***
После того, как Лиам с Луи оставляют Найла дома, они идут в сторону своей улицы. Луи уже более или менее отрезвел и теперь вполне вменяемо, насколько это может Луи, разговаривает с ним. — Черт, ты видел эти невероятные кудри? Мне кажется, я влюбился. — Ты постоянно влюбляешься, — отвечает Лиам, радуясь, что наконец видит их дом. Так получилось, что они с Луи живут в соседних квартирах и снимают их у одного владельца. И Лиам не может понять, чего больше, плюсов или минусов того, что это так. — В этот раз все по-другому, — уверенно говорит Луи, а Лиам улыбается и качает головой. — В таком случае, какого цвета его глаза? — Светло-зеленые, — Луи довольно смотрит на него, а Лиам приподнимает брови. — Я же говорю, это точно любовь с первого взгляда. А этот говнюк Зейн даже имя его не дал узнать! — Он же сказал, что это его друг. — А я кто? Троюродный дедушка? — недовольно возражает Луи, а потом переводит взгляд на Лиама. — Ну как тебе Зейн? — Лиам начинает улыбаться, а Луи хлопает его по плечу. — А эта девушка, — Лиам подбирает слова, а потом заинтересованно смотрит на Луи. — Они встречаются? — Да нет, хотя Зейн как-то рассказывал, что они перепихнулись по пьяни… Как думаешь, как зовут того парня? Может, мне выкрасть телефон Зейна, залезть в книжку и звонить на каждый номер, пока я не найду его? Лиам перестает слушать Луи, после фразы «выкрасть телефон Зейна». На самом деле, не то чтобы ему было интересно, встречается ли Зейн с той девушкой, просто, черт его знает, зачем спросил это. Конечно, он не мог отрицать, что Зейн понравился ему, но, в конце концов, откуда он мог знать, что это взаимно? Да и вообще о том, что Зейна привлекают парни. В любом случае, несмотря на все размышления, следующим же днем Лиам звонит ему и говорит, что хочет встретиться. Он говорит, что случайно выронил листок с инструкцией, наглым образом смотря на этот самый листок, а Зейн соглашается на встречу. Они встречаются днем, и Лиам совершенно забывает, что назначил встречу из-за татуировки, но Зейн и сам все понял. Сейчас Зейн стоит возле небольшого фонаря и выдыхает сизый дым, смотря на Лиама. Он опять одет во все черное, и Лиаму кажется, что ему невероятно подходит этот цвет. Они гуляли около трех часов, и Зейн все время подкалывал его по абсолютно разным причинам, а Лиам не может отрицать, что ему, черт возьми, это нравится. Наверное, впервые ему нравится, что кто-то подкалывает его. — Ты в курсе, что курить вредно? — спрашивает Лиам, смотря на парня. Для поздней весны Зейн одет достаточно тепло. На его плечи накинута легкая черная куртка, а под ней черная футболка с логотипом Бэтмена. Сам же Лиам в обычной белой футболке, широких джинсах, а его волосы прикрывает красная кепка, надетая козырьком назад. — А ты в курсе, что я взрослый мальчик, и сам решу? — с улыбкой отвечает Зейн и выдыхает дым в его лицо. Лиам морщится и подходит на шаг ближе. — А ты в курсе, что можно не быть засранцем хотя бы пять минут? — Лиам улыбается, и Зейн улыбается в ответ. — А ты в курсе, что слишком правильный? Серьезно, ты хоть когда-нибудь делал что-нибудь безумное? — Зейн облокачивается на фонарь и с вызовом смотрит на Лиама, который подходит к нему вплотную. Он приподнимает голову, а Лиам забирает из его рук сигарету. — А что, если сделаю? Ты обещаешь не выбить мне зубы? — Лиам наклоняется к нему и чувствует, что Зейн пахнет сигаретами. Сам Малик смотрит в его глаза и ухмыляется. — Смотря что ты сделаешь, — тихо говорит он, смотря на его губы. Лиаму большего и не требуется. Он прижимается к губам Зейна и вовлекает его в поцелуй. Правда была в том, что раньше он бы никогда так не сделал, но сейчас рассудок будто оставил его. Лиаму просто хочется целовать Зейна, и он делает это. Зейн сжимает пальцами его плечи и отвечает на поцелуй, но потом резко отстраняется, тяжело дыша. Его губы покраснели от поцелуя, и он прикрывает глаза. — Что? — неуверенно спрашивает Лиам, а Зейн прикусывает губу и поднимает на него взгляд. — Не думаю, что это лучшая идея. Я не ищу интрижки на ночь, — говорит Зейн, а Лиам в шоке смотрит на него, а потом краснеет. — Кто сказал, что ты интрижка на ночь? — А кто утверждал обратное? — Лиам недовольно смотрит на него, а Зейн облизывает свои губы. В глазах Зейна Лиам видит нерешительность и отступает на шаг. — Тебе, я смотрю, нравится отвечать вопросом на вопрос, — говорит Лиам, а Зейн разводит руками. — В таком случае я предлагаю тебе встречаться, — Зейн приподнимает бровь и недоверчиво смотрит на Лиама. — Ты серьезно? Ты знаешь меня от силы пятнадцать часов. Даже дня не прошло. — И что? — спрашивает Лиам, хмуро смотря на него, а Зейн понимает, что, наверное, более странного парня он еще не встречал. Конечно, Лиам, может, и выглядит, как пай-мальчик и ботаник, но, судя по его действиям, это совершенно не так. — Ты мне нравишься, мне легко с тобой, и ты очень красивый. — Ты ничего не знаешь обо мне, — говорит Зейн, а Лиам пожимает плечами. — Значит узнаю. — Ты не боишься, что я… не знаю… Как вообще можно предлагать незнакомому человеку встречаться? — недоуменно спрашивает Зейн, а Лиам притягивает его к себе за запястья. — Дай мне хотя бы три дня, хорошо? И если ты за три дня не передумаешь, то будем встречаться. — Ты странный, ты знаешь? — отвечает Зейн, а потом начинает широко улыбаться и качать головой. Лиам смотрит на него таким доверчивым взглядом, что он просто не может отказать. И, если честно, он не хочет отказывать. — Ладно, три дня, — Лиам кивает и радостно улыбается. Зейн не может сказать, что ему не нравится, что его целуют после того, как доводят до тату-салона. Он также не может сказать, что ему не нравится, когда говорят, что позвонят перед сном. Он заходит внутрь и встречается взглядом с Перри, которая ехидно улыбается. Рядом с ней стоит Гарри, который смотрел на него, не сдерживая такой же улыбки. — Что? — Мы все видели. — Он просто странный, это ничего не значит. Тем более, я ему точно не пара, он добрый и слишком наивный. Он не справится с моим характером, — Гарри выходит к нему и обнимает со спины, а Зейн раздраженно цыкает. — Только начни меня подъебывать, Хазз. — И не собирался, кажется, что он хороший парень, — Зейн поворачивается к нему через плечо. — И похоже, что тебе он нравится, скажи, Пезз? — Мне плевать, — отвечает девушка. — Мне тоже, — так же отвечает Зейн и выбирается из объятий Гарри. — На сегодня есть по записям? — спрашивает он у Перри, а та быстро кивает, а Зейн, не дожидаясь, пока она скажет время, просто уходит к себе в кабинет. Гарри облокачивается на стойку и, улыбаясь, смотрит вслед Зейну. Он поворачивается к Пезз, которая слабо ухмыляется. — Этот парень ему понравился больше, чем ему хотелось бы, — говорит Гарри, а девушка подмигивает ему.***
— То есть ты назначил свиданку Зейну, а мне ничего про это не сказал, сволочь? — сказать, что Луи был возмущен — ничего не сказать. Сейчас они оба сидят в его квартире. Луи играет в приставку, пока Лиам сидит рядом с ним, уставившись в свой телефон. — Как думаешь, он напишет сам, или мне позвонить ему? — Я… — Сам. Я позвоню сам, только позже, — отвечает сам себе Лиам, а Луи, проиграв, откидывает джойстик и переводит взгляд на Лиама. — Чувак, я знаю Зейна уже давно, и уж поверь, он не самый легкий человек на свете, ты уверен, что оно тебе надо? — Лиам переводит на него недовольный взгляд, и Луи вздыхает и поднимает руки. — Не говори, что не предупреждал. Слушай, а когда ты его проводил, ты видел того милого кудряшку? — Я пошел, — отвечает Лиам и поднимается с дивана, а Луи опрокидывает голову назад. — Все мои друзья — засранцы, — Лиам ухмыляется, а перед тем, как выйти из его квартиры, говорит: — Я его видел, — в тот момент, когда Луи поднимает голову, Лиам захлопывает дверь и идет к себе. На самом деле, он не уверен, звонить ли ему Зейну или нет. В конце концов, он не хочет казаться слишком назойливым. Конечно, он раньше встречался с парнями, но, как правило, это они были инициаторами, а Лиам понимал, что даже спустя месяц все равно ничего к ним не чувствует. Сейчас все было по-другому, и Лиам, хоть убей, не знает, какого черта с ним вообще происходит. Да, может, Зейн и красивый, но Лиам слишком хорошо знает то, что его сложно зацепить одной лишь внешностью. Вернее, сначала — может быть, но если кроме внешности ничего нет, то он быстро остывает. С Зейном все по-другому, у него явно невыносимый характер, полное отсутствие манер и насмешливый взгляд. А еще он любит отвечать вопросом на вопрос и спорить, и заставлять Лиама думать о нем целый день. — Твою мать, — говорит Лиам сам себе и уже на автомате идет промывать татуировку. Где-то к часу ночи, когда Лиам не понимает, как будет просыпаться к первой паре, он все-таки пишет Зейну сообщение. (Кому: Зейн 00:57) «Мы завтра увидимся?» (От кого: Зейн 00:58) «У меня выходной, и я собираюсь спать целый день» (Кому: Зейн 00:58) «Это значит нет?» (От кого: Зейн 00:59) «Это значит набери мне)» Лиам позвонил и, наверное, впервые ушел с пар раньше, чем они закончились, ловя ехидные замечания Найла и Луи. Сейчас они с Зейном стоят на мосту, и Зейн облокачивается на громоздкие перила, выкуривая очередную сигарету. Сегодня его волосы заплетены в маленький хвост, и Лиаму кажется, что это абсолютно очаровательно. — Луи написал мне, что ты впервые прогулял пары, — вдруг говорит Зейн, выкидывая окурок в воду. Он поворачивается к Лиаму и облокачивается спиной на перила. На его губах играет слабая улыбка, а Лиам смущенно улыбается в ответ и прикасается рукой к своим коротким волосам. — Я на тебя плохо влияю. — Я хочу этого влияния, — просто отвечает Лиам, а Зейн не может сдержать смешка. Они практически одни на этом мосту, хотя это неудивительно. Днем обычно все либо на учебе, либо на работе, либо еще по каким делам, и сейчас Лиаму кажется, что это один из лучших понедельников в его жизни. Он подходит к Зейну и ставит руки по обе стороны от него, чуть наклоняясь, а Зейн приподнимает голову. — Ты странный. — Ты повторяешься, — он смотрит в карие глаза Зейна, в которых играют смешинки, и не может отвести взгляда. — Поцелуешь меня? — Именно, — говорит Лиам и прикасается к его губам. Он чувствует, как парень прижимается к нему, и углубляет поцелуй, раскрывая своим языком пухлые губы. Наверное, ему впервые нравится привкус табака, потому что целовать Зейна — это что-то нереальное, хотя, возможно, Лиам просто дурак. Зейн обнимает его за шею и перебирает короткие пряди волос, а потом отстраняется и начинает тихо смеяться. — Что? — неуверенно спрашивает Лиам, а Зейн долго смотрит в его глаза. С его губ не сходит ухмылка, а потом он качает головой. — Ничего. — Нет, о чем ты думаешь? — Зейн не отвечает и отстраняется от него, но в то же время хватает за запястье, и они уходят с моста. С Зейном время пролетает быстро. Они постоянно о чем-то разговаривают, и Лиам, похоже, начинает привыкать к вечным подколам, правда, он понимает, что рассказывает о себе только он, про Зейна же он до сих пор почти ничего не знает. Просто парень постоянно переводит тему, когда Лиам спрашивает что-либо. Это немного вводит в ступор, но, когда Зейн начинает улыбаться, Лиам просто забывает обо всем. Сейчас они идут с двумя стаканчиками капучино из Старбакса, и Зейн опять курит. — То есть твой отец пакистанец, а мама англичанка? — переспрашивает Лиам, а Зейн просто кивает. — Ты живешь с родителями? — Нет, я не видел их, наверное, года три, мы не общаемся, — Зейн говорит это спокойным голосом, а Лиам опускает взгляд. — Прости. — За что? — спрашивает Зейн и слабо пихает его плечом. Лиам переводит на него взгляд, а потом закидывает руку на его плечо и слабо целует в висок. Зейн кидает тихий смешок, но ничего не говорит, и Лиаму кажется, что тот просто не воспринимает его всерьез. И, наверное, он не может винить его в этом. Когда они прощаются, и Зейн поворачивается к нему спиной, чтобы уйти, Лиам не выдерживает и спрашивает: — Ты действительно не веришь, что у нас может что-то получиться? — его голос серьезный, а взгляд решительный, и когда Зейн поворачивается к нему, Лиам видит на его губах слабую улыбку. — Я так думаю. — Но почему? — Все слишком легко, — отвечает Зейн, пожимая плечами, а Лиам недоуменно смотрит на него. — Разве это не хорошо, когда двум людям легко вместе? — Я давно не верю в сказки, Лиам, и тебе советую этого не делать. Лиам не знает, что можно ответить на это. Конечно, он может послать все к черту, сказать Зейну, что он прав, а потом поругаться с ним и больше никогда не видеться, но он не хочет этого. Он действительно хочет, чтобы Зейн был с ним. Он видит во взгляде Зейна неуверенность, а потом поджимает губы. — Нет. Это тебе стоит поверить в обратное, — просто отвечает Лиам, а Зейн приподнимает свои брови. — Я позвоню завтра, — он видит, как на губах Зейна появляется слабая улыбка и, не дожидаясь какого-либо ответа, уходит. На следующий день Лиам и правда звонит ему, но они не могут встретиться. Лиам, потому что ему задали много домашнего задания, Зейн, потому что работает до ночи, впрочем, это не мешает им переписываться на абсолютно разные темы. Лиам понимает, почему Зейн так скептично относится к их общению. На самом деле он и сам не привык к тому, что ему сносит башку с человека, которого знает совсем малое время. Правда в том, что это действительно ново для него, но ему нравится это своеобразное сумасшествие. Они переписываются ровно десять часов подряд, и Лиаму кажется, что он влюбленный идиот, потому что он постоянно перечитывает их переписки, в которых ничего особенного, по сути, и нет. В общем, если честно, он вызывает отвращение у самого себя, потому что ведет себя не лучше, чем тринадцатилетняя школьница. Зейн опять подкалывает его абсолютно из-за всего. Он делает это постоянно, и Лиам опять чувствует себя мазохистом, потому что ему это нравится. На ночь Зейн заставляет Лиама спеть ему колыбельную песенку просто для того, чтобы посмеяться, и Лиам не может сдержать смеха в ответ, потому что понимает, что он идиот.***
— Серьезно, цветы? — Лиам находится в тату-салоне, а в его руке букет роз. Его смешит реакция Зейна, потому что у того приподнята бровь и губа. — Чувак, ты в курсе, что я не баба? — Лиам идет мимо него, не сдерживая ухмылки, подходит к Гарри, который стоит у стойки и протягивает ему небольшой букет. Перри не может сдержать громкого смеха, а Гарри явно смущается. — Эм… — Это от Луи, он просил передать, — говорит Лиам, глядя в зеленые глаза парня, который начал широко улыбаться. — Как ты вообще понял, что он здесь будет? — спрашивает Зейн, скрещивая руки на груди. Лиам видит его недовольный взгляд и не может понять, почему именно он недовольный, хотя то, что дураком оказался наконец не он, приятно отзывается в душе. — Он каждый день здесь, — отвечает Лиам, и Гарри наконец берет букет в руки. — Позвони ему, пожалуйста, он живет в соседней квартире и каждый день приходит ко мне, чтобы сказать о том, как сильно полюбил тебя за те пять минут, что видел. — А номер? — Хазз! — недовольно говорит Зейн, а Гарри цыкает. — Он в записке, — отвечает Лиам и поворачивается обратно к Зейну, который начинает улыбаться. И это какая-то определенно странная улыбка, потому что Лиам чувствует, что после этой улыбки последует что-то интересное. — Пезз, я на секунду, — говорит Зейн и подходит к Лиаму. Он берет его за запястье и тащит по коридору за собой. Они вместе заходят в кабинет, и Зейн захлопывает дверь и толкает к ней Лиама. Сам Пейн не может сдержать улыбки и радостно смотрит на Зейна. — Тебе не кажется, что дарить букеты другим парням при мне — как минимум нагло? — Почему? — с наигранным интересом спрашивает Лиам, чувствуя, что Зейн кладет руки на его бедра. — Потому что я не хочу, чтобы мой парень дарил кому-то, кроме меня, букеты. Если честно, я не хочу, чтобы он и мне букеты дарил, но мы будем это обговаривать. — Так значит, мы встречаемся? — спрашивает Лиам, кладя свои руки на щеки Зейна, а тот медленно кивает и тянется за поцелуем. Лиам целует его медленно и нежно, чувствуя, что не может прекратить улыбаться в поцелуй. Ему нравится чувствовать, как Зейн крепко обнимает его. Ровно через месяц Лиам понимает, что он абсолютно и бесповоротно влюбился в Зейна. Через три месяца Лиам который раз понимает, что не хочет ни с кем делить Зейна, потому что он ревнивый идиот, а Зейн эгоистичный засранец, которому на все плевать. Они часто ссорятся по абсолютно разным причинам, но после каждой ссоры Лиам не выдерживает и караулит Зейна под его домом, чтобы сказать, что он был идиотом и то, что он любит Зейна. Сам Малик всегда просто ухмыляется в ответ и целует его, не говоря ничего в ответ. Через полгода ничего не меняется, кроме того, что Лиам понимает, что вряд ли сможет жить без похабных утренних сообщений, черной одежды, губ Зейна и бесплатных татуировок. Последнее, конечно, не принципиально, но он действительно любит смотреть, как Зейн рисует на его теле, даже если это на всю жизнь. Он хочет, чтобы это было на всю жизнь. Лиам выходит на улицу из тату-салона, чтобы подышать свежим воздухом, потому что чувствует, что настолько зол, что готов напрочь снести тот самый тату-салон и всех, кто в нем находится. Он слышит, как хлопает входная дверь и оборачивается. На него смотрит абсолютно разъяренный Зейн. — Какого черта, Лиам? — Ты не собирался мне даже говорить, верно? — спрашивает Лиам, поджимая губы. — О чем? — Ты прекрасно знаешь, о чем! — Зейн сжимает кулаки и играет желваками. — Это моя работа, Лиам. — Работа запираться с бывшим и даже не предупреждать меня об этом? Охуенная работа, — Лиам повышает голос, а Зейн скалит зубы. — Я что, трахался с ним сейчас, что ты так реагируешь? — Да ты даже не сказал мне, черт возьми! Тебе просто плевать! Если бы Перри не сказала, то я бы и не узнал! — Потому что это неважно! Я делал ему татуировку так же, как делал бы татуировку тому, с кем не трахался раньше. — Рад, что тебе так легко об этом говорить, — Лиам кусает свою губу и тяжело вздыхает, отводя взгляд. — Лиам, у меня были и парни, и девушки до тебя, и познакомился я с многими именно тогда, когда работал здесь. И я не собираюсь отчитываться перед тобой каждый раз, — голос у Зейна холодный, и Лиам быстро кивает, а потом переводит на него взгляд. — Иди обратно и делай свою работу, я ухожу отсюда, — просто говорит Лиам и разворачивается. Он знает, что Зейн не побежит за ним, как бывает в мелодрамах, он также знает, что Зейн не позовет его. Потому что Зейну, похоже, вообще не нужны эти отношения, и согласился он только для того, чтобы Лиам не надоедал ему. Лиам приходит к себе домой и не может найти себе места. Впервые. Он откинул телефон подальше, чтобы даже не пытаться позвонить Зейну, и старается смотреть какой-то глупый фильм. К часу ночи в его дверь стучат, и он поднимается с кровати, думая, что Луи опять что-то надо, хотя с тех пор, как он начал встречаться с Гарри, он стал чуть меньше пакостить и больше ходить с абсолютно счастливой, а вместе с тем и идиотской улыбкой. В любом случае, Лиам рад за них двоих. Лиам надевает халат, потому что в одних боксерках холодно, а когда открывает дверь, видит Зейна на пороге. Тот облокачивается рукой на косяк и смотрит на него снизу-вверх, ничего не говоря, а Лиам вздыхает и утягивает его внутрь за черную кожаную куртку. От Зейна привычно пахнет сигаретами, и он страстно целует Лиама, стаскивая с него белый халат. Лиаму не хочется ни о чем говорить, он просто хочет продолжать целовать Зейна и чувствовать, как его целуют и крепко обнимают в ответ. Позже, когда они лежат на кровати, и Зейн выкуривает очередную сигарету, Лиам говорит: — Я хочу познакомить тебя с родителями, — Зейн выдыхает дым и поворачивается к нему. Он тушит сигарету в пепельнице, что стоит на тумбочке ровно с тех пор, как Зейн вообще вошел в эту квартиру, и поворачивается к Лиаму. Они оба обнажены, Зейн в буквальном смысле ложится на Лиама и утыкается носом в его шею. — Я не тот парень, которого можно знакомить с родителями, — просто отвечает он, а Лиам находит его руку и притягивает к своим губам. — Ты недооцениваешь себя, — просто говорит Лиам и натягивает на них одеяло. Он обнимает Зейна, который начинает мелко целовать его шею. — Думаю, это ты переоцениваешь меня, — тихо отвечает он, а Лиам слишком уставший для того, чтобы что-то возражать ему. Утром Зейн готовит им обоим завтрак, состоявший из подгоревшего омлета и двух чашек кофе, а Лиам не может перестать любоваться таким вот домашним Зейном. На нем старые джинсы Лиама, которые явно велики ему, а футболку он и вовсе решил не надевать. Лиам обнимает его со спины, когда тот моет посуду, и целует татуировку птицы на позвонках. — Ты подумал о вчерашнем? — спрашивает Лиам, а Зейн выключает воду и поворачивается в его руках. На его лице трехдневная щетина, а под глазами синяки оттого, что он явно не выспался. — Лиам, они хоть знают, что ты гей? — Зейн хмурится, а Лиам непонимающе смотрит на него. — Я не понимаю, ты думаешь, что я совсем идиот? Конечно они знают, иначе я бы не хотел тебя с ними знакомить. — Просто не думаю, что они обрадуются, когда увидят рядом с тобой… ну, меня, — Зейн опускает голову, а потом исподлобья смотрит на него, а Лиам ставит руки по обе стороны от него и прижимается свои лбом к его лбу. — Тебя? Такого красивого? — шепчет Лиам и целует его в губы. Зейн начинает улыбаться. — Талантливого? — опять поцелуй. — Умного? — Зейн обвивает руками его шею и углубляет поцелуй, и Лиам знает, что сегодня они уже не выйдут из квартиры. Лиам как-то предлагал Зейну переехать к нему, но тот почему-то отказался, даже не говоря причины, а Лиам решил, что Зейн пока просто не готов. Зейн вообще был слишком нерешительным и, пожалуй, именно эта черта его характера выводила Лиама из себя. В конце концов, Лиам еще ни разу не слышал, что Зейн любит его. И, если честно, он старается не думать, что, возможно, это действительно не так. Они целый день сидят на диване, изредка кидая друг в друга попкорном, смотрят глупые фильмы про супергероев и целуются, целуются, целуются. Лиам не хочет отпускать Зейна, когда тот говорит, что ему пора в салон. Он несколько раз тянет его обратно в квартиру, когда тот уже выходит за порог, чтобы поцеловать в уже точно последний на сегодня раз. Лиам может понять, почему Зейн не хочет знакомиться с его родителями, вернее, у него есть несколько причин, и так как он выучил Зейна достаточно хорошо за то время, что они вместе, он понимает, что Зейн просто не считает себя достаточно хорошим, а сам Лиам не понимает, почему, если он полюбил Зейна, его родители не могут также полюбить его? Впрочем, на следующих выходных он все-таки добивается заветного «да», хотя видит, что парень совершенно не хочет этого. Лиам вызывает такси и подъезжает к дому Зейна, а когда видит, как парень выходит из своего подъезда, то думает, что он все-таки самый счастливый парень на свете. Зейн красивый. Он не просто красивый, он как гребаный ангел. Он как всегда одет во все черное. Черная кожаная куртка, черная футболка, которая была явно не по погоде и не скрывала татуировок на руках, черные узкие джинсы и черные кроссовки. Его волосы заплетены в короткий хвостик, и Лиам не может удержаться и не трогать короткие бритые волосы на затылке. — Ты побрился? — спрашивает Лиам, трогая тыльной стороной ладони щеку Зейна, а тот поворачивается и смотрит на него своими невероятными янтарными глазами. — Тебе идет. — Думаю, твои родители и так устроят тебе взбучку после того, как увидят меня, решил не усугублять, — Лиам ничего не отвечает и целует его, а Зейн кладет руку с многочисленными кольцами на его щеку. Они слышат покашливание таксиста, который явно не в восторге от голубой парочки, но им абсолютно плевать. Когда они подъезжают к бывшему дому Лиама, их губы опухшие и раскрасневшиеся, а Зейн приподнимает брови и переводит взгляд на Лиама. — Ты не говорил, что у тебя дохрена денег, — произносит парень, глядя на него, а потом обратно на огромный дом за высоким забором. — У меня их и нет. Давай, не медли, — Лиам берет его за руку и ведет к дому, хотя замечает, что Зейн начинает чувствовать себя еще более неуверенно. Когда они заходят внутрь, их встречает Карен — мама Лиама. Она сначала радостно обнимает Лиама, а потом смотрит на Зейна, и ее улыбка превращается в какую-то непонятную гримасу, после которой Лиам сильнее стискивает руку Зейна своей. Она все так же фальшиво улыбается, и Зейн слабо улыбается в ответ, снимая с себя кроссовки и не надевая тапочки, которые ему предлагают. Они садятся за длинный стол. Две сестры Лиама — Никола и Рут — знакомятся с Зейном и вполне адекватно с ним общаются, а отец Лиама осуждающе смотрит на него. — Так это ты надоумил Лиама сделать себе… ну, эти рисунки? — спрашивает Карен у Зейна, а когда Лиам хочет ответить, Зейн кидает на него предостерегающий взгляд, означающий «я сам». — Нет, миссис Пейн, — просто отвечает он и откидывается на спинку дорогого стула. Лиам с каждой проведенной с родителями секундой понимает, что, видимо, был лучшего о них мнения. Нет, он любит их, не может не любить, но то, как они высокомерно смотрят на Зейна, как нахально интересуются его жизнью, заставляет Лиама сжимать кулаки и играть желваками. — Так ты работаешь в тату-салоне, правильно? — опять спрашивает Карен, разрезая вилкой и ножиком овощи. — А учишься где-нибудь? — Нет. — То есть никаких перспектив? — спрашивает отец Лиама, а Зейн поворачивает к нему голову и непонимающе смотрит на него. — Понятно… — Отец… — начинает Лиам, но Зейн кладет руку на его руку. — Не надо. — Нет, надо! Вы какого черта делаете? — буквально взрывается Лиам и встает из-за стола, разъяренно глядя на удивленных родителей. — Он что, на собеседование пришел? Что за гребаный допрос? — Лиам… — мать прикрывает рот рукой, а Зейн приподнимает одну бровь. — Мы уходим! — просто говорит Лиам и, взяв за руку не сопротивляющегося Зейна, идет на выход из дома. Зейн ничего не говорит, когда они идут к проезжей части. Он ничего не говорит, когда они ловят и садятся в такси, и он не целует Лиама на прощание, когда выходит к себе домой, а Лиам понимает, что это абсолютно и полностью его вина. Зейн не должен был чувствовать себя чужим, не должен был чувствовать, что он хуже кого-то, потому что это не так, потому что его родители повели себя как гребаные снобы, и Лиам не уверен, сможет ли когда-нибудь простить им это. Когда он приходит домой, ему звонит мать, и Лиам не берет трубку, ему приходит голосовое сообщение, которое он предпочитает не слушать. Позже ему приходит сообщение от сестры. (От кого: Рут 00:12) Стоит ли этот парень того, чтобы ты вел себя так с родителями? Он оставляет сообщение без ответа, потому что глупее сообщения еще никогда не получал. Зейн не отвечает на его сообщения и звонки три дня, а на четвертый Лиам приходит к тату-салону. Перри обеспокоенно смотрит на него, а Лиам хмурится. — Он у себя? — Да, у него клиент, — просто отвечает Перри, а потом вздыхает и прикусывает пухлую губу. — Лиам, я знаю его с детства и понимаю, что что-то не так. Он не рассказывает, поэтому, пожалуйста, скажи, что у вас все хорошо… — Лиам слабо улыбается ей. Он хочет сказать ей, что это так, но понимает, что если сделает это, то просто соврет. Зейн выходит из кабинета через двадцать минут. По нему видно, что он уставший, хотя Лиам понимает, что дело явно не только в работе. Зейн смотрит на него, и Лиам видит под его глазами синяки. На щеках опять появилась щетина, а черные волосы растрепаны в хаотичном порядке. — Я хотел поговорить, — просто говорит Лиам, а Зейн кивает. За ним идет парень, который довольно смотрит на свежую татуировку на бицепсе, что заклеена пленкой. Он хлопает Зейна по плечу, а Лиам хмуро смотрит на него. Парень платит Перри, а Зейн наоборот отворачивается от нее. — Я покурить, — просто говорит он и идет на выход из салона, зная, что Лиам пойдет за ним. Они отходят на достаточное расстояние от салона, и Зейн облокачивается спиной на кирпичную стену, прикуривая сигарету. — Почему ты не отвечал на звонки? — спрашивает Лиам, а Зейн прикрывает глаза, выдыхая сизый дым. — Думал. — Зейн, послушай меня, я… — Нет, Лиам, — перебивает его Зейн и отталкивается от стены, чтобы подойти к нему. Лиам смотрит в янтарные глаза Зейна, наверное, впервые не понимая, о чем тот думает. — Это ты послушай меня, — его голос тихий, и Лиаму даже кажется, что тот вздрогнул, когда Зейн произнес его имя. — Не думаю, что у нас что-то выйдет. — Зейн… — в шоке произносит Лиам, но парень только поджимает губы. — Прости за моих родителей, но… — Они правы, Лиам. Они во всем правы, и ты знаешь это, — на одном дыхании говорит Зейн, а потом качает головой и тяжело вздыхает. — Мне исполняется двадцать один через месяц, Лиам, кроме работы в тату-салоне я ничего не имею, и мне этого не надо, меня выгнали собственные родители за то, что застукали с парнем, который был старше меня на лет десять, и я, хоть убей, не помню его имени! У меня нет высшего образования и нет никаких грандиозных намерений, и единственное, что делает меня лучше в моих же глазах — то, что ты действительно любишь меня, хотя я до сих пор не могу понять, почему! Почему ты любишь меня, Лиам? — он выкидывает сигарету на асфальт и прикрывает свои глаза рукой. — Почему ты, черт возьми, любишь меня? За что? — Лиам подходит к нему и хватает за запястья, отводя их от лица. Зейн прикусывает губу и не смотрит на него, а Лиам прижимается своим лбом к его лбу. — Почему ты думаешь, что можно любить только за что-то? — отвечает Лиам, чувствуя привычный запах сигарет. — Почему ты не можешь понять, что я люблю тебя просто за то, что ты есть в моей жизни? Почему не можешь понять, что я просто хочу просыпаться и видеть тебя рядом? Я хочу этого с тех самых пор, как впервые поцеловал тебя, и мне плевать, где ты работаешь, есть ли у тебя образование, и общаешься ли ты со своими родителями! Зейн целует его. Резко и неуклюже, но Лиам не дает ему отстраниться. Это печальный поцелуй, и у Лиама щемит от этого сердце, потому что ему больно. Больно оттого, что Зейн не верит в себя. Больно оттого, что Зейн не верит в них. Что он никогда не верил. — Ты достоин лучшего. — Ты лучший для меня. — Ты просто идиот, — Зейн грустно улыбается и проводит рукой по его щеке. — Я не хочу делать тебе еще больнее, Лиам. Это конец, — Лиам не может поверить, что это действительно происходит. Он понимает, что Зейн серьезен, понимает, что тот принял решение, и, черт возьми, он так хорошо знает его, что понимает — не переубедить. И от этого Лиаму не менее больно, потому что ему кажется, что ему в буквальном смысле вырвали сердце и оставили кровоточащую дыру в груди. Будто бы он хотел влюбляться в Зейна как последний придурок. Будто бы он хотел влюбиться в него настолько сильно, чтобы просто не представлять без него жизни. Зейн отстраняется от него, и Лиам видит, как по смуглой щеке течет маленькая капелька слезы, которую Зейн сразу же смахивает рукой. — Прости меня, — говорит Зейн, а Лиам начинает горько усмехаться. — Нет, — тихо говорит он, а когда Зейн недоуменно на него смотрит, повторяет: — Нет. Он разворачивается и уходит быстрым шагом, оставляя Зейна. Он чувствует, что глаза действительно щипает, и ненавидит себя за гребаную слабость. Он ненавидит то, что Зейн считает себя хуже кого-то. Он ненавидит то, что Зейн действительно верит в это. Он ненавидит то, что Зейн думает, что настоящая любовь не появляется просто так. Он ненавидит то, что Зейн никогда не признавался ему в любви. Ни одного гребаного раза. И он действительно не понимает, как жить дальше. Через неделю после их расставания Гарри и Луи стараются привести его в себя, а Лиам, видя их такими счастливыми и влюбленными, слабо улыбается, хотя лучше ему не становится. Он до сих пор любит Зейна, до сих пор вспоминает запах его сигарет и смотрит на свои татуировки. Зейн действительно хороший мастер, у Лиама на теле есть несколько доказательств этого. Лиам не может сдержаться и бьет ни в чем не повинную бетонную стену, разбивая костяшки в кровь, чтобы хоть как-то заглушить душевную боль физической. Получается плохо. Через месяц, когда Лиам удаляет последнюю фотографию Зейна с телефона, а на экране светится дата «12.01», он просто не выдерживает, потому что его все задолбало. Ноги сами ведут его в тату-салон. Перри выглядит удивленной, когда видит его и пытается остановить, когда Лиам идет к кабинету Зейна. Он раскрывает дверь и встречается взглядом с янтарными глазами. Зейн удивленно смотрит на него, а потом переводит взгляд на Перри. — Оставь нас, — просто говорит он, и она послушно кивает, закрывая их дверь. Лиам смотрит на себя в небольшое зеркало и понимает, каким злым сейчас выглядит. — Ты что-то хотел? — не передать словами, как его бесит спокойный тон Зейна, но он просто снимает с себя пуховик и садится на небольшой стул перед Зейном. Он открывает свое запястье и продолжает смотреть на Зейна. — Я хочу сделать татуировку, — отвечает Лиам, а Зейн недоуменно хмурится. — Лиам… — Зейн прикусывает свою губу, а потом тяжело вздыхает. — Какую ты хочешь татуировку. — Зейн. — Что? — Я хочу здесь имя. Зейн, — Зейн откидывается на спинку стула и проводит руками по своему лицу, а Лиам присматривается к его руке и хмурится. — Я не буду этого делать, — просто отвечает Зейн, а Лиам резко подается вперед и хватает его за руку. Он тянет ее на себя и смотрит на тыльную сторону ладони, где прямо у основания находится татуировка, которой Лиам раньше не видел. — Это что значит? — спрашивает Лиам, указывая на его руку, где красивым курсивом выведено Pain. — Это тебя не касается! — Я думаю, еще как касается, — ухмыляется Лиам, а потом отпускает его руку. Он не знает, что ему делать. Врезать Зейну или же расцеловать его. Зейн прижимает к себе свою ладонь. — Ты сделаешь мне татуировку, Зейн, — Малик скалит зубы и зло смотрит на него. — Упрямый осел! — Закрой рот и набивай, или ты боишься? — Зейн без слов встает со своего места и идет готовить машинку. Лиам не спятил. Лиам знает, что он делает. Он не отрывает взгляда от Зейна, когда тот выводит свое имя крупными буквами на его запястье. Когда он осматривает свою работу, то откладывает машинку и прикрывает лицо руками. — Какой же ты идиот, — шепчет он, и Лиам смотрит на покрасневшую кожу вокруг имени Зейна. — Какой же ты гребаный идиот… — Не больше, чем ты, — Зейн не выдерживает первым и целует Лиама. В этом поцелуе было все: грусть, отчаяние, злость, гнев, и это был лучший поцелуй. Так же, как и все поцелуи Зейна. Лиам честно не может сдержаться и просто укладывает Зейна на кушетке, снимает с него всю черную одежду. Он соскучился по телу Зейна, он соскучился по тому, как Зейн стонет, по тому, как царапает его спину и выгибается под ним. Его губы, его глаза, его руки — все это просто сводит с ума. Всегда сводило. Зейн не сдерживает стонов, когда Лиам входит в него. Он не сдерживается, когда Лиам грубо втрахивает его в кушетку, потому что он заслуживает этой сладкой боли. Лиам оставляет Зейну кучу засосов на шее, а Зейн оставляет Лиаму царапины на спине. Когда они стараются отдышаться, Лиам чувствует, как Зейн лениво гладит его короткие волосы. — Татуировку надо обработать, — тихо произносит он, и Лиам поднимает на него взгляд и опять целует в губы. Ему хорошо оттого, что Зейн рядом. Ему хорошо, когда он чувствует, что Зейн улыбается ему в поцелуй. — Это ждет. — Лиам… — Мм? — Я думал о тебе, когда набивал себе это слово, — Зейн начинает смеяться, и Лиаму кажется, что это скорее больше истеричный смех, чем радостный. — Я знаю, — отвечает Лиам и подносит его руку к своим губам, оставляя на месте татуировки поцелуй. — Я знаю, малыш. — Лиам?.. — Что? — Я, может, конченный мудак, но я до сих пор считаю, что ты мог бы найти кого-то гораздо лучше меня, — начинает говорить Зейн, а Лиам приподнимается на локтях, когда Зейн останавливает его. — Но… — продолжает Зейн, глядя в его глаза. — Я слишком эгоист, чтобы позволить тебе полюбить кого-то, кроме меня. И я всю жизнь буду трахать тебе мозги, потому что я… — Конченный мудак. Я услышал, — Лиам качает головой и смеется. Он проводит рукой по щеке Зейна и не может налюбоваться им. Сейчас Зейн выглядит таким оттраханным, что невольно вызывает широкую ухмылку у Лиама и желание продолжить то, на чем остановились. — Я полюбил тебя конченным мудаком, и это никогда не изменится, потому что я, видимо, такой же конченный мудак, как и ты. И я не хочу меняться, — Зейн прижимается к нему и щекочет своими длинными ресницами его шею, а Лиам не может сдержать абсолютно идиотской, но счастливой улыбки. Когда они выходят из кабинета, им хлопают Луи, Гарри, Найл и Перри, а они, краснея, пытаются послать их к черту. Ровно через месяц Зейн перевозит все свои черные шмотки к Лиаму в квартиру, и они начинают жить вместе. Через два месяца Лиам заставляет своих родителей извиниться перед Зейном, говоря, что если они не примут его, то могут попрощаться и с ним тоже. Ровно через год, на День Рождения Зейна, Лиам делает ему предложение и слышит громкий смех из-за того, что встал на одно колено. Он, в общем, до конца не понял, был ли тот смех больше издевательским, или же счастливым, но в тот момент, когда Зейн опустился рядом с ним и начал целовать, ему уже было абсолютно наплевать. В день их свадьбы Лиам впервые видит Зейна во всем белом. На нем был кремовый костюм, белая рубашка, даже белый галстук и светлые туфли. Лиам тогда не мог перестать обнимать его со спины и зарываться носом в отросшие черные волосы. Еще через пять лет, когда Зейн все-таки выкупил тот самый тату-салон и прослыл одним из лучших мастеров в центральном районе Лондона, а Лиам устроился на работу в хорошую фирму, он впервые слышит от Зейна «я тебя люблю». Он говорит это вскользь, когда провожает Лиама на работу, а сам Лиам ничего не может ему ответить, потому что считает, что он самый счастливый человек на свете, когда слышит эти слова. Зейн же продолжает говорить, что до сих пор не верит в сказки, зато он верит в то, что ему сказочно повезло встретиться с Лиамом Пейном.