Пламенный год

"Воспоминания возвращаются. Всем, кто был вместе с нами, я благодарен! Возвращаясь в тот эмоциональный, пламенный 2010 год, давайте вместе наслаждаться 2015 годом!! Спасибо!" Да, 2010-ый был пламенным, помнишь? Не из-за оглушающей музыки, вспышек множества камер, воплей фанатов и моей внезапной славы, нет. Он полыхал из-за тебя. Ты пришёл как пожар, от которого не было спасения. Я слышал, что огонь в лесу двигается со скоростью большей, чем у твоего Мазерати. Ты поймал меня, окутал и поджег ещё быстрее. Ты заходил в комнату, мой пылающий мальчик, и воздух сразу начинал жечь моё горло, мои лёгкие, мне приходилось дышать огнём. Помню, как я полгода задыхался из-за тебя, мой внезапный зимний пожар, - ведь это зимой началось, да? Зимой, самой жаркой из всех. Я помню твои тяжелые черные взгляды, оставлявшие на мне болючие волдыри - как? не видите? я же весь в ожогах, весь. Помню, как у меня руки тряслись, когда я обнял тебя в бассейне. Мне казалось, вода вокруг нас должна шипеть и закипать. Я впервые тогда держал тебя в руках, свою огненную звезду, и все пылало, пылало - мои губы, ладони, сердце. И только одна мысль тяжело стучала в висках: "не отпущу - пусть все сгорит". Ох, этот невыносимо-сладкий 2010-ый. Мой, кажется, круглосуточно стоящий член, невозможно жаркое возбуждение, которое никак не получалось снять. Твой тяжёлый запах повсюду - на моих руках, на моей одежде, в раскаленном воздухе. Едва уловимого намека на него хватало для того, чтобы я завелся. Я пожимал твою руку при встрече и на прощание, а потом дрочил, как бешеный, прижав свои пальцы к лицу - на них ещё оставался твой аромат. Господи, какой он был стыдный, тот алый, бордовый, пурпурный год. В моей душе, может быть, остался бы не обожженный оазис, куда ты не добрался, но ведь ты пел, мой родной. И твой всегда ранящий меня голос стелился обманчиво-нежным огнём по стенам моей души, мягко лизал её своды, оставляя черные горелые следы, а потом, разбушевавшись, выбивал стёкла, бился в двери. Я только и думал о том, что их нельзя открывать, нельзя - распахнешь двери и ворвавшийся кислород превратит пламя в смеющегося, рвущегося во все стороны монстра. Я распахнул их все - и стал с огнём одним целым. Тот день...тот день, когда я вошёл в свою огненную реку впервые. Ничего не помню о нём - помню каждую секунду. Я ничего не видел, ничего не слышал тогда. Я срывал твою одежду, ты - мою. Твоё тело, кажется, дымилось. Твой рот сжигал мои губы, твои руки оставляли на моей коже красные следы. Ты был чистым пламенем, меня ничто от тебя больше не отделяло, ты был сумасшедшим огнём, который я, давясь дымом и своей страстью, изо всех сил разжигал ещё сильнее. Я стонал, скулил, кричал, - как и ты. Оргазмы были не вспышками - ослепительными взрывами. Мы в зоне поражения, милый? Мы в самом эпицентре. Боже, наш 2010-ый был локальной катастрофой. Потом я узнал, что ты любишь цветы, и дарил их снова и снова. Помнишь, как однажды я принёс тебе красный бутон за ту неприкрытую похоть, с которой ты предыдущей ночью отдавал мне все, что я вздумал взять? Помнишь, как ты отблагодарил меня за этот цветок? Как, задыхаясь, опустился передо мной на колени в каком-то тёмном закутке агентства, стянул с меня штаны, подарил мне свой горячий рот? Фаааак, я всё помню, сладкий. Помнишь, как я однажды ударил тебя ремнём в пылу какого-то очередного безумного секса и на твоей пояснице и заднице остался огненный след? Как ты кричал и наказывал меня потом, и я думал, что теперь уж точно не выживу - ты горишь ещё кошмарнее, когда ты главный, когда сам берешь, что хочешь. Не спрашивая, не жалея. Забирай всё, моё ненасытное пламя. Прошло уже почти пять лет с тех пор, как я бросился в это пламя впервые. Не прошло - сгорело, каждый день пылал, каждая минута. В нашей паре нет девчонок, мы оба не помним точных дат, - наш первый поцелуй, наш первый секс - не знаю, в какой день это случилось, но помню, как - на мне остались ожоги, всех не счесть, по одному на каждую такую вспышку. Наверное, сегодня не какой-то из наших памятных дней, но я опять купил тебе цветы - белые, не в честь нашей страсти, - в честь нашей любви. Это любовь, ты ведь знаешь. Сладкая, острая - наша. Порой мучительная, невыносимая, - иногда мне больно из-за неё, иногда - тебе. Но её цвет - белый, и она прекрасна. Такая хрустально хрупкая и такая каменно твёрдая - удивительная, ведь она спасла нас обоих в том пламенном 2010-ом и научила жить в самом сердце нашего пожара. Научила видеть друг друга и слышать сквозь вой огня и понимать каждое слово. Эти белые цветы - тебе, мой малыш. Я улыбаюсь своим мыслям, снимая обувь, а ты спускаешься по лестнице нашего - нашего! - дома. Я поднимаю взгляд - бляяяядь - твои губы накрашены красной, как огонь, помадой. Она размазана так, будто кто-то грубо провел пальцем по твоему капризному рту. Твои глаза прожигают во мне дыру своим бесстыжим сиянием, - два горячих чёрных уголька. Кажется, сейчас не до белых цветов, милый? - Иди сюда, сучонок, - шепчу, пожирая тебя взглядом. Я сгорю однажды из-за тебя, Хонки. Сгорю дотла.