Наказание

Меня зовут Вадим, я студент медицинского. Я восемнадцатилетний, по уши влюбленный в своего одногрупника и по совместительству старосту идиот. Нет, я не тупой, очень даже не тупой, просто идиот, потому что влюбился в него. Знаю, что мне ничего не светит, но все равно продолжаю бегать за ним, как хвостик. Я безнадежен. И вот сейчас я сижу на паре и как всегда витаю в облаках, как говорят наши учителя. Наша группа, как обычно, сидит в кабинете и орет друг на друга. Да, сегодня нам повезло, прошло уже пол пары, а препода еще нет. Иногда мне кажется, что моя группа – палата дурдома. Они все какие-то неадекватные, да еще и большинство тупые, как пробки. Зато он один из умнейших, хотя для меня Богдан всегда умнее и лучше всех. Плюс ко всему, он, как и я, ненавидит всех этих тупоголовых куриц и придурков, которые кроме как о куреве и бухле ни о чем не думают. Жалкие. Ну вот, опять…. Мои «Глубоко любимые» одногрупнички начинают тролить всех подряд, и я, как обычно, в первых рядах. Достали, но надо подключаться, иначе Богдан сильно разочаруется во мне, раз я даже девок каких-то поставить на место не могу. - Что такое, Вадимка, в летаргию впал, или словарный запас кончился? - Чья б корова мычала! Пиздели б че по интересней! Достали уже, две конченые дуры! - Да мы еще и не начинали! - Ну, хоть не пробирочные, как ты! Блондиночка! - Ану все, хватит! Достали! Будете орать – к нам преподы завалятся, узнать, какого хуя мы тут сами сидим. О да! Богдан крут, как всегда. Все почти сразу же заткнулись. Пара почти закончилась, а препод так и не явился. А вот Богдан меня немного пугает. Он пол пары смотрел на меня так, будто что-то задумал, будто я ему что-то должен за то, что он заставил всех замолчать. Странно это, мне что-то кажется, что ничего хорошего это не предвещает. - Так, все идут на следующую пару, а мы с Вадимом дежурим. Если что, скажете преподу, что мы опоздаем. - Ладно, а что у нас за пара хоть? – Дааа, они даже что у нас за пара не знают, дожились. - Терапия. - Ок. Спасибо. – Ну, хоть слова благодарности выучили, это радует. Так, что-то я задумался. Богдан, кажется, что-то спросил и теперь ждет ответа, а я молчу, как баран. - Ты что-то спросил? Извини, я задумался. Кстати, а зачем тут дежурить? Только первая пара прошла. - Ты серьезно думаешь, что мы тут остались, чтоб подежурить? Так, стоп, что? А зачем мы тут остались? Что происходит? Неужели он догадался о моих к нему чувствах? Но я же их вроде хорошо скрывал. Что тогда? Не понимаю. Так, главное не паниковать, он это заметит и будет только хуже. Посмотрю, что он скажет, а потом буду выкручиваться по обстоятельствам. Стоп, а зачем он достал наручники, и главное, где он их взял? Что-то мне это нихуя не нравится. Похоже, я попал. - Богдан, что происходит и зачем ты достал наручники? - А ты сам как думаешь? А? - Нне знаю. А зачем? – кошмар, я еще и заикаться щас от страха начну. - Ты вел себя плохо, весь день витаешь в облаках, повелся на провокацию этих двух дур… Мне продолжать? - Не надо, я все понял, а при чем тут наручники? - Я решил, что тебя надо наказать. А так как я тебе нравлюсь, и не надо так на меня смотреть, я это знаю уже давно, я тебя буду наказывать в довольно специфической форме. Как нравится мне. Тут у него в руках помимо наручников откуда-то появились еще и три деревянных шарика на ниточке. Даже боюсь представить для чего они ему. Хотя нет, представить то я как раз могу и от этого как-то страшновато. Стоп! Он знает о моих к нему чувствах? Мне не послышалось? Судя по его плотоядной улыбке и издевательской насмешке нет. Плотоядной улыбке? Так, я, кажется, опять висну и явно начинаю тормозить. Тупость походу заразна. Стоп, он что собирается меня трахнуть? Этими шариками? Кажись, я попал. - Все? Вернулся в реальность? Неуверенно киваю и пытаюсь, как бы незаметно идти к выходу. Ага, так бля меня и пустили. Он резко схватил меня за плечо и впечатал спиной в стену, больно бля. Да при этом я еще и задницей в батарею въехал. Кстати о батареях. Пока я приходил в себя, Богдан успел пристегнуть меня к ней наручниками. Мудак. Я его хоть у люблю, но о том, что он любит немного извращенный секс знаю и то, что я пристегнут к батареи меня ну никак не радует. В таком положении он может делать со мной все, что захочет, а я даже сопротивляться нормально не смогу. Он прижимает меня к стене и начинает лапать, по всему телу, где он касался жар. Бля, если он заметит, что я возбуждаюсь – мне пиздец. Это будет самое точное подтверждение того, что он мне нравиться, а если он не серьезно решил меня трахнуть, а только посмеяться, то смеху будет море. Стыда тоже. Пытаюсь оттолкнуть его, но куда там. - Прекрати дергаться и не вздумай орать, или сделаю больно. - Отпусти! Кажись, я закричал громче, чем надо, потому что мое бедро очень больно сжали. Сжимаю зубы, дабы не заорать уже от боли. До него походу доходит, что он делает мне больно, и давление на бедро исчезает. - Я предупреждаю в последний раз. Ты же не хочешь, чтоб я тебя бил, да? - Не хочу. Все, отпусти. Пошутили и хватит. Это уже нихера не смешно. - А кто смеется? Это было последнее, что я услышал, перед тем, как он меня поцеловал. Этот поцелуй забрал остатки разума и желания сопротивляться. Я сдался и открыл рот, чем он сразу воспользовался. Это было непередаваемо. Он целовал, то прикусывая, то оттягивая мою нижнюю губу. Прошелся языком по ряду зубов, по небу и лишь потом переплелся языком с моим. Сколько мы так целовались, я не знаю. Я еле удержался, чтоб не застонать, когда, не разрывая поцелуя, он начал водить руками по моему телу, расстегнул рубашку, будто случайно задевая уже затвердевшие соски, расстегнул брюки. Очнулся я лишь тогда, когда Богдан, спустив брюки с бельем, сжал мой, уже каменный стояк. В этот раз сдержать стон не вышло, что его похоже несказанно позабавило. Богдан продолжил руками и уже губами изучать мое тело. Он медленно целовал шею, постепенно спускаясь к ключице, исследуя руками мое тело, зажимая, чуть оттягивая и массируя мои соски. Я плавился, терялся в ощущениях, уже сейчас предельно счастлив. Что же будет дальше? Он, с усмешкой на губах, не сильно надавил на мое плечо, заставляя опуститься на колени. Минет? Да запросто. Руками расстегиваю его брюки и, вместе с трусами, опускаю до колен. А у него большой. И тоже встал. На меня. Я в шоке, но приятно удивлен. Богдан тоже в шоке. Думал, я струшу? А вот фиг тебе. Медленно провожу языком по всей длине, обвожу головку и заглатываю. Теперь сдержать стон не вышло у него. Раз он уже знает о моих чувствах, то стеснятся уже нечего. Он берет мою голову и начинает задавать свой ритм, заставляя брать почти полностью, от чего дышать почти нечем, из глаз непроизвольно хлынули слезы. Решая ускорить эту пытку, пытаюсь во время толчков еще и облизывать его член, особенно головку, задевая уздечку, пару раз еле ощутимо задеваю зубами, дабы обострить ощущения, а Богдан не сдерживается и начинает стонать. Через некоторое время он изливается мне в рот, я стараюсь проглотить полностью, но не выходит, и часть семени стекает по подбородку, но я не спешу ее вытирать. Посмотрим, что будет дальше. А вот дальше было больно. Меня рывком поставили на ноги и впечатали грудью в стену, да еще и рука в наручнике больно саднила, из-за того что я, забыв про наручники, попытался опереться обеими руками о стену, но не вышло. И вот теперь стою такой весь красивый, со струйкой спермы на подбородке, со спущенными штанами, почти в позе раком возле стены, опираясь одной рукой о стену, ибо вторая прикована к батарее. Красавчик бля, ничего не скажешь. В это время Богдан достал откуда-то смазку, смазал ею шарики и начал вводить в меня по одному. - Ай, больно, хватит, прекрати, вытащи! От нестерпимой боли начинаю орать. Не так я себе свой первый раз представлял. Не каждый же день мне в жопу деревянные шарики пихают. И где он их на мою голову взял вообще? Хотя как раз таки не на голову, а на жопу! Но бля, все равно сука, где? - Ай! - ввел еще один. - Хватит орать! Я тебя растягивать пальцами не собираюсь, радуйся, что хоть так! Мог бы просто трахнуть и порвать к херам! Оно тебе надо? - Нет! Но можно и по нежнее! - Обойдешься! Ты теперь моя маленькая шлюшка, что хочу с тобой, то и делаю! Будто в подтверждение своим словам он больно впился зубами мне в шею прям до крови, вместе с тем вводя в меня третий шарик, который уже не принес такой ощутимой боли. Как предыдущие два. Кажется, я попал. Похоже, мне начинает нравиться. Он то заталкивал шарики в меня полностью, то выдергивал два из трех, затем снова проталкивая внутрь. Пару раз задел простату, от чего меня ощутимо выгнуло, и я чуть вскрикивал от нахлынувших эмоций. Вскоре ему это надоело, и Богдан решил, что будет куда интереснее заменить шарики членом. Он резко вытащил их из меня, отчего я чуть не заорал, вовремя прикусывая ребро свободной от наручников ладони и чуть не падая, если бы он меня не подхватил. Он вошел в меня резко, сразу на всю длину, при этом опять кусая меня, только теперь уже за плечо. Вот теперь я и правда заорал, но, к моему счастью, услышать нас было почти не реально, так как сейчас перерыв и в коридоре орали даже громче, чем бабки на рынке, расхваливая свой товар. Богдан сразу, не дав мне привыкнуть, начал вдалбливаться в мой и так уже пострадавший зад, при этом довольно порыкивая. Я стонал от боли, которая вскоре начала сменяться совершенно новым и не понятным мне удовольствием, он почти сразу нашел простату и продолжал вбиваться туда резче, постепенно набирая скорость. Лапая, везде, где захочет, задевая все самые эрогенные зоны, массируя мои соски, целуя шею, лопатки, спину, кусая и ставя засосы, он дарил незабываемое удовольствие нам обоим. Он и правда трахал меня как собственную шлюху, не заботясь о том, чтобы было хорошо мне, думая лишь о собственном удовольствии. Но самое ужасное то, что мне это нравилось, доставляло удовольствие, возбуждало еще больше, мне нравилось быть в его власти, позволять ему делать все, что захочет, отдаваться без остатка, быть его личной шлюхой, верной и преданной шлюхой, которую он может поиметь когда, где и как захочет. Похоже я мазохист. Тупой влюбленный мазохист. Оргазм наступил незаметно, причем для нас обоих, ибо кончили мы одновременно, при этом я даже ни разу не притронулся к себе. Это был настолько фееричный оргазм, что я даже не сразу пришел в себя. А когда пришел, то заметил, что Богдан кончил в меня, да и до сих пор не вышел из меня к тому же. Я только хотел попросить его выйти и отстегнуть меня, как меня жестоко перебили. - Ты мой. Я в шоке раскрыл глаза. К чему эти слова? Я ведь и так не был против. Но вот после того, как он опять до крови укусил мое и так уже пострадавшее от него плечо, я понял, что похоже он ждет ответа и пока его не будет, фиг он из меня выйдет и отпустит. - Твой. А ты этого еще не понял? - Не дерзи, иначе покусаю. - Да на мне и так иже ни одного живого места нет. - Еще раз поведешься на чью-то тупую провокацию и выебу так, что сегодняшний секс тебе раем покажется, неделю сидеть не будешь. Понял? - Да. - Ну и хорошо. Да, на пары ты сегодня не идешь, иди домой, я скажу, что тебе плохо, понял? - Да, как скажешь. После этого он вышел из меня, от чего его сперма растеклась по моим бедрам. Помог одеться и кое-как привести себя в порядок, оделся сам. Да, выглядел он куда лучше, чем я. Бодренький, свежий, довольный. А я был похож на помятого зомби, будто по мне танк проехал, да еще и зад с шеей болел ужасно. Я уже собирался выходить из кабинета, когда он меня схватил, развернул к себе и поцеловал. Не требовательно и жадно, как тогда, а нежно, как хрусталь, который боялся разбить. Отстранившись, Богдан начал за нами убирать, а мне ничего не оставалось, как уйти, так как в таком состоянии я бы сейчас больше мешал, чем помог ему. Идя по улице походкой раненого оленя и вспоминая тот поцелуй, я думал, что подобное точно повториться, и не раз. На следующей неделе. - Что-то ты какой-то рассеянно туповатый! Что такое, снежная королева, все мозги ветром сдуло, а Вадимка? Я мельком взглянул на Богдана, и, делая вид, что не замечаю его разозленного взгляда, ответил. - Да нет, вот думаю, если до вашего уровня опуститься, может, вы такими жалкими казаться не будете! Я еле досидел оставшуюся часть пары, уже зная, что последует потом. Спокойно, не спеша, собираю все тетради в сумку, подхожу к двери и тут же оказываюсь прижатым к ней. - Я тебя предупреждал?