Recovery

      Боже мой. Это ведь сон, правда? Вероятно, мы с Кэйт вчера здорово перебрали, поэтому мой кошмар такой жуткий от большого количества смешанного алкоголя. Я ущипнула себя за голую ногу и почувствовала реальную боль. Нет, я не сплю. Я обнаженная в темном сыром помещении, где из мебели лишь твердый старый матрас и кожаное кресло. Мне было холодно и страшно. Я не могла даже объяснить своих чувств. Наверное, мне следовало плакать, орать, биться в истерике, пытаться выбраться отсюда сквозь чертову дверь, но я была словно в оцепенении. Как он мог оказаться грёбаным маньяком? Как я могла так ошибиться и столько времени грезить о его сильном мужественном теле и бездонных угольных глазах? Почему жизнь не научила меня быть осмотрительней? Что теперь мне вообще делать? Что он хочет от меня? Возможно, он увидел моё уродливое тело и это вызвало у него отвращение? Может, теперь он отпустит меня?       Но я слишком хорошо была знакома с мрачной стороной жизни и понимала, что я в беде, огромной беде, снова. Господи, почему он выбрал меня? Вероятно,потому что у меня на лице написано огромными буквами: жертва. Нет, нет, пожалуйста, я не хочу снова проходить через этот ад, нет. Я не смогу. Я слишком сломана. А больной ублюдок разрушит меня окончательно.       Мне нужна Кэйт. Как только я вспомнила о подруге, глаза ощутили мерзкую резь и из груди вырвался тихий всхлип. Черт возьми, сколько сейчас времени? Какой день? Сколько я уже здесь нахожусь? А вдруг она кинулась на мои поиски, когда поняла, что я исчезла, и с ней тоже что-то случилось? Меня накрыла злость, тоска и непонимание. Почему? Единственный вопрос, который звучал сейчас в моей болезненной голове. Да, боль была ужасной, затылок горел и складывалось ощущение, что вся голова очень опухла. Мне нужно приложить что-то холодное к ушибленному месту. Но я далеко от дома, далеко от своего маленького уютного спокойного мира.       Внезапно я вспомнила, что этот тип назвал моё настоящее имя. И вопросов тут же стало больше. Он знает меня, он знает, кем я была в прошлой жизни. Но откуда? Может, он друг Рэя, который узнал, что это я убила его, и теперь собирался отомстить мне? Или он думает, что мне досталось папино наследство, поэтому похитил меня ради денег? Черт. Меня была дрожь. Я сидела на этом вонючем матрасе и не знала, что произойдет со мной через мгновение. Чего он хочет? Яростный рык вырвался из моей обнаженной груди. Мне ведь никто не сможет помочь, кроме меня самой.       Я принялась повторять мантру вновь и вновь. Соберись, детка, ты сильная и сможешь все преодолеть. Ты пережила вещи намного хуже и тебя больше ничем не устрашить. У него ничего не получиться. Он не знает, с каким зверем я уже боролась и вышла победителем в этой войне. Я буду держаться до последнего. Да, ему придется очень постараться, чтобы поймать меня. Если мне уготовлена смерть, я приму её достойно. Тут мне вспомнилась молитва из моего гнусного детства, я всегда произносила её в тяжелые моменты. Клянусь, когда убегала из дому, я была уверена, что больше никогда не придется использовать её. Но, видимо, я прошла еще не все испытания.       Хоть я и пыталась успокоить себя, страх все равно крепко держал моё горло. Было холодно и голая кожа болела от жесткого материала под ней. Господи, он видел моё тело. Первый мужчина в моей жизни, который видел меня обнаженной, кроме отца. Если я когда либо и мечтала об этом, то в моих грезах все было более романтично. Но если он обычный маньяк, то ему все равно, как я выгляжу. Господи, но откуда простой маньяк знает моё имя? Я устала от вопросов, мне страшно. Мне ужасно хотелось пить. Неужели я в безысходном положении? Я хочу уснуть, потом проснуться, открыть глаза и увидеть свою маленькую комнату и свою подругу. Горячие слезы потекли по пылающим щекам. Я свернулась в клубочек, чтобы хоть как-то согреться, но меня все равно сотрясала сильная дрожь. Не сдавайся, не сдавайся, не сдавайся…       Через несколько минут мои мысли прервал тяжелый скрежет входной двери. Он вернулся. Я быстро вскочила и села, прикрыв коленьями голую грудь. Я даже предположить не могла, чего мне стоит ожидать от этого мужчины. Жизнь всегда пыталась указать мне на то, что внешность человека совсем обманчива, за прекрасным внешним обликом чаще всего прячется гнилая жестокая душа. Похоже, сейчас я снова наблюдала подобную несправедливость. Я сильно сжала зубы во рту и крепко сцепила пальцы под коленьями. Держись, детка.       Он вошел, нажал на выключатель возле двери и мне в глаза ударил резкий яркий свет. Я зажмурилась, пытаясь остановить болезненные ощущения, возникшие в голове. Потом я услышала низкий, глубокий с хрипотцой ироничный тон: - Снова здравствуйте, мисс Стилл. Все же, как приятно видеть вас своей гостьей сегодня. Ну как вам здесь? Привыкли немного к своему новому дому? Совсем не похоже на те условия, которые были у вас в детстве, не так ли?       Молчи, Ана, не отвечай. Он провоцирует тебя. Ты не должна ни слова ему рассказывать о своём прошлом, пусть хоть кожу с тебя снимает. Я сидела с крепко зажмуренными глазами и изо всех сил старалась выровнять дыхание. Но я телом чувствовала его присутствие. Он был зверем, излучал некую устрашающую силу и мощь. Он порвет меня на мелкие кусочки. Я обречена. Я слышала его учащенные неритмичные вздохи и понимала, что, скорее всего, он возбужден. Но хуже всего было то, что мой нос щекотал его примитивный мужской запах, такой притягивающий, такой первобытный, что ритм моего дыхания тот час подстроился под его. Мы неровно дышали в унисон. Что это? Неужели я попалась в его сети? Нет, Ана, держись, у тебя получится. - Пытаешься демонстрировать силу, да? Мне нравится. Это будет забавно. Открой глаза и посмотри на меня, – он произносил приказ с обманчивым спокойствием. Я хорошо была знакома с подобными психологическими трюками. Надо же, всего некоторое время назад, я думала, что мне удалось забыть те жуткие моменты, но нет, они навсегда останутся со мной. Стоит лишь однажды спровоцировать воспоминание, и картинки каскадом появлялись в моей голове.       Тут он склонился надо мной и я почувствовала его пальцы на своей горячей щеке. Я инстинктивно отдернула голову. Черт, не нужно было так делать. Это разозлит его еще больше. Дыши, дыши, дыши. Он хрипло засмеялся и резко поднял меня на ноги. Моя голова закружилась и когда он отошел, я беспомощно свалилась обратно. Он раздраженно зарычал и выкрикнул: - Встань! Немедленно!       Мои глаза все еще были закрыты и я неловко пошатываясь поднялась обратно. Он подошел совсем вплотную ко мне. Опять этот запах. Черт. Отойди от меня. Я должна бояться тебя. Не обманывай меня. Господи, я схожу с ума. - Я даю тебе возможность открыть глаза в последний раз, Анастэйша. Предупреждаю в который раз, не испытывай мое терпение. Я не выношу неповиновение и использую не особо приятные методы воспитания тех, кто действует мне на нервы. Открывай!       Последняя фраза была произнесена мне прямо в ухо. Горячий воздух. Его дыхание такое горячее. Я медленно разомкнула тяжелые веки и увидела его глаза прямо перед собой. Он был зол. Серый цвет стал почти угольным, черты лица заострились, но остались такими же прекрасными. Он с бешеной силой сжал мой затылок. Больно. Не выдавай ни звука, не позволяй ему насладится твоим страхом. Я опустила взгляд в пол, а он сжал еще крепче. Господь дал мне слишком тонкую и чувствительную кожу. Даже легкое прикосновение вызывало треск сосудов, а сжатие его мощных пальцев и вовсе могло сломать мне шею. - Вот значит как. Ну что ж, мисс Стилл, у меня были несколько другие планы на сегодняшний вечер. Мы должны были мило побеседовать, но вы решили, что хотите сейчас же научиться послушанию. Будет по-вашему, дорогая гостья.       Что? Он потянул меня за шею в центр комнаты. Я прекрасно понимала, что отбиваться совершенно бессмысленно, таким образом я лишь порадую его, я же хорошо обучена, как вести себя со свихнувшимися ублюдками. Но страх взял верх надо мной и я попыталась укусить его за руку. Глупая, глупая выходка, Ана. Но мое поведение и так было слишком спокойным для всей этой безумной херни. Мои нервы просто сдавали и я теряла контроль. Мы остановились, он прижал мои руки к телу и толкнул меня к стене, прижав тело своим к жесткой штукатурке. Его грозный голос подтвердил мои опасения, он был в ярости. Рукой он накрыл мне рот, а я в ответ снова закрыла глаза. Я не могла смотреть на него, его темный взгляд говорил о том, что мне осталось совсем недолго и я не могла смириться с этим. Он тяжело дышал, грудная клетка совершала частые движения, глаза метали искры. Черт, он возбуждался. Я сходила с ума и стала тихонько скулить под его ладонью. - Вот это правильно. Это то, что я хочу слышать от тебя. Ты верно поняла, Анастэйша, ты обречена, но почему-то не хочешь признавать все до конца. Я помогу тебе сделать это.       Он оторвал меня от стены и снова поволок к центру комнаты. У меня началась истерика, здоровый настрой покидал меня с каждым тихим вздохом. И в данную секунду я поняла самую жуткую вещь сегодняшнего вечера. Он будет делать мне больно. Снова боль. Нет. Нет. Нет. Я не хочу, я боюсь, нет. Я отвыкла от этого. Я не вынесу. Я попыталась вырваться из его крепкого объятия, но он лишь сильнее сжал. Я хотела громко-громко закричать, но я онемела, страх связал меня. Лишь слезы безысходности бежали по щекам. Я поняла свое ужасное положение. Это был провал. Я девственница. Даже если ему нужно просто трахнуть меня, боли мне не избежать в любом случае, а учитывая, насколько он сейчас был зол, обычным сексом он не отделается. Паника сгустила мне кровь и она громко пульсировала в висках. Я открыла глаза и посмотрела на него умоляющим взглядом и дрожащим шепотом спросила: - Что тебе нужно? Что мне сделать, чтобы ты отпустил меня? Ты ошибся, я не та, за кого ты меня принимаешь. Отпусти меня, пожалуйста.       Он несколько секунд смотрел на меня и я снова отвела взгляд. Я просто не способна была смотреть в эти жестокие глаза. Он сильно схватил меня за лицо и повернул голову к себе. - Ты злишь меня. Я уже говорил, что вопросы здесь могу задавать только я. Дам тебе лишь один ответ. В ближайший месяц ты не выйдешь отсюда. Обо всем остальном поговорим завтра, после того, как я преподам тебе урок хороших манер. Ты сама сделала свой выбор.       Он одной рукой поднял оба мои запястья вверх, другой вытащил наручники из кармана своих джинсов и прицепил их к тяжелой металлической цепи, что свисала с потолка в центре комнаты. Я оказалась в вытянутом положении совершенно обездвиженная, потому что мои ноги он сцепил еще одними наручниками. То, как будут развиваться события дальше, я прекрасно знала и стала задыхаться от страха и безысходности. Нужно успокоиться, нельзя показывать ему свои слабые стороны. Я должна пройти сквозь это дерьмо. Я снова крепко сжала зубы во рту. Он отошел от меня к противоположной стене. Оказывается там стоял деревянный коричневый комод с множеством ячеек. Мне было страшно даже предположить, что находится внутри. Я услышала звук открывающейся ячейки и в следующую секунду увидела плеть в его руках. Господи, нет. Это очень болезненная пытка. Зачем же? Из далека я услышала его голос: -Я хочу, чтобы ты никогда не закрывала глаза! Не взирая на страх, не взирая на боль, не взирая ни на что! Ты будешь видеть все, что я с тобой делаю! Поняла?       Я взглянула на него и в уголках моих глаз начали собираться слезы, одна из которых покатилась по левой щеке. Мои губы задрожали и мне не оставалось ничего другого, как кивнуть. Мозг выдал фразу: сделай все, что угодно, чтобы он не причинил тебе боль. Нет, я должна держаться.       Он подошел ко мне вплотную, резко притянул за волосы. Прижавшись губами к моему уху, он громко прошептал: - Скажи это! Скажи, что ты принадлежишь мне, что ты всего лишь моя вещь и все, что есть у тебя отныне мое!       Я молчала, не отводила глаз от его лица, но молчала. Я все еще надеялась, что моя гордость и стремление держаться достойно могут его остановить. Секунду спустя я услышала устрашающий звук удара кнута по полу возле моих голых ступней. Держись, Ана, держись. Но он изо всех сил рванул кожаным орудием по моим обнаженным ягодицам. Лишь одно слово сорвалось с моих губ: - Господи… - Как вариант, но не сегодня! – он прорычал возле моей головы. Он ударил меня еще раз, разрывая тонкую кожу, сквозь которую просочилась кровь. Я все еще продолжала молчать, а его уже было не остановить. Он бил так сильно, так неистово! Я задыхалась от беспомощности, потому что никак не могла остановить эту пытку. Моя попа горела от боли. Боль. Какая же ужасная боль! Я умру! Нет, помогите мне кто-нибудь. Кэйт, пожалуйста, спаси меня… Я не могу больше терпеть. Старая привычка вернулась ко мне. Я принялась считать удары про себя, тихо всхлипывая и рыдая: восемнадцать, девятнадцать, ааах, я перестала чувствовать свое тело, лишь боль... двадцать. Инстинкт самосохранения сработал быстрее, затыкая гордость и достоинство. Сквозь слезы я хрипло прошептала срывающимся голосом именно те слова, которые когда-то говорила отцу в подобные моменты: - Сэр, пожалуйста, остановитесь! Я повинуюсь вам, Господин! Я буду продолжать смотреть на вас всегда!       Он бросил плеть на пол и близко придвинулся ко мне. Я тяжело дышала, глаза горели от слез, а попа от боли. Моя натянутая кожа стала совсем чувствительной и я ощутила легкие движения его пальцев по моим рукам. Сняв с них наручники, он наклонился и освободил мои ноги, потом резко отошел и я, теряя равновесие, приземлилась на холодный жесткий пол. От интенсивной боли я задохнулась, но не отводила от него взгляд, продолжая смотреть снизу вверх в темные притягивающие глаза.       Он глубоко-глубоко дышал и смотрел на меня в ответ. Сквозь застилающие мои глаза слезы я что-то заметила в его взгляде. В этот момент он был таким уязвимым, незащищенным, ранимым. Как будто вместе со мной он избил и себя. Что это? Внезапно он отвернулся от меня, прервав зрительный контакт, бросил плеть на пол и вышел, оставив меня, пылающую в огне боли и непонимания, на бетонном полу.