Могила

Это место — моя могила. Погребённая под шестиметровым слоем чужих слухов, газетных вырезок и полицейских расследований. Место, в котором легенда превратилась в культ, где детский смех проникает сквозь эхо в моей треснутой кроличьей черепушке, где оставшееся от меня кровавое месиво будут смывать языки жгучего пламени. Моя могила. Когда просыпаешься, навеки запертый в костюме — это больно. Душа твоя мечется, бьётся в агонии, но выхода нет из этого капкана. Ты здесь умер. Ты здесь навсегда. Но мне приятно, что я здесь такой не один. Они все со мной. Пять душ, которые тоже поглотила эта тишина. И от ада до рая разносится мой крик, что принимают за гудящий в прогнивших досках ветер. Они называют меня — Фиолетовый Человек. Но теперь моё имя — Спрингтрэп. Я точно это знаю, потому что пробившие мне челюсть пружинные механизмы костюма я мастерил сам. Соответственно, они — часть меня. Моё наследие, раздробившее мне кости. Эта неуклюжая проржавевшая конструкция кажется неуправляемой, но сидит на мне, как влитая, потому что призраку моей мощи под силу контролировать аниматроника. Надо лишь открыть глаза. И встать. И как персонал не почувствовал исходящий от меня запах смерти? Руки и ноги страшно скрипят… Держась за стену, я разминаю несуществующие мышцы, выдёргиваю лишние провода и снова падаю на пыльный кафель, ведомый лишь собственным упорством. Я. Должен. Открыть. Глаза. — Привет! Откуда этот звук? Я знаю этот голос. Смех. Смех я тоже узнаю, но его источник… Где-то далеко, где-то в недрах этой заброшенной пиццерии, в месте моего упокоения. Главное встать на ноги. И удержаться на ржавых креплениях, не разломать своё уничтоженное годами тело, не рассыпаться в прах. Прошло. 30. Лет. — Привет! Я всё ещё здесь. Я всегда возвращаюсь. Но ещё никогда я не просыпался окончательно, чтобы найти… Найти всех пятерых и заставить их заплатить за то, что они сделали со мной. Маленькие сломанные игрушки. Хотите ли вы поиграть? В глаза, втиснутые в визоры аниматроника без эндоскелета, бьёт яркий, невыносимо яркий свет. Скрипит качающаяся лампа, где-то вдалеке трещит неисправная аппаратура и кто-то говорит по телефону. Наверное, автоответчик, но голос доносится до моего сознания неохотно, урывками, не могу понять, о чём он говорит. Надо встать. Найти живую душу. Поймать всех пятерых. Заставить их страдать. Отомстить. Какое сладкое слово “месть”. Никогда не задумывались? Я выпрямляюсь и замираю, ощутив, как некто смотрит на меня через объектив камеры, которая работает так, словно доживает свои последние дни в этом богом забытом месте. Детский смех. Мы связаны одним происшествием, одним безумием на шестерых, но маленькие души потеряли свои тела, и теперь смеются в моей голове, свободные от тяжёлых ржавых пут. Но ничего. У них было место для меня… А у меня найдётся место для них. И каждый призрак в этой пиццерии познает мой гнев. — Привет! Где этот маленький ублюдок? Я иду по коридорам, прекрасно зная, что единственный живой человек в этом страшном аттракционе уже догадывается о моём существовании. Он рыщет по камерам, боясь выйти из своего угла, и закрывает перед моим носом двери. Надо преподать ему урок. Сломать оборудование. Напугать криками убитых мною детей, которые ничем ему не помогут, они могут лишь смеяться в моей голове. Вентиляция. Это ведь закрытые некогда ходы, кровеносные сосуды пиццерии, через которые куколки попадали в нужную комнату, в нужное место. Эти куколки искали меня. Глупые маленькие ублюдки. — Эй! Я останавливаюсь, слыша топот маленьких ножек по кафельному полу. Тут всё изменилось, всё не так, как было. — Иди за мной! Что будет, если я пойду за тенью Марионетки? Легче подчинить её себе, подёргать за ниточки и натравить на того, кого не должно здесь быть, потому что это МОЁ МЕСТО. Моя могила. Мой...дом. Погнутые детали костюма скребут по вентиляции, когда я ползу на очередной звук. Кто-то дышит, он может дышать, значит он живой, значит он уже страшно напуган мной и моими кошмарами. Я иду за тобой. Я заберу тебя в свой мир, и нас здесь станет на одного больше, верно, детки? Моё. Имя. Спрингтрэп. Ты запомнишь это перед тем, как я втисну тебя в разобранный костюм. Я соберу тебя заново, слышишь? — Хай! Привет, живая душа. Вот и я. Заглядываю к тебе сквозь пустой дверной проём. Не хочешь поговорить о жизни после смерти? Только не кричи, пожалуйста. У меня и так раскалывается голова от детского смеха. Который я первобытно не переношу. — Хай! - говорит в моей голове детский голос. Заткнись! И позволь капкану в моей пасти захлопнуться на твоей лобной доле. Когда тебя найдут, твоя душа уже будет в моих руках. Моё имя — Спрингтрэп. Отныне здесь — твоя могила.