Я не могу вспомнить

Это произошло снова, на этот раз уже третью ночь подряд. Первый раз Лайт проснулся под звуки чьего-то плача. Он был в замешательстве. Голос звучал так жалостно и по-своему мучительно, от чего он испытывал чувство глубокого отчаяния. Лайт сел в постели. Он вспомнил, оглядываясь, пытаясь найти того, кто плачет. В комнате никого не было, за исключением Эла, который смотрел заинтересованным взглядом со своей кровати, которая была всего в двух шагах от Лайта. Эл смочил губы и спросил: — Лайт...? Это был вопрос, заданный ему вопрос. Вероятно, это означало, что Эл хотел узнать, слышал ли он плач и если бы он мог видеть, то где он был и откуда. Кто бы мог плакать? Эл встал с постели и осторожно подошел к Лайту. Цепь, соединяющая двоих тихо гремела из-за Эла. — Лайт...? — снова спросил Эл, опираясь рукой на кровать Ягами и наклоняясь так, чтобы их глаза были на одном уровне. Лайт посмотрел на озабоченное выражение лица темноволосого сыщика. Он кажется, действительно, беспокоился о плачущем человеке. Они минуту смотрели друг на друга. Затем Эл медленно протянул руку, чтобы коснуться его плеча. Это было тогда, когда Лайт понял. Плачущий — это...я. Именно он издавал эти жалкие душераздирающие крики. Теперь, когда он оценил ситуацию, то понял, что сильно дрожал. Он протянул руку, чтобы коснуться своего лица, и да, он плакал. Он чувствовал себя ужасно, пребывал в отчаянии, не зная почему. Ягами оттолкнул подальше руку Эла и подтянул колени к груди. — Эл, что...что случилось? — его голос задрожал, когда он задал вопрос. Сыщик нахмурился. — Я как раз собирался задать Лайт-куну тот же вопрос. Лайт умоляюще посмотрел на Эла, он был потерянный и уязвимый, и слезы по-прежнему смачивали его лицо. Эл машинально сказал: — Лайт-кун начал кричать во сне, поэтому я сначала не обратил внимания, но он постепенно стал громче...Ну, я встревожился и собирался разбудить Лайт-куна. — Я...кричал? — Да. Это звучало так, как будто у Лайт-куна был кошмар. — О, — сказал Лайт, не переставая трястись. Эл переместился, оказываясь сидящим, скрестив ноги на кровати рядом с Лайтом. — Лайт-кун может вспомнить, что же ему снилось? Лайт помотал головой, задыхаясь от болезненного крика в горле. — Я не могу вспомнить. Я...я совсем не могу вспомнить. — Ох, — сказал черноволосый детектив. Было тихо, за исключением жалобно скулящего Лайта, а Эл неуклюже сидел в стороне от дрожащего парня. Мысленно темноволосый детектив успел уже досчитать до ста. Лайт не успокоился. Эл переместился таким образом, чтобы он был лицом к Лайту и подальше от изголовья кровати. Предварительно, темноволосый сыщик еще раз протянул руку и аккуратно положил ее на плечо Лайту. На этот раз тот не оттолкнул. Лайт не был полностью уверен, как он попал к нему, но почему-то в конечном итоге до конца своих рыданий, был окутан руками Эла, прижимался к сильному телу. Черноволосый держал Лайта, прижимаясь к его груди, а обе руки плотно обвились вокруг него. Голова Лайта лежала под подбородком сыщика и он обеими руками вцепился в белую ткань чужой ночной рубашки, смачивая ее своими рыданиями, изнутри разрушающими его тело. Эл ничего не говорил, даже не шептал утешений, за что Лайт был благодарен — это было бы намного хуже. Постепенно плач прекратился, всхлипывания затихли в тишине, так что Лайт безвольно сидел в объятиях Эла, трясясь от сдавливающих его эмоций. Сидя, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь выровнять дыхание, и вырвался из рук темноволосого и, смутившись, отвернулся. Сыщик с тревогой посмотрел на него мгновение, но потом опустил руки и встал. — Тогда я дам Лайт-куну отдохнуть, — ласково сказал он и пошел обратно к своей кровати, чтобы лежать, всматриваясь в потолок, чем он и занимался, прежде чем проснулся Лайт. Лайт свернулся в клубок под одеялом, думая, что теперь не сможет заснуть. Каким бы не был этот сон, он боялся спать. Одна часть Ягами снова желала рук темноволосого парня, но другая — твердо отталкивала эту мысль прочь. Однако, несмотря на свои опасения, Лайт обратно провалился в беспокойный сон. Все это жутко утомляло.

***

Ни один из них не вспоминал об этом на следующий день, ни на следующий день после, и обе эти ночи прошли без приключений. В третью ночь Лайт снова страдальчески проснулся, напуганный и всхлипывающий. Эл снова держал Лайта, пока Лайт не оттолкнул его. Это происходило еще две ночи. В пятый раз Лайт не оттолкнулся от темноволосого после того, как замолчал. Вместо этого он расслабился на груди черноволосого парня и они неподвижно сидели несколько минут, прежде чем сыщик стал опрокидывать его назад. Лайт схватил влажную ночную рубашку Эла и умоляюще посмотрел на него. Юноша слегка наклонил голову на бок, немного растерявшись. — Должен ли я остаться с Лайт-куном сегодня ночью? — спросил он. — Если...если ты не возражаешь, Рюдзаки, — слабо пробормотал Лайт, смотря в сторону, не в состоянии поддерживать зрительный контакт с детективом. В качестве ответа темноволосый укрыл обоих одеялом и посадил его в своих руках так, чтобы Лайту было комфортно лежать в них. Успокоенный, Лайт вскоре стал мирно спать. Теперь третью ночь подряд на этой недели Лайт проснулся от загадочных эмоций. Он даже не был уверен в том, сколько раз он проснулся больше в такой манере. Где он? Лайт выскочил из постели в направлении кровати Эла. Цепи звенели из-за его движений. Это было редкостью — когда черноволосый сыщик спал ночью. Лайт просто подошел к его кровати. — Рюдзаки? — спросил он с тревогой, пожимая плечо Эла, и разбудил его ото сна. Тот сразу же взялся оценивать ситуацию и, не колеблясь, бережно потянул Лайта в свои объятия. Лайт, обняв детектива, безропотно сидел у него на коленях. Лайт судорожно плакал в объятьях сыщика. После того, как Лайт успокоился и они переместились под одеяло кровати Рюдзаки, Лайт нарушил тишину, разрушив их негласное соглашение не говорить о повторяющихся кошмарах. — Почему я никогда не помню, Эл? — тихо, отчаянно спросил он. — Лайт-кун все еще не помнит? — тихо спросил брюнет. — Ничего. — Хм. — Эл, у тебя есть идеи по этому поводу? — спросил Лайт, уверенный, что он что-то слышал в крике. — Нет, не во всем. В это мгновение было тихо, а затем: — Ты лжешь. Ты о чем-то думаешь. — Лайт-кун делает что-то из ничего. — Рюдзаки! — Тогда отлично. Лайт-кун предпочел бы не слышать, что я думаю по этому вопросу. Это бы только расстроило его и он уже был расстроен сегодня ночью. — Независимо от этого я хотел бы услышать, что ты думаешь по этому вопросу. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Нет. Небольшое колебание, но следом неуверенное: — Пожалуйста? Эл вздохнул: — Только если Лайт-кун настаивает. Но помни, я говорил, что тебе не понравится то, что я скажу. Он помолчал, прежде чем продолжить: — Я верю, что Лайт-кун не помнит, что был Кирой. Лайт застыл и они оба молчали, а потом: — Я не Кира. — Возможно, не в данный момент. — Я никогда не был Кирой, — яростно прошептал Лайт. — Лайт-кун не помнит, нет, не может вспомнить по какой-то причине или другой, что был Кирой. — Я не могу быть Кирой. Я бы вспомнил что-то вроде этого, — настаивал Лайт. — Лайт-кун вспомнил? — спросил сыщик. — Я... — Лайт-кун не может не помнить, что он видел во сне. Лайт-кун не помнит. Стояла тишина в течение пяти ударов сердца, но потом: — Я не могу вспомнить, — слабо пробормотал Лайт. Он жалко прижался поближе к темноволосому детективу, который по-прежнему держал его. Они молчали некоторое время. Лайт думал о его словах. Они пугали. — Лайт-куну нравится спать со мной в моей постели? — Разве я это делаю? — нахмурился Лайт. — Я предлагал каждую ночь, — ответил Эл. Предложение висело в воздухе всего мгновение: — Конечно. Я думаю, что это было бы более удобно. — Ты читаешь мои мысли. В комнате повисло молчание. Предложение Рюдзаки как-то утешало Лайта. Все остальное, казалось, было для черноволосого парня некоторым опасением. По крайней мере, за свое благополучие. Он надежно разместился напротив теплого тела, лежащего рядом. Лайт понял, прежде чем погрузиться в сон, что действительно, он не хотел вспоминать. Он боялся. Он не мог вспомнить сон, но там было холодно и опасно для него. Ему просто хотелось остаться в таких уютных руках темноволосого сыщика, где он чувствовал тепло и безопасность.