Агапе

Сехун не мог ответить сам себе на вопрос, когда его жизнь пошла по наклонной. Хотя нет, пожалуй, мог. Это случилось двадцать первого января год и два месяца назад. Сехун встретил его в кафе, где подрабатывал после пар в универе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Се хватило только одной улыбки и пронизывающего взгляда карих глаз, чтобы в его юношеском сердце проросли семена влюбленности. Но Сехун так и не рискнул познакомиться с привлекательным посетителем. Волей случая они встретились через несколько дней вновь в более интимной обстановке. Это был гей клуб, куда Се часто наведывался с друзьями по выходным. В ту же ночь они переспали в местном сортире. Так начались его отношения с Чонином. Они были в какой-то степени даже идеальными, пока Сехун не узнал, что Чонин женится. Он был публичной личностью – актером и не мог нарушать репутацию из-за своей нетрадиционной ориентации. Сехун даже тогда принял его выбор, стараясь отрицать тот факт, что он был на втором плане - для Чонина карьера оставалась важнее. Они все так же продолжили встречаться. Только теперь гораздо реже – не больше трех раз в неделю и исключительно ради секса. В остальные дни Сехун впадал в некое подобие анабиоза, ограждаясь от внешнего мира непробиваемой капсулой безразличия. *** Сехун лежал на кровати и пустым взглядом смотрел на яркий экран телефона, единственный источник света в небольшой спальне, где царил полумрак, когда до него дошел приглушенный звук: в замочной скважине повернулся ключ и входная дверь открылась. Это был Чонин. Он возвращался, чтобы снова уйти. Сехун прекрасно осознавал это, вот только поделать с собой ничего не мог. Каждая клеточка его тела напряглась, сердце словно замедлило ритм, выжидая момента, чтобы забиться с устрашающей быстротой. Сехун чувствовал, что появление Чонина влияет на весь его организм слишком пагубно, но и без его присутствия он медленно терял смысл существования и увядал, как растение без солнечного света. Это была болезненная зависимость, которой страдал только он один, пока был заперт в четырех стенах съемной двушки на окраине города. А когда к нему приходил Кай, Сехун прятал свои страдания где-то в глубине души, и натянуто улыбался. Он улыбался только губами, пока на дне чёрных глаз застыло озеро печали. Кай так раз снимал серое пальто, когда Сехун тихой тенью выскользнул из комнаты. - Привет, - Кай улыбнулся, и что-то внутри Сехуна предательски кольнуло, кажется снова сердце, - ты чего в темноте сидел? Спал? Сехун кивнул. Все равно соврать лучше, чем рассказывать о том, что он не может уснуть второй день. Даже если глубокий оттенок синевы под глазами выдает его глупое вранье. - Я скучал. – На этот раз говорит правду Сехун. - И я, - Кай оставляет мимолетный поцелуй на губах парня. Просто легкое прикосновение заставляет его содрогнуться всем телом, - я в душ. Чонин скрывается за дверью в ванную и через несколько секунд оттуда доноситься приглушенный шум воды. Сехун терпеливо ждет ровно пятнадцать минут – столько времени обычно требуется Каю. Чонин выходит из ванной в одном полотенце на бедрах, капли воды спадают с угольных прядей волос и оставляют влажные дорожки на оливковой коже. Сехун чувствует как дыхание предательски кончается в легких, как будто кто-то выкачивает из него кислород, когда чониновские мягкие губы касаются его шеи, оставляя на бледной коже засос. Сехуну нравится – это как клеймо того, что он принадлежит только Чонину. Их губы снова соприкасаются в жадном поцелуе, Сехун водит руками по подтянутому торсу, вдыхает аромат собственного геля для душа с запахом морского бриза и чувствует себя счастливым хотя бы на данный момент. Утро разбивает вдребезги идеально придуманный мир Сехуна да и его самого. Он просыпается в постели один. Снова. Чонин ушел, ненавязчиво оставив сквозные раны где-то между лопатками. Теперь Сехун перестает существовать ещё на несколько дней. Мозг включает программу саморазрушения, навязчиво повторяя бегущей строкой в голове одну мысль о том, что Сехун ничто большее, кроме однодневного удовольствия. - Я. Шлюха. - Собственный голос звучит как-то странной в пустой, как и он сам, спальне. Слова серной кислотой разъедают нутро Сехуна. Он проводит кончиками пальцев по гладкой коже там, где ещё вчера касались любимые губы и не чувствует ничего. Этим утром что-то умерло внутри него вместе с восходом солнца. Но через несколько дней все будет иначе. Чонин придет и воскресит едва живого Сехуна, вдохнет в него жизнь. И он даже не против быть его шлюхой. Сехун только должен протянуть всего три дня. Через три дня вернется Чонин, чтобы потом уйти вновь.