Возвращение

- С возвращением домой, мистер Риз! – Гарольд помогает другу вкатить кресло-каталку через порог и останавливается, пока Риз продвигается вперед. - Мой временный дом, я надеюсь? – Риз не горит желанием менять локацию проживания, да и подчинился он только потому, что в полную силу не мог противостоять. Что-что, а убеждать Гарольд умеет мастерски. - Я тоже надеюсь. Пока ты в таком состоянии…, - Гарольд не договаривает. Риз подкатывает к нему резко, и его ладонь крепко сжимает финчевское запястье. - Не начинай! Или я попрошу тебя уйти, - Джон чувствует, как учащается пульс, видит, как подрагивают пальцы Финча в его руке, и инстинктивно гладит большим пальцем запястье. – Прости, не больно пережал? Гарольд сочувственно смотрит на него сверху вниз, потом снимает очки и, проходя в комнату, небрежно касается ризовского затылка… губами. Легкий незаметный поцелуй. - Ты голоден, мистер Риз? – голос Финча доносится из кухни, где он возится со столовым прибором. Звяканье чашек, всплеск воды, наливаемой в чайник, шелест чая в жестяной коробке. Джон улыбается и, прокручивая колеса каталки, перемещается в комнату. Светлые стены, светлые окна с видом на внутренний нью-йоркский дворик. У Финча определенно хороший вкус к выбору жилья. Где бы они ни были, преобладает классика и ее обязательные атрибуты – натянутые дорогой тканью кресла, журнальный столик и полка с книгами. Риз подкатывает к книжной полке и наугад вытаскивает одну за корешок. Конечно, Шекспир. Финч подбирает все по собственному вкусу. - Ты голоден? – повторяет вопрос он уже тут, рядом, с двумя чашками. Аккуратно ставит обе на столик и снова удаляется на кухню. - Кофе хватит, - кивает Риз, откладывая на стол книгу и пытаясь дотянуться до чашки. Но это не получается, низ живота начинает неприятно ныть, и он возвращается в исходное положение, зажмурив глаза. - Больно, да? – Гарольд спешит помочь, придвигает стул ближе к креслу, в котором пытается сидеть теперь неподвижно Джон, и подносит чашку с блюдцем. – Тебе нужно меньше двигаться. Боюсь, рана может снова начать кровить, а доктор из меня никудышный. Пить кофе из рук Финча. Риз думает, не слишком ли удачный трюк, чтобы этот человек в футляре, спрятанный в костюм-тройку, был подольше рядом. Глотать тоже больно. Чашка вдруг вздрагивает в финчевской руке, и кофейная капля с губы скользит по подбородку Джона. - Сейчас вытру, Джон, - спохватывается Финч, хватая салфетку, но тот перехватывает его руку и утыкается губами в запястье. – Джон? Финч волнуется. Он всегда волнуется, если Риз делает что-то внезапно. - Когда? – спрашивает Джон, продолжая держать его руку и внимательно заглядывая в глаза. Гарольд молчит, и также внимательно смотрит в ответ. И, кажется, тонет во взгляде, отчего галстук почему-то становится слишком тугим на шее, а жилетка жмет в груди. - Когда ты перестанешь меня бояться, Финч? Ответа нет, Гарольд не может найти слов, чтобы сказать ему, когда точно. Он ищет подходящий повод перевести разговор на другую тему. Хотя какой же это разговор? И они молча допивают кофе – чай. Потом Финч молча уносит посуду, и Риз слышит, как в кране гудит вода, и бряканье посуды, которую Финч ставит на место. Джон понимает, что может быть еще слишком рано. Он смотрит в окно: косой мелкий дождь бьет по стеклам и превращает и без того серый городской асфальт в сплошной поток воды. А Финч без зонта. Финч стоит, замерев, перед раковиной и бессмысленно смотрит на текущую струю воды. Затылок ноет, как если бы он нарочно давил на него. Его разъедают чувства страха и стыда. Он ничего не может с собой сделать. Уйти точно не может. И не хочет. Финч смотрит на свою руку, ту, которую уже дважды сжимал Джон, и пытается понять собственные ощущения. Страха нет. Волнение, приятный холодок где-то в области сердца. А затем на него обрушивается жалобный и пронзительный стон из комнаты. - Черт! – Шекспир летит со столика на пол. Джона скручивает острая боль в правом боку, там, где заживает рана. - Мистер Риз? – скорость на повороте из одного пространства в другое превышает предельные нормы, и Гарольд перехватывает руку Джона, которой тот пытается стянуть с себя рубашку. – Джон, тихо. Пожалуйста, успокойся. Я не боюсь тебя, поверь. Посмотри на меня! Приказной тон, которым говорит Финч, тут же остужает боль, и Риз смотрит на него. Смотрит безо всякого желания, без надежды на сочувствие, просто смотрит. И тогда Гарольд опускается ему на здоровое, не поврежденное, колено, обхватывает лицо руками и прижимается губами к холодной, вспотевшей щеке. Им сложно удержать равновесие, и Гарольд дает Джону возможность обхватить себя руками. Тот накрывает его спину обеими ладонями, придерживая больной позвоночник, чтобы Финч мог опереться. Они тяжело дышат, но каждый старается по минимуму доставлять друг другу неудобства. Гарольд кое-как пытается стянуть с себя галстук и сбросить жилетку, и бросает это занятие на полувздохе, чтобы, наконец, поцеловать. Джон поддается, втягивая губы Финча и жадно вторгаясь языком. Ему и больно, и хорошо оттого, что он ощущает этот вкус. Гарольд хватается за шею и проникает глубже, оглаживая зубы, небо, толкая настойчиво и жестко, до дрожи, которую Риз ощущает в горле и в паху. Они задерживают дыхание, будто оно поможет сдержать новую волну желания, и Риз первым нарушает паузу, растянув финчевский ремень на брюках и запустив пальцы внутрь. Гарольд тихо стонет, ложась Джону на плечо, распахивая края рубашки и приникая влажными ладонями к телу, аккуратно, не задевая рану. У Джона набухшие соски, болезненно отзывающиеся на любое прикосновение. У Джона липкая от пота спина и напряженный член, требующий внимания. У Джона Риза миллион желаний, которые он хочет осуществить сейчас, но одно он точно выполнит. - Повернись ко мне спиной, - просит он, судорожно сглатывая, и послушный на этот раз Финч оказывается к нему спиной, распрощавшись в одну секунду с верхней одеждой. Молнию на брюках Гарольд расстегивает сам. Но, прежде чем задохнуться от прикосновения там, он ловит легкими воздух от губ на своем затылке, в точке чуть ниже лопаток. - Джон, я не могу терпеть, - признается он, расставляя ноги шире и опираясь на них. Риз обхватывает ствол, крепко и медленно проводит вниз до мошонки. Что-то взрывается в груди Финча, и он глотает собственный стон, доверяясь ощущениям. Он чувствует горячую плоть, упирающуюся ему в спину. Достаточно касания пальцами, чтобы Джон охнул ему в плечо, щекоча губами кожу, и обжег поясницу липкой влагой. - Ох, Гарольд! – губы Риза на горле всасывают кожу и чуть прикусывают ее. Финч вздрагивает, и спускает прямо в ладонь Джона. Мощно и жарко. - Останешься до утра? – хриплый голос Риза вперемешку с тяжелым грудным дыханием ударяется в финчевский позвоночник. И Гарольд, обхватив ладонь Джона, которой тот ласкал его, проводит языком влажную дорожку от запястья до кончика пальца и счастливо улыбается.