Праздник воздушного Змея

— Найче, просыпайся! — послышалось сквозь сон, но спалось так сладко, что маленький альфа лишь недовольно хмыкнул. Повернувшись на другой бок, он услышал, как Мангос уговаривал папу не будить сына еще немного. — Джерон, ну пусть поспит еще немного, он же еще маленький! — Пора ему становиться взрослым, пусть встает со всеми. — Но он только недавно оправился от лихорадки! — Мангос, кто из нас родитель, ты или я? Сегодня праздник воздушного Змея, время вспомнить всех ушедших к Создателю. — Папа был настроен решительно. — Найче, пора. — И теплое одеяло куда-то исчезло. — А-а-а, — зевнул тот и потянулся на постели. Открыл глаза и уставился на переплет бревен. Кое-где глина отвалилась и получился интересный рисунок, который можно было изучать подолгу. Вот извив реки, вот холм, за которым начинается лес… А потом подскочил: — Сегодня, да? — Да, — улыбнулся папа. — Мы будем делать Змея! — И сон как рукой сняло. Мангос тоже улыбнулся. Мягко ступая, прошел по земляному полу к западной стороне хогана, где находился ткацкий станок, за свертком из тончайшей, почти до прозрачности выделанной кожи, и положил его у входа, со стороны столба-омеги. Первый луч солнца из отверстия на крыше осветил черные блестящие волосы и ожерелье из ягуарьих клыков, пробежал по правой руке, на которой белел недавно затянувшийся шрам. Папа тогда сказал, что Мангос слабый альфа, раз позволил себя оцарапать. И что надо отдать его в соседнее племя. А тот только улыбнулся и протянул на ладони перья золотого орла, покровителя племени: — Это тебе, а вару я уже отнес его часть. — Как же ты так? — папа потянулся за корзиной, сплетенной из светлых и окрашенных прутьев, образовывавших красивый узор. Потом достал из нее горшочек с мазью и настойку. В хогане сильно запахло травами. — Тебе оберег, чтобы омежка родился. Когда перья собирал, камни рядом покатились, один и рассек руку. Папа ничего не ответил, лишь прижался к спине Мангоса. Найче тогда ничего не понял, а теперь вот часто с любопытством следил за вторым альфой папы. Нет, теперь уже первым — сам себя поправил малыш. Мор, пришедший из болота, что находилось в лесу, забрал первого альфу, отца Найче, и братишку, смешливого Юха; да и сам Найче, покрывшийся красными точками и половину луны провалявшийся в хогане, чуть не ушел к Создателю. До мора папа хотел взять себе еще одного альфу, но не успел. Теперь-то точно возьмет, и сразу двоих. Эх, вот бы взял Кочиса! Он из молодых альф самый ловкий — в реке часто ловит юрких угрей и выделывает кожу. Найче видел, как красиво она переливается на солнце. Из такой кожи накидку самому вару можно сделать, и не будет зазорно. Еще маленький альфа слышал, как ровесники Кочиса подтрунивали над ним, говоря, что он, наверное, хочет стать первым альфой. — Ты чего, опять уснул? — проходивший Мангос погладил малыша по голове. — Нет, — помотал головой он, а потом спросил: — папа, а я стану первым альфой? — Это очень большая ответственность, ты уверен, что справишься? Что не подведешь своего омегу? — тот внимательно посмотрел на сына. — Да! — А потом обратился к Мангосу: — Вот ты стал первым, ты же папу не подводишь? — Нет, я очень горд, что Джерон взял меня своим альфой. А ты, если сейчас не встанешь, просидишь весь праздник в хогане. — Нет! — и Найче наконец-то вскочил с лежанки. — Я уже встал! — Но не оделся. Пойду-ка я глины тебе принесу, будешь бревна внутри обмазывать. — Нет! Я сейчас! Я уже все! — маленький альфа поспешно натянул на себя штаны из хлопка и курточку, богато вышитую по плечам бисером. — Молодец, иди сюда, я тебя расчешу, — позвал сына глава семьи. Достал из берестяной коробки пучок сухой травы и моток ярко-красных шерстяных ниток, который передал Мангосу. Тот вытащил из ножен на поясе охотничий нож, отрезал нить нужной длины и передал ее омеге. Найче уселся перед папой и немного откинулся назад, поспешно одевая мокасины. — Сын, не надо так резко, — его отодвинули и расправили волосы по плечам. Затем Джерон начал аккуратно расчесывать их твердым пучком сухой травы. — Ни один волос не сломается и не упадет на землю, если ты всегда будешь расчесываться, по обычаю дине так, а не костяной расческой. Когда вырастешь, омега, что выберет тебя, похвалит тебя за это и заплетет самую красивую брачную косу. Папа начал напевать песню здоровья и тихонько раскачиваться. Найче чуть снова не уснул под убаюкивающие звуки. Джерон завязал волосы сына в хвост, затем сложил в несколько раз, насколько позволяла длина, и получившийся пучок перевязал посередине. Получилось нечто вроде вертикального банта. — Вот и все, теперь бери лепешку и ешь. Еще немного — и будет поздно. — И альфу легонько подтолкнули к очагу. — А вечером праздник, да? — малыш выбрал лепешку поподжаристей. — Да, и песни, и печеная индейка, — добавил Мангос. — А сейчас мы с тобой пойдем в лес, нарезать прутья. — А силки проверим? — Найче заблестел черными глазами. — Проверим, как же иначе. Нам теперь нужно больше мяса, — и старший альфа погладил омегу по руке. — И хвороста наберите побольше, — с этими словами Джерон взял кувшин с кленовым соком и полил маисовую лепешку. — И посмотрите, не началось ли сокодвижение. — А варенье из черники сварим? — Найче даже облизнулся, вспомнив так поразившее его лакомство. — Сварим, но для нее еще рано. Ну все, хватит сидеть, пора за работу, — поторопил их глава семьи и достал большие полотнища, в которых обычно альфы приносили хворост для растопки. На выходе из хогана Найче по привычке погладил ладошкой столбы-опоры. Проходя мимо загона с овцами, постарался спрятаться за папиного альфу. Баран с круто загнутыми рогами был большим и лохматым, наверное, больше самого Найче, и от этого где-то в животе словно многоножка ползала. — Не бойся, он тебя не тронет. И вообще, вы же должны понимать друг друга, — произнес загадочную фразу Мангос. — Да? А почему? — заинтересовался маленький альфа. — Ну, вы же оба родились три весны назад, вот поэтому. Найче по-новому поглядел на барана. — Но он больше! — Вот пострижем овец, и увидишь, что он просто лохматый. Его же никто не расчесывает, как тебя папа, — и альфа улыбнулся малышу. — Не будешь расчесываться, будешь таким же, и ни один омега на тебя и не взглянет. — Я всегда буду! — Найче утвердительно кивнул головой. — Я буду самым красивым! — Молодец, а еще ты обязательно должен быть сильным и ловким. — Как ты? — и младший альфа забежал вперед и пытливо посмотрел на старшего. — Как я, ведь твой папа меня выбрал, — снова улыбнулись ему. — И как Кочис, да? — Найче обязательно нужно было знать, такой ли тот хороший, как виделось. Папе плохой альфа не нужен, пусть лучше в лесное племя отдают, там ведь тоже многие ушли к Создателю. — Да, вот подрастешь, будешь таким же ловким. Так, за серьезными разговорами, они вдвоем пришли в лес. Сначала прошлись и проверили силки, но в них было пусто. Потом расстелили полотно и принялись выполнять задание главы семейства. Увязав большую кучу, приготовили кучку поменьше для Найче. Во время небольшого перерыва Мангос нарезал острым ножом тонких гибких веток для каркаса воздушного змея, а Найче сам, очень этим гордый, очистил их от коры. — Ну, давай я тебе помогу, — обратился старший альфа к пасынку. Еще раз поправил ветки хвороста и, ловко зацепив длинным ремнем, сделал длинную петлю, посередине которой ремень становился вдовое шире. Эта широкая часть была приложена ко лбу и когда Найче встал с коленей, вся вязанка оказалась за спиной. Хорошо Мангосу, думалось малышу, он большой и его вязанка с хворостом тоже большая. Если со спины смотреть — как будто лес идет, а не папин альфа. И Найче решил поскорее вырасти, чтобы тоже своему омеге много хвороста носить, а он за это будет варенье варить, из черники. А потом они вернулись в деревню и кормили стадо. И когда Мангос наливал воду в корыто, Найче стоял рядом с большой палкой и грозил глупым овцам, чтобы не толкались, а баран, видя его, даже близко не подходил. Младший альфа чувствовал себя совсем большим и сильным, даже сильнее папы. Чувствуя себя как Земля-омега и отец-Небо вместе взятые, Найче пошел помогать на огороде, окучивать картофель. День все длился и длился, а праздника все не было. И вот, когда Найче уже подумывал, не лечь ли немного поспать, из хоганов начали выходить соплеменники с тонкими палочками в руках и свертками. Вышел и папа. — Мангос, Найче, начинаем праздник, пора делать Змея, — позвал их глава семьи. — Хэй-хо! — обрадовался мальчик и побежал, но потом вспомнил, что он должен быть красивым, а бегущего альфу омега может не рассмотреть, и поэтому резко замедлился и пошел медленно, словно вар. Пришел и Мангос, и они втроем сделали самого большого Змея, у Найче даже рук не хватило, чтобы обхватить его. Папа, как старший, тонкой кисточкой нарисовал послание на тонкой коже для самого первого альфы их семьи и для братишки, чтобы когда Змей будет летать, они смогли увидеть, как идут дела на земле Динета. А Найче раскрасил палочки для каркаса красной краской, теперь с земли хорошо будет видно их Змея, круглого, как и Земля-омега. Когда Найче спустя какое-то время обернулся, уже у каждого хогана были готовы Змеи. Подхватив их, люди племени пошли на холм, с которого и начали их запускать. Мангос крепко держал бечевку, не позволяя Змею совсем улететь к Создателю, а папа и сын бегали за ним и изо всех сил хлопали в ладоши и распевая песню встречи. Потом первый альфа наклонился и разрешил пасынку немного подержать бечеву в руках, почувствовать силу и мощь их Змея, не выпуская, впрочем, из своих сильных рук. Змей был сильным и норовистым, совсем как жеребец. А потом они всем племенем сидели у костра и пели песни. Найче тоже подпевал, но не все время — пристального внимания заслуживала миска с вареными в кленовом сиропе кукурузными шариками. Лишь когда вышли танцевать бардаши, и все повскакивали с мест и присоединились к ним, Найче как можно плотнее набил рот вкусными шариками и, с сожалением отставив миску, пошел в круг. Грусть была не долгой, и Найче, несмотря на усталость, веселился вместе со всеми. После танца папа вышел к костру с полотнищем для сборки хвороста и сказал: — Кочис, я беру тебя своим вторым альфой. Будь мне помощником и отцом моих детей. — Джерон, я буду твоим вторым альфой, ты не пожалеешь, — ответил молодой альфа, взяв полотно из рук омеги и закинув его за спину. — Садись рядом с моим первым альфой и моим сыном, теперь твое место здесь, — и папа указал рукой на Мангоса и Найче. …Все, теперь точно все будет хорошо, думал маленький альфа, когда его полусонного на руках в хоган уносил Кочис…