Та ночь, когда я понял...

Было уже далеко за полночь, когда мы с Лисбон добрались до дома и после быстрого душа, наконец, улеглись на кровать под раскрытым окном. Кондиционер как обычно не работал, поэтому окно было распахнуто настежь, и в него изредка залетали порывы горячего ветра, принося с собой запах иссушенной травы. Последние дни выдались удручающе жаркими, а в эту ночь термометр, наверное, показывал не менее девяноста градусов. Мы устали от ласк и лежали неподвижно на влажных простынях. Длинные волосы Лисбон покрывали мне грудь. Голова покоилась на моем плече. — Ты еще любишь меня? Неожиданно спросила Лисбон. Я поцеловал её, обнял за плечи, и она прижалась ко мне. — Люблю. Любовь сильнее всяких рассуждений, а действия откровенней слов. Я прижал Лисбон к себе покрепче и нашел её губы. Мы долго лежали в тишине ни о чем не говоря, нам было достаточно этой молчаливой близости. Вскоре Лисбон заснула. Изнывая от жары, я встал с кровати и выглянул в окно, надеясь на предутреннюю прохладу. Уже близился рассвет, но воздух по-прежнему был тяжелым и душным. Цикады снаружи звенели не умолкая. На цыпочках я вернулся к постели. Теперь Лисбон освещало зарево из окна. Волосы обвились вокруг шеи. Одна рука лежала поверх простыни, которой я прикрыл её, вставая, другая рука всё еще тянулась к тому месту, где недавно лежал я. Грудь Лисбон тихонько поднималась и опускалась в такт дыханию. Лицо было спокойным и чуточку усталым. Никогда я еще не видел её такой прекрасной и беззащитной. Она спала так невинно и доверчиво, а я смотрел на неё и думал: а вдруг я когда-нибудь женюсь на ней? Этот вопрос показался вдруг таким своевременным и правильным. В комнате чувствовалась печаль, которую порождает любовь. Жизнь была слишком мимолетна, но обладание не казалось безумной и тщетной попыткой удержать неудержимое. Потом я подумал: как странно, что вместе с любовью эта женщина такая умная и необычная, пробуждает во мне такую грусть. Но я всё сильнее верил в то, что хочу еще раз испытать судьбу. И не спуская взгляда со спящей Лисбон, беззвучно прошептал: — Тереза моя жена. Жена. Это короткое слово оказалось безумно вкусным и волнующим. — Жена, — повторил я вслух. Лисбон во сне, перевернулась на бок и тихонько вздохнув, пробормотала: — Джейн. Я тихонько лег рядом. Два часа ночи — неподходящее время для размышлений о будущем. Но я все лежал не в силах заснуть. Боясь пошевелиться и разбудить Лисбон, пялился в потолок, обдумывая такую волнительную мысль, внезапно пришедшею на ум этой жаркой ночью.