***
Может, его молитвы были услышаны, а, может, сказался тот факт, что оба не оказывались одновременно на подиуме с тех пор, но, кажется, Мартен оставил россиянина в покое. Во всяком случае, они не перебрасывались и парой фраз, а уж о всяких телесных контактах речь и вовсе не шла. За день до эстафеты, Антон решил еще раз пройтись по трассе, да и погода вполне располагала к времяпровождению на свежем воздухе. Компанию ему составил Фуркад-старший, с которым Шипулин неплохо общался вне биатлона. Так что не было ничего странного в том, что вскоре их нагнал младшенький, который вместо приветствий приобнял обоих. Антон смутился, Симон, если и удивился, не подал виду. Появление Мартена свело разговор на нет. Антон отвечал односложно, мечтая поскорее покинуть братьев, но Фуркад-младший, по-прежнему, обнимал его и отпускать явно не спешил. Подоспевшие фанатки оказались как нельзя кстати. Шипулин после совместного фото, постарался поскорее слинять, но не тут-то было. Мартен ловким движением привлек его еще для одного селфи, и, распрощавшись с фанами, наконец, отпустил. — Помнишь, когда мы были в Москве, забрели в один чудный ресторанчик? — обратился Мартен к брату, — как называлось то русское блюдо, которое нам любезно порекомендовал официант? Не плов? — Да, кажется, он так это назвал. — Антон, ты пробовал когда-нибудь плов? — Да, но это не совсем русское блюдо… как бы объяснить… — Надо непременно снова туда сходить, когда будем на Гонке Чемпионов. Ты обязан пойти с нами, Антон. — Ам, ну, посмотрим… — Непременно, Антон. Старший Фуркад отвернулся, с трудом сдерживая улыбку, Шипулин же решил промолчать. И лишь Мартену все казалось вполне естественным, так что он еще долго размышлял о необычном вкусе блюда. В ту ночь Антона преследовали сны о том, как Мартен пытается накормить его пловом, не принимая никаких отказов. И как бы не вырывался Шипулин, Фуркад ложка за ложкой отправлял ему в рот изысканное кушанье, обеспокоенно спрашивая, не переборщил ли со специями. Проснувшись в холодном поту, спортсмен долго потом боялся уснуть. Мало ли, вдруг его сны не так уж далеки от реальности?***
Российская сборная с успехом выиграла эстафету, оставив позади норвежцев и французов. Занимая свое место за столом, Антон думал о том, кто именно из сборной Франции будет сидеть рядом. Статистика была за то, что Мартен не часто приходил в случае проигрыша, но кто его знает. Первым среди французов пришел Симон, и сел рядом с Антоном. Пожалуй, еще никогда Шипулин не испытывал столько радости от его появления. Оставались считанные секунды до начала конференции, а второе место так и не было занято. Антон собирался было поинтересоваться у Фуркада-старшего, когда стремительно вошел младший, попутно раздавая всем улыбки. Чуть дольше, чем следовало, Мартен посмотрел на Антона, прежде чем что-то пробормотать брату. Шипулин не знал, о чем так бурно общались братья, но было смутное ощущение, что разговор, так или иначе, вращался вокруг него. Размышлять о другом мужчине — дело неблагодарное, поэтому Антон стал прислушиваться к разговору «своих». К тому же, Дима Малышко отчаянно пытался привлечь его внимание. — Эй, — пальцы щелкнули у него перед носом, — ты вообще здесь? — Да, ты чего-то хотел? — Предложить тебе подкрепиться! Банан будешь? Последний остался… Антон расхохотался. Серьезно, что это за мания пытаться его накормить? Дима сунул ему в руку фрукт, и отвернулся к Жене Гараничеву. Антон же… Антон продолжал посмеиваться, снимая шкуру с банана. Нет, он не был голоден, но лучше съесть фрукт, предложенный товарищем по сборной, чем получить подобное предложение от соперника. Картина, как Мартен предлагает ему откушать банан, стремительно пронеслась перед глазами. Слишком часто он стал представлять Фуркада, пора бы с этим кончать. Французы, так яро обсуждавшие что-то, умолкли, не иначе озадаченные весельем россиянина. Заметив, что Симон откручивает крышку от бутылки с водой, Антон послал ему очаровательную улыбку и попросил налить и ему тоже. Диктор стал объявлять победителей и призеров, так что Антон поспешил доесть. — Антон, Антон… ты так усердствуешь, будто пытаешься поразить кого-то. Может, переводчицу? — Симон негромко рассмеялся. У Шипулина так и вертелось на языке «твоего брата», но: — Думаешь, получится? — Если будешь делать это помедленней, то, думаю, даже если она не оценит, то вон тот парень в красной толстовке, точно твой. — Боюсь, у меня нет твоей сноровки и опыта, судя по всему, — Антон засмеялся и сделал глоток воды, скоро очередь должна была дойти до него. Он оглянулся на Симона, который всячески пытался быть серьезным и встретился взглядом с Мартеном. Недовольным взглядом. — Антон, вы провели сегодня хорошую гонку… Да, лыжи катили отлично, спасибо сервисёрам. Да, парни хорошо поработали сегодня, он просто не мог их подвести. Чувствовал ли он давление со стороны Свендсена и Фуркада? Да, определенно, но не сомневался в своей победе. Он совершено точно чувствовал давление со стороны Фуркада сейчас, передавая микрофон в сторону норвежцев. Чувствовал взгляд Мартена, его улыбку. Идея пришла в голову внезапно. — Какие планы на завтра? — обратился он к Симону, как только все внимание переключилось на делегированных норвежцев. — Кроме изнуряющих тренировок и нравоучительных речей Мазе? После вышеперечисленного собираюсь задуматься о жизни, поразмышлять о, кхем, тактике. — Может, прогуляемся по городу? Я толком его и не видел. После можно и кофе попить. — Звучит заманчиво. Хочешь, чтобы я преподал тебе пару уроков? — Как получится. Ну, так что? — Погоди, я спрошу у Мартена. Вдруг он будет ревновать? Пока Антон пытался переварить полученный ответ, Симон что-то быстро зашептал брату, увы, по-французски. Все, что удалось разобрать кроме непонятных слов, было недовольное ворчание Мартена, а после улыбающийся Симон сообщил, что свободен будет после обеда. Журналисты закончили с норвежцами, так что вопрос о деталях остался открытым. И лишь поздно вечером Антон понял, что у него нет телефонного номера ни одного из братьев.***
Язык до Киева доведет, а Антона довел до расположения французской сборной. Благо жили в одном отеле. Номер, где остановились Фуркады, Шипулин долго выпрашивал у девушки на ресепшене. Но то ли выглядел он как законченный фанат Мартена, то ли девушка из вредности отказывалась ему верить, но узнавать номер комнаты ему пришлось через Губерниева, который все знал. Комментатор и бровью не повел, разве что ради протокола поинтересовался о цели визита, но ответ и слушать не стал. Его унес ветер биатлона в сторону новых сенсаций. Уже стоя перед дверью, Антон лишний раз задумался, а зачем, он, собственно, приперся в номер к парню, с которым общался очень редко. Но, отбросив сомнения, Шипулин постучал. А потом еще раз. Дверь открылась тогда, когда Антон сделал первый шаг в сторону сомнений и ухода. Растрепанный Мартен, который, судя по мокрому торсу, недавно вышел из душа, очаровательно улыбнулся гостю. — Привет, Симон тут? Брови француза удивленно поползли вверх, как бы оценивая шутку россиянина. — Разве ты не знал? Он живет в номере с Фийон-майе. Следующая дверь. «Вот это я попал впросак», — подумал Антон. Отчего-то, ему и в голову не пришло, что братья живут раздельно, а спрашивая, где живет Фуркад, он называл лишь Мартена. Антон собирался откланяться, дабы не чувствовать себя еще большим идиотом, но не знал, как сделать это более тактично. Судя по лицу Мартена, он наслаждался замешательством Шипулина, а его жест рукой, являлся недвусмысленным приглашением зайти. Зайти в номер к Фуркаду, который стоял перед ним в одном полотенце, с мокрыми волосами и струйками воды, сбегающими по полуобнаженному телу. Определенно, отличная идея. — Антон! — голос Симона, — собирался тебя искать. Не помешал вам, надеюсь? Мартен? Антон улыбнулся. Второй раз, уже второй раз, он был чертовски рад появлению Симона. — Серьезно, ребят, я могу испариться в своем номере. Это было тяжело, оторвать взгляд от волос на груди Мартена, но Антон смог. Годы изнурительных тренировок и психологических тренингов помогли и сегодня, так что Шипулин повернулся к Симону: — Готов? — Фуркад-старший кивнул, насмешливо рассматривая сладкую парочку. — Тогда идем. До скорого, Мартен. Однако последний не стал утруждать себя ответом, просто закрыв за собой дверь. Такому развитию событий все были только рады.***
Гулять по городу в компании Симона оказалось совсем не плохо. Осмотрев все местные достопримечательности, коих оказалось не так уж много, парни отправились в кафе. Ни один из них не вспоминал утреннего пикантного происшествия, правда, иногда, Антон ловил на себе насмешливый взгляд француза. Впрочем, тем для разговоров хватало. И лишь войдя в отель, Симон бросил фразу, которая надолго въелась в сознание Шипулину. — Мартен расстроился, что Гонку Чемпионов перенесли в Тюмень. Теперь он не сможет накормить тебя пловом. Разве что сам приготовит, или найдет нечто подобное в Тюмени, — Симон расхохотался, и, махнув на прощание, скрылся в холле отеля. Долго смотрел Антон ему в след. Мартен расстроился, а как насчет него самого? На этот вопрос у Антона не было однозначного ответа. Тюмень — родной город Антона, так что… пожалуй он сможет порекомендовать французу пару ресторанов этнической кухни.