Кровинка

*** – Ну, сколько еще раз мне нужно повторить, что я… - меня перебили, впрочем, как и всегда. Вздыхая и смотря сквозь лобовое стекло на свет светофора, молча, выслушиваю своего папу. Мы каждый день разговариваем по телефону, и каждый раз спорим на одну и ту же тему. Да, он у меня такой. Последние два года ни в какую отлипать не хочет, только о моей женитьбе и говорит. Ну да, обучили, на работу пристроили, что там осталось? Только женитьба. Да вот только? я им так и не сказал, что не могу замуж выйти. Именно замуж – потому как я родился парнем – омегой. Сейчас в мире уже никого и ни чем не удивишь, поэтому и парней – омег сейчас воспринимают так же спокойно, как и девушек – омег. Да и в последнее время парни – альфы стали все чаще жениться именно на омегах – парнях, уж не знаю, чем это вызвано – природой или простым расчетом спокойной жизни. Но вот как я скажу папе, что не могу выйти замуж, потому что бесплоден? Ответ простой – никак. Вот и молчу все это время... Конечно, претендентов на мою руку, сердце и все остальное – много. Ну, еще бы – отец – известный политик, папа – популярный телеведущий, сын - то есть я, заместитель начальника пекинского отдела службы усыновления и опеки. Что – то забыл? Ах, да, к тому же я божественно красив, высок и в меру накачанный, уверен в себе. Ну, что еще может быть надо альфе, занимающему высокий пост, или имеющему большой бизнес? Как говорится – я, это – все в одном комплекте. Кроме самого главного, конечно, да вот только об этом никто не знает… – Пап, я уже на парковке, мне пора, - быстро проговариваю я, и, распрощавшись, отключаюсь. И все же – папа успел взять с меня обещание подумать над выбранными им и одобренными отцом – двумя кандидатами. Устало вздыхаю, и, прихватив кожаный портфель с соседнего сиденья, покидаю уютный салон своего BMW X5 M. Оглядев сквозь стекла дизайнерских очков, не спеша поднимаюсь на третий этаж, улыбаясь и здороваясь с коллегами. У самой двери меня встречает мой Секретарь Юнь Хай.– такой же, как и я – омега. Как обычно, он быстро перечисляет список посетителей на сегодня, говорит мне сколько будет встреч и сколько прошений об усыновлении. Не успел я устроиться за своим рабочим столом и сказать Юнь Хаю – пригласить первую семью на сегодня, как в кабинет влетает летящей походкой, а именно – походкой от бедра, наглой и уж слишком самоуверенной, мой начальник, чертов – Ву И Фань. Я закатил глаза к потолку. Понеслась. – Ну и почему в субботу вечером, а именно с девяти до полуночи, я не дождался своего яблочка? – смотрит прямо в глаза, прожигая и приковывая к месту. Как можно более мило улыбаюсь ему, процедив: – Может, потому, что яблочко и не собиралось к тебе на встречу? – смотрит не веря. Конечно, он же мой истинный, тот, кто предназначен, рожден и сотворен, именно для меня. А я в свою очередь – только для него. – Хватит уже притворяться, Цзы Тао! Не делай вид, что тебя ко мне не тянет, что тебе не хочется меня, что тебе наплевать на меня! Не пытайся меня обмануть, малыш, я чувствую твои флюиды за метры! – выкрикивает он, грозно сверкая глазами. Тяжело вздыхая, делаю вид, что просто удобнее откидываюсь на спинку собственного кресла: – Я уже говорил тебе и не раз. Мы не можем быть вместе. Следовательно, тебе стоит поискать другую омегу, сколько можно повторять?! Найди того, кто ответит тебе взаимностью, кто будет любить тебя, такого шикарного альфу, который будет спешить на свидание с тобой, а не игнорировать тебя! – перебираю документы на своем столе, даже толком не глядя на них, только лишь бы не смотреть на него; не извиняться за то, что я… такой дефектный и не заслуживающий его… – Значит, так, сегодня я приглашаю тебя в очередной раз, и снова буду ждать в «Синем лотосе», и попробуй только не придти – приеду к тебе и притащу силой, понял меня? – он громко ставит ладони на мой стол, таким образом, отрезая пути к отступлению. – И да, я знаю твой адрес, так что, не советую тебе малыш, игнорировать меня снова! – медленно поднимаю взгляд, сталкиваясь с его – темным и чуть сверкающим, и обессилено киваю, что еще могу поделать? Придется рассказать ему все, пусть и сегодня… Но не согласиться с тем, кто твой, родной и такой желанный – просто не реально. – Ну, вот и хорошо! – сразу повеселел альфа, быстренько чмокнув меня в губы. Он делает вид, или реально не чувствует мой настрой? Тоже мне, альфа истинный. – А теперь за работу, дорогой мой, хотя, о какой работе может идти речь, когда я уже жду вечера?! А все, что тебя беспокоит – также оставь до вечера, – договаривает он тихо, проведя носом по моей щеке, а после – быстро покидает мой кабинет. Да уж, зря поторопился подозревать его в истинности. Проглатываю таблетки от головной боли, которые всегда со мной. Да уж, как тут голове не гудеть, после так успешно начатого утра?! Придя в себя, и повесив пиджак на спинку кресла, просматриваю список, что оставил Хай. Первой парой на сегодня была семья О. Хм, корейцы, интересно. Прошу Юнь Хая пригласить их. В кабинет вошли двое молодых мужчин. Первым оказывается омегой, от него приятно пахнет лаймом и медом, странное сочетание, но приятное. Он не высок, худенький и выглядит слабым и хрупким – настоящая омега. Второй, естественно, альфа – аромат лимона бодрит, даже из моей головы, кажется, выветрились дурные мысли о предстоящем вечере. Высокий, наверное, как я, длинные ноги, как у моделей с обложек журналов; красивое лицо, но выглядит мужчина не эмоциональным. – Здравствуйте, - почти хором поздоровались они. Я поднялся и пожал им руки. – Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста. Мы рассмотрели вашу просьбу, проверили документы, все в порядке. Осталось выяснить только некие формальности. Вы не против, если приступим к ним сейчас? – мужчины были «за», ну вот и отлично. – Итак, у вас уже есть сын, О И Чжоу, и мальчик так же был усыновлен, верно? – внимательно слежу за ними, оба улыбаются при упоминании имени приемного сына, это радует. Омега кивает. – Да, мы усыновили его три года назад, когда Чонину было чуть больше трех лет, – говорит Лу Хан. Удивленно смотрю на него: – Чонин? – теперь отвечает альфа: – Настоящее имя нашего сына было – Ким Чонин, поскольку фамилия отказавшегося отца была Ким. Мы взяли малыша в приюте, в Корее. А, уже после, он сам захотел сменить имя на китайское, а мы и не возражали. – Вот как… Ну, что же, продолжим? Скажите, почему вы хотите усыновить сразу двоих детей? Это, конечно, хорошо, и тем более – они оба родные брат с сестрой, но обычно парам трудно брать сразу двоих. – Мы хотим усыновить малышей, потому что… потому что я не могу иметь детей, из – за травмы, полученной в детстве, - еле слышно проговорил О Лу Хан. Мне сразу стало не по себе. Затронул за самое больное. – А двое, потому что у нас уже есть один сынок – И Чжоу, он у нас альфа, - омега мило улыбается, вспоминая про сына, - и он сильно хотел сестренку – омежку и братишку – альфу. Мы так обрадовались, когда нашли малышей! – Я невольно улыбнулся, слушая, с какой любовью говорит Лу Хан о детях. Было видно, что они – порядочные, добрые люди. – И если вы разрешите нам, обещаем, что дети ни в чем не будут нуждаться! У нас большой, светлый дом, во дворе есть детская площадка, домик на дереве, бассейн. Игрушки, одежда, еда – у детей будет все! Но самое главное – внимание, забота и любовь! – горячо заверил он меня. Снова на сердце потеплело. Давно на меня никто такого впечатления не производил! – Да, как вы знаете из документов и справок, мы с мужем работаем, хорошо зарабатываем, и малыши действительно ни в чем не будет нуждаться! – улыбнулся альфа. – Хорошо, тогда жду вас через два дня, в это же время, все будет готово! – пара счастливо улыбаясь, попрощались со мной, а после покинули мой кабинет. Открыв папку с их документами, еще раз взглянул на их данные. Да уж, не ожидал, что омеге не много не мало, а двадцать шесть лет, младше своего мужа на два года. А выглядел он максимум на двадцать три, не больше. Если бы он мог иметь детей, у них были бы прекрасные гены! Дальше день прошел в том же духе, правда некоторые семейные пары вызывали у меня отвращение: то альфы, которым было наплевать на детей, лишь бы их вторые половинки заткнулись и оставили их в покое; или омеги, у которых напрочь отсутствовал материнский инстинкт; а одна пара вообще, как мне стало понятно в первого взгляда, хотели усыновить малыша, только из – за пособия, льгот и скидок. Ну не сволочи ли? Вот как так можно? К концу рабочего дня, отпустив Юнь Хая и пообещав в который раз Крису, что в девять точно буду в ресторане, я понял насколько я устал. Голова болела, глаза слезились – неужели, я вирус какой подхватил? Надо бы на днях к Исину съездить, провериться, пока он здесь. Улегшись на небольшой диванчик, что стоял в углу кабинета, где иногда я отдыхал пару часиков, устало прикрыл воспаленные глаза. Дома полноценно отдохнуть почему – то не всегда удавалось. Взяв верхнюю папку с документами и справками одной из семей, что были у меня сегодня на приеме, я улыбнулся – на папке было написано: «О Сехун, О Лу Хан». Да уж, за последний месяц это была самая нормальная и хорошая, действительно подходящая, семья. Так, что тут у нас: справки с места работ. Сехун – работает в корейском консульстве в Пекине, Лу Хан – архитектор. Поженились восемь лет назад, здесь, в Пекине. Живут в одном из лучших районов столицы, судя по фотографиям, дом – большой, светлый, красивый и уютный. Уверен, что это омега его спроектировал. Вот и фотографии их семьи: парни обнимали милого семилетнего мальчишку, который ярко улыбался, его узкие глазки светились любовью. Он был очень красивым, не смотря на темную кожу. Волосы были расчесаны в художественном беспорядке – что только красило ребенка. Хорошо, что ему повезло оказаться в такой семье! Не представляю такого красивого малыша в приюте… На тонком запястье кожаный браслетик, на шее медальон… Медальон?.. Мой взгляд вновь и вновь с лица мальчика, возвращается к медальону. Нет! Нет! Нет! Этого не может быть!.. На шее мальчика действительно был медальон в виде арлана. Резко сажусь на диване, спустив ноги на пол, от чего бумаги из папки разлетаются вокруг. Ищу глазами и руками нужные… Вот они! «Ким Чонин, 15.09.2008 года рождения. Родился в центральном Сеульском родильном доме. Время рождения: 02:05 ч. Вес: 4, 400 кг., рост: 48 см.». Далее прилагалась копия отказного письма от отца ребенка – омеги. Имя: Ким Джунмен, двадцать два года, уроженец Сеула… Нет, нет, нет! Как такое возможно?! Как этот ребенок мог оказаться здесь? Почему он здесь, в Пекине? Как такое вообще возможно?.. Ладони вспотели, сердце бешено стучало о ребра, глаза опять заслезились, а в голове пульсировали вопросы без ответов. Их мне могла дать только семья О. И лучше, если прямо сейчас! Выскочив из кабинета, бросаю ключи охраннику и быстро распрощавшись, выбегаю из здания. Папка из влажных ладоней перекочевывает на соседнее сиденье, нога вдавливает педаль газа. Время – для меня сейчас самое ценное, пока я не… не познакомлюсь с ним?.. *** – Господин Хуан?.. – удивляется Лу Хан, когда открыв дверь, видит меня. Киваю и бормочу что – то о том, что возможно ускорить подписание документов на усыновление Цю Ци Вэй и Цю Шэнь Хао, и омега сразу же приглашает меня в дом. В доме достаточно тихо, а мне бы хотелось… А чего бы мне хотелось?.. Услышать его, или увидеть?.. – Чай, кофе, сок? – вежливо предлагает хозяин, когда мы оказываемся на кухне – светлой и яркой, с желтыми занавесками. Прошу воды, холодной. В итоге стакан с ледяной водой осушается мной за пару секунд, Лу Хан если и не понимает чего – то, то умело это скрывает за улыбкой. – Я бы хотел познакомиться с вашим… старшим сыном, если это возможно? – вкрадчиво спросил я, омега кивнул, но после спохватился: – Ох, я бы с радостью вас познакомил, но И Чжоу уже уснул, и… - бестактно перебиваю его: – И Чжоу... Скажите, вы не интересовались, почему он захотел сменить имя? – О кивает, соглашаясь. – Да, мы и не собирались менять имя Чонина, только фамилию. Но он сам захотел! Представляете? Мы тогда с мужем очень удивились! Но мы, кажется, говорили Вам об этом утром… – вспомнил Лу Хан, странно на меня посмотрев. – Когда мы познакомились с Чонином, ему было немного больше трех лет, если быть точнее – три с половиной года. Мы пришли в детский дом с мужем, когда все врачи, не смотря нам в глаза и разводя руками говорили как один – что я не смогу иметь детей, - он погрустнел. – Я тогда готов был даже отпустить Сехуна, как бы печально и тяжело не было, я хотел, чтобы он был счастлив, пусть и не со мной… Но Се только у виска покрутил – мол, дурак я. – Лу Хан нежно улыбнулся, вспоминая их прошлое. – А после мы оба пришли к мысли, что можем взять малыша на воспитание, и вырастить как своего. Мы обошли много клиник и родильных домов, но отказников не было. А если омеги при рождении и умирали, малышей забирали родственники, не оставляли. Тогда, друг Сехуна из Кореи, предложил поискать там. Он нашел нам семью, которая, уже имея семерых детей – пятерых альф и двух омежек, собиралась отказаться от новорожденного. Но… - парень горько улыбнулся, - видно, не судьба нам была с Сехуном, взять маленького, потому, что через несколько часов после рождения, когда мы ждали, когда же, сможем взять нашего ребенка на руки… они отказались, сказали, что передумали. Часть денег они вернули, хотя мы и не настаивали. Понимали, что не каждый сможет отдать свою кровинку чужим людям… Через пару месяцев, Се уговорил меня вновь попытать счастья. Я долго не решался, потому что было страшно, - а вдруг, снова не повезет, или откажутся? Но Кен Су, друг мужа, посоветовал лучше обратиться в приюты и детские дома. В том приюте с милым названием «Наш малыш», мы поначалу присматривались к малюткам, грудничкам, но потом… - мужчина снова улыбнулся, видно, яркие были воспоминания. - … когда мы с Се уже хотели взять двухлетнюю девочку – омежку, меня буквально снес с ног мальчик… - мое сердце забилось в глухом ритме, ловя каждое его слово. – Я тогда был на детской площадке, рассматривая детей, что весело играли, а Сехун брал список всех необходимых документов, чтобы собрать их по новой. Мальчик был такой темненький, словно солнцем расцелованный, миленький, но взгляд был немного колючий. Увидев меня, он извинился за то, что чуть не сбил, и спросил, кого я пришел здесь взять. Было странно, что такой маленький, а уже все понимает! Мы разговаривали обо всем, что только приходило в голову, пока не подошел муж. Я хотел попрощаться и обнять мальчишку, но он первый меня обнял за ноги, и, вздернув головку вверх, сказал: – До встречи, дядя! Дядя Лу, кого бы ты не взял – мы все здесь хорошие, только одинокие… - и не поверите – мне этого хватило, чтобы потерять сон и аппетит на последующее время. Сехун не мог понять, что со мной, а я отмахивался и врал. Я думал, что он обидится, если я попрошу вместо малышки Су Хён, взять мальчика, да еще и альфу, да к тому же старше. Я молчал и грустил, а по ночам мне снился тот малыш с колючим взглядом… Самое странное, что я так и не узнал его имя! В день, когда мы поехали за девочкой, Сехун удивил меня, да еще и не один! Когда мы подъехали, я увидел, что тот самый малыш сидит на крыльце, в руках была милая, но потрепанная игрушка – собачка, и маленький рюкзачок ярко – желтого цвета. Увидев меня, он грустно посмотрел на меня, и мне показалось, что он сейчас заплачет, как и я сам… - на глаза О показались слезы, готовые вот – вот сорваться по щекам. – Сехун же сказал, что войдет один, а я могу пока побыть снаружи. Я не понял его, но противиться не стал, мы снова заговорили с мальчишкой, который оказался Чонином. Когда Се вернулся, я не увидел малышки на его руках, но он посмотрел на нас с малышом странным и притворно – недовольным взглядом, и спросил: – Ну и чего расселись на холодном бетоне, когда в машине есть печка? – а после поднял меня за плечи на ноги, а Чонина взял на руки. – Ну, может, вы хоть поцелуете меня, семья? – и когда до нас с малышом дошло, мы стали целовать и обнимать нашего старшего альфу. Больше с того момента, Чонин не грустил и не смотрел колким и холодным взглядом, он всегда улыбался, а мы с Се старались, что он был счастлив! А имя… он сказал, что если муж не обидится, то хотел бы, чтобы его звали китайским именем. На кухне стало тихо, а я не мог подобрать слова, чтобы сказать то, зачем я сейчас здесь. Сердце все еще глухо отбивало стук, никак не выравнивая ритм. Я только что услышал историю жизни малыша, с которым попрощался столько лет назад, оставил его там одного… бросил его… Я не мог и пошевелиться, пока не услышал… – Папочка, - на кухне появился тот самый мальчик, с фотографий. Темная кожа казалась еще темнее, при ярком свете. Красивый. И такой милый после сна, так и хочется расцеловать чуть пухлые щечки. Кажется, я засмотрелся. – Чжоу, сынок, ты почему проснулся? – омежка подхватывает альфочку, усаживая на колени. – Снова кошмар приснился? – малыш кивает. Кошмар? Какие кошмары снятся этому маленькому ангелочку? Что его так испугало? – Сейчас, все пройдет, - омега гладит ребенка по волосам, целуя в макушку, - милый, познакомься с господином Хуан Цзы Тао. – Здравствуйте, - проговаривает ровным тоном И Чжоу, внимательно меня рассматривая. – Привет, И Чжоу, - отвечаю ему. А хочется назвать не по имени, а… Черт, снова засматриваюсь на правильные и милые черты лица. Какой же ты красивый! Как… ты мог получиться таким красивым и милым, при таких родителях?.. – Что тебе такое страшное приснилось, что ты проснулся? – спросил, не подумав, словно с языка слетело. Малыш молчал, все еще смотря мне в глаза. Взгляд был странным: мне показалось, что он… узнал меня? Господи, Цзы Тао, успокойся, у тебя просто истерика! – Да так, - пожимает плечами, нехотя отвечая. Слежу за его ручкой, которая теребит кулон на шее. Сглатываю. Так и хочется все ему рассказать, но понимаю, что не имею права делать это сейчас… - Кем вы работаете? – Господин Хуан поможет нам взять малышей Ци Вэй и Цю Шэня, родной. – Мальчик радостно кивает при словах о других детях. Наверное, уже не терпится с ними подружиться. – Папочка, а можно мне ему свою комнату показать? – тихо спрашивает мальчик, заворочавшись в руках О. Лу Хан удивлен, потому и собирается спросить, но И Чжоу перебивает его. – Помнишь тех людей, что приходили к нам уже? – наверное, он про наших сотрудников говорит. – Я подумал, что если покажу этому дяде свою красивую комнату, он быстрее привезет мне братика и сестренку. – Лу Хан расплывается в улыбке: – Мой малыш – самый умный! Самый лучший, самый – самый… - он зарывается носом в макушку мальчика, а тот шутливо пытается уйти от прикосновений, при этом счастливо улыбаясь. Комок в горле становится больше, говорить становится труднее. – Ты покажешь мне свою комнату? – отрываю малыша от омеги. Нечестно, но… так захотелось внимания к себе… Наши взгляды вновь встречаются, и малыш только кивает. Я иду вслед за улыбающимся Лу Ханом, мальчик же шел впереди нашей шеренги. Мы останавливаемся возле закрытой двери того же цвета, что и все другие на втором этаже, из светлого дерева. Только на этой висит детский рисунок, где изображен красивый сад, с яркими цветами и большими кустами. В комнате пахнет иланг – илангом – ароматом Чонина. Пока Лу Хан подбирает разбросанные у порога игрушки, попутно включая дневной свет, альфа неожиданно берет меня за руку и усаживает на свою кроватку. Ладошка у него маленькая, но такая горячая! Он поспешно берет со стола большой альбом для рисования. Усевшись рядом со мной на своей кровати, он раскрывает его, демонстрируя свои рисунки. – Это ты нарисовал? – малыш кивает. Я переворачиваю листы один за другим, с интересом рассматривая аккуратно выведенные линии, почти ровные, без изъяна. – Ты хорошо рисуешь, малыш, особенно линии, твои дома очень ровные и красивые. – хвалю его, и мальчик еле заметно улыбается. И Чжоу прислоняется хрупким плечиком к моей руке. Пока он, зевая, трет глазки, умильно засматриваюсь на зевающего малыша. Такой миленький и хорошенький… – Если ты хочешь спать, то давай я пойду, - осторожно прикрываю альбом, но малыш вдруг встрепенулся и быстренько мотает головой. – Вы же потом не придете, а я еще не все Вам показал! – он выхватывает альбом из моих пальцев и быстренько открывает на последней странице. – Вот, смотрите, это наша большая семья, когда Вы мне еще братика и сестренку привезете, – тыкает пальчиком в нарисованную картинку счастливой семьи: папы, и трое детишек. Проглатываю слезы. Малыш, за что ты так со мной? Я ведь никогда тебе не смогу дать того, что есть у тебя здесь, с этими родителями… А значит… не имею права отрывать от них… Не сдерживаясь, провожу ладонью по гладким, черным волосам. Мягкие, совсем как у меня, а у меня как у папы – омеги. Давлю всхлип, не в силах оторвать взгляда от удивленных глазок. – Я приду… еще, если ты… хочешь. А сейчас – лучше ложись спать, обещаю, что монстры тебя больше не побеспокоят. И еще – зови меня по имени – Цзы Тао, хорошо? Хочешь, я побуду с тобой, пока ты не заснешь? – наклоняюсь и чмокаю все еще удивленного И Чжоу в лобик. Альфочка не фырчит, не вырывается, а наоборот, обнимает ручками за шею и шепчет в ухо: – Ты мне очень понравился, Цзы Тао. От тебя очень вкусно пахнет яблоками. Ты такой хороший, совсем как мой папа… – сердце медленно пропускает удар за ударом, - …он правда, забыл про меня, хотя, папочка Лу говорит, что такого как я – нельзя забыть. Папочка Лу сказал, что он, смотря на таких же мальчиков как я, вспоминает меня, а я…мне просто хочется его увидеть, хотя бы разочек…Прижаться к нему, вдохнуть его запах, обнять его… - я обнимаю Чонина, усаживаю к себе на колени, и тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал,отвечаю ему: – Твой папа Лу прав, такого как ты невозможно забыть… И твой папа, тот, который родил тебя… он не забыл тебя, он просто не мог тебя найти… Разве чудеса возможно забыть?! – чувствую, что он кивает, спрятав лицо у меня на груди. – Я уверен, что однажды, он придет к тебе, и сможет все тебе рассказать… - горячая слеза скатывается по моей щеке, но я быстро провожу по коже ладонью, не хочу, чтобы он видел меня таким… - Ты только верь, что ты ему очень сильно нужен! Верь, прошу тебя, Чонин – а… Сколько мы еще так просидели – не знаю, но услышав тихое сопение Чонина, я осторожно уложил его на кроватку, укрывая одеяльцем. Не удержавшись, сел на корточки у кроватки и гладил его по умиротворенному личику, волосам. От Чонина невозможно было оторвать взгляд – все – таки, он очень красивый мальчик! Лу Хан вернулся в комнату очень тихо, я его не заметил, только услышал: – Звонил мой муж, он был приятно удивлен Вашим визитом. Он скоро приедет, не хотите остаться на поздний чай? – я сморгнул и сквозь не прошенные слезы, постарался улыбнуться. – Я… Мы можем с Вами поговорить? – омега был несколько удивлен, и мне на секунду даже показалось, что он понял, что разговор будет не из легких. О включил ночник на тумбочке у кровати Чонина, и осторожно прикрыл за нами дверь. Мы спустились на кухню, где хозяин поспешил накрыть на стол к приезду мужа. – Что–то не так с документами? Мы с Се собрали все необходимое, и очень хотим, как можно скорее, забрать Ци Вэй и Цю Шэня, думаю, малышам у нас понравится… - он тепло говорил о будущих приемных детях, совсем как о своих, и это радовало. – Но извините, прошу, скажите то, за чем Вы действительно приехали. – он обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Сглотнув вязкую слюну, предложил ему сесть. – Дело в том, что… Могу я начать с самого начала? – омега кивнул. Помолчав еще некоторое время, я все же собрался с духом. Я сел на стул, отрешенно посмотрев в окно, пока омега присел напротив. – Знаете, я всегда имел все, что хотел, мои родители всегда исполняли мои капризы и желания, хотя, порой я и переходил границу. Но все дело в том, что мой папа, после тяжелых родов, так и не смог больше зачать, и я был единственным ребенком. Со школьной скамьи, моим единственным и лучшим другом был – Исин – гэ, который всегда поддерживал меня во всем, помогал, если требовалось, и защищал от посягательств других альф. Мы жили по соседству, он и я – единственные дети в семьях, и нам не хватало заботы и поддержки от братьев и сестер, поэтому мы стали друг для друга не только лучшими друзьями, но и практически братьями. Но, однажды, гэ сказал, что планирует поехать учиться в Корею. Я тогда жутко на него обиделся, назвал эту затею блажью – ведь он мог поступать на врача и здесь, в Пекине, но его словно что – то тянуло туда, в страну утренней свежести, как оказалось потом, его звал его истинный омега – Ким Джунмен… Я провожал друга с грустью, а после, окончив школу через три года, упросил родителей отпустить меня к нему, чтобы тоже поступать в Корее. Конечно, они были против, но им пришлось согласиться со мной – все же, там был Исин – гэ, который всегда внушал им доверие. Приехав в Сеул, хены устроили мне экскурсию, знакомили меня с городом, в котором мне предстояло жить ближайшие годы. Отец снял мне квартиру в хорошем районе, недалеко от дома Джунмен – хена. Все было просто прекрасно – мне понравился город, я усиленно учил корейский, и ко времени поступления уже сносно разговаривал на нем. Близился январь, я только сдал вступительные экзамены, до учебы были пару месяцев отдыха, и все было отлично, пока однажды… -мне снова стало трудно дышать. – Прошу, Лу Хан, дайте мне воды… - он тут же налил мне воду, и я залпом осушил весь стакан. – Спасибо… – Если хотите, можете рассказать в следующий раз. Вам трудно вспоминать это, наверняка, это что – то не приятное… - он успокаивающе погладил меня по руке, но я только покачал головой. Я должен сказать сейчас, или больше не смогу жить, зная эту правду… – Нет, я в порядке… Сейчас…Так вот, все было хорошо, пока… однажды вечером, когда у Джунмена была течка, я решил, что уже достаточно освоился в Сеуле, что могу и сам пройтись по магазинам. Я поехал в ближайший торговый центр, чтобы купить подарки на приближающийся Лунный Новый Год. Возвращаться решил пешком, посчитав, что смогу при помощи навигатора в телефоне, добраться до дома самостоятельно. Проходя мимо одного из переулков, я услышал зов о помощи… Я всегда считал себя сильным – занимался ушу, был постоянным игроком в баскетбольной команде, любил бокс, а тут… Господи, до сих пор, вспоминая тот ужасный вечер, я проклинаю себя, на чем свет стоит…- я прикрыл руками лицо, пытаясь уйти от тяжелых воспоминаний, О потрепал меня по плечу, пытаясь поддержать. – Я… Не думая, я кинулся на помощь, и когда свернул в этот чертов переулок, и последнее, что помню четко и ясно, это – омегу, что вальяжно прислонившись к кирпичной кладке, стоял и курил. Он смотрел прямо на меня, глупого и наивного и ухмылялся. «–Ты как всегда выше всех похвал, Джуни!» – каркающе рассмеялся кто – то позади меня. Я опасливо обернулся – их было трое. Трое альф, и тот сволочной омега. Я пришел на помощь тому, кто выполнял роль наживки, на которую я клюнул… Я пытался отбиться, честно, но… Трое альф на одного меня – никакое ушу и бокс не спасли мое тело, от их прикосновений, издевательств и изнасилования… Этот Джун – омега, обчистив мои карманы, забрав все деньги и телефон, стоял на стреме, пока эти трое насиловали меня. Я всегда мечтал, что мой истинный будет первым и единственным в моей жизни, но тогда все перевернулось с ног на голову… - Лу Хан подошел ко мне, и обнял меня, осторожно притягивая к себе за плечи. – Не обнимай меня, ты не знаешь, что я скажу после… - попросил я, всхлипывая. – Что? О чем это Вы? – удивился он, округлив глаза. Я не выдержал этого прямого взгляда и отвернулся. – Сейчас я расскажу… Но как и обещал – по порядку. После того… как они закончили, я пролежал там еще долго, и смог добраться домой только ночью. Я шел пешком, еле перебирая ногами, ни один таксист не брал меня – у меня не было денег, а внешний вид оставлял желать лучшего – я был грязный и в порванной одежде. Как только я оказался у дома Джунмен – хена, потерял сознание – наверное, от того, что почувствовал себя в безопасности… Джунмен – хен осмотрел меня, пока я был без сознания и настоял на том, чтобы отвести меня в больницу утром. Я пролежал там около месяца, где лечили мои сломанные ребра и разрывы… А после – оказалось, что я беременный. В ту проклятую ночь я зачал от одного из тех скотов, и… делать аборт мне строго запретил врач, сказав, что после у меня вообще не будет детей – что – то с резусом – фактором, и потому - возможно, это ребенком будет моим единственным...Да и Исин с Сухо упрашивали выносить малыша, а после уже решить, что делать и как жить. Они надеялись, нет, были уверены, что увидев малыша, я не смогу от него отказаться, и оставлю его. Я понимал, что родители примут меня, и ребенка примут, не откажутся от нас, но… я сам не мог и думать об этом ребенке, я считал его ублюдком, мечтал, что проснусь утром – а у меня выкидыш… Но, нет, два хена усиленно следили за моим питанием, за тем, что и как я делаю, и не оставляли меня ни на минуту одного. Благодаря тому, что старший брат Джунмен - хена был спонсором многих клиник, меня без проблем устроили в одну из лучших, где я был зарегистрирован под именем Джунмен – хена, чтобы мои родители никогда не узнали, что со мной произошло тогда… Я исправно посещал занятия в университете, только отписался от всех дополнительных занятий и кружков, а после учебы сразу шел домой. И так продолжалось изо дня в день… В середине сентября, 15 – го, я родил здорового, красивого альфу. Он пах иланг – илангом, моим любимым цветком, не поверишь… Я смотрел на него, и понимал, что не смогу его принять, никогда!.. Тогда – то мне и пришла в голову мысль – оставить его там, в роддоме, отказаться от него… Я написал отказ, и собирался уйти навсегда, не оглядываясь, но не смог…я задержался лишь на минуту – чтобы оставить ему в память обо мне мой медальон, что мне подарил дедушка, и легкий поцелуй в лоб… Прости меня, Лу Хан, но в то утро в центральном сеульском роддоме остался Ким Чонин, мой сын… – я не выдержал и зарыдал от бессилия и того, что, наконец, смог выговориться. – Что?.. Ты… ты – отец нашего Чонина?.. – еле выговорил омега напротив. Я кивнул. – Нет! Нет – нет, это не правда! – он отчаянно тряс головой, словно это поможет избавиться от моего прошлого… - Нет! Ты несешь чушь, врешь, потому что тебе понравился наш сын, я видел как ты на него смотрел! Ты трогал его лицо, ты плакал… Нет, все не правда, он просто тебе понравился, и ты захотел забрать его у нас, когда узнал, что он не родной! Как ты так можешь?! – он уже кричал, сильно жестикулируя и плача. – Это не правда! Скажи, что ты соврал! – его плач проник мне в самое сердце… – Прости меня, Лу Хан, умоляю! Но это правда! Я искал его, искал потом, когда понял, какую совершил глупость! Но не смог найти, ведь все данные были скрыты…Деньги не помогали, как и частные детективы и подкупы – я так и не смог узнать кто его забрал, где он, и как он живет! Я глазам своим не поверил, когда увидел на вашей фотографии свой медальон! Я не смог найти его во многом, потому, что он сменил имя… – я вцепился в плечи О, мы смотрели друг другу глаза – в – глаза, сквозь пелену слез и отчаяния… – Потому что мы с Се Хуном постарались, чтобы тот, кто бросил его, такого умного, красивого, славного малыша, никогда не смог его найти! Ты оставил его там одного, бросил его! Так какое право ты имеешь на него сейчас?! НИКАКОГО! Ты меня слышишь?! Никакого! Ты – никто для него, никто! Убирайся из моего дома! И не смей появляться в нашей жизни, слышишь?! Вон! – горько кричал Лу Хан, сбрасывая мои руки со своих плеч. Мне не оставалось ничего, как только, бессильно опустив руки, кривой походкой покинуть стены дома, где остался мой сын… *** Я вспомнил о встрече с Крисом, и понял – пора поставить точки над «i», на всех фронтах. Даже не смотря на то, что был обычный рабочий понедельник, «Синий лотос» был забит до отказа. Крис нашелся со стаканом виски за столиком у окна. –Наконец, ты пришел, малыш! – увидев меня, он поднялся со стула, и улыбнулся мне. Ничего, еще немного, и он даже смотреть на меня не захочет!.. Но он имеет право знать правду, как бы не щемило чертов орган в груди… –Прошу, присядь, нам нужно поговорить… Я рассказал ему все, ничего не скрывая, а он сидел напротив. В его красивых глазах застыли невыплаканные слезы, а лицо было хмурым и бледным. –...В общем, думаю, теперь ты сделаешь то, что я говорил тебе давно – найдешь подходящего, нормального, того, кто сможет подарить тебе наследников, омегу. Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы у тебя было то, чего никогда не может быть со мной... – загробным голосом закончил я свою речь. –Я одного не пойму – ты всегда был таким идиотом, или только сейчас им стал? – грозно спросил он, когда я хотел подняться из – за стола и покинуть ресторан и жизнь этого альфы. Истинного альфы. Моего. – Ты подумал, что истинность дается просто так, как игрушка? Тао, почему ты так глуп? Почему ты настолько не доверяешь мне? Как ты мог подумать, что то, что случилось с тобой тогда, да еще и не по твоей воле – может оттолкнуть меня от тебя?! –Но я думал, что… –мой лепет был перебит альфой: –Молчи и слушай! С того момента, как я перевелся в пекинский офис, с той самой первой минуты, как наши взгляды пересеклись, еще тогда – полгода назад, я понял, что ты мой! Мы пара, что создана на небесах, что соединила Судьба, как ты не поймешь? Мы идеально дополняем друг друга, как две половины единого сердца. Разве то, что ты не можешь больше иметь детей, может меня оттолкнуть? Нет и еще раз нет! Ты забыл, где мы работаем? Я хочу жениться на тебе, провести всю жизнь с одним тобой, а после, когда мы поймем, что готовы к этому – возьмем малыша, который будет нашим, и плевать, что будет говорить тест ДНК! Ну а сейчас, когда ты узнал, что твой сын здесь, вот в этом городе, я уверен, что он должен знать правду, от тебя! –Крис, ты… Спасибо тебе за все! Твои слова – как лекарство на мою душевную рану, но… Я не думаю, что Чонин примет меня после всего того, что ему пришлось пережить по моей вине!.. – я закрыл лицо ладонями, мне было стыдно смотреть в глаза своему альфе, как же, я посмотрю в глаза собственному сыну?.. –Даже не думай, что… - начал было Крис, но был перебит подлетевшим к нашему столику, О Сехуном?.. –Вот вы где… - альфа явно спешил, поэтому сейчас пытался восстановить дыхание. –Что Вы здесь делаете?.. – трясясь от страха, ожидая самого худшего, спрашиваю его. Но весь вид О говорил о том, что хоть ему и было тяжело, но он пытался держаться, быть сильным. –Думаю, нам стоит вернуться к нам домой, сейчас же. – лицо выдавало беспокойство и страх, но глаза были грустны. –Простите, но кто Вы? – вмешался Ву. –Я – О Сехун, отец, то есть… приемный отец Чонина… –Ох… Я – Ву И Фань, альфа Цзы Тао. Если позволите, я бы хотел поехать с вами. –Да, конечно. Только, прошу, быстрее, я не хочу так надолго оставлять Лу одного, у него итак сейчас истерика, да и Чжоу уже все знает – он случайно услышал ваш с Лу разговор… Мы поспешили в дом семьи О, но перед тем, как войти вслед за Сехуном, я посмотрел на окно, что предположительно было из комнаты Чонина, там было темно. Тяжело выдохнув и ухватившись крепче за руку Криса, я вошел в дом. Было тихо, и только из гостиной раздавались тихие голоса и всхлипы. Мне снова стало стыдно, я не имел права вот так разрушать эту семью, не имел права врываться в размеренную жизнь моего мальчика… –Лу, дорогой, я привел Цзы Тао и его альфу… - позвал своего омегу, Сехун. Лухан сидел на длинном диване, а на коленях у него сидел Чонин. Мальчик обнимал омегу за шею, глазки были красные, а носик опухшим. Я сглотнул. Черт, я не должен был… –Проходите, мы… нам всем нужно поговорить, – пригласил нас с Крисом Лу, только сейчас смог посмотреть на меня. Взгляд был полон тоски и печали. Господи, ну почему я всем в это жизни причиняю только страдания?.. –Я... Папы, можно я поговорю с… ним, наедине? – тихо спросил у своих отцов, Чонин. Лу нехотя отпустил его с рук, а Сехун постарался ободряюще улыбнуться малышу, и потрепал по голове: –Конечно, можно, малыш. А мы пока с папой и господином Крисом подождем вас на кухне, хорошо? – мальчик кивнул и нерешительно подошел ко мне. Я не мог пошевелиться, просто смотрел как он берет меня за руку, утягивая на диван. Сам малыш опускается рядом со мной. Крис и хозяева дома, ушли на кухню. Мы остались одни. –Расскажи мне все, расскажи почему ты оставил меня там одного… - тихо попросил малыш, а я больше не сдерживаясь, схватил его в охапку и прижал к своей груди. Слезы текли из моих глаз, не останавливаясь, а маленький альфа терпеливо ждал моего вразумительного ответа. –Я… Я был глупым, малыш… Так случилось, что твой отец и его друзья, альфы, поступили нехорошо, и получился ты… А я тогда думал, что не смогу воспитывать тебя, не вспоминая о том случае, думал, что не смогу тебя никогда полюбить… Я думал, что я очень грязный, что не достоин быть после того случая счастливым… Твои дедушки приняли бы тебя, я знаю, мой папа – омега мечтает о внуках, которых я думал, не смогу ему больше подарить. Я был очень глупым, малыш, мне было всего девятнадцать, я даже представить себе не мог, что могу быть отцом тогда, таким, который бы любил и заботился о тебе. Я перевелся сюда, в Пекин, а когда учился на втором курсе, я стал искать тебя, хотел исправить самую большую ошибку в своей жизни, но не смог найти, тебя уже усыновили, и я даже не смог найти твои следы… Устроившись в центр опеки полгода назад, снова искал тебя, но Ким Чонина больше не существовало, были данные, что тебя усыновили и перевезли в другую страну. Я же не знал, что ты сменил имя на китайское, и что живешь в этом же городе, так близко, рядом со мной… И лишь увидев документы твоих отцов на усыновление двух других детей, я увидел твое фото, узнал медальон, что подарил мне в детстве дедушка – альфа, узнал, что О И Чжоу – это ты, Ким Чонин… Я знаю, что ты, наверное, никогда не сможешь меня простить, но… Я, правда, искал тебя, Чонин! Я так хотел вернуть тебя, чтобы я смог обнять тебя и прижать к себе, да чтобы просто посидеть рядом с тобой, вот как сейчас! Я так мечтал услышать как ты зовешь меня папой и делишься всем, что у тебя на душе… –я не выдержал, и обнял его, схватив в охапку и усадив к себе на колени, крепко прижимая к своей груди. Я не знал, что я еще могу ему сейчас сказать, поэтому просто пытался наслушаться звуков его дыхания и вдоволь нанюхаться аромата иланг – иланга, зная, что теперь не скоро смогу это сделать, если вообще не никогда… –А сейчас? – вдруг разрезал тишину комнаты, его хриплый голос. – Сейчас ты сможешь меня полюбить? Ты сказал, что не мог тогда, и поэтому оставил меня… Но ведь сейчас я уже вырос, и я очень на тебя похож – твой цвет кожи, твои волосы…я ведь больше не напоминаю тебе моего отца – альфу, да? И ты ведь можешь полюбить меня теперь, сможешь? – он поднял большие заплаканные глаза на меня, в которых я видел свое отражение. Он просил меня о любви? Не понимает, что я любил его еще тогда, в утробе, пусть и думал совсем иначе… –Я любил тебя и тогда, только об этом не догадывался, а сейчас – я люблю тебя слишком сильно, чтобы отпустить, и слишком больно, чтобы больше не мешать тебе… Я разрушил твою жизнь, ворвавшись вот так, и я пойму, если ты не захочешь больше видеть, и я не имею права просить тебя остаться со мной, но я… очень сильно хочу этого, Чонин – а, я хочу, чтобы ты остался со мной, навсегда! Я так хочу, чтобы ты жил со мной, чтобы был всегда рядом, я очень сильно люблю тебя, малыш! – он протянул ладошки и вытер мои слезы, но рук от лица не убрал, внимательно рассматривая. –Я очень люблю своих папочек, ведь они забрали меня из приюта, где было очень одиноко… - сердце кольнуло от его слов – я никогда не смогу стереть эти плохие воспоминания из его головы, но я очень сильно хочу постараться заполнить память только светлыми моментами, начиная с сегодняшнего дня. – Но я … Я хочу, чтобы и ты был в моей жизни, всегда рядом! – он опустил глазки, не решаясь посмотреть на своего меня, а я стал целовать его щеки и лоб: –И я очень сильно хочу, чтобы ты был со мной! –Мы теперь будем вместе? Всегда – всегда? – с надеждой спрашивает Чонин, я улыбаюсь сквозь пелену слез, часто – часто кивая: –Я теперь никогда и никуда тебя не отпущу от себя! Мой сынок!.. *** Через три месяца дом семьи О снова наполнил детский смех и щебетание заботливого О Лу Хана. Омега решился на усыновление двух малышей – Ци Вэй и Цю Шэня, только после железного заверения мужа и Цзы Тао, что их родители действительно погибли в автокатастрофе. Он не смог бы пережить еще одного расставания со ставшим родным, ребенком. Сехун помогал во всем в воспитании детей, а Лу с улыбкой наблюдал как красивая трехлетняя омежка – Ци Вэй плетет из его мужа веревки, добиваясь своего. А взрослый альфа млел, когда малышка благодарно целовала его и щебетала, называя его «папочкой». Ее брату – пятилетнему Цю Шэню нравилось смотреть, как теперь уже его папочка–омега, гоняет мяч по двору, а потом учит и его. Детям нравится ездить каждые выходные к красивому мальчику по имени И Чжоу, который говорит, что он – их старший брат, и всегда будет защищать и оберегать их. Иногда И Чжоу остается у них ночевать, и тогда они всей семьей сидят и играют в видео–игры или нон–стоп смотрят фильмы до утра; выезжают на пикники, которые любит устраивать дядя Тао. Шэню нравится, как дядя Тао учит его приемам ушу, а дядя Крис усаживает на плечи – пока они играют в баскетбол, чтобы мальчик мог закинуть мяч в корзину. И Чжоу любит обнимать их папочку Лу, а папа Се всегда с радостью катается с ним на велосипедах. Ци Вэй немного ревнует своего папу – альфу к красивому И Чжоу, которого почему–то очень любят в их доме, но все же она всегда радуется, когда старший мальчик покупает ей вкусное печенье и игрушки. Девочка тянется к красивому альфе, уже привычно называя его «братиком». Шэнь вместе с И Чжоу смотрят, как папа – омега – Лу Хан, готовит вкусные пирожные, а после они весело убегают от Лу, стоит им измазать ему лицо кремом. Но когда дети заигрываются, им всегда немного грустно, когда полюбившегося братика И Чжоу, забирают дядя Крис вместе с дядей Тао. Детям только пять и три года, и им пока не понять, от чего иногда их папочка – Лу плачет в подушку, после отъезда И Чжоу, или почему папа – альфа – Сехун, с тоской смотрит вслед уезжающей машине со двора, и до последнего машет в ответ младшему альфе. В последнее время это происходит все реже, но все же бывает. В такие моменты, малыши утягивают пап в какие – нибудь игры, как бы внутренне понимая, что нужно отвлечь взрослых. И Чжоу сейчас восемь, но он уже слишком взрослый для своего возраста. Он уже знает, что такое – душевная боль и как сильно можно по кому – то скучать. Да, папы Тао и Крис стараются возместить ему все, что было в прошлом, пытаются стать ему вторыми родителями, ведь первых им ему уже не заменить никогда. И ему хорошо вместе с ними в их большом светлом доме, что купил Крис для их семьи, но сердечко с теплотой вспоминает улыбку папы – Се и колыбельную от папы – Лу. Дедушки – папы Тао очень балуют единственного внука, во всем ему потакая и балуя его. Но мальчику не нужно стараний родного папы и его мужа – Криса, который почти стал для него близким человеком, потому что он очень счастлив, когда видит смущенную улыбку Тао, или когда они с Крисом втайне от него же, покупают слишком много сладкого и объедаются им в парке, а омеге врут, что ходили в кино. Чонину – И Чжоу очень хорошо и спокойно рядом с родным папой, который кажется, никогда не сможет простить себя за то, что совершил ту роковую ошибку в своей жизни, но сын изо всех сил старается показать ему, что он его давно простил, и просто хочет, чтобы его больше никогда не бросали, а только любили и понимали самые родные и дорогие люди в его жизни!.. Чонину одиннадцать, когда он начинает вместе с родителями (всеми четверыми), заниматься волонтерством в приютах. Именно в одном из них, он знакомиться с милой девчушкой по имени Виктория – пятилетней омежкой, к которой сразу привязывается, и они с Крисом принимаются за уговоры Тао на удочерение. Омега удивляется, но он совсем не против, а только рад. Спустя некоторое время Вики становится полноценным членом пока еще маленькой семьи Ву, которая любит девочку, а та дарит им нерастраченные любовь и заботу на пап и брата. Семьи Ву и О до сих пор дружат, поддерживают тесные отношения, как можно чаще проводя время вместе. Лу Хан давно простил Тао, понимая, что если бы сам попал в такую ситуацию – как бы он поступил, омега был не уверен, но уж точно, найдя своего родного ребенка – не смог бы не вмешиваться в его жизнь и не хотеть быть с ним всегда. *** Эта история могла закончиться по – разному, было сразу несколько возможных концовок, но я решилась на третью, и не жалею. В жизни должно быть больше Хэппи эндов!!!