизни и Всего Сущего.