Благими намерениями

Робин устало потерла глаза. Перед ней лежала очень древняя книга, но она не могла понять ни слова из нее, и не потому, что не знала языка. Как раз его-то она знала в совершенстве. Причина ее невосприимчивости была в её прошлом, а точнее, в кошмарах, что мучили женщину вот уже семь лет подряд. В них она постоянно видит израненную девушку, в глазах которой неверие и шок сменяется пустотой, а так же свои слова. Семь лет постоянных кошмаров, вины и страха. Робин часто предавала в прошлом, чтобы выжить, чтобы получить желаемое, чтобы скрыться. Раньше ее не мучила совесть, в груди не было постоянной тянущей боли, и ложь так не ранила. Ее нынешний работодатель, Монки Д Драгон, не задавал лишних вопросов, просто стал ее игнорировать. А Нико чувствовала себя паршиво. Ей хотелось вернутся в прошлое и изменить его, просто не говорить того, что она сказала или … Или просто наплевать на все и найти своего капитана. Свое сердце. За неполный год путешествия с Луффи, та стала именно ее сердцем. Сильным, смелым, азартным, отбивающим ритм вопреки всему. Робин не знала, как там другие ее накама, и имеет ли она право до сих пор считать себя одной из них. Когда она пять лет назад познакомилась со вторым по значимости человеком в революционной армии, женщина испытала ужас в первый раз. Не те отголоски, что испытывала, убегая от погонь в детстве и юности, не то леденящее чувство, когда увидела накама на стене Энис Лобби, не тот надлом, когда их раскидало по миру, и совершено не ту же боль и страх, когда говорила самые омерзительные слова своему капитану. Все вышеперечисленное не шло ни в какое сравнение с испытанным тогда. Сабо - красивый молодой человек с ожогом на глазу, одетый, как аристократ, и имеющий такие же манеры, оказался одним из братьев Луффи. Парень, узнав, что Нико является накама его сестры, очень обрадовался и засыпал ее вопросами о «любимой младшей сестренке». На каждый ее рассказ он отвечал своим. Делился смешными и не очень историями о детстве Луффи. Говорил о жизни на сером терминале, о домике на дереве с пиратским флагом из инициалов, о постоянных драках, воровстве, выживании в лесу среди всякого сброда. Каждый новый факт резал женщину без ножа. Она увидела своего капитана с другой стороны, казалось, начала понимать некоторые ее поступки и суждения. Как-то раз Сабо признался, что не знает, что было с сестрой до её встречи с ними, но по ее обмолвкам понял - та её жизнь была еще хуже. - Понимаешь, Робин-сан, - грея руки об чашку с дрянным чаем и потупив взор, говорил он. - Луффи довольно скрытная. Нет, она не врет, ибо не умеет, но умалчивает просто отлично. Как-то раз мы попали в очень серьезную переделку. Я и Эйс были серьезно ранены, да к тому же и связанны, а она была в таком же состоянии только без веревок. Девчушку не воспринимали всерьез. Она ненавидела свои способности, слишком серьезные были для нее последствия их использования. - Как это - серьезные? - перебила его рассказ Робин. Ее капитан никогда не жаловалась на свою силу, постоянно использовала против врагов. Ни словом, ни делом не показывая, что ей плохо, да и Чоппер ничего не замечал, иначе все бы знали о таком аспекте их капитана. - Вы не знали?! - у парня от удивления расширились зрачки. - Но как? Вы же ее накама?! Неужели никогда не видели, как сестру выворачивает наизнанку после каждой драки? Как становиться более вялой и отрешенной? - Нет, - призналась Нико, перебирая в памяти каждое увиденное ею сражение.- Капитан-сан, после каждой серьезной битвы проходила лечение у нашего врача, а он никогда не сообщал о таком. Ее вялость мы списывали на раны. - Значит, опять отмалчивалась и прятала все в себе, - горестно вздохнул тот. - Я продолжу? - Конечно, - Робин стало неуютно и стыдно под внимательными голубыми глазами собеседника. - В тот раз она с трудом встала и, имея при себе только один кортик, спасла нас, - глаза парня затуманились. - Наша вечно слабая сестренка, что вечно проигрывала мне и Эйсу, в одиночку перебила банду из шести человек. Здоровенных бугаев, что до этого избили и ограбили нас. Когда мы отмывались от крови, своей и их, она проронила, что не даст никому отнять у нее семью. «Я слишком долго была одна. На моих руках столько крови, что хватит на то озеро возле пещеры, но ради вас я не побоюсь пролить ее еще много раз. Столько, сколько потребуется», - она говорила это с пустыми глазами, ожидая нашей реакции. А что мы могли? Отказаться от нашей вечно неуклюжей и невезучей сестренки? От той, что спасла нас? Что никогда не предавала и постоянно подбадривала? Нет. Никогда. Когда она заснула, я и Эйс дали клятву - не давать ее в обиду и стать сильнее, чтобы та не плакала и не брала оружие в руки. Мы еще неделю бились о панцирь отчуждения. Но мы смогли, мы добились отклика. Никто из нас никогда не спрашивал ее о прошлом. Слишком боялись, что она опять уйдет в себя, и мы потеряем свое солнце. - Зачем вы мне это рассказываете, Сабо-сан? - без улыбки спросила Робин. - Я не знала о такой стороне капитана -сан, никто не знал. Мы знаем ее совершенно другой: безрассудной, эгоистичной, веселой, смелой, вечно голодной, прощающей врагов и не убивающей без крайней необходимости, по-своему мудрой, нелогичной и слегка глуповатой, доверчивой и наивной, но сильной, с некой звериной грацией. Так зачем вы это поведали мне? - Сам не знаю, - почесал затылок он. - Наверное, хотел убедиться, что Луффи не приходилось опять вспоминать и переживать свое прошлое. Раз вы не знали, значит, она держит свое слово. - Какое? - Не заставлять волноваться нас. Не предавать себя, - пояснил тот без улыбки. - Время позднее, а нам завтра в путь. Спокойной ночи, Робин-сан. Он ушел, а Нико так и не смогла в эту ночь заснуть. Ее мучили мысли и воспоминания, как о своем детстве, так и о временах на корабле. То, о чем она запретила себе вспоминать, вылезло наружу. Улыбки, смех, шутки, ситуации, в которые, по вине и желанию капитана, они попадали. А самое главное ее резкие слова в тот злополучный разговор. Все, что оставалось Нико - надеяться. Надеяться, что парень, от которого беременна Луффи, не оставит ее, что с той, кто подарил ей надежду и желание жизнь, все хорошо, и она счастлива с ним и ребенком. Как-то раз, посещая одно королевство по делам революционеров, она увидела неприятную сцену: пара сорилась. Молодой и накачанный парень грубо отталкивал девушку, что была на последних месяцах беременности. Они ругались: женщина умоляла собеседника не бросать их, мол, он же ее муж, а это их ребенок. Парень же в ответ говорил, что девушка ему надоела, он подает развод, а «этот выродок» пускай и от него, но ничто не мешает его утопить. В конце он ушел, а девушка, осев на землю, горько разрыдалась. Тогда Робин с ужасом представила на месте этой пары своего капитана и ее неизвестного парня. «А если с капитаном так же поступят или поступили? Что, если у нее нет никого? Что, если мы бросили ее совершенно одну, с неродившимся ребенком на руках?» - с все сильнее подступающей тошнотой и отвращением к себе думала Нико. Ведь о Мугиваре Луффи не было никаких сведений. Та просто растворилась в этом огромном мире, будто и не было никогда такого человек. А в голове Робин все чаще гуляли депрессивные мысли о судьбе ее капитана. Четыре года назад Сабо надолго ушел на задание, а ее перевели в другое отделение. До Робин доходили слухи, что зам Драгона получил силу фрукта своего брата. Только женщина настолько загрузила себя работой, что у нее не было сил на какую-либо реакцию на это. А три года назад она столкнулась с Империо Иванко. Королева окам был в своей женской ипостаси, так что все к трансвеститу обращались Ива-чан или Ива-сан. Они столкнулись случайно, и разговор с ней полностью лишил Робин спокойного сна. - О, накама шляпки-чан! - прокричала Империо на все помещение. - Не ожидала тебя здесь увидеть, Нико Робин. Ваш кок покинул наш остров еще два года назад. Что же здесь забыла ты? - Добрый день, Иванко-сан, - решила быть вежливой она. - Работаю здесь. - Как так? - удивленно хлопала глазами та. - Шляпка-чан, так переживала о вас, когда мы плыли из Импел Дауна. Так нахваливала своих накама… - Мы решили расстаться, - сказала полуправду Дитя Демона. - ЧТО? - удивленно закричала Империо. - Как вы могли ее бросить?! Она же смогла найти в себе силы, чтобы жить, только ради вас! Если бы не слова Джимбея, напомнившие ей о вас, Луффи- чан была бы уже мертва! Она ушла бы вслед за Эйсом! - Как… - шокировано просипела археолог, на нее накатил ужас пополам с тошнотой. - Просто!! - продолжала кричать королева окам. - Луффи- чан очень привязана к вам. Ради вас она решила жить дальше. Отправилась на тренировки! Ну, кто еще ее предал?! - Предал? - решила сыграть дурочку Нико.- Мы просто… - Ах, мы?! - прищурилась Иванко. - Значит, и этот мальчишка, что два года тренировался у нас, тоже ее покинул? - А кто у вас был? - зачем-то уточнила археолог, хотя догадывалась. - Дрянной кок, - с презрением и ненавистью произнесла собеседница. - Можешь не продолжать, я и так все поняла. Тебе лучше не попадаться мне на глаза, девчонка. Я-то думала, вы её друзья и никогда не покинете её, а вы кучка предателей, что переметнулись и ушли в поисках лучшего варианта. Ненавижу таких, как вы! Робин не ушла, она убежала в свою комнату. Перед глазами стоял образ упавшей на колени и шепчущей «это шутка, ребята?» Луффи. Боги, это была мука. Каждая ночь стала сплошным кошмаром. Во снах счастливые воспоминания сменялись изломленной фигуркой капитана, что шептала: «ненавижу». Робин уже давно не заглядывала в зеркало, так как знала, что там увидит. Осунувшееся и исхудавшее лицо, под глазами темные синяки, что никогда не проходили, уголки губ опущены вниз. А сама женщина напоминала, скорее, куклу в руках неумелого кукловода: дерганные движение, заторможенные реакции, неуклюжесть, очень тихий голос. Ни кто из революционеров ей и слова плохого не сказал, но взгляды в спину были красноречивее слов. Работа, работа и еще раз работа. Вот что заполнило ее жизнь. Вечные поиски правды, расшифровки манускриптов и прочих древних надписей, разгадки шифровок. Но удовольствия и азарта, как прежде, она не испытывала. Даже ее мечта - узнать правду про потерянное столетие - померкла. Зато кошмары только усиливались. Головные боли от них не лечились ничем: ни химией, ни травами, ни альтернативной медициной. Нико стала ненавидеть яркий свет, запах морской соли, громкий смех, запах мяса и цветов. Она ненавидела себя. Ненавидела и презирала. Завтра, нет, уже сегодня, она прибудет на Дресс Розу - вотчину Шичибукая Донкихота Дофламинго, бывшего тенрьюбито. Армии были просто позарез необходимы сведения про обстановку там, но никто из агентов не мог добыть ее. В отличие от тех же Гросеев, дозорных и большинства пиратов, разведчики возвращались. Довольно потрепанные, уставшие, с подчищенной памятью, но живые и относительно здоровые. Единственной командой, прибывшей без повреждений с этого острова, был Сабо со своими ребятами. Но это было четыре года назад, и тогда с информацией было проще. Где-то три года назад на Дрес Розе начали происходить странные, даже для этой страны, вещи. Донкихот стал укреплять защиту от шпионов и разведчиков со всех сторон. На прямую связываться с ним не хотел никто, да и не мог. Доходили слухи, что Шичибукай Трафальгар Ло вхож в семью Дофламинго, но подтверждений этому не было. Да, слухов было много, например, о том, что титул Джокер теперь носит кто-то другой, что Небесный Дьявол стал подкаблучником, что у того оказался жив брат, что у семьи бывшего тенрюбито сменилась глава, и теперь всем заправляет какая-то девушка. Домыслов, слухов и прочего было предостаточно, но фактов - нет. Хотя в семье Донкихота и правда появилась девушка. Официально она занимала место Коразона семьи. О страсти Джокера к театральности и привязанности к картам, а точнее, мастям знали все нужные люди. Да и то, что место сердца, уже давно пустовало, то же было фактом. Возможно, этому психу просто удалось найти достойного на это место. Известно о девушке было мало: имя, внешность, то, что та владеет парными саблями и неплохой навигатор. В ее досье в революционной армии значилось следующее: Имя: Собакасу Аканэ (настоящее или нет - неизвестно) Возраст: от 19 до 25 Пол: женский Статус и принадлежность: Коразон семьи Донкихот, пират, ??? Способности: навигация, драки на парных саблях, смешанный стиль драки на кулаках. Прошлое: неизвестно Партнер: неизвестно, предположительно кто-то из семьи. Слабые стороны: неизвестно Сильные стороны: хороша в рукопашном бое, неплохой мечник, неплохой навигатор, ??? Предпочтения в еде: всеядна (не точная информация). Нелюбимая еда: неизвестно. П.С. была замечена ненависть в отношении вишневых пирогов. Владение Хаки: неизвестно, признаки владения Хаки Наблюдения. Внешность: Довольно худощавая девушка, с красными волосами, длиной до талии. На висках две седые пряди, носит низкий хвост или косу. Формы довольно пышные. По предыдущим донесениям: 87/57/80 (правдивость данных не подтверждена). Из-под выреза футболок и блуз видны края ожога на груди, еще несколько было замечено на щиколотках. Лицо Треугольной формы, с яркими мимическими линиями, присущими часто улыбающемуся человеку. Кожа загорелая, первый тон палитры персиково-бежевый. Маникюр, как таковой, отсутствует. Ногти коротко обстрижены. На руках мозоли от обращения с холодным оружием. Рост: 1 метр 80 сантиметров Одежда и предпочтения: футболки, блузы с небольшими выкатами, длинные штаны или бриджи. На ногах или сандалии без каблуков или сапоги без них же. Все удобное и не маркое. Не была замечена в юбках или платьях. Каких либо особенных предпочтений не замечено. Отличительные черты: седые пряди на висках, ожоги на груди и ногах, пояс-лента, на талии завязанный пышным бантом, концы ленты свисают до середины голени. Характер: улыбчивая, азартная, ненавидит работорговлю, никогда не нападет на гражданских, ??? Украшения, татуировки: отсутствуют. Уровень опасности и полезности: неизвестен. Примечания, доп материал: фото 3-х летней давности. Всего один несчастный лист с единственной фотокарточкой. Слишком много пробелов в ее деле. Вот именно поэтому и отправляют на Дрес Розу Нико Робин. Никто не будет жалеть, если та исчезнет. Никто не будет плакать. Возможно, их расстроит потеря одаренного работника, да и только. Робин было уже все равно. Она и так чувствовала себя живым мертвецом. Если она и умрет, то и ладно. Свое сердце она предала долгих шесть с половиной лет назад. Так что это задание про девушку Коразон как раз вовремя. Робин упала на не заправляемую уже давно кровать и прикрыла глаза. До прибытия оставалось меньше трех часов. Может, ей удастся подремать? Не успела она еще о чем-то подумать, как отключилась. **** Зоро пил. Нет, он часто пьет саке или прочие алкогольные напитки, только вот уже пять лет он пьет, не просыхая. Он закончил обучение у Михоука, приехал на Сабаоди и только тогда, стоя перед дверями бара Шаки, вспомнил: его никто не ждет. Он собственноручно порвал связь со своим капитаном. Предал ее, отказался, наплел чуши, обманул. Да, множество эпитетов можно подобрать. Только все они не изгонят из сердца и души мерзкого клейма - предатель. Сперва он пытался следовать своим словам и мечте - стать величайшим мечником. Но с каждым новым островом, с каждым прожитым днем без Луффи все сильнее понимал, что это ему не важно. Это он предложил разойтись после известия о беременности капитана. То, что остальные его поддержали, наверное, тоже его вина. Все-таки всем было известно, что в их команде он был вторым по значимости человеком. Старпом это не просто должность и обязанности, это - второй капитан. Всю плачевность своего положения мечник осознал, когда он не смог вытянуть из ножен Вадо. Просто не смог. Тогда он второй раз в жизни поиграл. Это произошло через полтора года после ухода от Михоука и Перроны. И с тех пор он начала пить, не просыхая. Каждый день, наполненный дрянной выпивкой и сном, редкими сражениями, что не приносили наслаждения, только доход. Он не доставал переговорный ден-ден муши, не связывался с другими бывшими накама, хотя и думал о них. Каждый день думал и вспоминал рыжую ведьму, киборга, ксо-кока, их врача - то ли тануки, то ли оленя, мрачную ведьму, поющего придурка, лгуна с длинным носом и их капитана. Её радостную улыбку, приставания с нытьем: «Зоро-Зоро, ну покатай меня на спине!/ Зоро, ну поиграй с нами./ Зоро, улыбнись!». Её азарт и то, как она сражалась, безбашенность и то, что её приходилось регулярно вылавливать из моря. То, как та игнорировала свои раны и повреждения, как не сдавалась и кидалась в бой за них, её накама. Как его кровь пела, как радостно вторили её смеху его клинки, как приятно было дремать с ней в обнимку под деревом на Санни или в вороньем гнезде, что ему было не жалко умереть за неё, ради неё. Даже его мечта преобразилась. Ророноа желал стать величайшим мечником не для себя, а ради того, чтобы всегда иметь возможность её защищать. Быть рядом, преодолевать препятствия плечом к плечу, а не плестись в конце. Ведь титул ему и не так важен, хотя рядом с Королевой пиратов и должен был быть равный. Он не хотел предавать память о Куине, но тогда, семь лет назад, его клятва перед погибшей подругой была смещена другой - всегда быть рядом и защищать капитана. Семьдесят восемь месяцев назад он думал, что своим уходом защитит Луффи. Но сейчас понимал, что он дважды предатель. Сначала он покинул капитана, а потом не смог сдержать своего слова перед подругой. Предатель - клеймо на всю жизнь. Все, что у него осталось, - поруганная им же гордость и алкоголь. Его клинки недовольно гудели, подтверждая его мысли. Он обошел половину Гранд Лайн и попал в новый мир, но без накама и капитана. Сейчас его путь лежал на Дресс Розу. Остров славился своей ареной, на которой проходили бои. Бывший охотник на пиратов считал, что такому изгою, как он, смерть на потеху публике будет достойной кончиной. Большего он не заслуживал. Не сейчас. Не тогда, когда от его сердца остались ошметки, а душа с каждым прожитым днем все сильнее болела. До прибытия корабля оставалось три часа, и Ророноа, бывший старпом Мугивары Луффи, забылся тяжким алкогольным сном. Ему было все равно, если его обворуют или убьют. Мужчине уже пять лет было на все наплевать. ***** Нами плакала. Проснувшись ночью на корабле, что шел на остров-сказку, место, где она надеялась найти последний приют, она плакала. Кошмары мучили её давно, с самого детства. Они начались еще после смерти матери и не прекращались до спасения ее капитаном от Арлонга. Тогда, взойдя на Мэри Гоу, она, наконец-то, выспалась. Ее наивный, глупый, доверчивый, вечно улыбающийся, добрый, непреклонный и сильный капитан излечил её от ужасных снов. Было достаточно каждый день видеть её улыбку, чтобы самой отвечать тем же и спать без помех. Шум, драки, крики и прочие выбрыки Луффи были не настолько важны. Да, Монки постоянно искала приключения на их задницы, лезла в самую гущу событий, утягивая их за собой, приводила к ужасным тратам, но взамен дарила ощущение комфорта и поддержку. Они пережили столько всего, что хватило бы не на один приключенческий роман. А денег, потраченных на ремонт, еду, выпивку и предметы обихода хватило бы на строительство и содержание маленького королевства. Нами жалела о своем решении и своих словах. Нами ненавидела себя и презирала. Нами знала, она - предатель. Да, ребенку было бы опасно находиться на пиратском корабле. Он бы стал легкой мишенью, как для дозорных, так и соперников их капитана. Но сейчас, вспоминая их команду и Луффи, в голове крутятся грустные мысли о не сбывшемся. Разве они бы не смогли защитить одного малыша? Разве они настолько слабы? Да, ребенок - это траты, капризы, слезы, болезни и прочее. Но Нами любила детей, очень сильно любила. Спустя годы она поняла - они смогли бы. Защитили, вырастили, поддержали. Малыш стал бы их общим ребенком, в какой-то мере сыном (ну, или дочерью) полка. С кучей дядь и теть, с непоседливой матерью. Возможно, отец ребенка тоже присоединился к ним, стал бы еще одним накама, или создал бы с Луффи альянс. Ведь они совершенно не знали, кто был им. «А может, он бросил Луффи?» - как-то раз посетила голову Нами мысль. От этого стало еще страшнее и грустнее. Она не общалась с остальными, не вернулась домой, даже карты практически перестала рисовать. Злосчастный ден-ден муши так и валялся в сумке, но сил позвонить кому-то из накама не было. Сила, что она обрела, и знания были практически бесполезны. У нее не было того, ради кого она могла использовать это. Не было капитана, совершенно не разбирающегося в навигации и картах, жаждущего приключений и идущего к своей мечте. Не было накама, за которых она готова была умереть. Нами осталась одна. Деньги и карты - вот и все ее интересы. Да и те отошли на второй план. Кошмары вернулись еще пять лет назад. В них были сцены из битв и прошлого с участием Арлонга и его банды, а также маленькая девочка с размытым лицом, что плакала над телом их капитана. Нами часто задавал себе вопрос: «А может ли она называть Луффи капитаном? Не лишилась ли она этого права еще шесть с половиной лет назад?» Но ответов не было. Мир менялся, он жил своей собственной жизнью. Никто так и не нашел Ван Пис, не достиг Рафтеля. А Нами была уверена, что никто, кроме ее капитана, так и не сможет это сделать. Так называемые Сверхновые один за другим выбывали из эстафеты. Трафальгар Ло стал Шичибукаем. Поговаривали, он в альянсе с другим Шичибукаем - Донкихотом Дофламинго. Базиль Хоукинс пропал бесследно еще четыре года назад. Капоне погиб шесть лет назад в стычке с Нео дозорными. Джеверли Бонни, после потери своей команды, вошла в семью Донкихота. Никто не знает, на каких условиях, и какое место та занимает. Юстас Кид и Киллер проиграли в битве с Тичем, и тот сдал их дозору. Так что вся уцелевшая команда вместе с капитаном и старпомом теперь коротают свои дни в Импел Дауне. Урог пропал в неизвестном направлении. Дрейка убили бывшие сослуживцы примерно два года назад. Говорят, это был Кизару. В силе адмирала Нами не сомневалась, она до сих пор с дрожью вспоминает мимолетную встречу с ним на Сабаоди. Если бы им тогда не помог Рейли, то их команда погибла бы еще тогда. Про Апу, Рев моря, информации тоже было мало, но тот точно был жив. Года четыре говорили, что он поспорил с Соул Кингом на что-то очень крупное и важное для обоих, но с тех пор о нем мало что известно. Новички не переставали пересекать Гранд Лайн и прибывать в новый мир, но тех, кто достиг бы Рафтеля, не было. Правильно им говорили: «До Сабаоди доплывают единицы, а выживших в Новом Мире еще меньше.» Сама Нами держала свой путь на Дресс Розу в надежде найти последнее пристанище. Она устала. Хотелось покоя и забвения, а по тем слухам и фактам, что ей удалось найти, этот остров мог подарить ей желаемое. Письмо сестре она отправила, дел, требующих завершения, у нее не было, и она решила рискнуть. Поступок, как раз в духе ее капитана. Нами встала с кровати, утерла слезы и стала собирать свои пожитки. Вещей было немного: деньги и драгоценности, несколько комплектов одежды, давно не используемый клима-такт, потрепанный ежедневник с заметками про острова, что она посетила, звуковая ракушка и фотография. Старая и потрепанная фотография, на которой они еще накама. До прибытия оставалось меньше двух часов…