Обнимемся?

- Я должен сделать… что? – переспрашивает Чарльз растерянно и хлопает ресницами. Как еще прокомментировать услышанное, он не знает. Компания серьезная, предложение – интересное, и даже зарплата удивительно высока, если учесть, что он претендует на должность обыкновенного ассистента. Но «расширенный график обязанностей» он, говоря откровенно, переводил для себя в большей степени как перспективную многофункциональность своих способностей. Он умеет делать неплохой кофе, превосходно ориентируется в дебрях документации, является вполне сносным переводчиком с французского и итальянского языков и не гнушается простой работы на телефоне. Но это уже из ряда вон. У его потенциального работодателя усталый взгляд и скорбная морщинка между бровями. - Обнимите меня, - терпеливо повторяет мистер Леншерр. – Перед тем, как взять вас на эту должность, мне нужно удостовериться, что ваши объятия являются в достаточной степени… кхм, утешающими. - Утешающими, - эхом откликается Чарльз. - Верно. И уютными. Это очень важное условие, мистер Ксавье. Без него никак. Чарльз сосредоточенно кивает. Зарплата здесь в полтора раза больше, нежели в других местах. А у них с Рейвен вскоре заканчивается оплаченный срок аренды, денег больше нет, и ему уже отказали в семи предыдущих конторах. Кроме того - человек перед ним определенно выглядит как кто-то, кого срочно необходимо обнять. Правда, не для того, чтобы утешить. Просто создается впечатление, что необнятый как следует Леншерр вполне способен устроить массовые убийства и геноцид. Ну, взгляд у него такой. Тяжелый взгляд. Давящий. Но Чарльзу нравится, поэтому он послушно делает шаг вперед и сгребает будущего начальника в теплые и – насколько это возможно для него, несколько шокированного, - ласковые объятия. Мистер Леншерр в его руках напряжен, как пружина, и сбивчиво дышит Чарльзу на ухо. Тот почти неосознанно поглаживает его шею кончиками пальцев – о, он действительно хорош в искусстве обнимания, - пока Эрик в его объятиях не расслабляется окончательно. Когда они отходят друг от друга на шаг, скорбная морщинка мистера Леншерра разглаживается, хотя на лице по-прежнему нет ни тени улыбки. - Вы приняты, - говорит Леншерр очень серьезно и протягивает ладонь для рукопожатия. Чарльз не уверен, можно ли считать это поводом для радости. *** - Ненавижу. Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ, - доносится из кабинета его начальника утробный рёв. – Я УБЬЮ ЭТОГО СУКИНА СЫНА. ДА Я ЕМУ ЭТОТ КОНТРАКТ ЗАСУНУ ПРЯМО В… Чарльз закатывает рукава и мчится исполнять должностные обязанности. Эрик стоит у окна и дрожащими пальцами сжимает телефонную трубку. На телефон он смотрит так, будто тот лично перебил половину его семьи, а потом морально надругался над ним же самим. - Дышите, - говорит Чарльз мягко, забирает у него телефон и подходит еще на шаг ближе. У мистера Леншерра потемневший взгляд, а дыхание сбивчивое и тяжелое. – Дышите, мистер Леншерр, давайте. Вам вовсе необязательно соглашаться на условия Шоу. Уверен, найдутся другие инвесторы. Отдел маркетинга тщательно работает над новой рекламой, просто наберитесь терпения. Себастьян еще локти кусать будет, вот увидите. Эрик, болезненно морщась, кивает. Он всё еще зол и наполнен яростью, и, когда руки Чарльза обвиваются вокруг его талии, рассерженно пытается его оттолкнуть. Чарльз, наученный горьким опытом, только крепче сцепляет руки и держится за начальника, точно утопающий за соломинку. Эрика периодически замыкает. Но обнять всё равно нужно. Он же, в конце концов, профессионал. В конечном итоге Леншерр действительно выдыхается, упирается лбом в его висок и слабо обнимает в ответ за плечи. - Вот так, - говорит Чарльз довольно. – А теперь я принесу вам чашечку кофе, вы сядете и спокойно обдумаете, как избавиться от Шоу без применения агрессивных методов. Хорошо? Он чувствует слабый кивок, но мистер Леншерр всё равно удерживает его на месте еще добрые две минуты. Чарльз терпеливо гладит его по волосам и бездумно улыбается в выбеленный потолок. Его работа с каждым днем нравится ему всё больше. *** Три часа ночи с воскресенья на понедельник – не лучшее время для резкого пробуждения и петляния по пустынным улицам в поисках невесть какого ночного клуба, чье название он слышит впервые. Из информации у него – только смс-сообщение с приблизительным адресом, и когда Чарльз все-таки натыкается на подсвеченные неоном двери, то расслабленно выдыхает. Мистер Леншерр обнаруживается у барной стойки. На нем нет привычного костюма – он в простых брюках и черной водолазке под горло. Сидит, обхватив голову руками, перед полупустым стаканом, и такой Эрик Леншерр – повседневный, чуть пьяный и на удивление обыденный, - Чарльзу неожиданно нравится. Да что там: ему вообще нравится Эрик. Даже так, даже с долбаным ненормированным графиком и такими мутировавшими тараканами в голове, что и дихлофосом не перетравишь. - Добрый вечер, - здоровается он и опускается на соседний стул. Взгляд Эрика коротко скользит по его лицу, и Леншерр слабо улыбается ему одними губами. – Не знал, что вы ходите по таким местам. - Иногда хочется… разнообразия, - отмахивается мистер Леншерр, но взгляд у него действительно благодарный и потеплевший. – Спасибо, что приехал, Чарльз. Говоря откровенно, не ожидал. Я высоко это ценю. - Это моя работа, - мужественно кивает тот, а потом всё-таки улыбается: - И потом – я совсем не против. - Может, в туалет? – предлагает Эрик и явно смущается собственных слов. – То есть, я хотел сказать, что обниматься здесь было бы неловко. Там меньше людей, и никто не станет... Таким смущенным он не бывает почти никогда. Обычно Эрик требовательный и жесткий, и если ему не приходится бороться с гневом, то он сам сгребает Чарльза в объятия в нужные моменты, не особо интересуясь его мнением, и издалека это, как кажется самому Ксавье, смахивает скорее на обнимательный акт насилия, нежели на профессиональный контакт. Сейчас же его начальник не требует – только спрашивает, осторожно и неуверенно. Чарльз согласно улыбается, и Леншерр одним глотком допивает свой виски, после чего тянет его за собой через весь танцпол, сжимая пальцы на плече. В туалете пусто, грязно и вообще как минимум неуютно. Но Чарльз всё равно улыбается начальнику мягко и сочувствующе: - Хотите рассказать, в чем дело? - Потом, - говорит тот и сдавленно выдыхает, когда Чарльз заключает его в тесное кольцо рук. Губами Эрик почему-то жмется к его шее, словно отвернуться не может, и Ксавье отстраненно замечает, что алкоголем от его шефа пахнет сильнее, чем ему казалось поначалу. - Давайте, расскажите мне, - подначивает он мистера Леншерра сбивчивым шепотом. – Мне вы можете сказать обо всём. И мы вместе подумаем, как решить проблему, если таковая имеется, или как разобраться в себе, если вам нужна поддержка этого плана. Дверца одной из кабинок хлопает, и проходящее мимо тело, источая сногсшибательный запах перегара, презрительно булькает: - Хреновы педики, - и Чарльз отстраненно думает, что двое мужиков, обнимающихся в туалете ночного клуба, в самом деле выглядят неоднозначно. Эрик пьяное тело игнорирует, а на вопрос Чарльза отвечает после еще нескольких секунд раздумий: - Да ничего, в общем-то, не случилось. Просто решил, что было бы здорово… - и обрывает себя на полуслове. Чарльз не видит, но знает, что его шеф сейчас недовольно морщится и кусает губы, ругая себя за лишнюю несдержанность. - Захотелось чего? – переспрашивает Чарльз просто для проформы, потому что ответ по сути своей очевиден. Но ему почему-то очень хочется, чтобы Эрик Леншерр сказал об этом сам. - Захотелось тебя, - признает тот, наконец, раздосадовано. – Встретить. Обнять. Ну, ты в курсе, все эти наши штуки. Я не видел тебя с самой пятницы. - Я тоже скучал, мистер Леншерр, - расцветает Чарльз счастливой, пускай и немного сонной улыбкой. И в этот момент ему кажется, что пьяное тело из кабинки не так уж и ошибалось на их счет. *** Когда мистер Леншерр хмурит брови, звенит сталью в голосе и смотрит так хлёстко, спорить с ним почти невозможно. Пожалуй, если выпустить всех тараканов из его головы, те на чистом упрямстве и неадекватности вполне могли бы завоевать парочку африканских стран. Или куда больше. Да они вообще могли бы всё, что угодно. - Я плохо сплю в последнее время, - упрямо повторяет Эрик, – А завтра – важная встреча. Если не высплюсь, то могу всё испортить. - Могу вскипятить вам молока, - отзывается Чарльз. Несчастный, растрепанный Чарльз, которого в очередной раз вытащили из кровати в двенадцать ночи и потребовали немедленно приехать к любимому начальству прямо на дом. – С медом. Говорят, хорошее средство от… Леншерр кривится: - К дьяволу молоко. Нужно, чтобы ты ко мне лёг. В обнимку я засну куда легче. Ага, думает Чарльз, разумеется. Кто бы сомневался. Он приехал сюда, натянув куртку прямо поверх футболки, на ногах у него – мягкие домашние штаны, так что можно не переодеваться, и он глубоко вздыхает, после чего отважно лезет в постель своего начальника. В голове мелькают нехорошие мысли о злоупотреблении рабочим статусом и злостном издевательстве над всеми правилами грамотной субординации, но всё это точно ветром сдувает, когда Леншерр заботливо накрывает его одеялом. Эрик сам сгребает его в теплые и уже такие привычные тиски сильных рук, и Чарльз удобно устраивает голову на широкой груди. - Могли бы надеть футболку, - ворчит он едва слышно, потому что, честное слово, обнаженный, горячий, восхитительно выглядящий торс Эрика Леншерра заставляет его испытывать сильнейшее желание залезть на пять минуточек под ледяной душ. Или сразу – шагнуть из окна на двенадцатом этаже. Потому что – ну как тут сдержаться? - Не люблю спать в одежде, - с несвойственным ему легкомыслием отзывается Леншерр. – Она, знаешь ли, изрядно стесняет. - То есть вы еще и без… - Ну да. - Ага. Ясно, - Чарльз пытается отползти чуть в сторону, но начальство, криво ухмыльнувшись, крепко переплетает длинные ноги с его ногами и отрезает все пути к отступлению. – Какая чудесная непосредственность. Единение с природой, да? Уважаю. Начальство глубокомысленно молчит и трется щекой о волосы у него на затылке. В конечном итоге член у Чарльза стоит, щеки пылают, и он определенно смущен сложившейся ситуацией. - Доброй ночи, Чарльз, - любезно доносится сверху, и он, закрывая глаза, отчаянно думает об Испании. Пожалуй, пора требовать прибавки к зарплате – в счет потраченных нервов. Очень большой прибавки. Просто огромной. *** - Как насчет перейти от официального контракта, - предлагает Эрик, сидя за своим широким столом и сжимая в пальцах требование Чарльза о повышении заработной платы, – К частному договору? Ты получал бы прежнюю зарплату, но при этом мог бы работать днем дома над диссертацией, и всем было бы куда проще. - Днем? – переспрашивает Чарльз недоуменно. Мистер Леншерр скалит зубы в улыбке, и это выглядит, если не брать во внимание известную привлекательность, довольно пугающе. - Считай это переходом на вечернюю смену. И утреннюю. И, что самое главное – ночную. - То есть вы, - выдыхает Чарльз, – Собираетесь сделать из меня содержанку? Будете платить мне за то, чтобы я... Шеф морщится и качает головой: - Я не совсем корректно высказался, Чарльз. Я не собираюсь... платить тебе. Просто моей зарплаты более чем достаточно на двоих. Ну, знаешь, пока ты пишешь диссертацию, а потом, конечно, можешь совмещать, но я бы предпочел видеть тебя в своем единоличном пользовании. И твоей сестре можно помогать финансово, если пожелаешь. - Проще говоря, - Чарльз улыбается, потому что до него, наконец-то, доходит. – Вы предлагаете мне стать вашим бойфрендом? На лице Эрика – искреннее облегчение от того факта, что до него, тугодума, наконец-то доперло. Он скалится еще шире, и если бы Чарльз не был знаком с ним вот уже полгода, то он бы, пожалуй, искренне решил, что любимый директор вздумал его сожрать. Но он знает, что такая улыбка для Эрика Леншерра – выражение верха привязанности, и потому радостно улыбается в ответ. Он подходит к Эрику ближе и тянет его за идеально повязанный галстук, заставляя подняться на ноги. - Идиотское предложение, - говорит он и лукаво улыбается краешком рта. – Вы недооцениваете мои таланты. Видите ли, я вполне способен сочетать учебу, работу и личную жизнь. - Моё предложение тебя оскорбило? - Леншерр сжимает рот в тонкую линию и хмурится - в глазах у него льдистое, колкое беспокойство, и Чарльз смеётся: - Чтобы оскорбить меня, вам пришлось бы приложить куда больше усилий. И я... да, чёрт возьми, я согласен. Обняться в честь этого не хотите? - О, сверх всякой меры. Я еще много чего от тебя хочу, - заверяет его Эрик Леншерр. Притягивает за талию ближе привычным жестом, пальцами обхватывает острый подбородок. Выдыхает, любуясь. Чарльз тянется за поцелуем первым и с радостью обнаруживает, что поцелуи с его начальником еще приятнее, нежели привычные утешительные объятия. Хотя, казалось бы – куда уж лучше? Путь к совершенству был для него тернист и причудлив. Но приз в конце, думает он, целуя Эрика с голодной, восторженной жадностью, определенно с лихвой окупил все затраченные усилия.