***
Дезидерия прогуливалась, как обычно, в дворцовом саду, и забрела в свой любимый уголок — беседку у фонтана. Под журчание воды она погрузилась в невесёлые думы о предстоящей помолвке, которой, видно, никак не избежать. Прошло какое-то время — может, полчаса, а может, и час, и до её слуха донеслось чьё-то негромкое печальное пение. Девушка огляделась, и, никого не обнаружив, пошла на звук. Обойдя беседку, она обнаружила, что около неё на камне сидит мужчина с лютней и наигрывает грустную мелодию, время от времени пропевая вслух строку или другую. При виде принцессы музыкант вскочил и низко поклонился, не выпуская инструмента из рук. Тощий, носатый, в яркой, разноцветной одежде, он производил впечатление какой-то диковинной птицы, случайно залетевшей в сад. — Ваше Высочество! — Вы меня знаете, а я вас нет? Как же это так, — нахмурилась Дезидерия. — И что вы делаете в моем саду? — Как я могу не знать нашу принцессу? — Кто вы? — О, это совершенно не важно, кто я. Я лишь скромный менестрель. Ваша сестра прислала меня вам в подарок, по случаю помолвки. — В подарок? — наморщила лоб принцесса Дезидерия. — Но я еще не помолвлена. — Но непременно будете, говорит моя госпожа Сельваджа, а она редко ошибается. — Передай моей сестре, что она слишком забегает вперёд. Я, может, ещё и не собираюсь замуж. Вот скажу, что не хочу, и не пойду ни за кого, — притопнула ножкой Дезидерия. Её разозлило, что окружающие уже, казалось, решили её судьбу. — Как прикажете, Ваше Высочество. Но моя госпожа Сельваджа разгневается на меня, если я вернусь обратно. Позвольте мне остаться. — Хорошо, оставайся. И ты можешь сыграть что-нибудь другое? — Что, Ваше Высочество? — Не такое грустное? От твоих песен утопиться хочется. — Простите меня, Ваше Высочество, я лишь пел то, что у меня на сердце. — Тебе грустно? — Это не должно вас волновать, принцесса. Я всего лишь скромный слуга, раб ваших желаний. — Раз раб, так я приказываю тебе: улыбнись! Мне, может, и без того невесело, если ещё ты тут будешь ходить с кислым лицом и играть похоронные песни, я с тоски помру. — Как прикажете, Ваше Высочество, — музыкант выдавил из себя улыбку. — Так-то лучше. Как тебя зовут, кстати? — Эусебио, Ваше Высочество. — Отлично, — хлопнула в ладоши Дезидерия. — Сыграй что-нибудь повеселее. Что-нибудь красивое, про счастливую любовь. — Это я могу. Жаль, песен про счастливую любовь немного. — Да, я заметила. Отчего, интересно? — задумалась Дезидерия. — Счастливые люди слишком заняты своим счастьем, чтобы сочинять песни. А несчастливые пытаются излить скорбь, которая у них на сердце. — А ты счастливый или нет? — Это сложный вопрос, Ваше Высочество, — уклончиво ответил Эусебио. — Но в данный момент я счастлив, потому что моя обязанность — играть для вас. — Что ж в этом такого? — Дезидерия не заметила, как перешла на кокетливый тон. Музыкант как будто смутился. — Ваше Высочество молоды, прекрасны, и вы дочь короля. Это ли не счастье, иметь честь играть вам? — ...И дочь короля? Именно в таком порядке? — Да, Ваше Высочество, — лукаво улыбнулся Эусебио. — Я привыкла слышать другое. — Глупые людишки, Ваше Высочество. — А ты, значит, умный? — Я не это имел в виду, — Эусебио смутился. — А что? — Я бы лучше спел вам, Ваше Высочество, — пробормотал он. — Ну-ну. Что ж, пой, менестерель, а я послушаю, — Дезидерия вернулась в беседку, а Эусебио завел новую песню, уже более весёлую. В этот раз принцессе не удавалось погрузиться в свои мысли. Сквозь решетку беседки она то и дело поглядывала на менестреля, но видела только его склонённую голову. Пару раз ей казалось, что он поглядывал в её сторону украдкой, но, наверное, только казалось.***
— Ну что, — потребовала отчёта Сельваджа, когда Эусебио влетел в окно и перекинулся человеком. — Я все сделал, как вы сказали, моя повелительница. — И что? Рассказывай. — Мы с принцессой Дезидерией поговорили. Она призналась мне, что не хочет замуж. — И что? А то я этого не знаю, она и мне уже успела пожаловаться, чтоб её лесные духи забрали, рассказывай дальше. — Я спел ей несколько песен. Про любовь. — Конечно, про любовь, про что же ещё. Рассказывай подробно, — нахмурилась Сельваджа, — Ты ей понравился. — Ну... — Эусебио лукаво улыбнулся. — Она была очень добра ко мне. — В самом деле? — Сельваджа вздернула бровь. — О да, спрашивала, счастлив ли я и тому подобные вещи. Сельваджа фыркнула: — Из неё никогда не получится настоящей королевы. Принцессу не должно волновать, счастливы ли её подданные, она должна следить, чтобы они подчинялись ей. Но ты ей, видно, понравился. — Осмелюсь предположить, что да, моя повелительница, — нагло улыбнулся Эусебио. — Видишь, — кивнула Сельваджа, — я говорила, что знаю, как моей сестрице угодить. Это несложно: она как открытая книга, — принцесса хохотнула. — Совершенно не сложно, моя повелительница. Вашей мудрости нет предела. — Ты никак смеешь подшучивать надо мной, — Сельваджа упёрла руки в бока. — Никак нет, разве я смею. — То-то же. Глупая птица. По губам Эусебио пробежала странная улыбка, которой принцесса, слишком поглощённая своими мыслями, не заметила.***
— Я хотела поблагодарить тебя за подарок, сестрица, — Дезидерия робко приблизилась к сестре, погружённой в чтение книги. — Пустое, — Сельваджа подняла голову, улыбнулась. Сейчас это было нетрудно, обычно-то, чтобы быть ласковой с Дезидерией, приходилось делать усилие. Но, когда ты знаешь, что победа скоро будет на твоей стороне, расточать улыбки врагу даже приятно. — Признаюсь, я плохо думала о тебе, и часто. — Я помню. Но это же мелочи, между нами не должно быть серьёзного разлада. — Ты права, сестрица, — Дезидерия помялась. — А кто он, этот Эусебио? Помимо того, что он менестрель и служит тебе. Я никогда его раньше не видела. Почему? Сельваджа опустила глаза, чтобы Дезидерия не увидела, как они вспыхнули радостью — старшая принцесса заглотила наживку. Сельваджа отложила книгу, помедлила. Переплела пальцы в замок на колене, как бы раздумывая. — Это... сложный вопрос. И не моя тайна. — Тайна? Разве у Эусебио есть какая-то тайна? Я думала, он обычный менестрель. — Можно и так сказать... — Что значит «можно сказать»? Не томи, сестрица, не молчи! — А почему это, — перебила старшую принцессу Сельваджа, — ты так интересуешься этим Эусебио? Дезидерия залилась краской. — Просто... мне интересно. — Интересно, значит? Ты никогда не умела врать, дорогая моя Дезидерия, — Сельваджа взяла лицо сестры в ладони и повернула к себе, чтобы та не могла уклониться от прямого взгляда. — А ну-ка признавайся, что у тебя с ним. — Ничего, Сельваджа, — Дезидерия попыталась отвести взгляд. — Просто он нравится мне, с ним интересно проводить время. Он куда симпатичней всех этих принцев, которых сватает мне отец, — пожаловалась она. — Один Лизандро чего стоит, настоящий грубиян. — Бедняжка Дезидерия. Ты бы, наверное, хотела, чтобы Эусебио тоже был принцем. — Это было бы неплохо, — признала Дезидерия, залившись краской. — А если я скажу, что он и в самом деле принц? — Что?!! — Тише, не шуми, слуги услышат. Он действительно принц, но это тайна, никто не должен об этом знать. — Но почему? И как? — Дезидерия в растерянности уставилась на сестру. — Как вышло, что я никогда о нём не слышала? Сельваджа картинно вздохнула. — Ты не поверишь мне, если я расскажу. — Почему? — Ты скажешь, что это всё сказки, выдумки... Что я тебя разыгрываю. — Нет, не скажу! Ну же, сестрица! — Ну, хорошо, — Сельваджа снова вздохнула, как будто решилась, наконец. — Только я тебя предупредила... — Сестрица! — Жил на свете один король, и он прогневал злого чародея. Чем — уже неизвестно, но в отместку чародей превратил единственного сына короля в птицу. В ворона. — В ворона, — повторила Дезидерия, захлопав ресницами. Она наморщила лоб. — Подожди, но твоего ручного ворона зовут Эусебио, — эта мысль, похоже, только что пришла ей в голову. — Да, верно. — Но... нет, этого не может быть. — Видишь, я предупреждала. — Подожди, — Дезидерия тёрла лицо руками, — но как же... Эусебио — и есть тот ворон? — Это тайна, никто, кроме нас с тобой, не должен её узнать. — Но я не понимаю... Как? Если тот злой чародей превратил его в ворона, то как он смог стать человеком? И откуда ты его знаешь? — Ну, видишь ли, у меня есть кое-какие способности. Я могу немножко колдовать, разговаривать с животными. Всем это знать необязательно. Эусебио посчастливилось встретиться со мной, и он смог объясниться на своём вороньем языке. Я решила ему помочь. Благодаря моему колдовству он может ненадолго становиться человеком. Но только ненадолго. Окончательно проклятие спадёт, только если... — Сельваджа замолчала. — Если что? — Если он женится на принцессе. Но ты же понимаешь, это невозможно. Кому придет в голову выйти замуж за... за птицу. Дезидерия потрясённо молчала, переваривая услышанное. «Готово, девчонка заглотила наживку», — подумала Сельваджа. — Поклянись, что никому не расскажешь об этом, — попросила она. — Конечно, сестрица, — пробормотала Дезидерия, видимо, слишком занятая своими мыслями, чтобы задавать ещё какие-то вопросы.***
Следующие несколько дней Сельваджа ждала. Брошенное ею семя должно дать всходы. Эусебио докладывал ей обо всём. — Чувствую себя персонажем романтической баллады, — поморщился он. — Терпи, — хмыкнула Сельваджа. — Дезидерия уже готова совершить непоправимую глупость. — Осмелюсь заметить, вы переоцениваете мои чары. — Я верно оцениваю желание моей сестры перечить отцу, — усмехнулась принцесса. — Но не до такой же степени! — В детстве она как-то заявила, что ей не нужно Кольцо дракона. Что ей не нужно на этот раз, как думаешь, Эусебио? — Вам виднее, повелительница моя. — То-то же, — Сельваджа улыбнулась, очень довольная собой. Король тем временем объявил, что устраивает турнир, на котором принцы будут биться за руку старшей принцессы. Тот, кто выиграет, станет мужем Дезидерии и законным правителем, когда король отойдет от дел. — Чтобы он да спокойно отошел в сторонку и смотрел, как другой отдает приказы — не верю я в это, — заметила Сельваджа. — Не таков он. Впрочем, если всё пойдёт, как надо, толку от этого турнира всё равно не будет. — Я бы не был так уверен, моя повелительница. Король упрям и честен, когда не надо, если он сказал, что отдаст дочь за победителя, то так и будет. — Так ведь королевские свадьбы скоро не делаются, а пока суд да дело — у меня есть ты. — Мне что же, жениться на принцессе, коли ей надумается? — Что поделать, — картинно вдохнула Сельваджа, — придётся пожертвовать собой. — Ужасно, — не менее картинно простонал Эусебио, театральным жестом схватившись за сердце. — Боюсь, я этого не переживу. Они оба расхохотались. — И не забывай, — напомнила Сельваджа, — кто твоя госпожа. Кольцо ты должен отдать мне.***
Перед турниром Дезидерия успела многословно поплакаться Сельвадже, что ей совсем не по нраву затея отца. Пришлось повторить ей то же, что и незадолго до того Эусебио — королевские свадьбы не происходят в один момент, подготовка занимает уйму времени. Пока суд да дело, Дезидерия ещё успеет что-нибудь предпринять. — Предпринять? — непонимающе переспросила Дезидерия. — Ну, если у тебя есть возлюбленный, ты можешь попробовать настоять, чтобы отец признал его. Но, конечно, если он у тебя есть. Дезидерия после этого разговора удалилась в глубокой задумчивсти, а Сельваджа уже начала подумывать, не предложить ли без околичностей, чтобы сестра вышла замуж за Эусебио. Но она опасалась всё испортить: Дезидерия часто говорила о нём, но ещё ни разу не сказала прямо о своих чувствах. Судя по докладам самого Эусебио, дальше банальных обжиманий по углам у них дело не продвинулось, и надеяться, что старшая принцесса будет просто вынуждена выйти за него замуж, пока не приходилось. Сельваджа уже подумывала, не ускорить ли процесс, подмешав сестричке что-нибудь в питьё, но тут Эусебио встал в позу, заявив, что насиловать девушек, даже тех, которые теоретически не против, он не готов. Что на турнир явится мятежный принц Виктор, который в последнее время доставлял королю немало неприятностей, никто и предположить не мог. Когда во время представления участников он объявил своё имя и снял шлем, все ахнули. Король вскочил на ноги в гневе. Виктор был сыном убитого им много лет назад правителя соседнего королевства, ныне подчинявшегося Драконьему королю, как называли отца Дезидерии в народе. Возмужав, принц Виктор возглавил мятеж против короля. Сначала его никто не принял всерьёз, но упорный юнец, одержимый жаждой мести, оказался куда более сильным противником, чем можно было подумать. Правда, последние несколько месяцев ему приходилось несладко — войска мятежников были разгромлены, сам Виктор, по слухам, пытался найти новых союзников. Никто и не думал, что у него хватит наглости явиться на турнир. — Какой он смелый! — не слишком уместно восхитилась Дезидерия. Сельваджа недовольно покосилась на сестру, смотревшую на принца горящими глазами. Виктор, конечно, был хорош собой, но восхищение Дезидерии посторонними мужчинами не входило в планы младшей принцессы. К тому же, поступок Виктора, по мнению Сельваджи, был глупым, и она не видела, чем тут восторгаться-то. Ну, дурак, ну ещё один. — Прикажете схватить его? — принц Лизандро, наглее всех облизывавшийся на Дезидерию (и уже успевший получить от сестрицы от ворот поворот), тут же выхватил меч. — Нет, подождите, — оборвал его король. Он мрачно сощурился, глядя на Виктора. — Не ждал я от вас, принц, такого, но это поступок смелого человека, — Сельваджа невольно фыркнула. — Раз вы здесь, и явились под своим именем, я разрешаю вам участвовать в турнире на равных с другими участниками. Если вы выиграете — вы получите обещанную награду. Если нет — что ж, я позволю вам уехать, но в следующий раз, когда мы с вами встретимся, не рассчитывайте на мое милосердие. По толпе зрителей пронесся нестройный гул. С трибун, где сидели знатные и богатые зрители, раздались протестующие возгласы. А вот простонародье, похоже, пришло в восторг от красивого жеста. «Им пальчик покажи — и то радуются», — скривила губы Сельваджа. — Я так сказал, и довольно об этом, — король обвел повелительным взглядом толпу. Шум потихоньку стих. Начались поединки. Дезидерия, казалось, забывшая о своих недавних переживаниях, во все глаза пялилась на Виктора, и восторженным хлопаньем в ладоши приветствовала каждую его победу. Простонародью успехи принца также пришлись по нраву. «Виктор! Виктор!» — то и дело проносилось над ристалищем. Сельваджа нервно покусывала губу. До этого она считала, что ей неважно, кто выиграет турнир — все претенденты были Дезидерии почти одинаково неприятны в качестве кандидатов в мужья. Выделялся разве что Лизандро, который успел заслужить откровенную неприязнь старшей принцессы. Но сейчас ситуация приобрела непредсказуемый оборот, такого Сельваджа вовсе не ждала. Когда в решающем поединке сошлись Виктор и Лизандро, она невольно вцепилась в рукояти кресла. Малая толика магии сейчас очень не помешала бы для исхода дела. Увы, она должна была получить Кольцо дракона, не прибегая к колдовству, а значит, оставалось только надеяться на благоприятный исход. Правда, призналась себе Сельваджа, она сейчас не уверена, что было бы лучше: победа хамоватого Лизандро, неприятного Дезидерии, или Виктора, на которого старшая сестрица смотрела уже только что не влюблённо, но который был мятежником. Когда Дезидерия, прямо-таки сияющая, надевала венок победителя на голову Виктора, а король ничего не сделал, чтобы этому помешать, Сельваджа не знала уже, что ей и думать.***
— Она меня избегает, — Эусебио с хмурым выражением лица сидел на полу у ног Сельваджи, скрестив ноги. — Я ей больше не нравлюсь, это я вам точно говорю. Ещё и смотрит на меня так виновато, когда случайно где-нибудь встречаемся. — Ты что, совсем слабак, даже не пытался с ней поговорить? — допытывалась Сельваджа. — Пытался. Но с ней же сейчас всё время её нянька. — Попытайся ещё раз. — А что ей говорить? Эту сказочку про белого бычка, которую вы ей рассказали? — Ну, а почему бы и нет. Умоляй её выйти за тебя замуж, чтобы освободить от проклятия. Эусебио фыркнул. — Ты попробуй, вдруг подействует. Сердце у моей сестрицы доброе, даром, что нынче отдано этому мятежнику Виктору.***
Спустя час Эусебио, неуклюже хлопая крыльями, влетел в окно Сельваджи, ударившись о косяк, и когда обернулся человеком, принцесса ахнула. Вид у её слуги был неважный. Откровенно не важный. С рукава рубашки капала на пол кровь, губа была разбита, под глазом наливался синяк. И как он ещё до её комнаты долетел! — Ты что это, со стражниками подрался? — Хуже, — провозгласил Эусебио, бухнувшись на кровать принцессы. — Эй, покрывало испачкаешь, — возмущенно прикрикнула Сельваджа. — Да срать я хотел на ваше покрывало, повелительница. Этот бешеный принц Виктор едва меня в капусту не порубил. — Чтоо-о? У тебя что, хватило дурости с ним драться? — Да что я, идиот, что ли? Я всё сделал, как вы сказали. Пошёл к принцессе, рассказал о проклятье, которое на мне будто бы лежит, что я будто бы принц и всё такое. Встал на колени, прошу её выйти за меня замуж. И тут влетает этот Виктор, да не один, а со стражниками. И каак начал на меня орать! Ах ты колдовское отродье, говорит, чёрная душа, да как ты смеешь лгать принцессе, ну и всё в таком духе. Ему, оказывается, Фея Озера всё рассказала и про меня и про вас, уж не знаю, когда успела, зараза этакая, чтоб ведьме икалось в её подводном дворце до скончанья времен! Не удивлюсь, если и турнир выиграть подмогла, стерва! Чтоб ей пусто было! Хорошо, я ворожить умею, кое-как отбился и улетел. Да недалеко, сами видите, — Эусебио, наконец, сел, и принялся, шевеля пальцами здоровой руки над раной, читать заклинания. — Могли бы и помочь, — укоризненно буркнул он застывшей столбом Сельвадже. Сельваджа и впрямь была ошарашена новостями настолько, что обычное самообладание покинуло принцессу. Не ответив на слова Эусебио, она бросилась к двери и вихрем вылетела из покоев. — Повелительница, вы куда? — без особого энтузиазма вопросил Эусебио вслед хлопнувшей двери. — Ещё одна стерва, — постановил он.***
— Вы что такое говорите, — хмурился король, которого разбудили самым бесцеремонным образом. — Правду я говорю, — Виктор опустился на одно колено. — Уж не обессудьте. Это ведьмино отродье, чёрный колдун, втёрся в доверие к вашей дочери под видом менестреля, и пытался её обольстить. — Рыдавшая рядом Дезидерия ничего не сказала на его слова, только ещё пуще залилась слезами. — А всё по наущению принцессы Сельваджи. Она колдунья и дочь злого чародея. Это я доподлинно знаю от Феи Озера Хрустального меча. Когда я скрывался, она приютила меня у себя на какое-то время, и многое рассказала мне о том, что творится в вашем дворце, и о чём вы не ведаете. Уж простите, Ваше Величество, но так оно всё и есть. Не знаю, какой Фее Озера во всём этом интерес, но, может быть, она просто хотела сделать доброе дело, кто их фей, знает. — И почему я должен верить тебе, а не Сельвадже? — нахмурился король. — Её я вырастил, она мне как родная дочь, а ты — мятежник, с детства затаил на меня злобу, поднял против меня народ. Откуда я знаю, может, это всё выдумки? — Разрешите, Ваше Величество, — вставил один из стражников, — я тоже слышал, что этот, как принц говорит, колдун, вашей дочери говорил. Просил её выйти за него замуж, и как только наглости хватило. А потом, когда принц Виктор его маленько, с позволенья сказать, пощипал, обернулся вороном и улетел. Сразу видно — нечистая сила. Дезидерия зарыдала с новой силой. Король посмотрел на неё. — Это правда? Этот... колдун просил твой руки? Дезидерия кивнула. — Все знают, что этого менестреля послала к принцессе Дезидерии её сестра, — напомнил Виктор. — И все знают, что ручного ворона принцессы Сельваджи тоже зовут Эусебио. И в этот момент на королевский дворец обрушилась снежная буря.***
— Вы бы хоть со мной посоветовались, прежде чем буянить, госпожа, — Эусебио укоризненно вздохнул, с трудом переставляя ноги по снегу. Идти приходилось стороной от проезжих дорог, чтобы не нарваться на отряд королевской стражи. — А то ты мог что-то дельное посоветовать! — Сельваджа предсказуемо была недовольна. Ну ещё бы! — А хоть бы и не мог! Спросить-то могли! — сапоги уже промокли, плащ от холода защищал плохо. Заклинаний, которые позволяют согреться без помощи костра, в арсенале Эусебио не водилось, а место для привала было неподходящее. И вообще, им сегодня ещё идти и идти. Это вам не на крылышках летать! Рука зажила, лечить раны Эусебио умел хорошо, но разве ж оставишь принцессу одну! Плешь потом на голове проест упреками. Как будто это он во всём виноват. В том, что папенька принцессы Сельваджи сволочь и огрёб по заслугам. Вслух-то Эусебио, конечно, этого никогда не скажет, но сволочь же и есть. Поделом ему, подданных только жалко. В том, что с женитьбой Эусебио на принцессе Дезидерии дело не выгорело. Не то чтобы его самого конкретно этот факт печалил — старшая принцесса, конечно, была ничего, но роль романтического влюблённого успела ему осточертеть хуже горькой редьки. В том, что Виктор окажется таким прытким. Чем он, интересно, Фею Озера так ублажил, что она решила ему помочь? Ну, то есть, известно чем, но она ж бессмертная, что она, мужиков на своем веку не видала? Мысль, что будущий супруг принцессы Дезидерии будет бегать от неё на сторону к этой водной бабе, отчего-то повергала Эусебио в нервный смех. А уж в том, что принцесса Сельваджа решила-таки вопреки запрету прибегнуть к колдовству, чтобы заполучить заветное Кольцо Дракона, он и подавно не был виноват. Из этого ожидаемо ничего хорошего не вышло, но что ж он-то мог поделать? Ничего. Его дело маленькое, подневольное, приказы выполнять. Ну, то есть он так говорил себе обычно, когда Сельваджа его особенно злила, и надо было успокоиться. Выполняй приказы, Эусебио, не думай о всякой ерунде. Он вздохнул: — Ненавижу ходить пешком. — А то, можно подумать, мне нравится! — ответила человеческим голосом бежавшая рядом чёрная волчица. — У вас шкура теплее, Ваше Высочество, — буркнул оборотень. Идти ещё было далеко.