Безумная ночь Лаксаса Дреяра

      Здравствуйте, уважаемые клиенты нашей экскурсионной фирмы «Фикнон»! Мы рады приветствовать вас, господа и дамы! Я ваш гид на сегодняшний вечер, и сегодня мы с вами увидим тех самых легендарных волшебников великолепной гильдии «Хвост Феи».       В ночной Магнолии тихо. Очень тихо. Пока мы с вами только-только вошли в город. Но на ваших лицах уже появляется удивление, я угадал? Ведь Магнолия выглядит так, будто это настоящий город-призрак из старой сказки, хотя вам наверняка известно, что это крупный портовый город, где жизнь бьёт ключом в независимости от времени суток и погоды на улице. Интересно, а что же творится в центре?       Никто не ходит по широким улицам. Выключены многочисленные фонтаны. Ни в одном окне вы не увидите свет. Стёкла домов и витрины магазинов искрятся от наложенных на них защитных чар. А ведь всё дело в том, что гильдия волшебников «Хвост Феи» устроила очередную безумную пьянку-гулянку.       «Вроде бы обычное дело, зачем такие предосторожности?» — спросите вы у меня.       «Дело в том, что жители сегодня заметили одну ужасную для них вещь: волшебники этой, несомненно, замечательной гильдии, в полном составе волокли в гильдию бутылки, сложенные на телеги, катили бочки и просто несли всевозможную выпивку. А из закусок горожане заметили только три колонны грузовых манокатов, заваленных клубничными тортиками!» — отвечу я вам, пожимая плечами и злорадно ухмыляясь.       И вот мы подходим к дверям самой буйной гильдии за всё существование Фиора, и… радуемся тому, что мы — бестелесные призраки в этом волшебном чудесном мире. Сквозь нас легко проходят физические тела, не причиняя боли. И это просто замечательно, ибо через открытые на распашку двери гильдии вылетает длинная очередь предметов — одушевлённых и не очень.       Стол, пустая бочка, Наб, мольберт, стакан, энциклопедия, Гажил, чьи-то чёрные в серую полоску семейники, ледяная глыба в форме молота и много воды, на ходу принимающей форму милой девушки. Вот девушка метнулась вперёд, отработанным движением выхватила медленно планирующие на землю трусы и, замерев, прижала их к груди, расцветая широкой улыбкой. Но блаженное выражение лица милашки, в которой можно узнать Джувию, смёл попавший в неё ледяной молот.       Наша группа «экскурсантов» с благоразумной опаской и интересом заглядывает в большое каменное здание гильдии. Мы синхронно шарахаемся от меча, объятого ярким пламенем, и расплавленного до неузнаваемости подноса с прилипшим пирогом, превратившимся в кривой уголь. Тихонько пробравшись в здание, мы забиваемся в самый тихий уголок и становимся невольными зрителями следующей сцены.       — Люси… А вот мне что-то не верится, что ты была богатой знатной барышней, — бормочет пьяный в стельку Джет, прикладываясь к бутылке чего-то не безалкогольного. Его рыжие волосы распущены, лохматыми космами обрамляют расслабленное лицо, ярко контрастируя с нарисованными изумрудно-зелёными усами.       — Я тоже, хоть и мои карты говорят обратное, — произносит Кана, пытаясь сделать снежного ангела, ворочаясь в куче карт. Карты были перемешаны с этикетками от бутылок и пробками, но королева пьяниц всея Фиора этого не замечала.       — Эт-то ещ-що почему? — пытается возмутиться заклинательница. Кана всё же уговорила её на серьёзную пьянку, и сейчас покрасневшая девушка ласково гладила по голове недавно вырубленного Эрзой Лаксаса, приговаривая: «Мой ко-отик… пушистый!».       — Ну, во… во-первых, ты не одеваешься, как знатная барышня, — принялась загибать пальцы Альберона. — И ты не говоришь, как барышня… и ведёшь себя не как барышня… и вообще, знатные воспитанные барышни не швыряются книгами в огненных убийц драконов, не подают потерянную одежду ледяным созидателям-эксгибиционистам и не выступают на «Фантазии»! И уж тем более, барышни, как я думаю, не состоят в буйных магических гильдиях и не напиваются в хлам в компании магов, только что обрёкших себя на смерть поеданием клубничного торта! — с каждым предложением дочь Гилдартса загибала по одному пальцу на руках. В конце своей речи Альберона ошеломлённо уставилась на свои крепко сжатые кулачки, и тихим голосом спросила: — Вы тоже… это видите?       Девушке ответил Грей, поскольку Нацу отобрал у странно задумчивой Люси Лаксаса, чтобы нарисовать ему усы, как у Джета, которого только что утащила Мираджейн, хитро поблёскивая голубыми глазами. Тут Хартфилия вынырнула из мыслей и с тихой руганью принялась отбивать Дреяра у разошедшегося не на шутку Драгнила, раздобывшего недавно карандаши на всеобщее горе.       — Что видите? — меланхолично сказал Грей, шаря глазами по остаткам мебели и пытаясь найти свои трусы. Как вы понимаете, эта затея обречена на провал: то, что принадлежало Фуллбастеру, но попало в руки Локсар, больше никогда никто не увидит, кроме самой Джувии. Никогда. Проверено временем.       — Фиолетовые щупальца в золотых кольцах с рубинами… — отозвалась Кана, поднося руки к глазам.       После того, как на неё уставились волшебники, чьи красноречивые взгляды ярко говорили: «Допилась», Альберона, пошатнувшись, развернулась, и ушла к барной стойке за новой порцией. Девушка сопровождала шаги веселой неразборчивой песенкой и помахиванием пустой бутылкой, неизвестно как и зачем подобранной по пути.       — А я — аристократка! Барышня, для умственно отсталых! — внезапно чётко произнесла Люси. Грей и Нацу уставились на выпрямившую спину девушку. «С непривычки спина побаливает, и дышать тяжело, — думала Люси, вставая с колен и скидывая недавно отвоёванную голову Лаксуса на пол. — Но это ничего. Итак, как там меня учила леди Мари? Подбородок назад и вниз, плечи к себе… тьфу, наоборот же!».       Под удивлёнными взглядами друзей заклинательница величественно прошествовала к выходу из гильдии. Но тут девушка останавилась на пороге, и, резко оборачиваясь, махнула рукой с зажатым в ладошке золотым ключом, неожиданно чётко и ясно, видимо, на вбитых в подсознание рефлексах, выговаривая слова призыва:       — Придворной дамы откройтесь, Врата! Дева!       — Накажете? — тут же спросила горничная, склоняясь в поклоне и позванивая цепями. На появление духа никто не соизволил обратить внимания, так как внимание большинства магов сейчас привлекала масштабная схватка Эвергрин и Эрзы, разгорающаяся опасно близко к нашему местоположению.       — Нет, и хватит уже предлагать! Хватай его, — Люси подбородком указала на только что очнувшегося Лаксаса, устало трущего виски и пытающегося понять, что происходит. — И пошли домой поскорее!       — Как скажете, Принцесса! — отозвалась звёздный дух, хватая Дреяра-младшего. Поднатужившись, Дева поволокла мага за удаляющейся из здания гильдии хозяйкой, чья великолепная походка предательски превратилась в нечто невнятно-заплетающееся. Где-то из толпы до нас доносится пьяный задушенный писк Фрида:       — Протестую! Не троньте Лаксаса! — Но уверенные восклицания внезапно заменились на ласковое: — Ми-ми-мираджейн? Идти с тобой? Куда? Неважно? А почему ты облизываешься? Мираджейн?!       Фрид Джастин. Помним, любим, скорбим.       — Зачем ты это всё творишь? — прохрипел Дреяр. — Завтра же сама извиняться будешь! Как только проспишься, пьянь недалёкая, блондинка…       — Сам ты блондинка, — огрызнулась Люси. Мы, конечно, заинтересованно поглядывали на удаляющуюся из нашего поля зрения парочку, но вот к битве присоединился воспрявший духом Нацу, сражение сразу становится гораздо интереснее, чем какие-то пьяные неадекватные личности. Когда ещё нам удастся заснять на камеру схватку легендарного Саламандры и даже более легендарной Титании?

***

      Жители Магнолии, которые осмелились краем глаза заглянуть в окно сегодня ночью, могли увидеть интересную картину: по главной улице города двигалась странная процессия, которую возглавляла хорошенькая блондинка, размахивающая чьими-то наушниками с шипами зверского вида. Девушка подпрыгивала, пританцовывала и напевала какую-то весёлую песенку, выглядя весьма довольной жизнью.       Следом за ней двигалась компания… процессия… скорее, конструкция, состоящая из девушки в костюме горничной, которая тащила за собой широкоплечего мужчину, что был заботливо закутан в кокон из тёмной грязной шубы. Он был без сознания и никак не реагировал, когда его голова задевала бортики фонтанов и стены домов. Что примечательно, на лице мужчины была нарисована композиция из усов, фингалов и жуткого вида рисунков на щеках. Всё это было разных цветов. Славно Нацу постарался!       Странная компания зашла в непримечательный двухэтажный домик. Естественно, Лаксас по пути пересчитал головой все ступеньки. Хлопнула входная дверь, а потом раздался непонятный для простого, незнакомого с «феями» в общем и некой заклинательницей в частности обывателя разговор:       — Чёрт… ключ не подходит! Ой! Застрял!       — Принцесса, это был ключ Водолея…       — А! Чего же ты сразу не сказала?! Помоги вытащить!       — Накажете?       — Если не поможешь вытащить, то накажу с особой жестокостью! Я заставлю тебя раздавить… клубничный тортик на глазах у Эрзы! Или разбить стаканы Миры… или поцеловать Грея… естественно, так, что бы это увидела мисс Ты-Моя-Соперница!       — Сейчас помогу, Принцесса.       Раздалось кряхтение, а потом внезапно прозвучало тихое «крак». И настала тишина.       — Поцарапали! Мы его поцарапали!.. Лаксас, защити меня! — вопила Хартфилия, обнимая голову Дреяра, до сих пор пребывающего в нокауте.       — Принцесса. Простите, но… меня тут не было!       — Предательница!       Несколько часов спустя в квартире Люси Хартфилии можно было наблюдать следующее:       — А ты понимаешь, она така-ая злююка… всё время водой меня обливает и обзывается! А я её так люлю! Люблю, то есть… — плакалась в жилетку… точнее, шубу, Лаксуса пьяная в стельку Люси. Дело в том, что заклинательнице каким-то образом удалось накачать алкоголем очнувшегося Дреяра. Откуда у Люси алкоголь?       Некоторые люди на заданиях благодарят волшебников продуктами, одеждой, драгоценностями и алкоголем. А так как Грей употребляет только коньяк, Эрза алкоголь признаёт только в виде «приправы» к тортикам, Венди ещё рано, а Нацу с Хэппи вообще начхать, то практически все спиртные напитки скапливались у Люси. За два года, что девушка состояла в гильдии, она собрала порядочную коллекцию, а ведь всё это и настоялось ещё семь лет, пока Люси была на острове Тенрю… короче, Лакс и Люси кайфовали в спальне заклинательницы, поближе к складу алкоголя.       — А у меня… ваще плохо всё у меня! — пьяно воскликнул Лаксус, совсем не грозно тыча пальцем в потолок. Ну, ему казалось, что в потолок, а на самом деле он указывал на книжный шкаф, — Фрид вечно ходит с такой рожей, будто у него тётя умерла, Бикслоу — как обкуренный, таскает всегда за собой этот детский сад! Как их там, — Лаксас уставился на свои руки и взглядом попросил заклинательницу загибать ему пальцы по мере перечисления.       Хартфилия согласно кивнула и плюхнулась рядом с Дреяром, положив маленькую ладошку на его лапищу.       — Пупа, Матта, Рута… не, не так! Кутта, Мата… а, не помню. Ну и ладно. Будь мне другом, плесни ещё? Сколько лет нормально не напивался…       — Ла-а-аа-кс… — пьяно протянула блондинка. — А у нас закончилось!       — Что закончилось? — уставился убийца драконов на блондинку мутным взглядом.       — Ну… всё закончилось… и выпивка, и закусь… — развела руками волшебница, попутно заехав магу молний в нос. После этого Люси всё помнила как-то смутно…       — Пошли искать. Я ищщо хачу! — выдал маг молний, пытаясь встать. Люси согласно кивнула и помогла Дреяру подняться. Шатаясь, блондинистая парочка выбралась из комнаты, врезавшись пару раз в дверной косяк.

***

      — Тухлой селёдки откройтесь, Врата! Водолей! Поди сюда! — махнула рукой Хартфилия, засовывая многострадальный золотой ключ в полупустой стакан с саке, смешанным с чём-то вроде белого вина. Не смотря на неспособность даже ходить нормально, девушке как-то удавалось без проблем призывать духов.       — Ты как со мной разговариваешь? — завопила разъярённая вызовом без надобности и приказом Водолей. Одна из сильнейший духов уже начала колдовать что-то грозное и, несомненно, почти смертельное, но тут раздался выкрик Люси: — Лаксас, жарь её!       Согласно кивнув, блондин схватил опешившего духа за хвост и завопил, подражая врачам реанимации из книг:        — Раз… Два… Три… Разряд!       По телу русалки прошлись тысячи вольт. Запахло жареным, причем во всех смыслах. Хорошо, что духи бессмертные. Хотя, на данный момент, это плохо.

***

      — А что ты ещё умеешь? — спросила Люси, сидящая на коленях у Дреера.       — Ну, драться умею. Манокаты чинить… петь тоже умею. Почти.       — Ну так спой! — воодушевлённо попросила Люси, приготовившись подпевать.       — Ну ладно. Щас спою. Идёт ры-царь по городу! По незнакомой… как там? Улице, вот! — затянул Лаксус бодрый мотивчик услышанной когда-то от Макарова песни.       — И от улыбок де-евичьих! — подхватила Люси, довольная тем, что узнала слова.       — Вся улица светла! — теперь блондинистый дуэт выл пел хором.

***

      Люси проснулась от какого-то непонятного шума. Открывать глаза не хотелось — голова и так жутко болела.       Но тут Хартфилия почувствовала такое, от чего сразу же распахнула глаза и, шустро поднявшись, отскочила от места «просыпания» метра на три. А почувствовала заклинательница, что она лежит на чем-то. Точнее будет сказать «ком-то». Ком-то большом и тёплом. И, что немаловажно, этот кто-то весьма вольно обнимал девушку! Одна лапища — на пятой точке, другая — на талии.       Волшебница затравленно оглянулась. Протёрла глаза. Дёрнула себя за прядь волос… не помогло.       Оказалось, что тот «кто-то», на котором девушка спала — Лаксас Дреяр собственной персоной! На голом торсе паря красовалась кривая надпись, отдалённо похожая на подпись Хартфилии. Почему-то пришло смутное воспоминание: она идёт по улице в длинной шубе, волочащейся по мостовой, придерживает её рукой, чтобы не свалилась. Шуба слишком тёплая и неприятно колется, потому Люси спешно вручает её какому-то мужику, расписываясь ему на животе кисточкой. Получилось нечто кривоватое, невнятное, и… розовое.       Но воспоминания воспоминаниями, а в реальном мире происходило кое-что не менее интересное. Тот самый парень, которому Люси расписалась на прессе (сознание отказывалось соединять образы Лаксаса и мужчину с розовыми каракулями) лежал на аккуратной двуспальной кровати. Кровать, к слову, стояла в фонтане. Работающем. На месте статуи феи, из ладоней которой били струи воды, стояла Водолей, покрытая чем-то серо-чёрным, подозрительно похожим на сажу или копоть.       Площадь и стоящие вокруг дома были снесены подчистую. Вокруг фонтана бродили хмурые хвостатые. Только сейчас Люси заметила слабо мерцающий золотисто-белый купол, по которому изредка пробегали искорки молний. Купол шёл точно по границе фонтана.       У стены… точнее, у её остатков… руин, так будет точнее. Так вот, у руин стояла Овен. Но как она выглядела! Розовое платье девочки-принцессы с рюшами, блёстками, лентами, длиною до колен и с таким вырезом, что даже видна была лямка подъюбника, розовые кудряшки с цветными прядями, золотая диадема и чёрные колготки сеточкой, даже немного сочетающиеся с вульгарными красными туфлями на высокой тонкой шпильке. Овну что-то с мечтательным видом рассказывала Дева. Платье в подпалинах, взъерошенные волосы… Дева ласково поглаживала лежащую на коленях Звёздную Реку.       Другие духи выглядели более-менее приемлемо и с энтузиазмом помогали феям делать… делать что-то. На остатках этой части города, судя по всему, собралась вся гильдия. Хартфилии даже показалось, что в толпе мелькнула светлая макушка Первой. Люси привиделась толпа восторженных людей, похожих на группу туристов тем, что лазили везде и всё осматривали. Отличием от приезжих путешественников было то, что те люди были кто в пижаме, кто в халате, кто в нормальной одежде, а некоторые держали в руках большие кружки. Несколько человек восхищённо осматривали снующих повсюду магов и звёздных духов, а ещё несколько смотрели на всё через тонкие плоские коробочки, периодически тыкая в них пальцем. Иногда коробочки на секунду начинали светится вспышкой белого света, а люди придирчиво что-то изучали, глядя на одну из сторон коробочки. Среди толпы выделялась девушка с каштановыми волосами, держащая в руках блокнот. Она была одета в строгую блузку и юбку, а волосы были собраны в пучок.       — Ну что, очнулась? — занятая разглядыванием странных людей заклинательница и не заметила, как к границе купола подошла злющая Мираджейн. Девушка была в своём «обличье Дьявола», и всем своим существом излучала ауру зла.       — Ми-ми-раджейн, а что тут случилось?! — от удивления и ужаса Люси начала заикаться.       — А ты не помнишь? — изогнула бровь Штраус-старшая. — Так слушай…       По рассказу девушки выходило, что вчера Люси с Лаксасом разнесли Магнолию, а когда их попытались остановить, то «Ужасный Дреяр» и «Всемогущая Заклинательница» поджарили Нацу, что доселе считалось невозможным, довели Грея до нервных судорог тем, что «клонировали» Джувию, а Эрзу каким-то образом обездвижили и переодели в взявшийся из ниоткуда голубой блестящий костюм, больше напоминающий наряд стриптизёрши, искупали в реке, облили пивом и засунули в мир звёздных духов. Потом волшебники носились по руинам города с воплями: «Родина-матушка тебя не забудет!» и «Дуэт Блондинов — ВПЕРЁД! Покрошим Громовержцев в оливье!». Штраус-старшая хмуро поведала, что ей пришлось полтора часа упрашивать Фрида слезть с высокой сакуры. А потом пьяные вдрызг маги пытались напоить прибывших на взрыв магической энергии рунных рыцарей и на спор делали причёску Лахару. А потом…       Люси уже не слышала, что говорила Штраус-старшая. Люси пребывала в глубоком обмороке. Она спокойно лежала на спящем Дреяре, ухватив того за руку. А Лаксас так и пребывал в счастливом неведении — он спал, и видел сны. Судя по его улыбке, счастливые. Обхватив заклинательницу за талию, волшебник обнял девушку, словно мягкую игрушку. Вдруг Дреяр пробормотал что-то вроде: «А с этим бантиком ему больше идёт. Как думаешь, Люси?».       «Показалось!» — решила Дьяволица, и пошла отчитываться Мастеру. Но пронырливый Макаров всё уже видел и слышал, и сейчас потирал ладони, хихикая и радостно шепча:       — А я уже знаю, кто будет его невестой! Вот Люси, вот же удружила! Напоить Лакса до такого состояния, это надо сильно постараться! А я-то думал, с ним только Мира или Эрза справятся, а оно вот как всё вышло…