Благими намерениями

Виолетта не могла поверить в реальность происходящего уже несколько лет. Она, принцесса рода Рику, может не опасаться за жизнь отца, племянницы и свою. И это ощущение безопасности ей подарила та, кого она справедливо считала демоном. Аканэ-сама – женщина Донкихота Дофламинго, того, кто принес ей и ее семье столько боли и унижения, красный Коразон, обжора, мечница и самый лучший человек в мире. Та, кто не побоялась смешать несовместимое, пойти наперекор всеобщему мнению и создать нечто более совершенное, хотя и невероятное. Как подметила принцесса Рику, это не единичный случай, а кредо жизни - наперекор всем, совместить несовместное, создать невероятное. Виолетта помнит, как молила Небеса о спасении, как переживала о сущности тогда неизвестной Аканэ, за которой бегал Дофламинго. Она надеялась, что кто-то отведет от них беду, что цена за это будет не столь велика. Офицер пиратов Донкихота верила, всем сердцем верила, что если ценой станет ее жизнь, то это станет достойным для нее концом. Принцесса-ассасин хорошо помнит тот день, когда Донкихот вернулся с Сабаоди в первый раз. Такого воодушевления и мечтательности Виолетта не видела у него со времен дворцового переворота, а подслушанный разговор между офицерами только породил вопросы и опасения. *** - Как думаете, Аканэ-сан присоединится к семье? - сидя за столиком и перебирая документы, произнесла Детка 5. - Молодой господин настойчивый, - как всегда тихо и глухо ответил Гладиус. - Я ни в коей мере не сомневаюсь в способностях господина Дофлы, - стукнув ладонями по столу, крикнула та. - Я не об этом говорю, - покачал головой пиковый король. - Аканэ-сама не менее настойчивая и упрямая. Она не тот человек, который будет спокойно все сносить. - Откуда ты это знаешь? - скрещивая руки под грудью и затягиваясь, спросила девушка-оружие. - Неважно. Она опасна и… - тот резко замолчал. - Договаривай, Гладиус. - У нее глаза как у господина Дофламинго, - дальше Виолетта не стала слушать и подсматривать. Ей хватило фразы про глаза, чтобы испугаться и записать неизвестную девушку или женщину если не во враги, то в потенциальные опасности. *** Виолетте не была понятна ярость Дофламинго на подчиненных, что сообщили о коме интересующей его дамы. Точнее, не сама эмоция, Донкихот был очень эмоциональным, а реакция некоторых других офицеров и всепоглощающее желание уничтожать. Обычно Джокер бесился от получаса до пяти-шести часов, и то примерно через час-два начинал успокаиваться. В тот раз он бушевал больше семи часов подряд, а ему вторила Детка, Гладиус и Сахарок. Если с первыми двумя офицерами было еще понятно, те всегда были эмоциональны и быстры на расправу, то девочка-игрушка, которая разрушает созданные ею же вещи, превращает виноград в кашицу и любуется светло-красными струйками, что сбегают по рукам, с улыбкой, достойной маньяков, - жуткое зрелище. Так что их общий сбор и отъезд за Цезарем Клауном воспринялся как и дар и проклятие. Неизвестно, в каком состоянии они бы вернулись, но в тот раз бог миловал. Все, кто отправлялся на «охоту», вернулись через полторы недели во главе с радостным и серьезным Джокером. О, этот человек был более, чем доволен, и причиной тому была все та же Аканэ. А потом продолжились ранее начатые чистки, но уже медленнее, с присущей небесному Дьяволу скрупулезностью. Все масти говорили о годе. Виолетте не совсем было понятно, что будет через двенадцать месяцев. А выяснить правду помог дар - Аканэ дала Донкихоту именно этот срок для работы. «Дьявол!» - билась в голове ассасина мысль, а интуиция вторила разуму. Обычный человек не смог бы так заинтересовать и повлиять на Дофламинго. Только что могла сделать принцесса, ставшая пешкой в руках опытного кукловода? Да ничего, просто плыть по течению и выполнять поставленные перед ней задачи. Первая встреча лицом к лицу с Аканэ, которой Донкихот пророчил место Коразона, была странной. Виолетта столкнулась с ней в прогулке-разведке по Дрес Розе, и аловласая девушка с задорной улыбкой на лице и в глазах совершенно не ассоциировалась с образом, что создало сознание трефового валета. Она казалась обычной туристкой, которых на острове всегда хватало. Девчонка, которая засмотрелась на танец Виолетты, а после громче всех кричащая от восхищения, ярко и искренне выражающая свои эмоции, которые заполнили все сознание. Одного подсмотренного образа в голове девушки хватило принцессе из рода Рику, чтобы зардеется и смущенно поздороваться. Виолетту та видела ангелом с крыльями бабочки. Причем верхняя пара была абсолютно черной, а нижняя из коричневого перетекала в лазурный, как чистое небо летом. Образ был такой яркий и живой, столько искренности было в голове, что Виолетта решила позволить себе немного отдохнуть душой с этой странной девчушкой. Принцесса сама предложила аловолосой обойтись без имен, так как хотела забыться. Полдня пролетели, как пара минут, девчонку интересовало все: почему игрушки ходят, а зачем они едят, а какают ли, а что, а почему…Вопросы, вопросы, вопросы. И на каждое объяснение или смех или неожиданно серьезное выражение лица, которое умиляло и веселило ассасина. Сказка разрушилась в один от одной встречи. Детка 5 искала ее, а наткнулась на них, мирно сидящих на лавочке возле фонтана и жующих мороженное. *** - Виолетта, молодой господин хочет… - сердито стала отчитывать принцессу девушка-оружие, но потом заметила ее спутницу и радостно прокричала. - Аканэ! - Оу, зачем так кричать, Детка? - потирая уши и хмурясь, спросила аловласая. - Так и оглохнуть не долго. - Извините, - сконфужено пролепетала та, а принцесса старалась не показать своих истинных эмоций - имя сказало слишком многое. - А почему вы не пришли сразу в замок? Молодой господин ждет вас с самого утра. - Я гуляю, - и она откусила мороженое, что уже начало таять, - а Минго пускай не вредничает. Я не его собственность. Но тебя я рада видеть, как там Сахарок? - Ну что вы, просто господин Дофла пережива… - И идиот, - резко оборвала Детку Аканэ, нахмурившись, - я тут пособирала информацию перед приездом, и у меня множество вопросов и претензий. Кто его учил вести переговоры? Можно было обойтись и меньшими жертвами, кретин. Я зла и пока не пойду к нему, а то драки не избежать. - О чем вы, Аканэ-сама? - удивленно смотрела на девушку, доевшую мороженое в пару укусов, пиковый валет. - Я правда не понимаю. - А, забей, я пока еще погуляю, так ему и передай, хорошо? - отмахнулась она, а после переключилась на Виолетту и искренне улыбнулась. - Спасибо за интересную экскурсию и наполненный весельем день. Твой танец и вправду был невероятным. Думаю, еще пересечемся. После чего встала, подхватила стоящий рядом рюкзак и вскоре растворилась в толпе. Виолетта не знала, как реагировать на произошедшее, но от углубления в мысли ее отвлекла Детка 5. - Я рада, что Аканэ-сама прибыла сюда, - ни к кому не обращаясь, произнесла трефовый валет. - Но нам пора, Виолетта, господин и так давно тебя ждет. Искал ее Донкихот как раз, чтобы отследить прибытие его «сердца», что слонялось по острову и радостно улыбалось прохожим и игрушкам. На эту фразу Дофламинго только радостно оскалился и велел не терять ее из виду. *** Виолетта долго не могла понять, как ей относится к новому Коразону. Та отличалась от остальных офицеров и людей, которые обычно нравятся Джокеру. Но чем дольше та жила в замке и общалась с мастями, тем сильнее уверялась принцесса, что не ошиблась в своих мыслях. Аловласая и в правду больше была похожа на демона. Странного, противоречивого выходца из потустороннего мира. Вроде добрая, заботливая, способная найти общий язык со многими, веселая, умная, искренняя, упрямая и настойчивая, только от нее всегда исходит нечто темное, что прикрывает ей спину и незаметно от хозяйки следит за остальными. Виолетте часто на ум приходило сравнение, от которого она отмахивалась. Старая как мир легенда, вычитанная ею в далеком и беззаботном прошлом, что как ни к стати вызывала ассоциации с Аканэ. Как помнила Вилл, в ней говорилось об одном бездетном кузнец, что нашел ребенка в лесу, приютил, вырастил, а мальчонка оказался заколдованным бесом. Каждый раз, пытаясь помочь человеку, он только лишь вредил. Попытался меха разуть, так порвал их. Решил есть приготовить, чуть на тот свет не отправил. Штаны зашил так, что штанины оказались сшиты. И много еще такого было. Да и внешность у того была не обычная: высокий, худой, со смуглой кожей, с каштановыми волосами, отдающими рыжим, и светлыми глазами. Совершенно не такой как приемный отец: грузный светловолосый, зеленоглазый работяга со светлой кожей, что скрывалась под рабочей одеждой. Мальчишку люди в селении боялись, друзей не было из-за его смурого лица и необычной внешности. Всякий говорил: «он не такой!» и «проклятый!» Да только отцу его было все равно. Говорил он сыну: «Ты не плохой. Просто люди глупые и не любят тех, кто по-другому выглядят. А ты молодец, что скрываешь способности. Иначе худо бы нам было». И захотелось мальчику, что дьяволенком был, стать таким же, как люди. Стал он магичить потихоньку, на людей морок накладывать, чтобы видели его иначе, сам через силу начал улыбаться. Да жители лишь сильнее орали: «Проклятый!», «Отпрыск лукавого!», «Демон!», «Не подходи!» А отец приговаривал: «не видят они твоего чистого сердца». Время шло, делал тот добрые дела, стараясь понравиться людям, все сильнее и больше использовал магию, да все шло насмарку. Крал кто - так дьявол его проклял, кто кого обидел безвинно - отомстил втихомолку, муж жену побил - тот ему свиной хвост вырастил и т.д. и т.п. И тянулось история долго, заставляя жителей переживать, постоянно крестится и лгать себе и другим, пока не пришел в то селение чародей, что заклял дьявола ранее, да не убил совсем, вернув в местности мир и покой. Вот такая вот история. Возможно, Виолетта многого и не помнила из нее, но образ деяний дьявола у нее прочно ассоциировался с Аканэ. Ее действия и поступки направлены на помощь и поддержку, только дьявол из древних легенд тоже был искренен в своих порывах, а вот его деяния и интерпретации насквозь пропиталась ложью и тьмой. А Аканэ же непроизвольно источала тьму, которая окутывала ее, словно плащ. Пускай и нереальная, пускай не несущая смерти союзникам, но от того не менее пугающая и непредсказуемая. Красного Коразона невозможно было просчитать. Ее поступки, суждения, выводы, решения были продиктованы чем-то непонятным никому из членов семьи. Виола не могла понять, почему та согласилась на эту должность. В том, что Донкихот ее не шантажировал, бывшая принцесса рода Рику убедилась очень быстро. Девушка вела себя с Дофламинго развязно: хамила, спорила, выдвигала претензии, могла отвесить подзатыльник или повиснуть на том, как на ветке дерева. Даже ее отношение к документам, которыми той приходилось заниматься, было необычным. Аловолосая стонала, гундела, кривилась, постоянно, переспрашивала, что и как делать, но занималась ими. В этом ей помогал еще один Донкихот, о существовании которого ранее ассасин не знала, занявший то же место, что и Аканэ. Его называли черный Коразон, наверное, из-за перьевой шубы черного цвета, но офицеры шептались между собой, что это имя тот было у него и в прошлом. Виолетте пришлось хорошо постараться, чтобы узнать правду о тех событиях. Выходило, что Росинант был дозорным под прикрытием, который желал остановить брата. Вначале все шло успешно, только вмешался случай в виде Трафальгара Ло, которому Джокер пророчил место своей правой руки, и все изменилось. Мальчик был чем-то серьезно болен, и Росинант покинул свой наблюдательный пост, ринувшись на поиски лечения вместе с больным. Тогда-то его и раскрыли. Многие офицеры удивлялись, как тот выжил после выстрела Дофламинго, но что есть, то есть. Черный Коразон жив и вернулся в семью брата, но причиной тому стала Аканэ. Виолетта уже не первый раз отмечала, что во многих ситуациях мелькает веселая улыбка красного Коразона. Складывалось ощущение, что в дворце и отношениях между братьями и некоторыми очень известными и опасными людьми существует только одно связывающее звено - Аканэ. Трефовый валет потратила много сил, разыскивая о девушке информацию. Приходилось действовать предельно осторожно, ведь Джокер стремился сокрыть истинное значение и суть той, а значит, создавал кучу слухов и обманок. Да вот результата, как такового, не было. Собакасу Аканэ - человек без прошлого. Появилась на архипелаге Сабаоди в баре информатора Шаки, которая приходилась ей дальней роднёй. Веселая, беззаботная, упрямая и сильная - вот что о ней говорили. В то время была беременна, неизвестно, что ее связывает со смоляным мастером Рей-сан, который на проверку оказался бывшей правой рукой Гол Ди Роджера, но сам мужчина очень нежно относится к девушке. Да, а еще у нее имелся авторитет среди местных бандитов, но это ничего не объясняло. Только Виола не сдавалась, она искала хоть какой-нибудь намек на прошлое Аканэ и нашла. Амазонки. Мало кто из мореплавателей не слышал об острове, населенном только женщинами, а благодаря их нынешней императрице уже никто не сомневается в силе жительниц Амазон Лили. Шичибукай Боа Хэнкок, писаная красавица с отвратительным характером, признавала красного Коразона одной из своих, даже больше, называла ее сестрой. Этот факт многое дал Виолетте. Амазонки необычайно сильны, каждая из них отличный воин. Хотя они и живут закрытой общиной, оставаясь теми еще темными лошадками, но их законы известны многим. Женщины навсегда покидают остров, только если выходят замуж или изгоняются. С учетом отношения к Аканэ Хэбихимэ, то, скорее всего, та просто вышла замуж - отсюда и отсутствие прошлого. Оставался вопрос о муже, только тут все было покрыто мраком темнее тьмы. Но, раз она вошла в состав семьи Донкихота и не отказывается от ухаживаний босса, то ее супруг или мертв или бросил ее. Третьего не дано. Амазонки сильнее других женщин ценят семейный очаг, а Аканэ стремилась сплотить семью Донкихота, что у нее и получалось. Виолетта боялась ее, до дрожи в коленях и мутной пелены перед глазами, да и не только она. Такого человека как Аканэ можно или любить или ненавидеть. Но цена ненависти к красному Коразону слишком велика. За спиной хрупкой девушки стоял небесный Дьявол, который за свою любимую игрушку готов был убивать и соратников. Это все поняли на примере Требола, которого убрал сам Донкихот за попытку устранить Аканэ, пока сам молодой господин отсутствовал. Глупо и наивно было считать, что эта дама слаба настолько. У той не было видимых признаков владения фруктом, хотя плавать она не умела, но в этом она признавалась добровольно. Аканэ не казалась сильной, но смогла поймать и притащить на спор в дворцовый аквариум рогатых бойцовских рыбок. Она неплохо управлялась с короткими клинками и саблей, но остальным все равно казалась слабой девушкой. В день нападения все узнали о владении той тремя видами Хаки и об ее дьявольской изобретательности. О нет, Аканэ не убила Требола, но лучше бы лишила жизни. Она напоила его какими-то жидкостями, что заблокировали силу фрукта, а после отделила руки и ноги от тела. Это было жутко, особенно ее владение чем-то, способным лишить фруктовика его силы. Вернувшийся Дофламинго просто завершил начатое, хотя многие и сомневались, что тот убьет Требола - трефовый туз был самым старым его союзником и подручным. Только и его Джокер не пощадил. «Посмевшему тронуть Принцессу - смерть!» - новый закон, действующий абсолютно для всех. Про устранение мелких сошек все уже молчали и если и ненавидели красного Коразона, то молча. Что самое удивительное - это проявление силы только сильнее привязало к ней элитных и простых офицеров. Те, кто ей благоволил, казалось, потеряли последние мозги, все сильнее тоня во тьме, источаемой красным Коразоном. Бывшая принцесса рода Рику пыталась воззвать к голосу разума хотя бы у преданных ей людей, бывших стражников отца, недовольных назначением Аканэ и вводимой ею политикой. Только все было тщетно. «Дьяволу нельзя верить», - билась в голове трефового валета. «Поздно, поздно, поздно! Все уже попали в его сети. Дьявол в женском обличии уже завладел их душами. Бежать. Мне необходимо бежать!» Только куда она могла деться? У Виолы был договор с Донкихотом: ее служба в обмен на жизнь отца. Единственное, что могла сделать девушка, - бороться с очарованием красного Коразона, под которое попали офицеры, подручные и граждане Королевства. Жизнь текла бурной рекой из отчетов, операций и продолжающихся чисток. Был выбран новый трефовый туз, им стал один очень старый подручный Донкихота, чаще всего находящийся в тени и многим неизвестный – Гойо (бдительный). Этот мужчина лет 50-55 с седой бородкой и коротко стриженными темно-каштановыми волосами, больше походил на вышибалу в каком-нибудь кабаке, чем на опытного дельца. Только внешность очень обманчива. Что видел обычный человек при взгляде на Гойо? Высокий мужчина с широкими грудью и плечами, с мускулистыми руками и ногами, что довольно часто были выставлены на обозрение благодаря футболке и бриджам, толстоватая шея, которую ниже кадыка пересекал уродливый шрам. Его он чаще всего прячет платком или воротом одежды, когда отправлялся на задания. Лицо квадратной формы с глубоко посаженными светло-серыми, практически прозрачными, глазами, выпирающими скулами и тонкой полоской губ, которых редко касалась улыбка. Только Гойо при всем своей глуповатом виде был очень умен и хитер, а также обладал силой фрукта класса парамеция – отражение (зеркало – Мира (японский)). Атаки противников, попадая в него, отражались им же, а также давали время для атак. Новый трефовый туз был слабее Требола, но к Аканэ относился намного лучше, да и вверенная ему для защиты Сахарок намного меньше кривилась. Трефовому валету он тоже намного больше импонировал: тот не лез в личное пространство, довольно тихим басом выдавал указания, если и ругал, то за дело, а также не занимался ненужными запугиваниями. Надо – действовал, в противном случае молчал и занимался своими делами. Виолетте все также выдавали задания, заставляли следить за островом, выслеживать потенциально опасных личностей и передавать их координаты начальству. Каждый день был загружен делами и заботами, с постоянными «фокусами» в исполнении красного Коразона: походы, пикники, втягивания в создаваемый ею хаос из улыбок и смеха. И как бы ни убеждала себя Виолетта, что нельзя поддаваться искушению, стоит ей поверить еще раз этой улыбке, и она также попадет в сети дьявола с алыми волосами, задорной улыбкой в глазах и губах, такими теплыми руками и мыслями-сравнениями, от которых краска сама заливала лицо. Красный Коразон покорила ее, втянула в сумасшедший круговорот своей жизни. Виолетта не стала бояться ее меньше, но не могла не наслаждаться хаосом, творившимся в семье Донкихота после появления в ней Собакасу Аканэ. То, что Дофламинго испытывает интерес, как интеллектуальный, так и физический к красному Коразону, видели многие. Не заметить его было сложно, так как Джокер старался вечно притянуть той что-то вкусненькое, необычное или металлическое из поездок. А его вечные комплименты, которые могли напугать многих слабонервных девиц до счастливого обморока, воспринимались той как нечто незначительное и надоедливое. Возможно, это было из-за огромной нагрузки, а может и из-за ухаживаний второго Донкихота, более ненавязчивых и сумасшедших. Да, ухаживания Росинанта за Аканэ и вправду были экстремальными за счет его врожденной неуклюжести, что могла настичь его в самый неподходящий момент. Ободрать руки об шипы белых роз - да запросто. Перемазаться в мясных соусах, сломать пару пальцев и стать настоящей иллюстрацией «землетрясение и я» в окружении кусков мяса и прочих блюд - эту картину видели элитных и обычные офицеры не один раз. Порвать или залить важные, а главное, уже проверенные и подписанные документы - о чем разговор! Поджечь сигаретой подвязанные портьеры? Легче легкого! Зато теперь в кабинете Аканэ голые окна. Гонки по замку и острову красного за черным Коразоном со временем стали одним из развлечений всех жителей. Но как бы там ни было, Росинанту она позволяла несколько больше, чем Дофламинго. К примеру, носить себя на руках, за что Джокер обычно получал острым локотком или необычайно сильным кулаком куда придется. Или утаскивать себя на колени во время сна, не фыркая, как недовольный кот, когда перья с шубы попадали в рот или нос. Со временем эта ситуация изменилась. Виолетта отмечала, что каждому из Донкихотов позволялось что-то, недоступное другому, и удивлялась терпению Аканэ по отношению к ним. Хотя с такими подручными это было и не удивительно. Люди, что находились в подчинении красного Коразона, были по стать ей. В самом начале она приехала с получившим довольно крупную сумму за свою голову Каннибалом Бартоломео, его командой и двумя амазонками: Маргарет и Карой. Зеленоволосый фанат бегал за Аканэ не хуже Донкихотов, но для него она была богиней, образцом для подражания, непоколебимым авторитетом. Этот страшный и ужасающий внешне парень от одного обращенного на него взгляда, улыбки или рукопожатия если не падал в обморок, то заливался слезами и корчил пугающие рожи. Идол – вот ее ранг в глазах Бартоломео, и это понятие не подменилось со временем. Он как следовал за ней, так и следует спустя годы. Каннибал оказался сведущим в криминальном мире, жестоким и очень напористым дельцом. Как выяснила Виолетта, тот в прошлом был мафиозным боссом, который курировал более пятидесяти городов, а потом сорвался в море вслед за кумиром. Трефового валета очень интересовало, как же тот мог столкнуться с Аканэ в его родном Лог Тауне и что так повлияло на этого вульгарного типа. Ведь пираты Куджа не жаловали Ист Блю. Только со временем Виола поняла, что с любовью, граничащей с одержимостью, красного Коразона к морю, та вполне могла пропутешествовать до самого слабого моря зайцем или на перекладных. Так же многие поступки той были достойны восхищения, ибо принцесса рода Рику тоже попала под очарование Аканэ. Бартоломео же взял на себя труд по распределению вооружения, постоянно работая с трефовой мастью, контроль над наркотиками и помощь с оформлением документации. Его опыт был велик, а помощь и жестокость по отношению к врагам «Аканэ-семпая» решили много проблем. Амазонки же числились за красным Коразоном, но в дела семьи не лезли. Кассу – невысокая, ниже Аканэ, брюнетка с темными глазами, кожей цвета шоколада и фигурой, напоминающей грушу – была хорошим воином и отменным коком, который, не желая лезть в то, чего не понимает, оккупировала кухню, но не надолго. Местные повара не вытерпели давления и насмешек со стороны воительницы и попытались ее вытурить или подставить. Тогда вмешалась Аканэ, не позволив испоганить кучу еды. До прихода красного Коразона в семью Донкихота, люди Шичибукая курировали только нелегальный и игорный бизнес на острове. Их как-то не интересовал общепит, музыка и прочие не входящие в их сферу влияния вещи. Иными словами, кафе, бары, магазинчики держал кто-то местный, потом выплачивая проценты в казну. У каждой масти были свои задачи и сферы, но за счет долгого отсутствия червей их обязанности были распределены между остальными, и Аканэ приходилось подыскивать себе что-то свое. Наверное, на выбор повлияла ее любовь покушать, ибо та взяла под свое шефство местную кухню во всех ее проявлениях. Первым ее делом был небольшой ресторанчик «У Кассу», который потом отошел в полную собственность темноволосой амазонки, где аловолосой всегда были рады и кормили до отвала. Данное заведение было довольно специфическим: в нем работали только женщины и не было ни одной игрушки. Дизайн, как говорила Коразон, полностью повторял кафе на Амазон Лили, алкоголь там не продавали, а блюда так и пестрили разнообразием. Это место за первые два месяца работы стало любимейшим местом многих детей и туристов. Виолетта, часто бывающая там из-за божественных тортиков и ароматного чая, видела, что шеф-повар самолично выходила поиграть с детками или выгнать взашей очередного грубияна. Место приносило прибыль даже в самые неприятные и тяжелые для бизнеса времена, и ассасину даже виделись маленькие ручки гномов, которым ежедневно оставлялось подношение на одном из дальних столиков, так как цветы, что увивали деревянные решетки, всегда цвели намного пышнее и дольше, чем в других местах. Кассу занималась рестораном и регулярно отправлялась в путешествия с Аканэ до ближайших островов. Как и Маргарет. Блондинка довольно долго не могла найти для себя занятие. Как узнала из разговора с ней Виолетта, та раньше была в страже острова женщин и просто не представляет, чем бы ей заняться на Дресс Розе. В этой ситуации помог случай и то, что на Амазон Лили каждая женщина должна была уметь очень много, вот и хобби – расписание керамики – помогло. Красочно расписанные кружки, тарелки, вазы и небольшие витражи пользовались огромным спросом у представительниц прекрасной половины человечества. Сперва эти изделия стали частью интерьера «У Кассу», следом появились на прилавках некоторых магазинчиков, а через полгода была открыта фирменная лавка, совмещенная с мастерской. Следующей в команду красного Коразона вошла синеволосая девушка мечница – Куина. Величала она своего босса только Аканэ-доно с эдакой отсылкой на статус той и обозначением положения самой фехтовальщицы. Если бы Куина сама не сказала, что она родом из Ист Блю, то ее вполне можно было принять за одну из бунтующих дочерей какого-нибудь самурая из страны Вано, уж больно похож был ее речи и фехтования на людей из этой страны. Эта девушка сама приехала на Дресс Розу в поисках Аканэ и, как смогла прочесть в ее памяти Виолетта, та искренне считала аловласую если не личным сегуном, то феодалом и аристократом. Она не желала знать о прошлом красного Коразона, ей было достаточно пребывания рядом и возможности защищать человека, что поверил в ее мечту и помогал совершенствоваться. Куина была грубой, больше похожей в манере общения на Бартоломео, резкой в суждениях, сильной, жесткой и не упускающей шанса схлестнуться с сильными противниками. Только за Аканэ-доно готова была идти, куда та прикажет. За годы, проведенные с семьей и аловласой, мечница стала намного сильнее своей госпожи, но и ее верность не изменилась. Та как привязанная следовала за красным Коразоном во всех путешествиях, помогала готовиться к битвам и строить стратегии уничтожения Кайдо, регулярно дралась с Каннибалом и раздавала указания другим членам постепенно формирующейся команде Аканэ, прочно заняв место второго зама. Пятой в личном составе аловласой стала небезызвестная Джеверли Бонни, точнее, она была спасена предметом интимного интереса Джокера еще до ее прибытия на Дресс Розу, да как-то та смогла вновь столкнутся с Маршалом Д Тичем, а красный Коразон, ведомая вечной жаждой адреналина, вновь ее спасла. Обжора была странной девушкой, по мнению не только Виолы. Бонни совершенно не пылала желанием вступать в семью Донкихота или под флаг Аканэ, грубила и хамила, превратила Детку 5 в ребенка, а Росинанта и Дофламинго в стариков, угрожала оставить все так навсегда и ела в три раза больше самой спасительницы. Что ей сказала красный Коразон в стоящем в комнате гомоне было не ясно, только Джокера и черного Коразона та превратила обратно, а девочку-оружие долго отказывалась, аргументируя все фразой: «Слишком громкая». Раны у Джеверли, когда ту притянула на остров Аканэ, были серьезными: сломанная нога, треснутые ребра, отбитые почки. Синяков и ссадин было не счесть, но никого они и не волновали. За эту розововолосую фифу переживала только аловласая, имеющая пунктик на помощь странным личностям и ненавидящая Тича не меньше спасенной. Вот и мучилась с ее лечением Аканэ преимущественно сама, а спустя три недели Джеверли Бонни отбыла, и многие вздохнули с облегчением. Но не надолго – спустя два месяца ее опять из своего плаванья притянула красный Коразон, и в этот раз состояние сверхновой оставляло желать лучшего, как, собственно, и самой спасительницы. Про инцидент, в котором были получены раны, те молчали, но неожиданно для всех сблизились и стали нормально – для странных личностей с задатками лидеров – общаться. Бонни не любили практически все в семье, та отвечала тем же, но в компании Аканэ становилась беззаботной, хотя и острой на язык, девчонкой, что любит покушать и пошутить. Джеверли редко оставалась на Дрес Розе, предпочитая бороздить морские просторы или жить на находящихся под патронажем Донкихота, то бишь самой Аканэ, островах. Именно она преимущественно и занималась управлением детдомов, которые открыла красный Коразон.