Утопия

"О боже, эта жара меня доканает..." - думал Серафим, молодой человек, на счету котрого было около 450 жертв. По непонятным причинам он взорвал торговый центр, не имея на это даже каких-либо мотивов. Серафим сидел около окна, его лицо обдувало ветром, но не смотря на это, ему казалось, что он сейчас сгорит адским пламенем. Наручники на его руках нагрелись и оставляли небольшие покраснения. Ещё не ожоги, но очень уж похоже. Впрочем, в этом поезде никому не было прохладно. Перевозивший заключенных состав двигался по направлению к Централии - заброшеному шахтёрскому городку. Житeли покинули его из-за подземных пожаров. Город призрак. Вскоре его выдвинули как площадь для реализации проекта "Утопия", и город снова ожил. Начались масштабные работы по перестройке Централии в нечто огромное и безумное. Поезд начал замедлять ход. Прозвучал гудок, двери поезда распахнулись. Заключенные выходили один за другим из нагревшегося на солнце старого поезда, больше похожего на гигантскую фритюрницу. "Твою мать, как в средневековье. Один за одним, все в цепях..." - нашёптивал себе под нос Серафим. Всех заключенных построили в одну большую шеренгу. Платформа, на которой они стояли, выйдя из только что прибывшего поезда, напоминала аэропорт. Только вместо пассажиров сотни заключенных в робах. Где-то вдалеке охрана успокаивала парочку идиотов, котрые решили устроить драку в первый же день своего заключения. Наступила тишина, многие из уголовников начали оглядываться по сторонам, как будто чего то ждали. Директор Утопии, Вейн Стегхэм, проезжал мимо заключных, как бы делая осмотр только что прибывших. Иногда он выходил из машины, чтобы лично поприветствовать кого-либо из заключённых, а иногда и сломать нос непонравившейся ему морде. Серафим стоял, перекатываясь с ноги на ногу. Ведь до момента, когда директор будет проезжать мимо него, оставалось около часа. - Дааа, не завидую я тем, кто в конце, - ляпнул заключёный, стоявший справа от него. - Это почему же? - Полторы тысячи людей построенных в ряд, деректор проезжает всех часа за два. И то, если не делает остоновок. А многие не выдерживают такой жары. Серафим молча опустил голову, мечтая о тюремной камере, в которой он наконец смог бы прилечь, как бы странно это не выглядело. Казалось, ему совсем нет разницы - домашняя кровать это или тюремная койка. - Эй, сколько не тебе висит? Я смотрю, ты в чёрной форме. Что, пожизненный срок? Да, не повезло тебе... - говорил всё тот же собеседник. - Я и сам не знаю. Но вроде не мало. - Стой-ка, ты сам не знаешь, за какое колличество людишек тебя сюда кинули?.. Да и с чёрной-то формой... - удивился заключенный, и все продолжал пялиться на Серафима дикими глазами. В это время, нарастающий гул мотора обьявлял о приближении машины директора. - О, тихо, тихо. Стегхэм почти тут, стой и будь паинькой, - и сосед изоброзил на лице улыбку дебила. Машина директора начала замедлять ход. Стегхэм что-то сказал водителю и вышел. Следом за ним вышли двое охранников. "Странно, почему они без оружия?" - подумал Серафим. Стэгхэм проходил мимо заключённых, вглядываясь им в лица. Еще немного, и он остановился около двух собеседников. - Ну, вот и моя очередь, - ухмыльнулся Серафим. - Что прости? Ты что-то сказал? - резко обернулся Стегхэм. Он пристально смотрел на Серафима. Казалось, что он вот-вот просверлит в нём дырку. - Глаза не сотрите, сэр. - А знаешь что ? Ты мне нравишься. Не боишься меня, не трясешься, как все остальные, когда я к ним подхожу... Сейчас Стегхэм напоминал больного на голову или шизофреника, Серафиму пришлось сдерживать смех. - Но знаешь, я не запугиваю. Не мой метод, не для этой тюрьмы. Я наказываю, - и директор ударил парня по рёбрам. Тот согнулся, но продолжал стоять на ногах. - С... сука, - выдавил сквозь стиснутые зубы Серафим. - Так-то ты мне больше нравишься, - и Стегхем пошёл дальше. Он прошёл ещё пару заключённых, развернулся и сел обратно в машину. Вскоре пятёрка уголовников в робах, связанная одной цепью двинулась. Охранники выводили их к проходу в первый блок, где находились тюремные камеры. - Давай я помогу... - сказал собеседник и подхватил Серафима под руку. - Как хоть тебя зовут? - Константин. Но раньше меня называли Бир. Только что познакомившиеся парни весь путь молчали. Их провели через душевые кабины, откуда уже выводили по одному, затем строгая процедура дизенфекции, и только потом заводили в камеры. Утопия напоминала муравейник, тут все было отлажено, все охранники работали чётко, система была на высоте. За время существования Утопии не произошло ни одного прокола. И естественно, никому еще не удавалось сбежать. - Наконец-то! - Серафим прилег на кровать своей камеры. Она выглядела как маленькая квадратная комнатка, размером с обычный гараж. В задней стене камеры было небольшое окошко, рядом стояла пластиковая ширма, за которой был санузел. Еще в камере были две белоснежные кровати, а над ними пустые полочки для личных вещей. Серафим лежал в одних только штанах. Верхнюю часть формы, напоминающую рубашку из довольно толстой ткани, он снял. Его торс был перемотан бинтами. Стегхэм сломал ему два нижнех ребра, так что после дизенфекции его отвели на перевязку, а только потом он оказался у себя в камере. "Кровати две, я один," - думал Серафим, ожидая своего соседа. - Серафим Грин, встать! Лицом к стене! - раздался голос охранника. Решетка распахнулась, незнакомец вошел, и она сново закрылась. Когда Серафим повернулся, он увидел уже знакомого молодого парня Бира. Они оба разлеглись на кроватях, казалось бы, им есть о чём подумать, и тюремная камера это не то место, где надо любезнечать. Но Бир не выдержал этой тишины. - Сильно тебя этот мудак... - Два нижних ребра. Ну ничего, я ему ещё отомщу, - ухмыльнулся парень. - Да ладно, он деректор Утопии, а ты всего лишь заключёный. Ни тебе, ни мне этого никогда не сделать. Серафим предпочел промолчать. Он продолжал лежать, уставившись в потолок. Боль почти прошла. - Слушай, а как мне тебя называть? - спросил Бир, - Не могу же я постоянно к тебе "Серафим Грин"... - Нано. - Что?.. - Называй меня Нано. - Ну... как скажешь. Раздался долгий громкий сигнал, разорваший тишину во всем первом блоке. Словно клаксон автомобиля, только гораздо громче и дольше. - Отбооой! - орал главный охранник первого блока, Грег Ричардс. "Ну вот, уже и ночь" - подумал Серафим и перевернулся к стене лицом. - Спокойной ночи, - сказал Бир. - Как странно слышать эти слова в таком месте. Кстати, что это за срань была с формой? - С формой?.. - Ну... Ты так яростно зациклился на её цвете. - Нано, твой цвет - чёрный. А это значит, что у тебя пожизненный срок заключения, на тебе особо тяжкое преступление. Те, кому дали больше 10 лет... Им выдают оранжевую стандартную форму Утопии. Ну а тем, кому даже и десятка не дали, всякая мелочь, выдают белую форму, в основном это рабочие Утопии и тому подобное. - Как все заумно. Все, я спать, - и Нано больше не произнес ни слова. Так прошел первый день двух молодых парней в камере номер три, первого блока в тюрьме Утопия