My fair lady

Я усиленно пыталась вывести это чертово пятно с ванны. Здесь побывал Бард. С динамитом. И я уже целый час тут прибираю за ним. Вообще-то Себастьян приказал убрать все за собой ему самому, Барду, но я решила заступиться за него. В конце концов, он мне нравится. Я не могла позволить бывшему военному быть уборщицей, нет. Вот и вызвалась… Себастьян хотел было отказать мне, но его порыв предотвратил Сиэль. «Себастьян, какая тебе разница, кто из них вымоет ванную? Главное, чтобы она снова была в порядке, и неважно, кем будет тот, кто наведет этот порядок». Себастьяну оставалось лишь повиноваться. Прошел почти месяц с тех пор, как я тут работаю. Хм, Себастьян все время меня домогается. Бабник хренов… Но почему не Мэйлин? Она намного привлекательнее меня. Такая же неуклюжая, но более красива и сексуальна. Да, в своем наряде уборщицы и этих громоздких очках она выглядит как нерд, но я каждый вечер заходила к ней в комнату и мы долго болтали... И я видела. Мэйлин, в ночной рубашке, очки не скрывали ее красивых глаз, а волосы свободно распускались по плечам. Эх, какая классная внешность, ей бы моделью быть в мое время, она соответствует стандартам 90-60-90. Ах да, рост… Ну и что. За прошедший месяц я заметила несколько вещей: Сиэль и Себастьян нередко пропадают, они не всегда берут нас с собой. И мне очень интересно: куда же они пропадают. Хм… я ударила рукой по поверхности ванны. Черт. Надо продолжать тереть. Но все-таки… Эти двое… Такие странные. Сиэль что-то хочет от меня, но не говорит мне ничего ни о себе, ни о своих планах, ни о том, куда они сматываются А-а-а… Хочу знать. Фух… Я устала. Я вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и сдула упавшие на лицо пряди. – Так быстро устали, мисс? Себастьян. Я выпрямилась. Чего ему здесь надо? – Нет, я не устала, я все еще полна сил, – и я продолжила чистить ванну со скоростью метеора, словно пытаясь протереть дырку. – Госпожа, вы моете уже чистое место, – лицо Себастьяна находилось прямо рядом с моим. Он протянул руку и… – Не волнуйтесь, я за этим пришел, – он показал мне полотенце в его руках. А я пыталась отдышаться, уперевшись руками в бортик ванны. Отойди от меня, умоляю, Себастьян. Он словно услышал мои мысли и выпрямился. – Вы не пожалели, что заступились за простого слугу? – Я тоже всего лишь простой слуга. Ниже по рангу, чем он. Чернорабочая. Глаза Себастьяна выражали что-то вроде недовольства, смешанного с сожалением. – Трите тщательней, – сказал он, улыбнувшись, и ушел. А я кинула тряпку в закрытую дверь. – Скотский демон! Ух! И принялась тереть ванну как можно энергичнее. Вся прислуга активно готовилась к наступающему Новому году. Бард и спалил ванную, пытаясь приготовить праздничный ужин, хотя это и должен был сделать дворецкий. Себастьян делает так много для Сиэля. Даже завязывает ему ленту. Неужели все здесь такие? Высокопоставленные люди, они все такие… беспомощные? Вчера… У Сиэля развязался шнурок, а я проходила мимо. Он хотел было позвать Себастьяна, но я подбежала к нему и сказала: – Не надо, господин. Позвольте, я вас кое-чему научу. Смотрите, – я взяла две части шнурка в руки. – Сначала нужно перекрестить, затем… Я вспомнила, как долго не могла научиться завязывать шнурки. В детском саду меня учили этому, поговаривая что-то про ушки зайки. Но мне тогда не было это нужно. Надо же. Я хотела, чтобы вещи называли своими именами. Никакой это не заяц, это шнурок. Можно подумать, что у меня не было фантазии… Нет, была. Но ассоциировать шнурки с зайцем я не могла, да и мало чем это помогало. Но я хотела научиться. Я даже пообещала сделать это до своего шестилетия. Но так и не смогла. Ха-ха… Зато две недели спустя хвасталась остальным… – Вам понятно? – я взглянула на Сиэля. Он уставился на меня как на восьмое чудо света. Я развязала ему шнурки на обоих ботинках. – Теперь пробуйте сами. Давайте, давайте. И Сиэль завязал-таки шнурки. Я триумфально улыбнулась и поднялась с колен. – Себастьян, у тебя совершенно нет вкуса. Никакого, – сказал Сиэль появившемуся Себастьяну. Что он имел в виду, я не знаю. Себастьян принес сегодня утром красивую, длинную, пышную елку. Новый год с настоящей елкой… Новый год в прошлом. А нам ведь ее наряжать. Что сейчас я и буду делать. Мэйлин и Финни принесли несколько коробок с елочными игрушками. – Вот, – сказала Мэйлин, поставив коробку на пол. – Мы принесли все коробки с игрушками. – А где Бард? – спросила я. – Он мог бы и помочь, – я кивнула на груду коробок. – Я здесь! – послышалось из дверей. – Где ты был? – спросила я. – Себастьян приказал мне вынести за собой весь мусор… – О, как… Иди сюда и помоги нам развесить все игрушки. Дружно и весело мы принялись украшать елку игрушками. Хм… они хрустальные? Развешивая игрушки, я предвкушала радостный момент вручения новогодних подарков. Я попросила друзей выслать кое-что для меня, чтобы я смогла поздравить друзей и Сиэля. Для Сиэля набор удобных шариковых ручек, со специальным ластиком. Он ведь все время пишет что-то, подписывает, деловой человек. Для Мэйлин – шар, наполненный глицерином. Представляю ее реакцию… Финни я подарю набор книг, он любит читать. Танаке – термос. Пусть наливает туда свой зеленый чай, чтоб тыщу раз не заваривать. А Барду – зажигалку в форме пистолета. Он и курить любит, и оружие. Я вздохнула. Ну да, я совсем не умею делать подарки, да и средств особо у меня нет. Хнык-хнык. Что ж… Вряд ли они дарят друг другу подарки, но я хочу это сделать. «Да, хочу», – решительно подумала я. Йес! Я встала на носочки и попыталась дотянуться до ветки. Внезапно меня приподняли за талию, от неожиданности я вздрогнула, но игрушку не уронила. – Позвольте помочь вам, госпожа, – прозвучал мягкий баритон у меня за спиной. – Себастьян, я могла бы и сама управиться… – Вы ни за что не достали бы. Не противьтесь фактам. Я злой. Я зло-о-ой! И трусливый. Я повесила игрушку и попросила Себастьяна опустить меня на пол. Едва мои ноги коснулись пола, демон развернул меня лицом к себе. На его губах плясала улыбка, нет, не улыбка, а ухмылка. Этот дегенерат ухмылялся. – Госпожа, я заметил, как вы счастливы в последнее время. – Не твое дело, отпусти меня, Себастьян. – Не хочу, – демон свел руки, и я, по инерции, оказалась прижатой к его телу. – Я хочу вас, – прошептал он мне на ухо. Это уже ни в какие рамки. – Что ты несешь, ты в своем уме?! – я попыталась вырваться, а Себастьян ухмылялся все сильнее. Я перестала дергаться. – А я тебя – нет. Отпусти меня. Дворецкий склонился к моему лицу. – Лгать нехорошо, юная леди. – Где ты тут видишь леди? – твердым голосом произнесла я, пристально глядя ему в глаза. – Отпусти меня, чертов демон, – наконец я оказалась свободна. Пойду-ка я поближе к ребятам. Брр… Когда уже этот озабоченный от меня отстанет. Мэйлин мне многое рассказала. И про монашку, и про повелительницу тигров, и про ту девушку, наемную убийцу (Мэйлин запретила мне кому-либо об этом говорить, она единственная догадалась, ведь сама была киллером, а Себастьян приказал ей молчать в тряпочку, сославшись на то, что справится со всем, ведь он, как-никак, дворецкий семьи Фантомхайв. Ну-ну. Как всегда…). А если понаблюдать за поведением Себастьяна рядом с девушкой… Как мне жаль Мэйлин. – Давай помогу, – сказала я Барду, потерянному в огромных множествах шариков и снеговиков. – Да, спасибо. – Я улыбнулась. Благодаря Барду, я умею пользоваться револьвером. Ну-ну, попадись мне теперь какой-нибудь полицейский… – Поможешь, если что, повесить игрушки на ветки наверху? – спросила я, боясь помощи Себастьяна, основанной на домогательствах. Меня коробит… Я не могу его не бояться. – Хорошо. Спустя некоторое время елка была готова. Я оглядела ее сверху до низу: красотища настоящая. Чудесные ткани, овивающие ее… разве так делают с елками, нет, а? Неважно… Главное, что красотень вышла. Хм, нужно сегодня ночью незаметно подложить туда подарки. Всегда мечтала это сделать. Мои стремные подарки… А завтра 31 декабря. Всегда любила Новый год… Только это какой-то древний новый год. 1889 год. Сто с лишним лет все-таки. – Мы хорошо потрудились, – сказала Мэйлин. – Можно и расслабиться. Пойдем, поиграем в снежки! – Девушка потащила меня за рукав рубашки в сторону ворот. – Э, а Себастьян не будет злиться? – Не волнуйся, он ничего нам не сделает! – Я как-то не очень уверена… – Мэйлин внезапно остановилась, а я врезалась в нее. Оказалось, что она тоже врезалась. В дворецкого. Грядут большие проблемы… Ой-ой-ой, куда бы смотаться? У него такой взгляд, истинно демонический. Вот бы еще красным загореться… А-а-а!!! Помогите, я его боюсь! – Куда это вы направляетесь? – М-мы всего лишь… – начала Мэйлин. – Я хо… хочу сказать, что… – Снежки, – вякнула я, прячась за спиной подруги. Себастьян наклонился через плечо Мэйлин, чтобы увидеть меня, согнувшуюся в три погибели и грызущую большой палец. Мэйлин сжала мою руку крепче, и я чуть не застонала от боли. – А? – Снежки-снежки, – я кивнула несколько раз, а затем сделала рукой движение, показывающее бросок. Демон выпрямился, а затем улыбнулся. Рука Мэйлин сжалась еще сильнее. Я сжала зубы. – Хорошо. – Хорошо? – Что это с ним? Разве он не заставит нас сейчас пойти работать? «Живо работать!» – предстал предо мной разъяренный Себастьян, который всегда разгонял нас, если мы отлынивали. – Да, вы можете идти развлекаться. За сегодняшний день вы изрядно устали. Эта. Улыбка. Меня. Убивает. Его глаза сразу становятся… Ложь, ложь, кругом ложь! Себастьян освободил нам дорогу, и Мэйлин потащила меня дальше. – Подожди, – я засунула свою розу в ближайшую вазу с цветами. Еще не дай Бог что-нибудь случится, пока будем возиться на улице. Потом я накинула на себя пальто и побежала искать Финни, а Мэйлин – Барда. – Так, – начала я. – Парни, ставайте на ту сторону, а мы будем здесь. Поиграем в сражение... Э… А где Финни? – спросила я, поняв, что объясняю стратегию игры только Барду. – Снег! – услышала я и обернулась на звук. Финни весело смеялся и играл в сугробе в снежного ангела. Я вздохнула, а затем улыбнулась. – Финни, ты же хочешь играть в снежки?! – позвала я его. Какой он все-таки милый, этот Финни. Словно нежный цветок посреди колючих сорняков. – С камнем внутри снежки – смертоносное оружие, – услышала я довольное бормотание. Хм. Бард, хихикая, лепил снежки. – Эй, кулинар-изобретатель ядерного оружия, делать снежки с начинкой из камня – нечестно. – Это могло бы дать большое преимущество. – Не-а, нельзя. Это не по правилам. Бард огорченно вздохнул и отодвинул снежки с камнями подальше. – Итак… Значит, мы с Мэйлин… Встаем сюда, а вы, – я указала на Барда и Финни, – встаете вон туда. Потом меняемся – я с Бардом, а Финни с Мэйлин. А затем наоборот. Ну а после – каждый сам за себя. Как вам такая стратегия? – Да, давайте! – согласились все хором. Я засмеялась. – Пли! – снежок угодил мне прямо в рот. Я разозлилась и, выплевывая снег изо рта, кинула снежок в Финни. В голову. Ха-ха! Я показала Финни «козу», символизирующую мою победу. Но тут же мне в голову прилетел снежок. Я обернулась посмотреть на виновника, которого секунду назад задумала записать в тетрадь смерти. Это оказалась смеющаяся Мэйлин. Я наспех собрала нелепый снежок и кинула в нее, но тут же мне в шею угодил другой ледяной комок, брошенный Бардом. Пытаясь отомстить своему названному лучшему другу девятнадцатого века, я собрала из снега огромный снежок, но не успела даже поднять руку, как меня завалило снегом. – Эй-эй-эй, вы все на меня ополчились! – закричала я, отплевываясь от снега и пытаясь вытрясти его из-за воротника. Черт, черт, черт, холодно! – Мы должны друг с другом воевать, а не все против одного! Это же нечестно! Ну вот… Снова мое чувство справедливости. – Прости! – хором крикнули все трое. Я улыбнулась, и вдруг с еловой ветки надо мной свалился снег. – Джулия, Джулия, с тобой все в порядке? Я ничего не видела, но даже через забитые снегом уши слышала взволнованные голоса друзей. Я пыталась отряхнуть весь снег над собой, но это было бесполезно, и я только беспомощно трепыхалась. Внезапно кто-то взял меня на руки, а через несколько секунд я смогла видеть и слышать. Только вот замерзла. Очень замерзла… – Х-холодно… – произнесла я, обняв себя. – Вы задумали заморозить мисс Виннер, чтобы она заболела? – это голос Себастьяна. Я смутно вижу его лицо. – М-мы… мы… – Себастьян, не ругай их. Они ни в чем не виноваты. Правда. И вообще… Поставь меня на землю. – Вам снег забился под одежду, – сказал Себастьян. А то я не знаю… Демон, не обращая внимания на крики прислуги и мои возражения, понес меня в дом. – Mir ist kalt… So kalt… – пропела я. - Так ваши познания распространяются и на немецкий язык? Сказать ему правду? А разве я умею врать? Теперь… – Нет. Я просто люблю немецкий и… слушаю на нем песни. В этом и заключается все мое знание этого языка… Слушай и повторяй. Себастьян усмехнулся. – Вы смешная. – Отвали, – пробурчала я. Люблю вести себя как ребенок. Жаловаться и капризничать, хотя на самом деле этого и не хочу. Но делаю. – Я хочу домой. Хочу домой… В свой двадцать первый век… Себастьян косо посмотрел на меня. – Чего тебе? Ты не застрял тут… Хнык-хнык… – я засунула большой палец в рот. Впервые я позволяла себе такое удовольствие, как пожаловаться и понудить. – Как Вы вообще выжили здесь? – поразился Себастьян. – Это все Ватари и его конструкторское чутье (отсылка к аниме «Потомки тьмы»), – я подняла палец верх, придавая важность сказанным мною словам. Под Ватари я имела в виду Макса. – Что? – Ничего. Ты меня на землю поставишь? – Мы почти пришли. Себастьян посадил меня на постель, а сам ушел, сказав: – Я принесу Вам горячий чай. Я пронаблюдала за ним, склонив голову на бок. Чего он обо мне печется, как о Сиэле? А, пофиг. Я быстренько переоделась в сухую одежду, пока дворецкий не вернулся. Озноб пока еще не прошел, надеюсь, что не заболею. Ненавижу болеть. – Вот Ваш чай, – с подносом в комнату вошел Себастьян. Он поставил его на стол, и я заметила, что моя роза в вазе. Это он сделал? Я перекинула взгляд на Себастьяна. Тот улыбался. – Выпейте, и Вам станет гораздо легче. Я взяла чашку и понемногу стала отпивать чай. Себастьян уставился на мою правую руку. – Чего? – спросила я. – Вы носите подаренное мной кольцо. Черт, заметил. - Просто я люблю аметисты, а у меня никогда ни одного не было, – выложила я всю чистую правду. Я боялась, что Себастьян может надумать себе что-нибудь, чего на самом деле нет. – Не боитесь его потерять? – Уж не потеряю… А как ты узнал подходящий размер? Демон приложил палец к губам. – Пусть это будет нашей маленькой тайной. Нашей, это когда оба лица знают, а я ни хрена не знаю. – Ладно… – А что мне еще делать. Это не вопрос жизни и смерти, узнал как-то, он же дворецкий семьи Фантомхайв. И бла бла бла… – Ложитесь спать, хорошо? – Хорошо. Себастьян ушел. А я завела будильник на три часа ночи. Гы-гы-гы, интересно, а они очень удивятся?! Ох, да конечно очень удивятся, такие паршивые подарки… Себастьян приготовил праздничный ужин и вот сейчас мы все сидели за огромным столом. Сиэль позволил сесть нам с ним за один стол. Как всегда, мрачный и холодный. Но такой милый. Хи. Себастьян налил в каждый бокал шампанского, к слову, он занимал место рядом с главой стола, графом Фантомхайвом. Я вертела в руках свой бокал. Как неспокойно… Почему-то я нервничаю. Непонятно, почему. – Джулия, разве ты не споешь для нас новогоднюю песню? Я чуть не уронила бокал из рук. Сиэль хочет, чтобы я спела для них новогоднюю песню? – Если господин желает этого… – Я хочу, чтобы ты спела новогоднюю песню. Я встала из-за своего места и спела куплет и припев песни «Happy New Year», так, как слышала ее в исполнении Тарьи Турунен. Раздались жидкие, но бодрые аплодисменты. Я поклонилась и села за свой стул. – Сейчас часы пробьют полночь, – сказал Сиэль. – И я хочу сказать вам, что… я тоже приготовил для вас подарки, как и вы для меня. – Вы все-таки прислушались к моему совету, господин? – улыбнулся Себастьян. – Не мели чушь, – сказал Сиэль. – Я должен был это сделать. Вот врет. Черт, Сиэль тоже может быть добродушным. Надо же. А что насчет Себастьяна? – Каждый положил подарок под эту елку! – воскликнул Финни. Что? Каждый? Как это? Я же в три часа ночи положила сюда свои подарки, там ничего не было! – Спасибо Себастьяну за организацию такого торжества! – сказал Бард. – Он-то уж точно не заглядывал в свертки с подарками! Черт… Часы пробили полночь, и я схватилась за свой бокал. Так, надо загадать желание, какое желание? Хочу… хочу, чтобы все они, все мои друзья, Сиэль, Танака и даже Себастьян, чтобы все они были счастливы. Я улыбнулась и выпила до дна весь напиток в своем бокале. Как раз до последнего удара. Новый год. – А теперь все к елке! – закричал Финни, и все бросились к подножию елки. Кроме троих. Меня, Себастьяна и Сиэля. Нет, такого я потерпеть не могу. Я кинулась к графу, схватила его за руку и бесцеремонно потащила к елке. – Господин, мы все старались для вас! Посмотрите подарки! Фантомхайв вздохнул, но присел и отобрал подарки подписанные «Сиэлю Фантомхайву» или «Господину» и тому подобное. – Что это такое? – произнес он, наткнувшись на мои ручки. – А, это! – я кинулась к графу. – Смотрите! – я схватила ручку, но… нигде нет бумаги… Пофиг. Я написала на руке «Сиэль», потом открыла колпачок с обратной стороны ручки, скрывавший ластик, и стерла надпись. – Думаю, вам это пригодиться, если ошибетесь в написании какого-либо слова в документах. Я улыбнулась. – Спа-спасибо… – Ой, а что это?! – очередь Мэйлин. – Смотри! – я выхватила из ее рук шар с глицерином и потрясла его. На домик внутри шара посыпался искусственный снег. – Какая красота! – Бард, я тут! – Где ты достала пистолет? – Барду было совсем не смешно. – Смотри, – я направила пистолет на Себастьяна, изумив этим его и Сиэля. Нажала на курок, послушала крик графа, а затем полюбовалась на красивый синий огонек. – Ну, как тебе? – спросила я Барда. – И, простите, господин, – я поклонилась Сиэлю. – Я напугала вас. Нужно было предупредить. – Не имеет значения. Сиэль… Гордый-то какой. – Финни, там внутри где-то специальная закладка, которая приклеивается к странице, – я мило улыбнулась. – В ваше время выпускают такие книги? – Ага. – Как гладко… Так вышло, что за прошедший месяц все все-таки узнали, что я не из настоящего времени. Что странно: это никого особо не удивило. Ну… ладно, так ладно. Зато ничего не нужно скрывать… – Танака! – я обняла старичка. – Это термос. В него можно наливать чай и он долгое время останется горячим! Ты рад? – Хо хо хо. А чего еще следовало ожидать? Я улыбнулась. – Вы не хотите посмотреть подарки для вас? – я вздрогнула. Себастьян произнес это, склонившись к моему уху. – А разве для меня есть там что-то? – с язвой в голосе сказала я. – Стоит лишь проверить… – Ну-ну… – я залезла под елку. Десять подарков. Для меня и Себастьяна. Они все-таки решили меня поздравить… Какие же вы все хорошие. Я собрала свертки, адресованные Михаэлису, и сунула их ему в руки. – Вот. Чтоб все посмотрел и никого не обидел, – я шутливо пригрозила демону пальцем и, улыбнувшись, побежала смотреть подарки для меня. Передник от Мэйлин, фирменная кобура от Барда, горшок с цветком от Финни (но он же вроде не смыслит ничего в садоводстве?), записная книжка от Танаки (ого-ого, старичок как чувствовал, что придется ему долги возмещать), медальон от Сиэля и последний сверток. Неужели от Себастьяна? Но я думала… Я посмотрела на демона: он равнодушно разворачивал очередной сверток. Интересно, каков его подарок? Коробка. Я открыла крышку. Шкатулка. Резная шкатулка. На вид очень дорогая. Я закрыла крышку. Блин. А я ничего для него не приготовила… Еще несколько часов мы веселились, благодарили друг друга за подарки (Себастьян был очень рад, что Сиэль подарил ему что-то) и праздновали новый год. Я даже успела сбегать к себе и позвонить Максу и Лизе, чтобы и их поздравить. Обещала привезти им что-нибудь из девятнадцатого века. А также попросила их прислать кое-что для меня прямо сейчас. В самый последний момент, совершенно не думая, первая пришедшая в голову мысль. Вот идиотка… Эх, да ладно. Все равно я не смогла бы сообразить, что подарить демону, да и средства мои не из неисчерпаемого колодца денег. – Госпожа, вам нужно что-нибудь? – Себастьян заглянул ко мне. – Дворецкий спрашивает у слуги, нужно ли ей что-нибудь… Да, нужно. Подойди сюда. Я чувствовала себя виноватой. – Держи, – я протянула демону галстук. Я склонила голову. – Прости, не могла придумать ничего лучше. Но, знаешь, главное в подарке – это душа. Так я дарю его тебе с душой, правда, возьми это, прошу! Себастьян взял из моих рук подарок и приподнял мою голову за подбородок. – Вы говорите, что дарите мне эту вещь вместе со своей душой? – на лице Себастьяна плясала уже знакомая мне улыбка. – Да… – Демон прижал меня к себе. Э-э, на это я не рассчитывала! Но, Боже мой, как страшно, по моему телу сразу побежали мурашки, а дыхание участилось. – Ловлю Вас на слове. – Ч-чего? – Кажется, когда-то давно я рассказывал вам о самом изысканном лакомстве демонов – человеческой душе, – прошептал он мне на ухо. – Сейчас вы подарили мне свою душу. Я могу надеяться, что вы из тех людей, которые держат свое слово? – Конечно, я держу слово, за кого ты меня… – Леди Лауди! Да и что я несу? Вернее, что несет он? Я совсем запуталась! Ни черта не соображаю. Душа, обещание, подарок… Себастьян усмехнулся. – Тогда я буду ждать… – демон собрался уходить, но я окликнула его. – Стой! Ты говоришь о моей душе? Типа, это приложение к новогоднему подарку? Ты, стало быть, совсем свихнулся от своей вечной жизни, кому нужна моя грязная душа? – Вы думаете, что ваша душа не достойна быть съеденной демоном? – Да… Разве что Клодом… – Я вспоминаю противного дворецкого Транси, о том, как он относится к ранимому Алоису. Он вечно нагружал нас (Анну, меня и тройняшек) работой, порученной ему графом. Однажды Алоис принес в дом бабочку с оторванным крылом. Такая красивая бабочка, беспомощная, лежала на его ладони. Это он оторвал ей крыло. Я не понимала, зачем он это делает, разве ему не жаль это несчастное насекомое, которое живет максимум три дня? "Господин, зачем вы покалечили эту бабочку?" – спросила я тогда, склонившись к тщетно пытающемуся взлететь насекомому. Такие красивые, расписные крылья. Причудливый узор обрывается на месте верхнего левого крыла. "Она хотела бросить меня. Я не мог ей этого позволить. И тебе не позволю", – сказал, как отрезал, Джим. Затем он попросил Клода устроить в его комнате обиталище для бабочки, которую он, оказывается, спас от паука. Я могла сравнить Алоиса с этой бабочкой. Алоис был бы бабочкой с нежно розовыми крыльями, а на внутренней стороне они были мягкого светло-желтого цвета. Остроконечные черные узоры на их поверхности, переходящие в темно-голубые волны. И эта бабочка рвется в паутину, сплетенную громадным пауком, жаждет, чтобы он заключил ее в свои сети, вожделеет его липких объятий. Но для охотника-паука она всего лишь пища. И наступит время, когда он задушит ее. И я ничего не могу сделать, ведь бабочка не хочет покидать ловушку. Она лелеет себя грезами о том, что паук вовсе не так уж плох. А на самом деле… это огромный тарантул с цепкими лапами. "Да, Ваше Высочество". А затем Клод приказывает Томпсону, Тимберу и Кантербери украсить комнату Алоиса розами. А меня посылает срезать этим розам шипы. И именно тогда, когда я совершаю сие дело, параллельно слушая болтовню тройняшек (Алоис приказал им говорить громче, а так они вечно шепчутся о чем-то), в сад заходит Анна. Тройняшки, видимо, ее поклонники. Сразу же окружили. А она, плавно кружась, советует им заменить розы на колокольчики и сует стебель цветка за ухо Тимберу (или Томпсону, или Кантербери). Именно тогда я и узнала о цветах детства Алоиса. Это был первый и последний день, когда со мной разговаривала Анна. Алоис так радовался, его не могло не тронуть то, что Клод украсил его комнату именно колокольчиками. Меня переполняет злость. Я не сдерживаю силы и ломаю веник ко всем чертям. Упс. Тройняшки недовольно бурчат что-то про "присвоил себе", а я агрессивно мету пол, кажется, сейчас протру дыру. Алоис, не твой дворецкий чувствует тебя, а твоя служанка. Колокольчики – это она организовала это. А Клод просто подлец. – Да… Разве что Клодом. Ему под стать именно дефектная душонка. – Клод Фаустус… – произносит Себастьян, погружаясь в свои мысли. – Себастьян. Демон снова возвращается ко мне, спустившись откуда-то с облаков раздумий. – Почему ты не рассказал никому о… – как бы выразиться-то? – О… – О чем? – О… моих… э… необычных способностях? – Ах, вы об этом… Хороший дворецкий должен беспрекословно исполнять все требования его господина и защищать его, а также стараться поддерживать в его доме людей, полезных для своего господина, и совсем не важно, известно ли графу кто и чем для него полезен. Ни хрена не поняла… Кто кому и чем полезен, и чем это я полезна Сиэлю? – Э… Но ведь граф меня держит здесь, потому что ему от меня что-то нужно? Снова легкая усмешка. И никогда не покидающая лицо полуулыбка. Почти никогда. – Не совсем. Вы находитесь здесь, потому что господина гложет любопытство. Ах, юный господин… Ах, ах, заладил. Нет бы по-нормальному ответить. – И чем же я его так заинтересовала? – я, вскидывая брови, сцепляю руки и снова становлюсь инфантильной. – Его не столь интересуете вы, сколь я, – произносит Себастьян, поднеся указательный палец к губам, а затем гасит свечи и уходит. Я остаюсь в полной темноте с кучей вопросов, на которые никто не хочет дать ответа. Их не только не поубавилось, а еще и прибавилось в два раза больше, чем было. Переодеваюсь, ложусь спать. Не могу уснуть. Теперь я хорошо вижу в темноте… Круто. Ох, Боже мой, чего ж крутого, домой хочу… Я уткнулась лицом в подушку. Или не хочу? Как я буду без высокомерия Сиэля, лукавства Себастьяна, милой Лиззи, веселой Мэйлин, добродушного Финни и полюбившегося мне храброго Барда? Два месяца – это так много и так мало. Ох, я совсем не знаю, что делать. Ладно, утро вечера мудренее, лучше сначала посплю. «Интересно, а как там Джим?», – думала я, засыпая, – «Как он отпраздновал свой новый год? Опять пытался обратить на себя внимание Клода? Бедняга… Жаль, что я не могу поздравить тебя с новым годом. Спи спокойно».