Последняя киногероиня

#AU #L #F #R #C Кредиты: Вся моя благодарность за этот рассказ Мари. Без ее идеи его бы не существовало. Наконец-то. Этот день наступил, и я вдохнула полной грудью. Мне так не хватало этого в последние годы. Все мое общение с ним заключалось в просмотре фильмов. Я видела его только на экране, а чем реже выходили фильмы, чем реже обновлялась его фильмография, тем чаще я впадала в меланхолию и тоску. В этом году исполнилось три года, как я не видела его в кино... Маленький и скромный кинотеатр. В центре Москвы. Не буду упоминать где, дабы не утруждать читателей прочтением не особенно важной описательной информации. Билеты продавали практически у дверей. Сам кинотеатр больше походил на забегаловку при входе, а внутри - в самом зале - на помещение, в котором удобно скорее проводить мастер-классы, чем смотреть кино на большом экране... — На "Десять мгновений судьбы", пожалуйста. Один. — Есть студенческий билет, девушка? — Разумеется. — Со скидкой сто рублей. Проходя мимо так называемого ресепшна, смела все проспекты фильма в сумку... Не подумайте, что психанула. Просто при мысли, что кто-то еще придет и будет обладать его физиономией даже на бумаге... Проще унести все. Пока ревность не завладела мной окончательно и по шкале бури не превысила зону риска. Прохладительный напиток приятно саднил горло, ведь жара перемежалась с духотой на улице и любого здорового могла бы довести до ручки. Артхаусная новелла Тима Уинтона. Я смотрела только первый сюжет: "Воссоединение". Остальные - сквозь пальцы. Если в фильме нет экшна, этот фильм никогда не войдет в топ-5 моих любимых. А если в фильме, выхода которого я ждала три года, надеялась и считала ночи до премьеры, ему уделяется менее девяти минут, его одевают в ужасную цветистую рубаху на несколько размеров больше, закрывающую мне весь обзор на его фигуру, этот фильм вообще не достоин того, чтобы я досиживала до конца... Но я досидела. А многие - нет. Толпы выходили через основной и запасные выходы. По экрану пробежались титры нестройной волной, потолки и стены в зале несколько раз, поочередно окрасились во все цвета радуги, а я, смахивая уже подступившие слезы, направилась к выходу. Напрасно я это сделала. Напрасно я вновь и вновь пытаюсь его увидеть. Это не даст. Это абсолютно ничего не даст... Кроме боли и осознания того, что, в принципе, я как была не нужна ему десять лет назад, так не нужна сейчас, и десять лет вперед будет то же самое. Отныне и впредь. Покачав головой, дабы стряхнуть океаны воды с глаз и лица, я направилась к выходу. Раздражало все. Маленькая и наивная роль, малое количество экранного времени, идеология, с точки зрения которой подают артхаус, безвкусная работа костюмеров, лишь бы как-нибудь, и моя дурная голова, которая осмелилась мечтать, только потому что рождена я была головой о кафель, не от мира сего. На выходе кто-то схватил меня за руку. Мужчина. Высокий, седовласый, с усами, среднего роста. На нем был надет странный костюм: лиловые брюки, синий пиджак и желтая лимонного цвета рубашка. — Что Вы хотите? — У меня не было сил ни спорить, ни скандалить, хотя чужие прикосновения я ненавидела всеми фибрами души. — Держи. — Сиплый, какой-то даже надломленный голос. Мне в руку упал билет золотистого цвета. — Что это? — Мне подарил его сам Гарри Гудини. С его помощью можно попасть в любой фильм и сделать там все, что заблагорассудится. Воспользуйся им с умом и возьми то, что тебе причитается. Спаси свою жизнь. Ниточки смысла, на которых она шита, очень старые и полусгнившие... Мужчина взял мой билет и поделил его на две половины - контрольную и для посетителя, и вернул билет мне. Я засмотрелась на него, пытаясь понять, что же в нем написано, а когда подняла голову, чтобы что-нибудь ответить таинственному незнакомцу, того уже и след простыл... *** В словах не передать с какой иронией я садилась, поужинав, за просмотр старых фильмов. Я запустила подряд: "Санктум", "Хрупкость" и "Прикосновение" и села, вертя в руке полученный билетик. Наружу из меня неистово рвалось единственное емкое слово, типичное сейчас многим покорителям социальных сетей, - "ЛОЛ". Конечно, конечно. Фильм. Почему бы в него не попасть? И как я за десять лет не додумалась? Ахах. Вот уж бред. Я многое, конечно, слышала о сумасшедших, но так упарываться - это еще уметь надо. И талантом обладать. Я закрыла глаза... — В стране Ксанад благословенной Дворец построил Кубла-хан, Где Альф бежит - поток священный, Сквозь мглу пещер гигантских, пенный, Впадает в сонный океан... Музыка одержимости. Поэзия живого полубезумия. Я до сих пор помнила эти строки... Этот мужчина сделал из меня зверя, которого не запереть теперь в клетке. Выдергал ДНК по клеткам. Расшнуровал душу. Так легко. Так легко ему. Даже не знать обо мне. Стены комнаты отодвинулись. Я погружалась во мрак. Надеюсь, в нем не будет сновидений. А будет лишь легкость... Покой... — Лейси, очнись... — Кто-то пощелкал пальцами перед моим носом, и я открыла глаза, реагируя на раздражитель. Так... Ага... Пещеры. Потоки под ногами. Непонятное имя Лейси. Мда. Безумие, оно оказывается, вон какое. Бывает коллективным. Ущипнуть себя что ли? Передо мной маячит участливое до моего собственного неприятия лицо Джоша Макгвайра. Не стану даже оглядываться. Фрэнк где-то рядом. А я еще не готова увидеть даже его персонажа. — Спасибо. Спасибо за еду. — Бубнит Карл Херли, глядя на меня. Не зная, что ответить, участливо киваю головой и понимаю, что придется уничтожить эту подлую скотину минут через пять. Если я попала в ленту, действительно, попала, я должна попробовать оформить эти миры в угоду себе самой. Закусываю губу. Не время думать о широких плечах и сильных руках Макгвайра старшего, в обхват которых, как в тиски удава, хотелось попасть безропотно, чтобы успокоить нервы... Хоть они и отчетливее всего, о чем мне приходилось думать раньше, рисовались в воображении. Кажется, я пропала на время в мыслях. Практически украденный провиант. Схватка. Рукопашный бой. Явно, неравный. Чем слабая женщина может помочь? Неужели исход предрешен настолько, что даже попав сюда, я ничего не смогу изменить? Решение было внезапным. Камень на голову Карла опустился весьма нежно и с чувством. Им было не выбраться вдвоем. А этот фильм не мог бы стать моим домом. В отношения отца и сына лезть - дело последнее. Я не посмела. Водолазный костюм и прочую экипировку я передала им и двинулась в сторону пещеры. Они, кажется, с минуту смотрели мне вслед, потом поплыли наверх, к свободе. Спелеологом быть - работа не из легких... Задержав дыхание, я погрузилась в воду... Время шло медленно... *** Клиника Мерси-Фоллс. Добро пожаловать! Так гласит вывеска на въезде. А больница у нас, прям-таки, скажем правду, мрачная. Попала я сюда совершенно в недобрые времена. В тот момент, когда я стояла в рентгенологическом кабинете, в качестве студентки-практикантки по имени Лу, а доктор Роберт Маркус проводил исследование костей маленького мальчика, с разрывом в несколько минут, я стала свидетелем появившегося перелома у ребенка прямо на медицинском столе. На первом снимке перелом всего один, на втором - их уже два. — Смотри. Это тебе пригодится для практики и будущей работы в качестве хирурга. — Я наклонилась над столом, а Маркус практически надо мной. Что он говорил дальше помню смутно. Я практически не слушала. Новая маска. Еще одно из его лиц, в белом халате. Когда он, улыбаясь, коснулся моего плеча, я вздрогнула. Жар и холод пронзили меня насквозь. От такой непосредственной близости я шалела, как от вина. — Пожалуй, Вам стоит отдохнуть и пойти домой поспать, Лу. Вы здесь целый день, а я пришел только к вечеру. — Я не устала, я останусь на ночное дежурство. Детям нужна сиделка. — За ними присмотрит Хелен Перез. — Хелен устала за день, и, когда я видела ее в последний раз, она была очень взвинченной и кричала на детей. — Поймите ее и не судите. В больнице творится черт знает что, и этому нет разумного объяснения. Все на взводе. — Он коснулся рукой лба и тяжело вздохнул. — И даже я. Как мне хотелось размять руками его уставшие плечи, подарить покой, поцеловать в лоб, ушко и щеку и крепко обнять, уснув вдвоем. Но даже в волшебной вселенной кино мы друг другу никто, и я не могу переходить к действиям, если мне не подали знака, что это кому-то нужно... Поэтому я просто ушла. Заранее меня познакомили с девочкой по имени Мэгги. Типичный ребенок-интроверт, вся в себе и разговорах о призраках. Поэтому, когда я вошла в палату к детям, она одна из немногих не спала. — Что это такое, Мэгги? — Я подошла и села с ней рядом. — Ты почему не спишь? — Это все Шарлотт. Механическая девочка. — Надув губы и не надеясь, что ей поверят, провозгласила она. — Она хочет со мной разговаривать, поэтому я не могу уснуть. — Шарлотт? Она здесь? — Я оправила халат и внимательно посмотрела на нее. — Нет. Но сейчас будет. — Что-то во взгляде девочки заставило меня вздрогнуть. Поэтому когда затрясся стакан, стоявший на тумбочке, мне стало и вовсе не по себе. — Что здесь творится?.. — Шарлотт хочет поиграть, но ты ее не бойся. Ей просто одиноко. Мне под ноги упали, рассыпавшись, лежавшие рядом со стаканом на тумбе детские игральные кубики, сложившись в слова: "Отвали. Мэгги моя". "Кто ты? Давай поговорим". Я безропотно приняла ее правила игры и решила вести с ней диалог при помощи кубиков. "Я знаю про Маркуса". Сердце практически остановилось. "Если захочешь поиграть с Мэгги, я поиграю с Робертом". Кубики снова перестроились. "Как практикантка ты в курсе сколько целых костей в организме взрослого мужчины?" И снова кубики перестроились. Теперь уже в одно слово. "ЛОЛ". Оставив детей с Хелен, я ринулась вниз по лестнице. Я летела к нему, забыв обо всем на свете, не думая о том, что буду говорить, если увижу. Я бы увела его отсюда, чтобы он забыл эту больницу, как страшный сон, но он не пойдет за мной. Он здесь один из главных врачей. Влетев в его кабинет, я затормозила. Ждала от себя, что кинусь на шею, но стало жутко неудобно. Запинаясь, я прошелестела. — Вы... Вы в порядке? — В полном. В чем дело, Лу? Вы бледнее мела. Может, Вам налить кофе? — Он взял меня за руку. Она была холодной, как у мертвеца. Растирая мои пальцы в ладони, он улыбался. — Вам нельзя здесь быть. Я отзвоню Вашему руководителю практики завтра и настоятельно попрошу перевести Вас в другую больницу. Это слишком мрачное время для всех нас. Мы здесь все привязаны к этому месту. Нам не уйти. А вы ничем не обязаны нам. — Я не хочу уходить. — У меня защемило сердце, и я поняла, что еще немного, и я разрыдаюсь. Гонит меня. Даже здесь. Как только хватает... Не наглости, даже не знаю, чего именно. Почему мужчины никогда впритык не видят, что творится в душе по отношению к ним. — Я понимаю, что, быть может, Вы привязались к детям, к больнице... Но это не стоит потраченных нервов. — К ТЕБЕ я привязалась. К ТЕБЕ. Боюсь за ТЕБЯ. Принеслась проверить, как ТЫ. Ничего больше. Пойдем со мной. Жизнь моя... Пойдем отсюда. Пусть они варятся в этом кошмаре сами по себе. А мы откроем свою частную маленькую клинику. Вдали от этой мрачной истории... — Слова так и остались непроизнесенными вслух... На следующий день к нам приставили новую ночную няню по имени Эми Николз. Я была в тихом бешенстве. Неужели теперь по ночам мне нечего делать здесь, и меня будут отправлять домой. Нет-нет-нет. Я ей еще покажу, кто здесь хозяин. Это был мой золотой билет. Не ее. Я влетела в палату. Она вовсю сюсюкалась и обнималась с Мэгги, назвав ее игрушку Мистером Соней. Перез как всегда рвала и метала. Я вышла в ординаторскую и заварила кофе. Свет сначала поблек, потом начал неистово мерцать, исчез совсем, а когда появился, на столе лежали детские игральные кубики. Они упали мне под ноги с грохотом. "Такой вежливый, но недостаточно понимающий, когда хочешь большего". "Твой бег до палаты сделал бы тебя победительницей в марафоне забегов". "ЛОЛ". "Ты не нашего мира". "Отвали". "Или увидишь пятьдесят оттенков голубого в комнате боли и мучений". "Мэгги умрет. Эми умрет. Все сдохнут. Мэгги моя". — Извините, я не помешал? — Чашка кофе выпала у меня из рук. Я обернулась и увидела в дверях мужчину афроамериканца. Подтянув съехавший пучок волос, я выдавила вымученную улыбку. — Нет, нет, конечно, нет. — Меня зовут Рой. Я приехал показать детям мультфильм. Хоть немного развлечь их в такой мрачной атмосфере. — Луиза Виллоу. — Я протянула ему руку, которую он вместо того, чтобы пожать, внезапно поцеловал. Я отдернула кисть. Впопыхах. Может, это было и неучтиво. Но мне вообще не нужно было его внимание. Как и ничье другое. Роберт. Занял все мои мысли. Я уже еле дышала. Ощущение опасности, исходившее от Шарлотт, заставляющее переживать за его жизнь, вообще принуждало слететь с катушек и потонуть в чувствах с головой... После того, как Рой прокрутил ребятам "Спящую красавицу", и их впечатлила история о силе поцелуя истинной любви, я зашла проведать Мэгги. — Ты как? — Я провела рукой по темным волосам девочки, и она улыбнулась мне. — Шарлотт говорит, что ей скучно, и ей нравится играть с тобой. Она даже уже перестала хотеть, чтобы ты уходила. Останься со мной на ночь, Лу. Пожалуйста. Я так и поступила, склонив голову на постель девочки часам к четырем утра, чтобы хоть немного поспать. С утра было много шума и крови. Выяснилось, что киномеханик Рой выпал из окна и разбился насмерть. Это была трагедия. Все уже уверовали в маленькую злобную механическую девочку. Совместно с Эми, мы нашли кое-какую информацию о Шарлотт. Но лишь одну фотографию, истории болезни Шарлотт не было в картотеке. Девочка с редким синдромом очень хрупких костей со своей няней. Снимок старый и выцветший. Подписан: Шарлотта и Мэнди. К середине дня, Эми застряла в лифте. Он ездил сверху вниз, рывками, толчками, и мы думали, что он вышвырнет ее на втором необитаемом и запущенном этаже больницы, и больше Мисс Николз мы не увидим. Но нескольким медбратам во главе с Робертом удалось вызволить ее. Выходила она полубезумной-полуседой. Эми тронулась раньше времени. У Хелен вообще неврастенический склад характера. Еще одна бывшая наша сотрудница недавно покончила с собой. Я осталась за главную и не отходила от детей на протяжении всего дня. Под ночь стакан свалился на пол, и кубики пришли в движение. "Понравилось то, что случилось с Мисс Николз?" "Приходи поболтать ко мне на второй этаж". "Мне скучно". "Я хочу поиграть". "Не представляешь, как тяжело носить эти механические протезы". "Луиза". "Может, мне забрать тебя, а не Мэгги?" Оторопь судорогой прошла по телу. Возникла реальная перспектива не вернуться из мира кино домой никогда. И не потому что я обрету человека, которого люблю. А потому что моя героиня окочурится на экране, и я исчезну в жизни. Я слетела вниз по ступенькам, зашла в кабинет Роберта и выдала все, как на духу, о разговорах на кубиках. Умолчав деликатно о том, что касалось его. — Пойдем искать информацию о Шарлотт. Если она двинулась на тебе, значит тебе вообще нельзя здесь оставаться. И чем быстрее мы поймем, чего она хочет, тем быстрее поймем как от нее избавиться. Мы поднялись в картотеку и начали перерывать истории болезней в поисках некой Шарлотт. Ничего. Опять. Полный ноль. Свет над нашими головами замерцал. Дверь захлопнулась, и закрылся засов. Я истерически завизжала впервые с момента, как попала сюда. Потолок пошел трещинами, и огромный пласт, оторвавшись от него полетел прямо мне на голову. Роберт моментально среагировал и отшвырнул меня с места, на котором я должна была превратиться в лепешку, на письменный стол, сам придавив меня сверху. Когда свет прекратил мерцать, я осознала, что оттенок его глаз стал стальным, моя нога крепко держится на его бедре, а его лицо в двух сантиметрах от моего. Ему стало неловко, и, взяв меня за руку, он помог мне подняться. — Ты в порядке? — В полном. — То ли стресс дал о себе знать, то ли я долго держалась, то ли письменный стол без продолжения дал о себе знать, но я быстро и без компромиссов запустила руку ему в волосы и впилась в губы поцелуем. И страстным, и нежным одновременно. Прошло секунд двадцать прежде чем он понял, что происходит и не настойчиво, но отодвинул меня. Я тяжело дышала, поправляя халат, не сводя глаз с него в белом. — Да что с Вами, Лу? Господи. Мы в бедственной ситуации. Детям грозит опасность, а Вы ведете себя хуже ребенка. Когда это началось? — Да что Вы вообще видите. Я с самого начала здесь из-за Вас. Рискую из-за Вас. Подписала себе смертный приговор из-за Вас. — Я перешла на крик. — Дети. Дети. Моралист. Это за мной идет Шарлотт. Это я на смертном одре. Давайте. Посылайте меня к черту. Может, это будет последним, что я услышу в жизни. Даже призрак знает обо всем, а Вы - нет. Вы слепы, доктор Маркус. И глухи. Можно было заметить, как я летела сюда, чтобы узнать все ли у Вас в порядке, потому что призрак-психопат угрожал Вам. Возвращайтесь к своим детям, доктор. Я иду сдаваться Шарлотт. Больше Вас и больницу никто не потревожит. Я пулей вылетела из его кабинета и вызвала лифт. Ему и секунды не понадобилось, чтобы вылететь вслед за мной. Но это лишь жалость и чувство вины. Я не позволю им заставить меня поверить в искренность. Лифт с протяжным скрипом двинулся, унося меня на второй этаж с мыслями о том, как меня раздражают безукоризненные моралисты... *** Нога моя ступила в запустение. На полу валялись шприцы, листки бумаги, полусгнившие куклы. Темнота окутала меня. В ней каждая тень могла очутиться Шарлотт. Холодный палец из тьмы коснулся моей щеки. — Луиза. Луиза. Ты не выйдешь отсюда никогда. — Пророкотала тьма каким-то сдавленным смешком. Стальные объятия сдавили мои плечи и руки. — Я раздавлю твои кости, Лу. Иди ко мне, бедная девочка. Я обниму и поцелую. Твой Маркус слишком туп, чтобы прочувствовать всю силу чувств, что тобой движут. По крайней мере, ты хотя бы поцеловала. Перед смертью. Боль сдавила виски. Все тело ныло от адской боли. Она ломала мне кости своими руками. Хрустело все мое тело. Это конец. Ее волосы на моем лице. Уродливое чудовище с запахом гнили. Он как-то пришел на ум. Не менее отвергающий, чем Фрэнк, не более, чем Роберт. Больше я его никогда не увижу. — В стране Ксанад благословенной... Где Альф бежит, поток священный... — У нее все кости раздроблены. Срочно в реанимацию. Детей подготовьте на выход. Пусть уезжают с Хелен на Скорой. Я останусь здесь. — Но доктор Маркус... — Слушайте, что Вам говорят. Моя вина, что она туда пошла. Она хотела уберечь и меня, и больницу. — О, Господи. Мэгги. Ее нет в палате. — Эми, нет. Ты не спасешь Мэгги. Помоги вытащить остальных. — Нет, доктор Маркус. Не говорите мне о том, что я могу, а что нет. Хватит лицемерить. Вы спасли Луизу, и для Мэгги должен быть шанс. Чьи-то руки касаются моего лица, губ. Так приятно. Очерчивают контур. — Прости меня. Лу... Прости, если сможешь. Малышка Лу... Пропадаю в темноте. — Мэгги, Господи, нет. Она мертва. И я. Я тоже умираю. Шарлотт получила свое. Получила. — Звук падающего на пол тела Эми Николз. Что меня сдерживает? Почему я лежу, как овощ? Боль ушла. Резко сажусь на кушетке. Вижу истекающую кровью Эми. Маркус рявкает, чтобы не вставала. Я говорю, что я в полном порядке и не кривлю душой. Шарлотт забрала Мэгги. И теперь я в порядке. Буду. Я не их мира. Вся боль фальшивая. Она, по правде, никогда не смогла бы сломать меня или убить. Все, что здесь происходит, нереально. Роберт несет Эми к машине скорой помощи. Дифибриллятор. Разряд. Ему не до меня. Как и всегда. Медленной поступью иду пешком на второй этаж. Прыгаю в пробоину в полу. Темнота. Мрак... *** Огонь полыхает вокруг. Жарко так, что плавится даже кожа. Я стою на возвышении, а подо мной огонь. Знакомые лица. Мошенник Эрик и его подружка Ин. Ее брат Тонг кричит, падая сам: Лилиии. Девушка мертва. Как щитом ей прикрывался злодей этой картины - Карл. Весь в черном. Голубые глаза сияют стальным злобным блеском. Он скидывает девчонку в огонь с презрительной усмешкой. Изгой, аутсайдер, которого убьет Ин через считанные минуты. И тут до меня дошел весь смысл. Я - изгой общества. Нормальный, полноценный, положительный персонаж всегда обременен своими проблемами. И никаких обязательств у тех, кто моралью не нагружен. Было в этом что-то завораживающее. Смотреть, как добренькая девочка летит в огонь. — Лета, дай мне сердце Дон Хуанга. — Крикнула Ин. Упоротым именам сегодня не будет конца. Она мне доверяет. Что ж, тем проще будет убить ее. — Кинь мне веревку. Я переберусь к тебе. Поймав золотистую ткань, пока Ин еще не отпустила ее, я резко дернула. Японка полетела вниз, размахивая руками, и исчезла в огне. Эрик громко вскрикнул и обратил свой взгляд ко мне. — Мы тебе доверяли. Верни сердце. Оно принадлежит этой Земле. Власти оно тебе не даст. — Это мы еще посмотрим. Это сердце достанется тому, кому я отдам и свое. Прости, Эрик. Жизнь - суровая штука. Стрелы с огненным оперением пронзили его грудь, и он полетел вниз. — Ну что, девочка. — Рот Карла искривился в усмешке. Остались только мы с тобой. Что делать-то будем? — Выберемся из пекла к чертям и уедем в Вегас. — С чего тебе помогать мне? Ты была с ними. — Может, я неравнодушна к голубым глазам и дурным характерам. В любом случае, у меня сердце Дон Хуанга. А оно тебе нужно. Так что пока стрелы кого-нибудь не прихлопнули, давай выбираться. Благодаря шарфу Ин, я вылезла первой. Потом скинула его Карлу. — Сердце. — Он протянул руку. — Хитрый. — Я рассмеялась. — Я придержу его. — Что тебе мешает думать, что я не заберу его силой? — Ммм, зачем так грубо. Можно и уговорить. Я только что прикончила компашку своих псевдодрузей. Почувствуй, что ты мне обязан. Немного. Совсем капельку. — Черт с тобой, девушка-загадка. Вегас, так Вегас. Что ты хочешь в обмен на сердце? — Ну есть у меня пара идей. — Я дышала глубоко и истомленно, глядя в темнеющие и все понимающие глаза испорченной души. Он был Его полной противоположностью характером, взглядами, ценностями, и это мне впервые нравилось. — Всего лишь? — Он насмешливо поглядел на меня. — Это минимальное из того, что я могу сделать. — А больше ничего не надо. Мы в одной команде. Два криминальных мозга, и фосфор освещает нам путь. *** Двенадцать часов спустя. У меня даже не было сил подняться с кровати. Карл ушел в душ, а я блаженно улыбалась, уткнувшись в подушку. У таких сволочей, и правда, нет совести. Болело все тело. Я вспоминаю эту ночь, и меня охватывает пламя томления. Грубый, беспринципный. Скорее насиловал, чем занимался любовью. Бил, зажимал мне рот, чтобы не орала. Я не сводила взгляда с темнеющих до стального глаз. Его глаза, пусть душа и не его. Его черты, пусть и характер другой. Плевать. Все равно уже не судьба. И как же порой хочется этой аморальности. Чтобы прекратил говорить, что не время, не место, нельзя, причины. Я закусила губу. Карл - сволочь. Зато какая... Лампочка в номере барахлила. Я встала, завернув свое обессилевшее в синяках тело в простынь, постучала по ней, и она погасла. Под ноги мне упало что-то. Я посмотрела вниз и увидела... Детские кубики... "Малышка Лу". "Неплохая альтернатива Маркусу. Карл - прекрасный мужчина". "Лучшая ночь в жизни, не правда ли?" "Я за тобой слежу". "Я еще вернусь". "Ты сдохнешь, Луиза." "Ты будешь со мной. Ты будешь моей. В смерти". "ЛОЛ". Я пронзительно завизжала. Загорелся свет...