We can handle it

- У меня ВИЧ, - шепчет Оливер, обнимая себя руками. Он не смотрит на Коннора. Такая отрешенность пугает. Будто бы он повторил это в пустоту сотню раз. Будто вынес приговор. Он просто смотрит перед собой потерянным взглядом. На его щеках кожа стянутая, сухая - видно, что слёзы стекали вниз, а он просто давал им высохнуть, впитаться в себя, проникнуть обратно, под кожу. Люди ведь плачут, чтобы выкинуть из себя все эти эмоции. Всё то, что заставляет их глаза намокать. А он будто плакал, а затем снова вбирал в себя эту грусть и тот ужас. Сколько он так сидел в одиночестве? Часа четыре, не меньше. И как он только еще не сошел с ума? Мысли роятся в голове, не давая вздохнуть, не давая думать о насущных проблемах - они только кружат вокруг двух совершенно разных слов, сочетание которых пугает нас. "Я умру." Оливер смотрит куда-то на одеяло, которым укрыт. Он будто боится поднять глаза. Будто он виноват. Сердце спокойно. Оно не выстукивает бешеный ритм, как при звонке из больницы, или Коннору. Оно спокойно, умеренно идёт. Не ускоряясь и не замедляясь. Будто поёт ровно и заученно: "ты умрешь-ты умрешь-ты умрешь". Вдруг Оливер улыбается. Ему становится смешно от своей же глупости, ведь ВИЧ - не приговор. С ним много кто живёт или жили очень долгое время, и его, вроде как, можно вылечить. Но он ничего не может с собой поделать. Ведь не просто так у этого вируса есть даже своя красная ленточка. Коннор прикрывает рот рукой. Его сердцебиение далеко от ритма Оливера. Это то мгновение, когда внутри тебя так страшно, грустно, волнительно и мерзко, что ты просто хочешь вырвать эти чувства из себя, а затем выкинуть как можно дальше. Когда ты ожидаешь какой-то важнейшей новости или чего-то подобного. Но сейчас Коннор услышал то, что меньше всего надеялся и совсем не хотел. Если честно, то он и сам не понял как так всё вышло. Просто встретил парня, с которым планировал провести ночь, узнать то, что попросил босс и раствориться на рассвете, но нет. Из, примерно, сотни парней, с которыми мистер Уолш имел хоть какой-то намёк на романтическую связь, его душа нашла свою родственную именно в этом парне. В компьютерном гении, с узковатым разрезом глаз, странными очками и открытой душой. Коннор не понял, как так получилось, но он пришёл второй раз к знакомой двери, и все его мысли были заняты этим чёртовым Оливером, который отшил его! Но ведь... это была его ошибка. Он ведь сам полез к красавчику на фирме и... да-да. Человек, в которого, похоже, влюбился альфа-самец Коннор Уолш оказался прав. А теперь он сидел такой слабый, разбитый. Коннору было страшно видеть таким человека, который был его опорой. Это простая привычка. Примерно то же самое, если ты живешь в городе и никогда не видишь звёзды, а потом выезжаешь на природу и не можешь отвести взгляд от неба пару секунд, будучи очарованным. Это непривычно и волнительно. Только вот звёзды - это хорошо и красиво, это вызывает умиротворение, а любимый плачущий человек - испуг и боль. Коннор вдруг приходит в себя. Он понимает, что стоит так уже минут десять. Просто позволяет плакать своему Оливеру, молча обдумывая его слова. Он осторожно ложится на кровать рядом с ним, смотря в потолок. Он боится. Ему, чёрт возьми, двадцать лет, и он просто не мог представить, что жизнь приготовила для него такой сюрприз. Не зря он еще с самого детства терпеть не мог сюрпризы. Вдруг Оливер громко всхлипывает, а затем истерика охватывает его с новой силой, причём так, что заставляет его прижать руки к лицу, утирая слёзы. Это любовь? Плакать при любимом человеке? Знаете, это будто показывать ему новую часть себя, будто отдавать ему кусочек своей боли, перекладывать на его плечи. И тот, кто не боится - ласково обнимет, будто говоря: "Не беспокойся, мы можем понести это вместе". А тот, кто еще не готов к такому или просто боится - убегает, находит срочные дела и главное, всегда говорит: "Ну, не плачь." Словно эти слова способны остановить поток слёз. Коннор вздыхает, заставляя себя побыть главным хоть эти минуты и осторожно обнимает Оливера за плечи. Тот сразу же льнёт к нему, прижимаясь к груди и плачет так отчаянно и громко, что хочется взять на себя этот чёртов ВИЧ, но только чтобы он больше не плакал. - Тише, Оливер, тише, - шепчет Коннор, перебирая его волосы. - Перестань плакать уже. - успокаивать людей - никогда не было коньком Уолша, но он знает, что сейчас главное говорить, не молчать. - Мы можем справиться с этим. Я обещаю. - Я не хочу умирать, Коннор, - всхлипывает парень, обхватывая его за талию. - Я так не хочу... - Я не дам тебе умереть, - перебивает тот. Это невыносимо - слушать такое. Слушать, что человек никак не может смириться с чем-то. Хотя пытается. Лучше бы не пытался! - Пожалуйста, перестань, Оливер. Я прошу тебя. Я не могу больше слушать это, - он повышает голос, переставая говорить шепотом. - Я не знаю, что ты сделал со мной: приворожил или заговорил, - Коннор чувствует, что тот улыбается. - Но я люблю тебя. Серьезно, что ты сделал? Я никогда не говорил такие слова никому, кроме мамы. Да никто и представить себе не мог такого Коннора Уолша, имеющего секс с одним и тем же парнем второй раз, лежащего в обнимку не только после секса, говорящего такие милости, - Оливер поднимает голову, смотря с каким-то восторгом и трепетом. Коннор проводит пальцем по его щеке, стирая слезу. - Я встретил тебя, и все другие парни, вечеринки... они словно исчезли. Я не хочу в клуб - я хочу в эту комнату. Я не хочу флиртовать с кем-то или строить глазки знойным красавчикам - я хочу обнимать тебя. Знаешь, я сначала так боялся этого чувства. Это было ново и пугающе. Кто-то впервые смог завладеть не только моим телом, но и душой. Оливер, я никогда не чувствовал к кому-то нечто подобное, понимаешь? - Я тоже, - тихо шепчет он в ответ, вжимаясь холодным и мокрым носом в шею Коннора. Уолш бы никому не позволил такой романтичный жест. Но это был Оливер. Ему позволялось всё. - Я никогда никого не любил... кроме тебя, - добавляет Коннор недосказанное и медленно целует чёрную макушку. - Мы сходим на эту терапию, купим любые таблетки. Я обещаю. Я не позволю забрать у меня первого человека, который увидел во мне не просто красивого парня. Ты увидел во мне душу. - Мне так повезло с тобой, - говорит Оливер, обнимая Коннора еще крепче и сильнее. - Нет, - отзывается тот, - это мне повезло с тобой.