Персональный рай

      Кастиил стоял на побережье, вглядываясь в мрачно поблёскивающие в свете полной луны тёмные воды, простирающиеся до самого горизонта. Ровно год прошёл с того момента, когда Бог явился живущим, чтобы объявить о своём уходе с Земли. Ровно год, как у каждого появился свой собственный рай, собственный мир, где исполняются желания. Ровно год, как каждый обитатель планеты нашёл своё счастье. Каждый, но не он, не Кастиил. Ангел вздохнул, опускаясь на мраморную скамью. Он мельком взглянул на усыпанное созвездиями небо, а затем снова перевёл взгляд на спокойную воду. Пока ещё спокойную. Кастиил знал, что скоро океан начнёт бушевать, следуя порывам его эмоций. Но пока всё было спокойно, ангел вспоминал.       Да, личный рай, где весь мир к твоим ногам, − это потрясающе. Это великолепно. Особенно первый месяц. Это приносит море удовольствия. Особенно первые два месяца. С этим можно жить. Недолго. Месяцев шесть. А затем обрушивается поток бессмысленности, тоски и непонятной грусти. В этом раю некуда стремиться. Здесь не за что бороться. Всё обесценилось и стало пресным. В какой-то момент Кастиил осознал, что живёт в иллюзии. Он любит. Он любим. Он вроде как счастлив. Но его любит призрак, тень, пусть и из плоти и крови. Это просто имитация. Это вовсе не Дин. Его Винчестер обитает в собственном раю.       Тоска и грусть породили цель. Жизнь снова обрела смысл, вернула себе краски, пусть и мрачные, но такие реальные. Ангел начал искать способ заглянуть в чужой рай. Это было невероятно сложно. Бог отлично изолировал всех друг от друга. Границы маленьких Эдемов были надёжно защищены. Надёжно, но не идеально. Похоже, их создатель не подумал, что кому-то придёт в голову их взламывать специально. Вчера вечером Кастиил открыл для себя эти границы. Неслышной тенью проскользнул он по чужим пристанищем, вернувшись ещё более несчастным, чем уходил.       Вчера ангел начертил магические письмена, которые должны были ненадолго освободить его. Он уже готов был ступить на бледно засветившийся на песке портал, когда его окликнул Дин. Точнее, его персональная имитация Дина.       − Что ты делаешь? – насторожено улыбнулся Винчестер.       − Мне нужно ненадолго исчезнуть, − отозвался Кастиил.       − Ты всё же нашёл способ посмотреть, что творится вокруг? Чудненько! Я иду с тобой.       − Ты не можешь, − нетерпеливо сверкнул синими глазами ангел, бросив взгляд на очертания портала.       − Я не могу? – возмутился Дин. – Кас, я могу всё.       − Я должен сделать это один.       − Очешуеть! Когда ты так говоришь, то всегда делаешь что-то не так, и приходится долго и мучительно разгребать последствия. Помнишь, ты выпустил левиафанов, и они убили тебя? Я думал, у меня сердце разорвётся, когда увидел твой плащ без тебя!       − Тише! – Кастиил подошёл к рассерженному мужчине и обнял его.       Поколебавшись, Дин обнял ангела в ответ. Несколько секунд они стояли, прижавшись друг к другу, а затем Кастиил почувствовал, на сильные пальцы скользнули по его шее, нежно поглаживая выступающие позвонки и будто пропуская через всё его тело сладостные заряды тока, а затем мягко легли на затылок, взъерошив волосы и подтолкнули вперёд. Губы мужчин соприкоснулись. Закрыв глаза, ангел ненадолго провалился в этот поцелуй, ощущая, как настойчивый язык Дина заставляет разомкнуться его зубы, а затем бережно и страстно проникает дальше, будто призывая всё естество Кастиила ответить. Ангел не удержался, ввязываюсь в эту будто бы нескончаемую и такую сладкую битву языков, главное оружие которых – нескончаемая, где-то жестокая нежность. Привычное возбуждение охватило их тела. Руки Винчестера быстро соскользнули вперёд, расстёгая плащ Кастиила и забираясь под рубашку. Жаркие прикосновения по разгорячённой коже заставили ангела вздрогнуть, и он отстранился, тяжело дыша. Дин обиженно посмотрел на любимого.       − Извини, я правда должен идти, − хрипло пробормотал Кастиил, поправляя ослабленный узел сбившегося набок галстука и шагая прямо в светящуюся паутину портала. – Извини…       Всё закружилось. Это чем-то напоминало полёт, но длилось дольше и не было наполненное свободой, напротив, ангел ощущал себя в коконе. Кастиил не знал, сколько времени он был во власти портала, но в какой-то момент он пришёл в себя и сумел оглядеться. Ангел стоял на чёрной сфере, вокруг которой, как планеты вокруг звёзд, вращались разноцветные воздушные шары, от которых так и веяло силой. Кастиил догадался, что каждый такой шарик – чей-то рай. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, где Эдемы его друзей, братьев и просто знакомых. Ангел увидел сиреневый шарик, принадлежащий самому дорогому его человеку, оттолкнулся от сферы и бросился вперёд. Всего доли секунды понадобились, чтобы пройти сквозь тончайшую оболочку, и вот он был на месте. В персональном раю Дина Винчестера.       Кастиил улыбнулся, оглядываясь и размышляя, что он тут увидит, гарем из скромных азиатских красавиц со страниц журналов для взрослых или кого-то единственного и очень дорогого его любимому человека. Ангел не знал. Он стоял в лесу, слыша в отдалении какой-то шум. Источник звука приближался. Буквально через полминуты мимо Кастиила пробежало чудовище, заросшее шерстью. Монстр отдалённо напоминал оборотня, но был гораздо крупнее и опаснее на вид. Следом за странным зверем с секирами наготове пронеслись и Винчестеры. «Так вот какой он, твой рай? – подумал ангел, перемещаясь туда, куда убежал монстр. − Охота?»       Винчестеры уже настигли зверя. Кастиил невольно засмотрелся на слишком яркую и густую кровь, бурно вытекающую из разрубленной напополам туши и уже образовавшую довольно большую лужицу. Крови были слишком много. У ангела от этого зрелища так закружилась голова, что он покачнулся, сам не понимая отчего, и невольно закрыл глаза, успев заметить, как Сэм собственнически положил руку на плечо брата и наклонился к нему. Остальное Кастиил посчитал галлюцинацией. Не мог же Дин в своём раю пожелать, чтобы его целовал собственный брат?       Когда ангел пришёл в себя, Винчестеров рядом уже не было, лишь стремительно превращающаяся в груду костей туша, что осталась от монстра, напоминала о происшедшем. Кастиил отправился искать Дина и Сэма и обнаружил их в огромном доме, сидящих за столом и рассказывающих Джону Винчестеру о прошедшей охоте. Как раз в этот момент в комнату вошла их мама, помолодевшая и красивая. Женщина поставила на стол тяжёлую тарелку, закрытую крышкой. Джон тут же вскочил, усаживая жену, а сам принялся раскладывать принесённую еду по тарелкам. Семья Винчестеров весело болтала за обедом, а Кастиил с улыбкой наблюдал за ними. «Вот значит как, Дин? – посмотрел на своего любимого ангел. – Охота и семья?»       Когда все закончили есть, Джон помог Мэри собрать тарелки и отнести на кухню, а Дин и Сэм весело переглянулись и поднялись наверх. Кастиил шёл следом за ними, и когда парни скрылись за одной из дверей, ангел тоже вошёл. Они оказались в спальне, будто сошедшей со страниц любовного романа. Резные шкафчики, тумбочки и комод из красного дерева терялись у стен, хотя и представляли собой настоящее произведение искусства. Большую часть комнаты занимала ярко освещённая проникающими сквозь большое витражное окно солнечными лучами кровать с тяжёлым пологом, сейчас поднятым. Ангел провёл ладонью по тёмно-бордовому, в тон пологу и шторам, покрывалу, ощущая ласковую нежность бархата, а затем присел в недоумении.       Дин и Сэм какое-то время стояли у окна, будто что-то разглядывая сквозь цветной узор. Кастиилу почему-то казалось, что Винчестеры чем-то взволнованы. Внезапно Сэм повернулся к брату, обошёл его со спины и обнял, сомкнув руки на животе Дина, а сам сначала легко коснулся губами его щеки, а затем нежно поцеловал в шею, попутно расстёгивая на нём рубашку. Ангел замер, резко выдыхая и боясь о чём-либо подумать. Тем временем старший Винчестер резко развернулся к брату, отчего его рубашка распахнулась. Сэм прижал его к себе и приник губами к губам. Кастиил судорожно сглотнул, наблюдая, как его любимый человек целуется с другим. Пальцы Дина властно и по-хозяйски зарывались в волосы Сэма, а тот не менее собственнически поглаживал старшего Винчестера по спине, притягивая его к себе как можно ближе. Они целовались страстно, жарко, увлечённо, и ангел уловил в этом поцелуе ту самую слаженность и опыт, которыми отличаются давние любовники, ещё не наскучившие друг другу, но уже изучившие друг друга до такой степени, что каждое их действие основывалось на знании наиболее чувствительных мест партнёра и потому доставляло неизмеримое удовольствие обоим. Руки Сэма каким-то неуловимым движением сорвали с Дина рубашку и, нежно проскользнув по напряжённой накачанной спине, уверенно легли на ягодицы мужчины, слегка сжав их. В свою очередь старший Винчестер схватил брата за воротник рубашки и рванул на себя. На пол посыпались оторванные пуговицы, но братьев это не смутило. Сэм помог брату стянуть с себя рубашку, а затем наклонился и провёл языком по ключице Дина, запуская руки за пояс его штанов. Тот застонал, и Кастиил невольно перевёл взгляд на пуговицы, рассыпанные на нагретых солнцам тёмных дощечках паркета. Их было ровно пять. Ангел их сосчитал, чтобы только не думать о происходящем. Две пуговицы лежали прямо около кровати, одна откатилась к окну и там поблёскивала, а ещё две отлетели к комоду. Рядом с Кастиилом на кровать тяжело упали два тела, заставив его вздрогнуть. Дин лежал на брате, прижимаясь к его груди обнажённым торсом, и целовал его шею. Ангел невольно заметил на груди Сэма татуировку, которую в реальном мире он собственноручно убрал, когда помогал Кроули вселиться в него. Винчестеры жадно ласкали друг друга. Сэм обхватил Дина, перевернул его и оказался сверху, покрывая поцелуями его грудь и шею, проводя языком по соскам и слегка покусывая их, отчего старший Винчестер жарко стонал. Они оказались совсем рядом с невидимым для них ангелом, и Кастиил почувствовал, что краснеет, жадно глядя на тело распластавшегося под другим любимого человека. Сэм опустился с поцелуями ниже, лаская плоский живот. Его руки ловко и привычно расстегнули джинсы брата и стянули их вниз вместе с бельём. Дин закрыл глаза, а Сэм взял в руку его член, нарочно медленно проведя пальцами по всей длине, а затем коснулся языком головки, сначала как робко и будто поддразнивая, а затем более жёстко и настойчиво. Старший Винчестер застонал, и его брат сначала взял в рот головку, а затем заглотил пенис Дина глубже и, помогая себе руками, принялся доставлять лежащему парню удовольствие. Ангел с болью в сердце смотрел на вцепившегося в покрывало и постанывающего любимого, чувствуя, что тоже возбуждается, и это казалось ему странным. Тем временем Сэм выпустил изо рта член брата и коварно улыбнулся, снимая с себя джинсы. Дин широко открыл глаза, с шумом выдохнув, и посмотрел на брата. Младший Винчестер тоже был очень возбуждён. Он наклонился вперёд и поцеловал Дина. Кастиил видел, как напряжённые пенисы Винчестеров соприкоснулись, и рука Сэма сжала их оба, приблизив друг к другу ещё теснее, и начала медленно поглаживать. Ангел заметил, как расширились зрачки его любимого, будто опьяневшего от поцелуя и потерявшегося в океане ласк. Наконец Сэм оторвался от припухших губ брата и, раздвинув тому ноги, резко вошёл. Кастиил испуганно зажмурился, ожидая, что Дин закричит от боли, но тот лишь ещё более сладостно застонал, а младший Винчестер принялся двигаться внутри брата, тяжело дыша и время от времени прикасаясь губами к его губам. «Всё верно, − опустошённо подумал ангел, глядя на переплетённые влажные тела парней, − разве в личном раю Дина что-то может причинить ему боль?» Кастиил отвернулся, не в силах смотреть больше на происходящее, но содрогающаяся под движениями распалённых Винчестеров кровать не давала ему забыться. Дыхание парней становилось всё более частым и громким, а стоны всё менее сдержанными, а затем любовники вскрикнули особенно громко, и постель перестала качаться.       Ангел обернулся и посмотрел на Дина, который мягко обнимал бессильно упавшего на него брата и устало улыбался. В светло-зеленых глазах парня светилось такое счастье, такое умиротворение, какого Кастиил никогда не видел в реальной жизни. Старший Винчестер обрёл свой рай и вовсе не сомневался в его подлинности. И в этом раю нет места ангелам. Кастиил бросил последний взгляд на поверженные сладкой усталостью тела и полетел прочь.       Ангел снова стоял на чёрной сфере в поисках своего дома. Мимо проплывали пристанища его друзей и братьев, но Кастиил не в силах был уже навестить кого-либо. Незнакомая раньше боль разрывала его сердце. Наконец он увидел оранжевый шарик, искрящийся знакомым теплом, и рванул туда.       И тут же попал в крепкие объятия Дина Винчестера. Страстный поцелуй обжёг губы безучастного ангела, требуя ответа. Кастиил замер, а Дин отстранился и спросил:       − Что с тобой?       − Ничего, − отозвался ангел, рассматривая мужчину. – Ничего.       − Кас, я же не слепой! Что случилось?       − Нет, ты не слепой, − медленно отозвался хозяин этого рая. – Нет. Ты просто ненастоящий.       − Что? – засмеялся Дин. – Ты не заболел? А то я знаю, как тебе помочь.       − Нет, я не болен, − вздохнул ангел. – И прости меня.       − За что? – удивлённо посмотрел на него Винчестер, ещё крепче прижимая к себе.       Кастиил не ответил. Он дотронулся губами до щеки любимого, а затем прижался к его губам, замерев так ненадолго, а когда Дин попытался углубить поцелуй, резко отстранился. Потерявший от неожиданности равновесие Винчестер покачнулся и начал падать, но до песка так и не долетел, растворившись в воздухе.       − Прости, − ещё раз повторил Кастиил в пустоту, закрыв лицо руками, а затем, пошатываясь, побрёл к океану и замер там, невидяще глядя вдаль.       Личный Эдем ангела опустел, но так было легче. Сейчас, когда он увидел настоящего Дина, счастливого и живого, имитация казалась жалкой и фальшивой. У Кастиила остались лишь этот пляж, дом на берегу, в который он больше никогда не сможет зайти, так как там повсюду следы вымышленного им Винчестера, и бескрайний океан, бушующий сейчас, как буря, разбившая сердце ангела.       Ангел стоял неподвижно несколько часов. Его лицо ничего не выражало, только его синие глаза потемнели. Наконец, океан успокоился, а Кастиил остался один в мире, где уже ничего не изменить. В мире, где у каждого есть персональный Эдем. В мире, где исполняются любые желания. В мире, где счастливы все. Все, кроме него, Кастиила. Кроме ангела, который настолько любил человека, что почувствовал фальшь всех этих личных миров и сломал свой рай.