Поцелуи в темноте

"Когда невозможно бороться в одиночку, ты принимаешь силу от кого-то другого,"- как-то сказал Марсель, когда согласился сотрудничать с Клаусом. Именно эти слова она повторяла себе, когда соглашалась на план Кола. Давина смотрит на спящего Кола на маленьком диване в их "логове", пытаясь предугадать, в какой момент он предаст её, в какой момент покажет свойственную Майклсонам ненадежность. И Давина готова опередить Кола в этом. Он говорил, что у него есть причины ненавидеть свою семью, но все Майклсоны имели особенность воссоединяться, когда им что-то угрожало. Она тяжело дышит, когда берёт в руки кинжал, невольно представляя, как кожа Клауса Майклсона сереет и на ней появляются чёрные вены, как его глаза закрываются против его воли. Она не может позволить убийце Тима просто жить дальше, Давина не может позволить Клаусу перешагнуть через тело Тима, как он делал это со многими, как гибрид просто отнимал жизни и будущее. Она не сможет отпустить его, не перестанет искать способы убить Клауса. Она была уверена, что отнимет его жизнь точно так же, как он отнял её, когда приложил руку к смерти того, кто был дорог ей. Она снова смотрит на заклинание, написанное в книге, что у неё на столе. Давина закрывает глаза, прислушивается к тихому дыханию Кола, пытается успокоиться, дышать вместе с ним. Она кладёт кинжал на стол, концентируясь, Давина поднимает руки над предметом и произносит заклинание. Ведьма вздрагивает, когда кинжал с громким лязгом падает на стол. - Давина, – охрипшим голосом произносит он, просыпаясь. - Что ты делаешь? - Я пыталась создать заклинание, - отвечает Давина, не поворачиваясь, она опирается руками на стол и пытается понять, в чём ошиблась. Кол слишком близко подходит к ней и Давина больше чем уверена, что все его действия лишь для того, чтобы заставить её краснеть и смущаться. Она злится на себя, когда её сердце на долю секунды замирает. - У нас обязательно получиться, - он проводит рукой от локтя до запястья, заставляя её напрячься и сжать губы, чтобы этот судорожный выдох не сорвался с губ. "В какую игру ты играешь?" - хочется спросить Давине, но она молчит, упрямо не разжимая губ. - Не прикасайся ко мне, - не выдерживает и нарушает тишину Давина, потому что ей кажется, что кожа под его пальцами начинает гореть. Внутри закипает, когда он усмехается. Кол наклоняется ближе, опаляя горячим дыхание её щеку и шепчет: - Как скажешь. Давина не верит, она знает, что он прикоснётся к ней снова и снова несмотря на её запрет. - Отлично. Она ненавидит себя за то, что приняла его помощь. "Всё ради мести, все ради страданий Клауса,"- мысленно повторяет она и ужасается самой себе, ей начинает казаться, что она в конце концов потеряет себя в этой битве. - Встретимся чуть позже, - говорит она. Ей хочется быстрее покончить с этим и уехать как можно дальше. Давина лишь надеется, что кофе и Джош смогут отвлечь её от того, что творится у неё в голове, смогут отвлечь от всего. В воздухе витает пряный аромат кофе, яркий солнечный свет бьёт в большие окна кофейни и Давина может наконец расслабиться и вдохнуть полной грудью. Она замечает Джоша за столиком у окна, "Как можно ближе в солнцу," - она улыбается этой мысли. Давина несколько раз отмечала, что Джош и сам похож на лучик солнца, который освещает всех вокруг. Лучшая её часть хорошо скрыта и Джош один из тех, кто мог видеть её. Джош привычно улыбается, когда замечает Давину. - Давина, что-то тебя не видно в последнее время, - вместо приветствия протягивает он, вставая со своего места и обнимая её. - Прости, много дел. - Как ты любишь: латте с двумя ложками сахара и корицей, - довольно произносит он. Всё-таки это здорово, когда кто-то помнит мельчайшие делали о том, что тебе нравится. Она делает глоток, и ещё раз убеждается в том, что он знает её, как никто другой. - Спасибо. - Как ты? - тихо спрашивает он, вглядываясь в серые глаза девушки. - Неплохо. - Ты слишком много общаешься с братом Клауса. - Джош чуть заметно хмурится. - Колом, кажется. - Всё в порядке, правда, - говорит она. - Прошу, давай не будем об этом. - Давина, это серьёзно, - начинает Джош, но видя раздраженный взгляд ведьмы, осекается: - Просто будь осторожна. Твой новый друг не похож на того, кто держит слово, - хочется усмехнуться на слове "друг", но она держит себя в руках, думая про себя, что, возможно, убьет, если он попытается снова притронуться к ней. - Я обещаю. - Как твои дела, Джош? Я слышала, ты стал правой рукой Марселя. Поздравляю,- она довольно улыбается, когда видит, как молодой вампир смущённо опускает глаза и улыбается. - Уже присмотрел какого-нибудь горячего вампира? - Вампир отчаянно прячет взгляд, а Давина всё понимает и смеётся. - Кто же он? - Он оборотень. - Это неважно. Расскажи мне больше. Время летит незаметно. - Извини. Марсель собирает вампиров. - читает он, только что пришедшее ему сообщение. - Мне пора. Я был рад тебя увидеть. Она выходит на улицу, прячет руки в карманах куртки, хочет передумать, но всё же идёт в сторону своего некогда дома. Её мать умерла несколько недель назад и Давина точно не знала, смогла бы она переступить порог родного дома, если ей не понадобились гремуары матери. Этот дом кажется ей чужим, хоть она и провела здесь почти всю жизнь. У Давины никогда не было особых тёплых отношений с ней, как у матери с дочерью, скорее это были отношения, как у наставника с учеником. Мать казалась ей холодной, словно лёд. Давина просто хотела, чтобы мать ей гордилась, но не ценой её смерти. Она проводит пальцами по старинным книгам с заклинаниями на книжной полке, которые их семья создавала и собирала веками. Давина не разжигает камин, не открывает окна, не впускает жизнь в этот дом. Она неуверенно переступает порог своей комнаты и с невольной улыбкой на лице замечает, что в ней ничего не поменялось. Последний раз, когда она здесь была, она готовилась к ритуалу, смотря в зеркало и тихо успокаивая себя, что всё будет хорошо, что мама, наконец, гордится ею. Всё осталось на местах. Может, она скучала? Теперь Давина никогда этого не узнает. Она ложится на свою кровать, думает о том, что будет дальше, что будет после того, как она отомстит, станет ли ей легче? Давина просыпается на рассвете, она торопливо собирает книги заклинаний, пытается как можно скорее убраться из дома, потому что ей кажется, что этот дом вытягивает из неё силы. Она в последний раз окидывает темную гостиную взглядом, всё осталось на своих местах, словно её здесь и не было. Давина знает, что больше не вернётся.