Выбор

Воздух был пропитан ноябрьской сыростью, дождь моросил мелкой дробью по открытым зонтам. Сегодня здесь собралось немало людей. Они прятали лица под черными куполами и усиленно делали вид, что им не все равно. И лишь несколько человек действительно страдали. Они пришли сюда не просто отдать дань традиции – они хотели попрощаться, в последний раз взглянуть в родное, любимое лицо, запечатлеть в памяти эти прекрасные расслабленные черты, чтобы потом, в редкие моменты слабости, обнажать эти воспоминания и думать о ней – о той, которая обменяла собственную жизнь на будущее своих близких. Елена сделала выбор, и не оставалось ничего другого, кроме как принять это. Можно было злиться на нее или уважать за смелость – ничего не имело значения сейчас, когда ее холодное тело навсегда замерло. Умиротворенное выражение, застывшее на обескровленном лице, красноречивее любых слов говорило о том, что Елена Гилберт ушла с чувством выполненного долга. Стефан прощался с ней последним. Несколько долгих минут он стоял над гробом своей девушки, перебирал пальцами шелковистые волосы, сжимал ладонями холодные руки Елены и шептал ей что-то, что она уже никогда не услышит. Глаза парня застилали слезы, но ему было все равно: сейчас, когда Елены больше не было с ним, вечность утратила смысл. Наконец, он положил на грудь девушки кроваво-алую розу, лишь подчеркивающую контраст с белоснежным платьем и бледной кожей, коснулся губами холодного лба и закрыл крышку гроба. Горсть земли ударилась о деревянную поверхность с глухим звуком – в унисон дождю, стучащему по зонтам. Затем еще горсть, и еще. Очередная волна рыданий нарушила тишину кладбища. И лишь один из гостей выглядел неестественно спокойным. Деймон смотрел на все это с непроницаемым выражением лица. Ему не нужен был зонт – дождь прекрасно заменял слезы, которых у него самого не было. Вампир не мог позволить себе слабость, по крайней мере, не сейчас, иначе он рисковал сорваться и раствориться в ярости, разрывающей его изнутри. А это не совсем то, чего ждала бы от него Елена. Поэтому он стиснул зубы, собрал волю в кулак и бросил последнюю горсть земли в трехметровую яму. О нет, он не прощался с Еленой Гилберт, он лишь предал земле ее тело, навсегда оставляя внутри себя частичку ее безграничной души, словно замену собственной, давным-давно утраченной человечности. *** Стефан вглядывался в предрассветные блики, окрасившие небо. Легкий ветерок обдувал его мокрые от слез щеки и ерошил волосы. Парень прикрыл глаза и позволил себе в последний раз почувствовать единение с природой, а затем, быстро стянув с пальца кольцо, плавным движением зашвырнул его в озеро. С грустной улыбкой наблюдая за кругами на воде, постепенно сходящими на нет, Стефан ожидал восхода солнца. Он сделал правильный выбор, в котором не сомневался ни на йоту. Жизнь без Елены казалась ему немыслимой и неправильной. Именно поэтому он не мог поступить иначе. Полностью отрешившись от боли, в то время, пока солнечные лучи нещадно раздирали его кожу на части, Стефан Сальваторе вспоминал улыбку своей девушки, ее самоотверженность и доброту, а также любовь и нежность, с которой она всегда смотрела на него. Он любил ее настолько сильно, что не мог принять этого мира без нее. Елена… Стефан умер с ее именем на губах. *** Оказавшись наедине с собой, Деймон наконец дал волю бушевавшим внутри эмоциям. Он крушил деревья, вырывая их с корнями и зашвыривая на немыслимое расстояние, разбивал кулаками каменные глыбы, со странным удовольствием наблюдая, как трещины расползаются от его ударов. Руки вампира были перепачканы кровью, но порезы и раны затягивались чересчур быстро, не позволяя Деймону насладиться физической болью. А ведь ему так хотелось хоть на время заглушить боль душевную. Когда первый луч солнца скользнул по лицу вампира, Деймон понял, в чем его спасение. Он снял перстень и тут же почувствовал облегчение: его кожа медленно плавилась под действием дневного света; боль забирала с собой все страдания, с каждой секундой приближая вампира к долгожданному забытью. Вот только образ Елены никак не хотел отпускать его. Печальные карие глаза смотрели с укором, губы безмолвно шевелились, словно пытались донести до него нечто важное. Почему, почему она так распорядилась своей жизнью? Зачем пожертвовала собой? Он бы обязательно придумал способ спасти ситуацию, не позволил бы ничему плохому вторгнуться в ее мир. Отдал бы вечность, лишь бы сохранить жизнь Елены и ее родных. Как он мог упустить момент? Маленькая врунишка умело обвела его вокруг пальца, умудрившись тайком заключить сделку с Дьяволом. Доверчивая и наивная, она поверила Древнему; опрометчиво понадеялась, что тот сдержит слово и оставит в покое близких ей людей. Отдала каждую каплю своей крови, чтобы спасти тех, кто ей дорог. Ах, если бы он только мог предупредить Елену заранее, сказать о том, что Клаус никогда не выполнит обещанное и убьет каждого, кто имеет отношение к двойнику Петровой, потешая тем самым свое извращенное самолюбие. Елена жизнь отдала за это, и Деймон был не в силах изменить ее решение. Дело оставалось за малым – сделать выбор самому. Конец был близок – вампир ощущал это каждой клеткой своего измученного тела. Солнце терзало его кожу, разъедало плоть, поглощало отчаяние. Оставалось немного – лишь завершить начатое, позволить себе раствориться в забытье, навсегда исчезнуть с лица Земли. Но… Деймон вдруг понял, что не сможет умереть спокойно, зная, что жертва Елены напрасна. Дрожащей рукой он нащупал отброшенный в сторону перстень и натянул его обратно на палец. Затем тяжело вздохнул и раскинулся на земле, позволяя телу медленно восстанавливаться. Елена верила в него. И как бы ему ни было больно, он не предаст эту веру. Сейчас он поднимется, нацепит на лицо привычную непроницаемую маску и отправится назад в Мистик-Фолс. Сделает все, чтобы довести начатое Еленой дело до конца, собственную жизнь положит на защиту ее близких, проследит, чтобы жертва девушки не оказалась напрасной, и у тех, кого она защищала, было будущее. Это станет новой целью вампира, и неважно, что он при этом будет чувствовать. Главное – выбор, сделанный им здесь и сейчас. Выбор, цена которого непомерно высока. Но разве он может поступить иначе? Умереть – слишком просто, куда сложнее продолжать жить без нее, но ради нее. В этом весь Деймон Сальваторе – он не выбирает легких путей.