Bravery

Гарри спокойно вздыхает, прокручивая страницы с фотографиями Луи и Элеонор, покидающих аэропорт. Луи выглядит счастливым с ней. По-настоящему счастливым. Мог бы он любить ее по-настоящему? Он должен. Именно поэтому сейчас она с ним рядом. Но Гарри где-то в глубине души знает и надеется, что Луи будет любить его всегда. Гарри всегда будет первым. И он счастлив. По крайней мере, так Гарри сейчас убеждал себя. В последнее время стало заметно, что что-то между ними пошло не так. Все медленно рушилось и единственный вывод, который смог сделать Гарри — Луи больше не счастлив. Он несчастлив. С ним. Сам Гарри в этой сложившейся ситуации тоже был несчастлив. Им нужно лгать всем и каждому. Но самое сложное для Гарри, то, что ему нужно скрывать ото всех свою любовь к Луи. Прятать. Пытаться сдержаться. Пытаться удержать все порывы. Но не иметь возможности быть с тем человеком, с которым просто-навсего хорошо - жестоко. Сквозь щемящую боль внутри, нужно смотреть на него с ней. Наблюдать за ними. За тем, как он прикасается к ней. Уходит с ней. Целует её... Он хотел этого. Ему нужно было хотеть. Ведь только так его Луи может быть по-настоящему его. Из-за их нынешнего положения, Гарри прекрасно понимал, что у них не может быть никаких публичных отношений. Сейчас им едва удавалось сохранять хоть какие-то клочки их личных отношений. Потому что в любой общий момент, Луи могли отправить во Францию, забрать на интервью, увезти куда-нибудь подальше от Гарри, чтобы там он смог дальше отрицать их larry-отношения. И как именно это ни происходило, каким бы способом их не разлучали - это всегда разрывало Гарри изнутри. Убивало. Как сейчас. Гарри тихо всхлипывает, прикрывая рот рукой. Он не может позволить себе еще плакать, все больше и больше показывая свои слабости. Нежная рука плавно ложится на его плечо. Он прекрасно знает чья это рука. И поворачивает голову, чтобы увидеть, наконец. - Ты дома... - неуверенным сбивчивым шепотом. Гарри осторожно взглядывает в голубые глаза. Они покрасневшие и красные, будто Луи... плакал? - В чем дело, Лу?.. - он приподнимается на ноги, осторожно сплетая свои пальцы с его, наслаждаясь каждыми прикосновениями, которыми они пока еще могли делиться друг с другом. Наслаждаясь их общим теплом, где-то в глубине лелея надежду, что когда-нибудь они смогут сделать это за пределами их собственной квартиры. - Ты счастлив, Хазза? - Луи неуверенно спрашивает, рассматривая их сплетенные пальцы. Гарри прикрывает глаза на мгновение, успокаиваясь. Его голос не должен дрожать. Даже если они оба знают, что ему нужно соврать. Необходимо соврать. Сейчас Гарри не может иначе. - Конечно же, я счастлив. Ведь у меня есть ты, - его голос предательски вздрагивает на последнем слове, и когда Луи поднимает голову, Гарри замечает блеск слез в его глазах. Луи понимает, что это все неправильно. Что все должно быть не так. - Гарри. Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно? - И Гарри коротко кивает в ответ на рваный вопрос Луи, потому что сейчас он просто не сможет выговорить ни слова. Луи издает удушливый всхлип, утыкаясь носом в плечо Гарри и он едва сдерживается, чтобы не заплакать самому. Ладонь ложится на спину Лу. Пальцами тихо поглаживая, изо всех сил стараясь успокоить без слов. - Я просто хочу быть с тобой... - бормочет Луи в ответ на молчание Гарри. И Гарри знает, что это правда. И что правда все то, о чем думал Гарри несколько минут назад. Луи был несчастлив. И Гарри был несчастлив. Они оба устали. Они оба разбиты. Устали прятать то единственное чувство, которое крепко связывало их, было той единственной вещью, которая по-настоящему важна для них обоих. - Я люблю тебя, Лу, - Гарри только начал, а на его глаза уже наворачиваются слезы. Тяжело. - И я знаю, что сейчас кажется, - его голос вздрагивает и обрывается вновь, за что Гарри проклинает себя. Луи поднимает голову. Его щеки покрылись красными пятнами, глаза припухли, ресницы мокрые от слез, а Гарри не может не думать о том, что именно такой Луи - самая красивая часть всего этого трогательного и печального момента. Сейчас Луи кажется таким уязвимым. Таким милым и невинным. Красивым. - Я знаю, что сейчас кажется, что все пошло наперекосяк. Но я даю тебе слово, Луи Томлинсон... - одинокая слезинка скатывается по щеке, неприятно щекоча. - Я всегда буду любить тебя. И пускай не сейчас, пускай не сегодня, но скоро я смогу рассказать людям о нас. И когда я смогу, я буду кричать об этом что есть силы с вершин всех зданий. - Гарри замолкает, нежно касаясь мягких губ Луи поцелуем. Гарри чувствует себя в полной безопасности. Чувствует себя намного лучше чем в те дни, когда Лу был с Элеонор во Франции. Может, именно это Гарри и любит в Луи больше всего. За чувство безопасности в его объятиях... За то, что Лу с легкостью может заставить почувствовать Гарри любимым и нужным. Гарри улыбнулся. И Луи улыбнулся в ответ. Впервые после их долгожданной встречи. - Я тоже люблю тебя, Гарри... - Луи тихо и медленно прошептал, будто хотел добавить что-то еще. - Но?.. - Гарри нерешительно спросил. - Я просто не знаю, как долго смогу хранить этот огромный секрет. Я хочу, чтобы люди знали. Я хочу, чтобы знали все. - Луи отодвинулся. Улыбка исчезла с его лица. Вместо нее по его лицу покатилась еще одна слеза. Гарри молча смотрел, как Лу отодвигается, садится за компьютер, открывает Twitter, медленно набирает какое-то сообщение, прежде чем оторваться от компьютера и вновь вернуться в его объятия. - Я люблю тебя, Гарри Стайлс. И я буду ждать столько, сколько нужно... - Он прошептал, касаясь губами губ Гарри, утопая в его объятиях. Гарри едва улыбнулся. Больше слов не потребовалось. Спустя пару мгновений Луи вышел из комнаты, оставив Гарри смотреть на единственное слово, которое он напечатал для миллионов других людей. И Гарри понимал, что только они вдвоем знают истинное его значение и предназначение. Храбрость.