Розыгрыш

Дженсен бросил взгляд на с давно остывшим кофе окруженную кипой бумаг, словно одинокую рыбачью лодку посреди бушующего океана, и устало вздохнул. В животе гулко заурчало напоминая, что внутри было совершенно пусто и настойчиво требовалось заполнить эту пустоту. Желательно прямо сейчас он не ел целый день, не считая пары чашек кофе. На восемь вечера они с Веллингом и Розенбаумом договорились о встрече, а часы уже показывали без четверти семь. Встретиться договорились в баре, напротив делового центра, где располагался офис его компании. Так что нужно успеть просмотреть счета, отложенные еще с утра, и быстро убираться из офиса, пока Молли, их , не начала ворчать на него за вечный бардак на . К этому часу офис как правило пустел, тем более в вечер пятницы, когда у сотрудников находилось время на личную жизнь, но Дженсен уходить не спешил. Нет, не потому что он трудоголик, хотя наверное он все же им был, но главным образом потому, что сегодня спешить ему было некуда. Женат он был на своей работе, как часто говорила Данииль - его невеста, а она уехала к сестре на уик енд и Дженсен, в кои веки, решил повидать своих старых друзей Тома и Майкла, которых динамил уже четыре месяца подряд кормя завтраками и откладывая встречу со старыми друзьями по колледжу на неопределенные сроки. Да, он хотел чего-то добиться в этой жизни и определенно имел успехи в заданном направлении. В тридцать он исполнительный небольшой, но успешной компании и благодарить должен был исключительно себя. Возможно еще Господа Бога на и свою маму, которая всегда и во всем его поддерживала. Кроме того, жизнь улыбалась ему, преподнеся такой подарок как Данииль Харрис – красотку на которую оглядывалось половина города, преимущественно его мужская часть, а иногда и женская : кто то из зависти, а кто то…. Дженсен ухмыльнулся, вспоминая рассказ подруги о том, как однажды к ней в колледже подкатывала девушка, нешуточно в нее влюбленная. Это было довольно горячей фантазией, как и сама Данииль была горяча и история подогревала его фантазию еще больше, тем более ее окончания Дженсен так и не сумел допытать. Дани обещала ему все рассказать, но только после того, как он поцелует парня у нее на глазах. Ага, вот такие мысли приходили иногда в голову рыжей бестии. Представляете? Она назвала это равноценным обменом. Что бы он, Дженсен Эклз, взял и поцеловал парня. Когда он узнал, чего именно просит Харрис, аж дар речи потерял. Нет, ему конечно хотелось узнать, чем закончилась та история с влюбленной в Дани подругой, но не на столько сильно, что бы устраивать публичное гей шоу. Гомофобом он конечно не был, но никогда и не при каких обстоятельствах не признался бы никому, что его первый поцелуй в 14 состоялся с соседским пацаном на пару старше его самого. А уж тем более не признался бы, что у него потом весь вечер колом стояло из за этого поцелуя , пока не кончил в туалете собственного дома, сильно сжимая себя через штаны все еще ощущая теплые губы того парня на своих и вспоминая, как тот тяжело дышал. После, страшно испугавшись, что оказался геем - он быстро нашел себе девчонку и сосался с ней до одури затолкав случай с первым поцелуем в самый темный уголок сознания испытывая с тех пор некоторую, как бы это выразиться, неприязнь к гомосексуалистам. Хотя против двух целующихся девчонок ничего не имел и с удовольствием послушал окончание рассказа Данииль. Но что бы он сам … - нет. Исключено. Вздохнув и отложив в сторону бумаги, он опустил голову и усталым жестом потер глаза. Немного щипало веки. Надо бы отоспаться за выходные. Правда, он взял кое какую работу на дом, но это ничего, он привык вкалывать без отдыха. Поднявшись, он пересек кабинет, подошел к вешалке, снял с нее свое серое твидовое пальто и натянул на плечи, попутно накидывая на шею . Дженсену очень шел серый в сочетании с большим, темно-бардовым , обернутым вокруг шеи широким хамутом. Он вообще любил одеваться красиво и стильно. Выйдя из кабинета и затворяя за собой дверь, он наткнулся на свою секретаршу Бекки, суетливую и легкомысленную особу, которая копошилась за , перебирая папки с места на место. Наверняка опять что-то потеряла. Дженсен не знал, почему до сих пор ее не уволил. Наверное, только потому, что его забавляла ее непрерывная, жизнерадостная болтовня , которая вносила в скупую офисную жизнь некоторого киношного флера и легкости, как в том его любимом сериале, который смотрел в детстве. - Бекки, вы все еще здесь? Я думал, ваш след уж простыл и вы бежите на свидание с каким нибудь счастливчиком. – с некоторой иронией заметил Дженсен, поскольку секретарша обычно никогда не задерживалась дольше положенного и до бесконечности мучила всех вокруг своими рассказами об очередной неудавшейся любовной истории. - Да, мистер Эклз. То есть нет, сегодня у меня нет свидания, мистер Эклз. – затараторила Бекки, - сегодня я обещала своей маме отвезти ее к доктору Шлезенгеру, ветеринару, он принимает во вторую смену, с Бакстером, ее мопсом, он наелся какой то дряни и у него… - Сочувствую вашему Бакстеру, дорогая Бекки. – поспешил перебить ее Дженсен понимая, что если дать возможность словесному потоку разогнаться, его уже будет не остановить, - В таком случае, почему вы все еще здесь? Все уже разошлись, а мопс вашей мамы наверняка страдает. Бегите, бегите скорее, выручайте несчастную собаку. - О да, мистер Эклз. Я только…понимаете, после обеда мне передали для вас записку. Я отложила ее в личное, но теперь никак не могу ее найти……Ах! Вот же она! – сверкая от счастья, с облегчением выдохнула Бекки. Видно бедолага не на шутку испугалась подумав, что выкинула ее вместе с ненужными бумажками. - Спасибо, - Дженсен взял протянутый коверт.- От кого это? - Принес какой то парень. Кажется я его видела в соседнем офисе пару раз. - Что за парень? -Не знаю, мистер Эклз. Он такой….симпатичный, ооочень высокий, в желтой тенниске. Дженсен пару раз хлопнул ресницам. Описание исчерпывающее. Бекки была не притязательна и у нее почти все парни были симпатичными и высокими, если уж совсем не уродились страшными и карликами. Сама Бекки едва доставала ему до подбородка, да и то, если наденет туфли на высоком каблуке. -А вы не задумались над тем, что вполне возможно парень террорист и передал вам какой нибудь опасный вирус с этой запиской? – решил провести учебную тревогу Дженсен. Бекки замерла на полуслове, приоткрыв рот и кося глазом. -Ам….неееет, мистер Эклз, не думаю. Он не был похож на террориста. Он симпатичный такой…. Дженсен тяжело вздохнул. Если террористам вдруг понадобиться уничтожить его компанию, много им не потребуется. Всего лишь его секретарша. - Хорошо, Бекки. Вы можете идти, заниматься мопсом совей матушки. До понедельника. - До понедельника, мистер Эклз – она с обожанием посмотрела ему прямо в глаза. Дженсен привык, что женщины в основном смотрят на него именно так. Да, он знал, что производил впечатление своей внешностью, а если хотел очаровать, то устоять не смогло бы ничто живое. Разве, что мопс по кличке Бакстер, да и то, потому, что у него несварение. Стоя у лифта он развернул записку. Конечно же она была не от террористов. Текст был отпечатан на . Пробежав его наискосок и ухватив в тексте свое имя, он принялся читать подробно, на автопилоте заходя в распахнувшееся двери лифта. « Здравствуй, Дженсен. Я бы никогда не решился написать тебе, если бы не чувствовал, что от отчаяния начинаю сходить с ума. Мне нужно что то сделать…. . С чего начать…. наверное с главного, а потом уже разберемся. Вот только бы набраться смелости и сказать…. Я безумно. Безнадежно. Влюблен. В тебя. Да, понимаю, как это звучит. Поверь, я бы никогда не решился рассказать о своих чувствах, если бы был способен справиться с ними. Вот уже полгода вижу тебя каждый день и не смею даже близко подойти, не то, что бы заговорить. Понятия не имею, как ты отнесешься к тому, что в тебя влюблен парень. Многих это пугает. Хочется верить, что ты не из таких. Вот. Я это сказал. Если ты захочешь, то приезжай вечером в мотель Шератон….. .Спроси у портьера в каком номере тебя ждут. Не бойся, мне ничего от тебя не нужно. Просто поговорить.» Мда. Дженсен уставился на двери лифта, которые начали медленно разъезжаться в стороны, впуская еще одного сотрудника на четвертом этаже. Весь путь до первого он так и смотрел в одну точку пытаясь осознать прочитанное. Ему еще ни разу не приходилось получать записки от влюбленных в него мужчин. Нет, в колледже девчонки липли к н ему, и даже, было дело в баре, приставал как то пьяный парень, безрезультатно, конечно, но сейчас… записка….бред какой то. Когда лифт доехал до первого этажи и Эклз вышел в вестибюль центра, он уже пришел к выводу, что это чей то глупый розыгрыш. Да, конечно, а что это еще могло быть? Вот только кто его мог так разыграть? В офисе не были склонны шутить подобным образом, если только Тай весельчак, с него могло бы статься….но даже для него, это было как то слишком изощренно. Данииль с ее фантазиями? Нет, ее сестра действительно заезжала за ней с утра и они укатили вместе до воскресенья, да и к розыгрышам та не склонна. Так. Стоп! Он чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно же! Только Розенбаум, лысый придурок, мог придумать подобную тупость! Им с Веллингом стало скучно и они на пару решили поглумиться над Дженсеном, как в старые добрые времена за то, что он их динамил со встречей. Ага. Ну ладно, придурки, я вас раскусил. Хотите повеселиться? Будет вам веселье. Довольный своей догадливостью Дженсен уже мысленно потирал руки пытаясь придумать какую нибудь ответную пакость. В голову ничего подходящего не приходило, но плевать, будет импровизировать на месте. Наверняка подкупили какого нибудь парня и тот будет разыгрывать из себя влюбленного. А он подыграет. Посмотрим кто кого, олухи! В Дженсене поднималась радостная волна предвкушения от предстоящей проказы. Мотель Шератон находился в трех кварталах от сюда, на машине он доедет минут за десять. Спустившись в подземную парковку, по пути до машины он не переставал потешаться над горе шутниками. Шевроле мигнула, радостно приветствуя хозяина, когда тот нажал кнопку на своем брелке. Дженсен любил машинку, холил и лелеял свою детку. В ней он чувствовал себя как дама – защищенно и уютно. Бросив на заднее сиденье , он завел мотор, подождав с минуту, выехал на улицу. С неба моросило мелкой изморосью и становилось неприглядно, как только может быть в середине ноября. Дворники работали, смахивая россыпь мелкого дождя с ветрового стекла, добавляя ощущения осени и свойственной для этой поры душевной тоски. Пока Дженсен стоял на светофоре с него успело сойти недавнее веселье и он даже стал немного сердиться на за его вечную тягу к зачастую неуместным розыгрышам. Как то в колледже, он проснулся в туалете общежития, потому что Розенбаум, пока все спали, на пару с Веллингом, вытащили его кровать в сортир. Или, как то, он всю комнату засыпал использованными презервативами, которые тот же Розенбаум складывал в коробку, непонятно для чего, а потом поставил на его стол. Взявшись за нее, что бы выбросить, из коробки хлынул поток этих самых использованных резинок, потому что дна у коробки не было. Дженсен на тот момент имел жгущее желание убить своего развеселого друга, если бы тот только ему попался в руки, но Майкл благоразумно смотался из общежития еще до того, как Дженсен решил убрать коробку со своего стола. Но апогеем его розыгрышей стало мнимое падение из окна 4 го этажа, когда сбежалось половина коллежда и даже вызвали 911. Тогда его едва не выкинули из колледжа, но засранцу было все ни по чем. Ржал как полоумный. Правда Дженсен тоже в долгу не оставался. Как то намазал моментальным клеем внутренности ботинок лысого, а раз насыпал Уеллингу сухого льда в теплую ванну с шампунем. Пены было столько, что она вылезла из дверей ванной и столько же воплей самого Веллинга. Постепенно вместе с потоком машин Дженсен выехал на улицу, где располагался Шератон и воспоминания пришлось прервать. Припарковавшись, Эклз вышел из машины на мокрый асфальт, чертыхнувшись наступил в лужу. Вот ведь черт, теперь в ботинке хлюпает вода. Благо до отеля пару шагов. Надо будет хотя бы носок отжать. Холл отеля оказался достаточно уютным с мягким освещением и винтажной обстановкой, что еще больше укрепило Дженсена во мнении, что над ним решили поглумиться. Отель не был шикарным, но и не был дешевым, для молодого офисного стажера вряд ли по карману снять тут номер. Большие часы на стене показывали тридцать пять минут воьсмого, а на восемь у них с друзьями назначена встреча. Что ж , успеют еще посмеяться и посидеть в баре. Портье с умным видом что то записывал в раскрытую большую книгу лежащую прямо перед ним, то и дело поднимая взгляд и занося что то в компьютер. На нем был пиджак в облипку темного синего оттенка и такая же кеппи с логотипом отеля. Дженсен подошел к стойке и тактично кашлянул. Портье тут же оторвался от своего занятия с участием взглянув на подошедшего. - Чем могу помочь? - Эм…я…. – Дженсен немного растерялся, не зная с чего начать. – …для меня должны были оставить информацию. Меня ждут в номере вашего отеля. - Назовите свое имя, мистер ….. – задрав подбородок ожидал ответа прортье. -Эклз. Дженсен Эклз. На лице работника отеля улыбка стала еще шире, как будто он и в самом деле был несказанно рад слышать имя гостя их отеля и проговорил: - Пройдите на второй этавж, в номер двести семь, вас ожидают. У вас есть багаж? Багажа у Дженсена не было. С собой у него был только мобильный телефон и барсетка. - Тогда пройдите прямо, к лифту. Поднимитесь на второй этаж и сразу налево. Третья дверь. Всего хорошего, мситер Эклз. Приятно провести вермя в нашем отеле. Дженсен проследовал указаниям портье , поднялся на второй этаж, повернув налево и пройдя по коридору пару шагов, увидел двести седьмой номер. Ну так. Держитесь, шутники, не на того напали! Хотел было постучать, но, едва дотронувшись до ручки двери, она немедленно открылась сама. Его ждали. *** В комнате царил полумрак. Единственным источником света было окно и свет фонарей падавший с улицы на пол комнаты. Номер был средних размеров, с двуспальной кроватью, застеленной шелковыми простынями, двумя креслами и диваном, стоявшими напротив окна у невысокого круглого журнального столика. В креле Дженсен различил сидящего в нем человека. Человек сидел напротив света и лица его было совершенно не разобрать. Дженсену стало сильно не по себе, осознавая себя как бы со стороны. Вот он один, в номере мотеля, наедине с незнакомцем. В случае чего, он даже никому не сказал, куда направляется. Хотя стойте, портье знает его имя и фамилию. Так что бесследно исчезнуть он не сумеет, даже если это не розыгрыш и его заманил в свое логово маньяк-убийца. О том, что это может быть сговор картеля маньяков-убийц, Дженсен старался не думать. Пауза затягивалась и становилось еще более неуютно. Переступив с ноги на ногу Джесен решил начать разговор первым: - Это вы написали мне записку? Незнакомец молчал. Эклз набирая обороты чувствовал себя все большим идиотом. - Прекрасно, если вы позвали меня играть в молчанку, то всего хорошего, можете продолжать молчать в одиночестве, а я зря теряю свое время. – и он развернулся, сделав вид, что уходит. -Постойте! Голос был молод и немного сорван, как после простуды. Ага. Дженсен так и знал, что это либо студент, либо стажер, которым вечно нужны деньги и парень видимо решил подзаработать лишнюю сотню баксов на розыгрышах. Ну Розенбаум, получишь ты свое шоу. -Вы хотели со мной поговорить? – решил задать еще один вопрос Дженсен. - Хотел. Но я не знаю с чего начать. - В записке вы указали, что любите меня. -Да. Указал. -Хм….так что вы хотите от меня? Я пришел по вашей просьбе, а вы странно не разговорчивы, для желающего разговаривать. На что вы расчитывали? - Даже не знаю, понимаете….. мне крайне неловко. Не каждый день я пытаюсь объясниться с человеком, в которого влюблен, но который не отвечает мне взаимностью - Как же я могу отвечать вам взаимностью, если даже не вижу вашего лица? – возмутился Дженсен. И снова развернулся, сделав попытку разыскать на стене выключатель. - Нет! Стойте! – резко вскрикнул молодой человек. – Не включайте свет! -Это почему еще? – Дженсен продолжал выжидать, что же будет дальше. Пока он принимал условия игры и шел на поводу у мальчишки. - Пожалуйста. Мне будет так легче. Парень в кресле заерзал. А пожалуй тот на самом деле высокий раз его плечи возвышались над уровнем спинки кресла, а колени остро торчали выезжая далеко за пределы сидения. Похоже парень был достаточно худ. В полутьме было сложно разобрать. - Пожалуйста…. – голос парня оборвался. - Я слушаю, - Дженсен на удивление успокоился. Он не чувствовал от парня никакой опасности, голос у него был на редкость приятный. С легкой хрипотцой, чуть севший. Разговаривал незнакомец тихо, но слышно было, что голос может быть и звонким, если захочет его обладатель. Непонятно с чего, у Дженсена встали дыбом волоски на задней поверхности шеи. Вся обстановка была до невозможности интимной и немного опасной, если подумать, но в сочетании с отсутствием настоящего страха, приятно будоражило кровь легким адреналином и подогревало азарт. - Скажите, вас не смущает, что я мужчина? – спросил молодой человек. - А должно смущать? Вас же не смущает? - Меня нет, - в голосе послышалась улыбка. – но вы не ответили на вопрос. - Нет, представьте, меня не смущает то, что вы мужчина. Меня гораздо больше смущает то, что я не могу узнать, с кем разговариваю. Назовите свое имя. - Я не могу назвать своего имени…пока не могу. -Но это полнейшая нелепица, молодой человек. Так мы с вами не до чего не договоримся. Я не знаю вас, вы не знаете меня…. - О нет, вас я прекрасно знаю! – возразил молодой человек. - А ну да. Вы наблюдаете за мной полгода. - Да. Вы правы. Я наблюдал. Я знаю, что у вас есть подруга. - Тогда что вы хотите от меня? Вы ждете, что я кинусь в ваши крепкие мужские объятия, причем даже не зная, с кем имею дело? Дженсен забавлялся ситуацией. Единственное, было не понятно, к чему все идет. - Вы когда нибудь были с мужчиной, Дженсен? - спросил парень. Дженсен слегка опешил. Вообще то, такие вопросы не задают взрослым мужчинам мальчики, скорее бывает наоборот. - Я не буду отвечать на ваш вопрос. Вы отказываетесь назвать себя, а я должен выкладывать вам историю своей жизни? - Джаред. Называйте меня Джаред. -А это ваше настоящее имя? -Возможно. У какой загадочный. Джаред. Дженсен даже потрогал кончиком языка небо, как бы пробуя имя на вкус. - Скажем так, как то раз я думал об этом. С вас этого достаточно? – видимо вставший от того первого поцелуя в четырнадцать лет член можно считать за размышления на тему, решил Дженсен. От своих слов чувствовать он начал себя еще более странно. Можно сказать, что в нем поднималось возбуждение, которое возникало откуда то с низу, подавалось наверх и согревало легкие теплой волной. И источником этого возбуждения был то ли голос парня, то ли он сам то ли желание вывести Розенбаума с Уеллингом на чистую воду. Непонятно, но играть он вознамерился до конца. - Тогда, может быть вы дадите мне шанс…. -А может теперь, мы все же познакомимся по-человечески ? Хотелось бы увидеть ваше лицо. - Напротив. Я хотел вас попросить, завязать себе глаза. - Что? – не понял Дженсен. – Завязать себе глаза? Я не ослышался? - Нет, вы не ослышались. Там, на тумбочке у кровати лежит повязка. Повяжите ей себе глаза. Пожалуйста. У Дженсена буквально отвисла челюсть. А стриптиз ему станцевать не нужно, случайно? Ну ок, повязка, так повязка, хотя это ему совсем не нравится. Глаза привыкшие к полутьме легко разглядели на тумбочке черную анатомическую повязку. Он с легким раздражением ее нацепил. Прекрасно, теперь его лишили зрения совсем. Еще связать не хватало. Он представил, как его связывают и тут выскакивают его друзья из ванной весело ржут и фоткают на телефон. Нет, связывать он себя точно не даст. Пока он совершал эти манипуляции с завязыванием глаз, парень видимо поднялся подошел к нему почти в плотную. Это он понял по едва слышному шороху одежды и легкому чужому аромату, который коснулся его ноздрей. Когда зрение пропало совсем, сразу же обострились все другие органы чувств. - Ну и? Что мы будем делать. Играть в жмурки? Парень молчал. - Эй! Я сейчас сниму эту повязку и пошли вы все на хрен , ребята со своими розыгрышами! Дженсен подумал, что с завязанными глазами он попадет в еще более нелепую ситуацию, если Майкл и Том в этот момент вдруг решат прекратить свою выходку и вывалиться из шкафа с дикими воплями. Дженсена раздражало, что два взрослых мужика ведут себя как дети. Теперь он был уже абсолютно уверен в том, что именно Розенбаум и Веллинг придумали всю эту дурацкую мизансцену - совершенно в их стиле. Было бы самым правильным сейчас потребовать от парня прекратить нелепое представление и разоблачить этих двух великовозрастных идиотов, но где то параллельно здравому смыслу в нем поднималось неясное, смутное чувство возбуждения, сродни азарту,только теплее, гуще и необъяснимо слаще. Оно его настораживало смутной узнаваемостью,но пока что еще не пугало, потому что контроль над ситуацией он не терял, что успокаивало и придавало смелости.Только по этому он все еще продолжал играть в эту дурацкую игру. Ни в какую любовь со стороны парня, конечно же, он не верил ни единой секунды Как ни странно, но лишенный возможности видеть, Дженсен не испугался, только чувства обострились моментом. Он стал лучше слышать и ощущать все, даже то, что физически не соприкасалось с ним. Он понял, что Джаред, как назвал себя парень, подошел очень близко, потому что ощущал тепло исходящее от его тела обдающее мягкой волной где то в районе груди и шеи,легкий запах его парфюма, смутно знакомого, буквально обжигал ноздри. Стоило заволноваться, сорвать повязку с глаз и сказать стоп всему происходящему, но он все еще тянул выжидая, что будет дальше. Следующим ощущением было легкое прикосновение пальцев к своей щеке, рисующих ее контур, ведущих по скулам вниз и к губам. Он ненавидел, когда к его губам так прикасались - слишком чувствительно, слишком щекотно. Дженсен мотнул головой, стараясь избежать прикосновения, но тогда ласковые пальцы вдруг цепко схватили его за подбородок, зафиксировав и в следующее мгновение его губы накрыло влажным нежным и упругим. И тогда стало не до шуток и розыгрышей.Он попытался оттолкнуть от себя парня, но не тут то было. Парень оказался действительно высок и еще силен не по возрасту. Он навис над Дженсеном, его руки фиксировали за спиной ловким приемом так, что попытка их вырвать причиняла боль и следовательно воспользоваться ими для сопротивления он ими никак не мог, а чужие губы продолжали целовать. Дженсен мгновенно почувствовал себя в ловушке, загнанным и беспомощным. Отчаяние от собственного бездействия приведшего ко всему тому, что происходило,придавало сил сопротивляться, но невесть откуда взявшаяся слабость в коленях и пьяная муть в мозгах парализовывала. Губы всасывали и облизывали, тут же язык пытался протиснуться между ними скользя по сжатым зубам и снова шершаво мазал по губам. - Джа..... - Дженсен попытался было остановить парня голосом и разомкнув челюсти пустил в к себе в рот его язык. Как только его ртом завладели полностью, жадно проникая глубоко в его полость, на сознание обрушилось невероятное, ничем не замаскированное, настоящее возбуждение. Он был бы рад возмутиться насилию над ним совершаемого, но не мог и двинуться против шокирующей невозможности : мужские губы терзали его губы, мужские руки сжимали его талию, держа в захвате руки и крепко прижимая к мужским бедрам, а собственные бедра прижимались к мужскому стояку и все это вызвало в нем буйную ответную реакцию. Собственный член окаменел до больной ломоты и гулко пульсировал в такт биению зачастившего сердца. Все это продолжалось может минуту, может две - его ртом владел парень, лишая возможности сопротивляться, и его бедра уже терлись о его, совсем трахали сквозь одежду, а он все не мог заставить себя очнуться и начать по настоящему сопротивляться, потому что каждая клеточка его тела вопила о новизне и яркости ощущений затуманивших мозг. И ему это нравилось. Нравилось. Нравилось! Протяжный, неразберешьчей, низкий гортанный стон вырвал все же его из состояния безвольной покорности и вывернувшись, Дженсен попытался сорвать с себя повязку, но Джаред оказался проворнее и успел перехватить его руки снова заводя их за спину и падая на него всем своим весом и ростом заваливая на кровать.И вот тогда Дженсен впервые по настоящему испугался. Боль от падения в заломленых руках отрезвила и он начал отчаянно сопротивляться пытаясь ногами спихнуть с себя навалившееся сверху тело. Схватка в любом случае выходила неравной : Дженсен снизу, лишенный возможности драться руками, а сверху придавливали, сжимали грудную клетку так, что стало трудно дышать. Джаред определенно выигрывал.