***
- Я должна поехать в вами! - как можно решительней заявила Уна. - Нет. И я тебе уже объяснял почему, - Эд чувствовал, как внутри нарастает раздражение. "Как же она достала! Сколько можно ей повторять, что таскаться с нами по городам и селам - не увеселительная прогулка!" - Ты можешь пострадать. - Я не боюсь! - продолжала она гнуть свою линию. - И могу вам помочь! - И чем же, интересно? - молчание в ответ. - Пойми же ты наконец, что ты слепая и брать тебя с нами опасно. Мы иногда и себя защитить не можем, а с тобой у нас еще меньше шансов выжить. Пусть ты сможешь постоять за себя раз, другой. Но однажды ты попадешься, Альфонс бросится тебя спасать, а я пойду за ним. Ты понимаешь, что это значит? - девушка все еще молчала, но опустила голову и медленно кивнула. Эдвард тяжело вздохнул. - Чтобы достичь нашей с ним цели, я должен быть сильным. Для меня привязанность к человеку - роскошь, потому что, рано или поздно, эта привязанность обратится в слабость. Альфонс - моя слабость с самого его рождения. А я - его слабость. И ты теперь тоже! - он старался говорить спокойно, но злость на непонимание таких простых вещей заставляла голос повышаться.- Если с тобой что-то случится, Альфонс бросится тебе на помощь. А я пойду за ним. Ты прекрасная цель для тех, кто жаждет меня грохнуть, - он горько усмехнулся. - А таких уже немало. А сколько еще будет - вопрос. В комнате повисло молчание. - Я поняла, - наконец тихо прошептала Уна, не поднимая головы. - Я остаюсь. Той ночью, лежа в постели и вслушиваясь в дыхание спящей без задних ног Уинри, Уна обдумывала слова, сказанные Эдвардом. "Если я - слабость Альфонса, значит нужно сделать так, чтобы слабость превратилась в силу. Пока я ничего не вижу, я не смогу защитить ни его, ни себя. Значит нужно вернуть зрение. Любой ценой. Это мое желание, и мне не важна цена, которую придется за него заплатить".Глава 6: Облака
28 марта 2015 г. в 04:46
Эдвард сидел на ступеньках, привалившись спиной к перилам, и наблюдал за боем Уны и Альфонса. Девчонка и в самом деле оказалась способным бойцом: не имея возможности видеть, она полагалась на слух, обоняние, осязание и легко уходила от железных кулаков.
- Долго еще бегать от меня собираешься? - весело кричал Ал. - Сдавайся!
- Ха! Да черта с два! Я тебе не продую! - воинственно вопила Уна.
Бой был долгим, но наконец Алу удалось схватить соперницу за руки и прижать ее локти к бокам, тем самым мешая продолжать бороться. "Кажется, я победил", - самодовольная мысль уже посетила голову, как вдруг он услышал болезненное "Ой!"
- Уна, прости, тебе больно? Я совсем забыл о твоих синяках и... - он продолжал бормотать, поспешно разжимая хватку и отскакивая в сторону от подруги. Однако в следующий миг земля ушла из под ног, и Альфонс уставился в небо ничего не понимающим взглядом.
Уна использовала свое состояние в своих же интересах. Ойкнув от внезапной боли в спине, девчонка почувствовала как ослабела хватка врага и в тот же миг, резким пинком, повалила Альфонса на землю.
- Эй, это ведь не честно! - старательно сдерживая смех и пытаясь казаться обиженным, пробурчал Альфонс.
Уна осторожно присела на траву рядом с ним.
- Меня учили, что в бою нужно использовать любую возможность, лазейку, чтобы выйти победителем, - улыбаясь, произнесла она.
- Кто? Кто тебя учил? - резко спросил Альфонс. Он и Эд решили во чтобы то ни стало вернуть Уне память. Для этого они периодически задавали вопросы, стараясь хоть так навести ее на дорогу воспоминаний. Но пока все было напрасно. В ее голове словно мокрой тряпкой прошлись и стерли половину информации. Аккуратно зачистили важные моменты.
Уна зажмурила глаза и нахмурила брови. Нельзя сказать, что от закрытых глаз в ее привычной тьме хоть что-то поменялось. Но чувство крепко стиснутых между собой век помогало абстрагироваться от окружающего девушку мира и погрузиться в воспоминания. Пока это больше походило на прогулку по полю в густом тумане, когда разглядеть что-то дальше вытянутой руки кажется невозможным, как и вспомнить что-то помимо того, что она про себя знала и с уверенностью могла рассказать.
Альфонс тихо наблюдал за оживленным лицом девушки. Она то хмурила, то расправляла брови, кусала губы, морщила носик, надувала щеки, и, в общем, казалась забавной и милой. Ал неожиданно подумал, что с закрытыми глазами она кажется гораздо милее, добрее и... беззащитнее, что ли. Стоило ей открыть глаза, как все тут же преображалось: они становились похожи на два кусочка льда или стекла, чего-то красивого, но абсолютно безжизненного. Она смотрела на собеседника, даже что-то оживлено говорила, но стоило посмотреть в ее глаза - и создавалось впечатление, что разговор идет не с вами, а с кем-то, кого видит только сама Уна.
- Я не знаю, не помню. Не могу вспомнить, - наконец тихо произнесла она - Я ничего более не могу вам рассказать, потому что не помню ничего полезного. Прости, Ал.
Ал почувствовал странный болезненный укол там, где ничего не могло болеть: в левой стороне груди. Ему было невероятно жаль эту странную девушку, желание ей помочь билось в голове, но невозможность этого выбивала из парня весь дух не хуже железной булавы.
- Ничего! - через силу стараясь, чтобы его голос звучал оптимистично и беззаботно, проговорил Ал. - Значит, еще не пришло время. Ты очень сильно ударилась головой о стену, это не могло пройти бесследно.
- Да, наверное... - рассеянно пробормотала Уна. Она прилегла на траву и подставила лицо солнечным лучам полуденного солнца.
- Ал, ты видишь облака? - внезапно спросила она.
Альфонс, слегка удивившись этому странному и неожиданному вопросу, покосился на подругу.
- Вижу.
- А... какие они? На что похожи? - она приготовилась жадно слушать все, что ей сейчас расскажут.
- Ну... - Альфонс вновь перевел взгляд в небо, где очередной кусок белой массы вальяжно проплыл над лежащими на траве детьми, ненадолго скрыв их от солнца. - Вот это похоже на кусок ваты.
- Нет, - рассмеялась девушка - так не пойдет. Включи воображение!
Ал послушно включил.
- Вот это похоже на кошачью мордочку. А вон то, дальнее, на двух играющихся котят. Ой, а вот это похоже на лапку котенка, вон, даже подушечки видно... Что? - наигранно сердито пробурчал он, заслышав смех Уны.
- Они и вправду все похожи на котов?
- Нет. Вон то, что ползет сейчас прямо надо тобой, похоже на рыбу. Огромную рыбу. Однажды мы с братиком поймали похожую на реке, за холмом и вашим домом, - он замолчал и резко сел на траве. Уна тоже перестала смеяться.
- Когда мы тебя нашли в том подвале, я сказал, что считал тебя мертвой. А ты тогда ответила: "Ничего, я тоже так считала". Почему ты так сказала? - в ответ молчание. - Я так долго горевал о тебе. А когда вновь услышал, как ты играешь на скрипке, в первые секунды подумал, что сошел с ума. А потом услышал твой голос. За время, что мы не виделись, он почти не изменился:, только, может, стал чуть старше. Потом эти химеры... И вдруг ты, выйдя из комнаты, пошла прямо на них. Я не успел даже понять, откуда и как ты вышла, как вдруг эта тварь ударила тебя, и... - речь Альфонса стала торопливой и сбивчивой, словно он хотел высказать ей все и боялся, что не хватит времени. Он совершенно забыл, что старший брат сидит на крыльце и все прекрасно слышит и видит, забыл, что вообще-то не хотел, чтобы Эд знал о его дружбе с девчонкой Олафер. Сейчас главное - чтобы Уна услышала и поняла, как он рад, что подруга жива, как счастлив, что она невредима. Он чувствовал, что это очень важно, хотя объяснить почему не мог. - Я сначала не хотел, чтобы ты узнала, что я теперь такой. Мне было... страшно. Страшно, что ты испугаешься, или возненавидишь меня, или убежишь, или испугаешьс...
- Я тебя не боюсь, - Уна тоже решительно села и перебила Альфонса, почувствовав, что должна сказать хоть что-нибудь. - Я знаю, что несмотря на доспехи ты по-прежнему Альфонс. Помнишь сказку о музыканте? - она несмело улыбнулась и покраснела, поворачивая голову к своему собеседнику.
- Помню...
- Я услышала и узнала тебя в стальном доспехе. Будем считать, что мы квиты? - она легко рассмеялась и протянула руку Альфонсу. Ал, усмехнувшись, осторожно пожал ее хрупкую ручку своей железной перчаткой.
Они еще некоторое время посидели в молчании, прислушиваясь к щебету птиц в небе и тихому шелесту травы, играющей с ветром. Где-то в доме что-то упало, бабуля Пинако громко ворчала на внучку за нерасторопность. Но Ал и Уна даже не обратили внимания на этот явный раздражитель тишины и покоя.
- А как ты обходишься без зрения? Каково это - ничего не видеть? - Альфонс долго собирался с мыслями, готовясь задать этот вопрос. Ему было важно понять, что она чувствует сейчас. Важно и все, никаких логических умозаключений и философских подтекстов. Важно. И все.
Уна уже давно была готова к подобному вопросу, и все же Ал застал ее врасплох. Она медленно провела рукой над землей, едва касаясь ладошкой кончиков невысокой травы.
- Я все время нахожусь в темноте, - медленно начала она, продолжая монотонными движениями руки поглаживать траву - Будто в темной комнате без окон, без дверей. Будто просыпаешься, но каждый раз посреди ночи, а утро все никак не настанет... Однако когда что-то светит мне прямо в глаза, чернота будто... становиться не такой черной.
- Не такой черной? - переспросил Ал.
- Я не знаю, как это объяснить! - задумчиво произнесла девушка. Она аккуратно, но крепко сжала ладошку в кулак, захватив в него пучок травы. Ал наблюдал, как она растирает травинки в пальцах, а потом подносит поближе к носу и с наслаждением вдыхает запах. - Просто в глазах появляются светлые пятна. Знаешь, иногда я даже забывала, как выглядят предметы. Тогда и научилась запоминать на ощупь. Изучаю предметы руками, представляю у себя в голове и запоминаю образы. Но вот людей я так изучала, похоже, впервые. Пока я не познакомилась с Эдом, Уинри и бабулей, у меня в голове был только один образ. Твой, - она подняла глаза и уставилась на него. Губы, чуть дрогнув, растянулись в широкой и радостной улыбке, совсем как тогда, когда она открывала калитку, впуская друга во двор своего дома.
- У тебя теперь рука вся зеленая - рассмеялся Ал. С тех самых пор, как они с братом пустились в свои странствия, одержимые желанием вернуть утраченное, это был первый день, когда он пусть не забыл, но отодвинул чуть дальше все страхи и переживания, отчаянную тоску, накатывающую каждую проведенную без сна ночь и мучающую его даже днем. Лежа на траве, рассказывая подруге об облаках и слушая всё, что она говорит, Альфонс ощущал такое редкое, но такое нужное ему сейчас спокойствие. Пусть уже завтра им с братом придется вновь сесть на поезд и умчаться вслед за очередными слухами, призрачным шансом, не дающим пламени их надежды угаснуть; все это будет завтра. А сегодня и сейчас он, как бывало в детстве, лежал на траве и слушал рассказы подруги, видел ее зеленые от травы руки и смеялся вместе с ней.
- Тебе не кажется, что Альфонс сегодня какой-то очень радостный? - с улыбкой произнесла Уинри, подходя к Эду и опускаясь рядом с ним на ступеньку.
Эд промолчал, продолжая напряженно вглядываться в брата и девчонку рядом с ним.
- Эд, о чем ты думаешь? - беспокойство в голосе подруги заставило его очнуться.
- Я думаю о том, - медленно начала он - что решение оставить ее у вас самое верное. Даже если Ал будет настаивать, Уна ни при каких условиях не должна покинуть Ризенбург. Ты меня поняла? - он перевел взгляд на подругу. Внешне спокойный, он упорно старался не показывать ей свое беспокойство. Незачем Уинри знать - только больше волноваться начнет.
"Мертвые ведь не воскресают. Но Уна здесь, живая и относительно здоровая. Хотя нет, здоровая однозначно, вон как Ала уложила. Он, конечно, не ожидал такого от нее, но все же... Так, сейчас не о том!
Все слишком странно и непонятно. Эта треклятая амнезия... Она не помнит даже свою мать и сестер, а вот Альфонса почему-то узнала. Кто ее учил алхимии, кто учил ее сражаться, не помнит. А ведь не так уж и сильно она ударилась, вон как скачет. Дело здесь явно в другом.
Теперь химеры. Олафер проводила эксперименты по созданию химер, как и Такер, это точно. Однако, похоже, получалось у нее куда как лучше. Да, они не говорили, но отлично понимали ее команды и приказы. Вот только почему химера-волк так долго ждала, чтобы напасть на подошедшую Уну? Зверь будто ее слушал, будто ее... узнал. Узнал ли? Во всяком случае, очень похоже на то. И она так спокойно приблизилась к нему... Значит, она знала этого волка. Она была знакома с химерой. Знакома с химерой? Откуда? Она ведь всю жизнь провела взаперти, а последние годы в той комнате, номер тридцать девять. Не похоже, что у нее могло быть много знакомых, кроме Ала, конечно, и ее сестер.
Стоп, а что, если..."
Мысли метались в голове, как сумасшедшие. Эд чувствовал, что ответ близко, он уже дразнил парня своим скользким хвостом, не позволяя пока уцепиться. От напряжения Эдвард впился руками в собственные волосы, словно в попытке хоть так привести голову к порядку. Несколько волосков, запутавшись в протезе с несильной, но резкой и оттого довольно неприятной болью, покинули место жительства.
Уинри как следует тряхнула парня за плечо.
- Да очнись же, Эд! - возмущенно воскликнула она, - Я тебе уже минут пятнадцать твержу: тебя к телефону зовут!
Эдвард, сообразивший наконец, чего от него хотят, подскочил на ноги и метнулся к аппарату. Удивленный Ал уставился на Уинри в ожидании объяснений, но та лишь пожала плечами, мол, сама ничего не пойму.
Эд схватил трубку.
- Слушаю! Кого там черт надоумил... - раздраженный на внезапно явившегося собеседника, выпалил он.
- Ну, здравствуй, Стальной, - тихий, чуть хрипящий от помех на линии, но все такой же насмешливый и оттого узнаваемый голос раздался из трубки.
- Какого черта, полковник! Зачем вы сюда звоните, сами же дали мне... - Эд продолжал возмущаться, но его тут же перебили.
- Я помню, что сам дал тебе недельный отпуск, чтобы вы с братом смогли навестить своих родных, - "Отпуск? Какой, к чертям, отпуск? Ты ведь сам дал мне задание исследовать работу Олафер", - хотел было заорать Эд, но вдруг передумал. Полковник ничего не делает просто так. И раз он сказал "отпуск", значит, это был отпуск. - Но сейчас ты нужен мне здесь.
- Что-то случилось? - пусть голос полковника и звучал привычно, что-то было не так. Фраза об отпуске не давала поверить, что Мустанг звонит просто попросить Эда вернуться.
- Работы много, - коротко ответил начальник.
- Ну так и занялись бы работой, вместо того, чтобы... - "мне названивать и прерывать мой чудесный якобы отпуск", - хотел было сказать Эд, однако его вновь бесцеремонным образом заткнули.
- Поезд отходит от станции в 5:45, - полковник отсоединился. Эд постоял в задумчивости еще некоторое время, вслушиваясь в короткие гудки.
- Братик, что произошло? - Альфонс появился в комнате как раз, когда полковник положил трубку. Эд улыбнулся, скрывая свою обеспокоенность от Уинри и Уны. Брату он расскажет чуть позже, а им обеим знать и не обязательно, только встревожатся сильнее.
- Да опять этот полковник ерунду какую-то задумал. Вызывает на службу, без нас вообще не справляется! - фыркнул Эдвард, бросив наконец пищащую трубку на рычажки.