Помощь

Адаар хочется накормить его супом — она умеет готовить самую вкусную уху в Ферелдене, нужен только костёр и свежая рыба. Хочется уложить спать, как мать укладывала её — напоив молоком с мёдом, спев колыбельную. Хочется закутать его в тёплое одеяло, когда они устраивают крохотный лагерь в безумном, пропитанном алым страхом, Эмпризе — там холодно так, что у неё нарастают на рогах хрупкие хрусткие льдинки. Но она не сумеет всё это предложить, да ему и не нужно. Он не ест, разве что попросить его специально, но и тогда жуёт с каким-то трогательным недоумением, не понимая, зачем. Он не спит, хоть и может лежать не шевелясь несколько часов, когда остальные укладываются, подражая им, не желая беспокоить своей инакостью. Он не мёрзнет, равнодушно стирает налёт изморози с волос. Адаар хочется заботиться, но всё, что она может — огрызаться на любого, кто назовёт его демоном, и поражать молнией врагов, которые порой подходят к нему со спины. Но этого мало. Ужасно мало. От этого что-то у неё внутри сжимается и болит, не находя выхода. Однажды ночью, когда остальные спят, а она бездумно ворошит в костре тёплые уголья, он незаметно оказывается рядом с ней. Он умеет так — не уследишь глазом, не поймёшь, как он ухитрился — и Адаар уже привыкла, не вздрагивает и не удивляется. Он снимает шляпу, бережно откладывает её на землю, и вдруг лезет к Адаар под руку лохматой головой. Так котята просят ласки, а у него это выглядит неловко и трогательно. — Ты чего, Коул? — спрашивает она — вот это её удивляет, куда там пространственным скачкам — и он отвечает: — Тебе нужно. — добавляет. — Я хочу помочь. Адаар вздыхает. Обнимает его. Мальчик учуял, что она не знает, как подступиться со своей дурацкой заботой, мальчик пришёл помогать ей справиться с сомнениями. Смешно, нелепо, неловко и глупо. Плечи у него горячие под тканью рубашки. — Мне, значит, нужно, — хмыкает она — волосы его пахнут грозой и пеплом. — А тебе? — Я хочу… — Адаар мысленно заканчивает «помочь», но ошибается. Коул медлит, словно отыскивая какое-то другое слово, но заканчивает по-другому: — Мне тоже нужно. Я становлюсь больше от этого. «Кажется, она решила эту жуть усыновить, — недовольно думает Сэра, которая просыпается от намёков организма на то, что им неплохо бы отлучиться в кустики. И вздыхает: — Радость-то какая.»