Нечестная конкуренция

      До дня «икс» Аксель в свободное от тренировок и компьютерных игр время зависал в «CallFix», читая новые переписки Эухенио с его бабами; Хоук, Кинг и Шарк вместе с джоланистом посмеивались над очередными пикантными сообщениями, предвкушая скорое разоблачение прекрасного принца. Выходные наступили быстро; парням этот день казался похожим на сочельник; Каталина была уверена в том, что Хеньо уже садится в самолёт, который вот-вот взлетит и отправится прямым рейсом в Чиуауа, и оттуда на автобусе он поедет в Сан-Хуанито.       — Лайнесс, как ты думаешь, почему он не позвал тебя на свои проводы? — спросил Хоук.       — Не знаю. — Капоэйристку этот вопрос поставил в тупик.       Лётчик хотел сказать ей о гареме её парня, но вспомнил, что не нужно торопиться, ибо факт измены и вешания лапши на уши должен быть наглядно подтверждён.       Приближалась ночь. Хоук задумался над вопросом о выборе одежды для похода в клуб, и Шарк сказал ему:       — Надень те синие шорты, которые ты недавно прикупил, но так и не поносил ни разу.       Кинг был в серой майке и длинных чёрных шортах с двумя рыжими полосками по бокам. Олли надел белую майку и тёмно-синие короткие брюки с небесно-голубым прямоугольником на левой штанине и с белым шнурком-пояском; его шею украшала цепочка с золотистым кулоном в виде клыка акулы. Вышел из комнаты Аксель в дымчато-синей кофте с коротким рукавом и бриджах из тёмного денима.       — Эй, вы меня ещё не видели! — Лайнесс вылетела в ярко-зелёном с золотистой каёмкой топе на одной бретельке и бежевых капри.       — Одевайся, а то без тебя поедем! — приказал Шарк лётчику, и тот ушёл в комнату и вышел в коротких джинсах и ярко-алой майке.       Через минуту команда была в автомобиле; Аксель вставил в магнитолу флешку с хранящимися там песнями в жанре русский рок и, настроив плейлист на случайный порядок воспроизведения, включил композицию группы Би-2 «Серебро»; автомобиль тронулся, и парни предвкушали скорую победу над Эухенио.       — Что за нудятина? — недовольно спросил Шарк, услышав песню группы Сплин «Письмо».       — Нормальная музыка! — воскликнула Каталина, которой понравилась тихая и ненавязчивая мелодия.       «Наверное, о любви эта песня...» — подумала девушка и не ошиблась.       Заиграла песня Максима Леонидова про девочку-видение, и Олли заёрзал на сидении в такт музыке.       — Прикольная песня! — заявил сёрфер.       — Тебе вся попса прикольна! — съязвил Хоук, не упуская случая подколоть друга.       Спустя полчаса под песню группы Мумий Тролль «Это по любви» Аксель припарковал машину возле ночного клуба «Insomnia». Выключив музыку, выйдя из автомобиля, подбросив брелок с ключами и закрыв двери одним нажатием кнопки, он осмотрелся — Хеньо и его пассии нигде не было видно.       «Ну, латинос! Теперь держись! Я тебя из-под земли достану!» — мелькнуло в голове у джоланиста.       Команда, заплатив по двести долларов за вход, прошла в клуб без проблем, ибо охранники не придрались к их паспортам. Ночной клуб порадовал команду: свет софитов, громкая музыка и обнажённые по пояс парни-стриптизёры, танцующие вокруг шестов. Рассматривая свою фотографию в сине-зелёном свете, Хоук сказал:       — Да, в шестнадцать лет я был не такой, как сейчас...       — Конечно! — крикнул Шарк в ухо другу сквозь громко звучащий ремикс на песню Леди Гаги «Bad Romance», — ты не прочь полюбоваться своей фоткой даже в паспорте!       Лайнесс сразу же вышла на танцплощадку и, ловя ритм музыки, танцевала; Олли присоединился к ней и тоже, как ни в чём не бывало, двигал телом в такт. Аксель, не теряя времени, решил отыскать соперника с его любовницей на танцплощадке; Кинг отправился искать его в кафе, а Хоук, найдя в толпе блондинку в коротком синем платье, заплясал с ней.       Эухенио с Чанчунь, черноокой китаянкой в шёлковом красном платье с золотистыми каёмками, алых сандалиях и с украшенной цветком мака причёской-ракушкой, приехали раньше и, сидя в кафешке, пили уже третий стакан виски с колой. Танцуя, Каталина заметила краем глаза знакомое лицо; Хеньо, увидев ничего не подозревающего Кинга, поднялся и дал дёру, и Чанни увязалась за ним; Меннинг, засёкший возле кафе убегающего латиноса с китаянкой, пробирался через танцующих, и его остановила какая-то голубоглазая брюнетка в коротком серебристом декольтированном платье, положив руку ему на плечо.       — Привет, красавчик! — вкрадчивым голоском кричала девица, нагло приближаясь своим носом к его лицу. — Хочешь сказочной ночи?       — Не хочу! — Аксель слегка оттолкнул девушку лёгкого поведения, но та была непреклонна и как клешнёй вцепилась в него.       — Давай, малыш, не стесняйся! Ты мне понравился!       — Видишь, там стоит высокий красивый мачо! Почему бы тебе к нему не подкатить?       — Я хочу тебя! — Проститутка не желала отпускать добычу.       Пока Меннинг вырывался из лап клубной гулёны, Эухенио и его любовница ускользнули из клуба и остановились за углом, где никого не было.       — Хеньо, что такое? — на испанском языке с жутким китайским акцентом спросила Чанчунь, когда оказалась со своим любовником на улице.       — Чанни, я просто не могу там сидеть...       — Не любишь целоваться при людях?       — Это меня смущает, мой огненный цветок... — сказал Хеньо и приблизился к китаянке, касаясь её губ своими и углубляя поцелуй.       Лайнесс, желавшая убедиться в том, что обозналась, вышла из клуба, оставив там друзей, и, убежав за угол, увидела, что её парень целуется с какой-то китаянкой; мулатке показалось, что мир начинает рушиться и почва уходит из-под ног; слёзы подступали к её глазам; Шарк увязался за Каталиной и остановился рядом.       «Нет, этого не может быть...» — думала девушка и не могла переварить увиденное.       Эухенио, оторвавшись от губ Чанчунь, обернулся и увидел смуглянку, удивлённо смотрящую на них.       — Так ты не в Мексике, Хеньо?.. — произнесла дрожащим голосом капоэйристка.       — А ты умная, Кэт! Даже слишком умная! — плюнул ядом в сторону Лайнесс латинос.       — Кто она? — удивилась китаянка.       — Чанни, это... — начал мексиканец и остановился, не зная, что сказать в оправдание.       — Эй, красотка! — дерзким голосом заявил Олли. — Твой амиго соблазнил и обманул нашу подругу — наболтал ей про то, что сегодня уезжает в Мексику, а теперь тебе лапшу на уши вешает! Кстати, у него ещё куча таких, как ты!       — Он врёт! — оправдывался Эухенио. — Просто я хожу к Кэт на секцию по капоэйре, а ему показалось, что у нас с ней что-то есть. Кстати, парниша, где доказательства, что я по бабам хожу?       Китаянка не знала, кому верить, но Каталина развеяла все её сомнения:       — Шарк сказал правду про то, что мы с Хеньо встречаемся! Да, мы ходили в кафе и караоке-бар, гуляли по городу.       Видя детскую непосредственность блондина, Чанни отвесила своему бойфренду затрещину и сказала:       — Sèmí ! Тебя, Хеньо, взял ступор, когда ты отвечал на мой вопрос! — И обратилась к Олли: — Я верю тебе, юноша — у тебя глаза не лгут и твоя подруга подтвердила сказанное!       Чанчунь ушла восвояси; Лайнесс анализировала случившееся, и до неё доходило:       «Парни были правы насчёт неверности Хеньо. Он действительно переписывается с другими бабами, а я не поверила. Только почему он в телефонной базе значится как Юджин? Эухенио обманул меня, создав мираж влюблённости, чтобы поиграть со мной, как с куклой, и бросить».       — Что, латинос, тебя спалили по полной программе? — усмехнулся Шарк, ехидно улыбаясь.       Мексиканец напал на сёрфера со словами:       — Давай, гринго , защищайся!       — Что-то ты мимо бьёшь, латинос! — ухмылялся парень, виртуозно увёртываясь ото всех ударов.       Через минуту выбежал Аксель, вырвавшийся из лап проститутки, и, обогнув ночной клуб снаружи, увидел, как за углом Эухенио и Олли сцепились: латинос бьёт, а блондин увёртывается. Каталина, решив помочь сёрферу, лягнула Хеньо по спине; от толчка мексиканец пошатнулся.       — Что, латинос, не ожидал такого? — ухмыльнулся блондин.       Удержавшись на ногах, Эухенио ударил кулаком не успевшего увернуться Шарка под дых; тот вскрикнул и схватился за ушибленное место, почувствовав острую боль в животе, из-за которой перехватило дыхание, перед глазами поплыло, и для него мир на время перестал существовать.       — Шарк! — перепугался джоланист и подхватил парня, чтобы тот не упал от резкого толчка; блондин, шатаясь, держался за него, как за спасательный круг.       — Сколько у тебя ещё баб!? — спросила разозлившаяся Лайнесс.       — У меня много женщин, дорогой друг, — злобно ухмылялся Эухенио.       — Хеньо, ты был нормальным парнем! Я думала, что ты меня любишь, раз так упорно добивался! Думала, что у тебя серьёзные намерения! Неужели ты меня обманывал!? Ради чего!?       — Я не дам тебе серьёзных отношений! Мы с тобой просто друзья! Ты что, не поняла?       — Ты мне признавался в любви. С чего это мы друзья?       — Я за свободные отношения. Знаешь, так хорошо, что мы друг другу никто!       — В тебе нет ничего святого, озабоченное животное! Думала, что ты реально в меня влюблён! Надеялась, что у нас что-то получится! Как я не догадалась, что тебе нужно было!?       Каталина была в бешенстве и не думала, что говорила, чувствуя себя обманутой, — человек, с которым она ещё пару дней назад встречалась, сидела в дорогом ресторане, танцевала ча-ча-ча, признавшись в любви ещё тогда, теперь говорит холодным голосом, что ему не нужны серьёзные отношения и что они «просто друзья» и «друг другу никто», и ему от этого хорошо. Она кулаком замахнулась на своего бывшего парня; тот, схватив её за руку и с силой вывернув её, чуть не выламывая кость, пихнул девушку, вскрикнувшую от боли, и Лайнесс упала, разбив коленку и локоть, и схватилась за слегка вывихнутый сустав; у неё на глазах от боли и шока выступили слёзы.       — ¡Sé! ¡te encanta bailar cha-cha-cha! ¡la amiga cara ! — зло ухмылялся Эухенио, упирая руки в боки и глядя на упавшую Каталину. — ¡Me aprendiste bueno! ¡Cat! Sin embargo ¡¿cómo competré conmigo?! !la niña tonta chiquita !       Аксель, глядя, как оседает на корточки сёрфер и падает капоэйристка, сказал латиносу:       — Раз тебе не нужны серьёзные отношения, что же ты проститутку себе не снимешь? А что, её только трахать можно! Определись, кто тебе Лайнесс: девушка, дорогой друг или никто! И зачем ты швыряешь её как ненужную вещь?       — Давай, гринго, покажи мне мастер-класс! Или ты боишься? Пожалуйся папочке, если найдёшь его на том свете! Хочешь, я его духа вызову? У меня есть кое-какие магические способности, которые я унаследовал от прабабки, тараумарской шаманки. И твоя подружка просто друг для меня. А что? С ней прикольно общаться, ходить в кафешки, танцевать и заниматься капоэйрой! Только она крепкий орешек — её даже по пьяни не затащишь в кровать.       Джоланиста рассердили такие заявления о дорогих ему людях, и он, подбежав к Хеньо, замахнулся на него; тот усмехнулся, увернувшись от тяжёлого кулака Акселя, и, отбиваясь от его атак и пытаясь схватить его за руки, зло сказал:       — Да, хорошо меня научила твоя подружка! Знаешь, почему я так долго её добивался?       — Тебе просто нужны были её деньги! Хочешь жить, ни в чём себе не отказывая, да!? Думал, тебя в её семье ждёт рог изобилия? — злился джоланист и махал кулаками и ногами, пытаясь задеть Эухенио, а тот ловко отмахивался.       — Мне просто нравится сначала добиваться девушек, а потом кидать их, немного поиграв с ними! Все они шлюхи! Только надави на их слабое место, и у них ноги раздвигаются!       — Сукин сын! — Глаза у Меннинга светились злобным огнём Джо Лан. — Ты знаешь, что с друзьями не спят?       — Зачем ты мою мать оскорбляешь, гринго? Она у меня не сука, в отличие от некоторых...       Аксель сконцентрировался и, сделав сальто и соединив руки запястьями вместе, выпячивая ладони вперёд, крикнул:       — Джо Лан Чоубатсу!       Высвободившаяся энергия толкнула бывшего соперника, и тот влетел прямиком в чей-то «Шевроле»; сработала сигнализация, и Эухенио, поднявшись, быстро побежал в сторону своего противника. Не теряя времени, Аксель налетел на латиноса с кулаками и получил от него удар в переносицу, и кровь хлынула из носа; парень, упав на асфальт рядом с Каталиной и рассмотрев на ладони алую жидкость, сжал руку в кулак.       Пока Аксель, Лайнесс и Шарк разбирались с Эухенио, Кинг сидел в баре и пил тропический фруктовый коктейль из рома и с кубиками льда; Хоук танцевал booty dance под ремикс песни Scooter и Wiz Khalifa «Bigroom blitz», флиртовал с кареглазой блондинкой и позировал перед клубным фотографом.       «Где Аксель, Лайнесс и Шарк?» — спохватился здоровяк, и пробираясь сквозь толпу, Кинг нашёл Хоука, вертящего филейную часть.       — У нас проблемы — Аксель, Лайнесс и Шарк пропали! — изрёк здоровяк, выводя его с танцплощадки.       — А как же эта красотка? — спросил лётчик, когда они вышли в более тихую зону.       — Имей в виду, что я не буду тебя из-под венца доставать! — Здоровяк вспомнил недавний случай со свиданием Хоука с безумной блондинкой и знакомством с её не менее странной семейкой.       Выйдя из клуба, услышав шум, и зайдя за угол, парни увидели, что у Чанни уже след простыл; Шарк, сидя на корточках и обхватив свой живот, тяжело дышал; Аксель с окровавленной ладонью и лицом поднимался и другой рукой помогал встать Лайнесс, у которой на локте и коленке виднелись мелкие ссадины с кровоподтёками.       — Знаешь, я уважаю сильных людей, гринго! — продолжал плевать ядом латинос. — Если бы ты был девушкой, я бы в тебя влюбился! Защищайся!       Хеньо замахнулся на поднявшегося джоланиста. Кинг, нашедший остальную часть команды, изловчившись, схватил Эухенио за кулак; тот вырывался, крича:       — Эй, горилла черномазая, отпусти меня!       — Это кто ещё горилла черномазая, а, груша боксёрская!? — Здоровяк не на шутку рассердился и как швырнул Хеньо, что тот отлетел на приличное расстояние и, пошатываясь, притормозил, удержавшись на ногах.       — А ты силён, черномазый, — изрёк латинос, — только не так, как твой друг-джоланист.       — Я думал, ты нормальный! А ты ублюдок! — вставил свои пять центов Хоук.       — Руки вверх, Ибанес! — послышался приказ.       Перед командой предстал по пояс голый стриптизёр в перчатках и чёрных кожаных штанах с белой полоской по бокам и торчащими из пояса наручниками, кобурой и дубинкой сзади; на голове красовалась полицейская шляпа; тёмные очки с переливающимися радугой стёклами закрывали его лицо со щетиной на подбородке. Танцовщик держал пистолет, направив дуло на Эухенио.       — Я думал, все эти аксессуары — декорация, — изрёк лётчик.       — Ибанес, ты думаешь, я с тобой в игрушки играю, да!? — Стриптизёр подбежал к Хеньо и, убрав пистолет в кобуру, схватил латиноса за грудки.       — Ты!? — Эухенио испугался не на шутку.       — Кто этот стриптизёр!? — удивилась команда.       Хеньо вырвался из цепких рук парня, оттолкнув его, и быстро убежал, дерзко крикнув:       — Эй вы, а тараумарцы славятся умением быстро бегать! Попробуйте догнать меня, гринго!       Загадочный клубный танцовщик помчался за потомком тараумарских индейцев, у которого из кармана брюк выпал, сверкая при свете фонарей, серебристый айфон последней модели; Олли пришёл в себя после удара и, поднявшись, прохрипел:       — Где латинос?       — Сбежал! — ответил джоланист.       — Эй, Шарк, — оставался в своём репертуаре Хоук, — я смотрю, тебе даже удар под дых нипочём!       — Да ладно, он же меня не убил! — смеялся Шарк, несмотря на недавний выход из полуобморока.       — Этот гад телефон потерял! — сообщил Кинг, поднимая мобильник и показывая находку остальным.       — Дороговатый! — присвистнул лётчик. — Где он такой купил? Уж явно не на китайской лавочке!       Смуглянка полезла в машину, открытую лидером, и добыла влажные салфетки в бардачке, забитом запрятанными Кингом шоколадками, собранными Шарком ракушками, дорогим одеколоном Хоука и другим малополезным хламом; Аксель достал пару и вытирал заляпанную кровью руку; девушка обтирала свои ссадины.       — Тарантино, сейчас все салфетки изведёшь! — слабо улыбнулась Лайнесс, когда джоланист выбрасывал уже третью и доставал четвёртую, вытирая моську.       — Всё в порядке? — поинтересовался Меннинг. — Он тебе руку не сломал?       — Нет, не сломал... — Голос капоэйристки дрожал от пережитого. — Аксель, прости меня за то, что я тебе и ребятам не поверила...       — Ты не виновата, — оставался непоколебимым парень. — Просто он хорошо запудрил тебе мозги.       — А ты в порядке? — Каталина переживала за любимого.       — Я надеюсь, что да — он мне череп не проломил. Давай подождём этого стриптизёра — узнаем, чем ему латинос насолил.       Команда уселась в машину. Тем временем Эухенио, изведя бегом стриптизёра, скрылся; танцовщик, переведя дух и закуривая «Kent», злобно прошипел:       — Ничего, я тебя найду и вытрясу из тебя душу, Ибанес!       Вернувшись к ночному клубу, стриптизёр встретил Акселя, держащего потерянный айфон.       — Хочу отдать этот телефон Ибанесу, хоть он урод, — сказал Меннинг.       — Забери айфон себе, — усмехнулся незнакомец. — Он тебе ещё понадобится.       — Откуда ты знаешь Ибанеса? — поинтересовался джоланист. — Как он тебе дорогу перешёл?       — Я вам завтра всё расскажу, ибо сейчас работа важнее — зрители ждут моего танца! — Парень протянул визитку и добавил: — Позвони, когда сможешь, Аксель.       Лидер, попрощавшись с танцовщиком, подошёл к машине, и незнакомец, скрывшись в клубе, продолжал отрабатывать там своё время, хотя запыхался.       Кинг решил повести автомобиль; песня группы Аукцыон «Дорога» действовала на команду успокаивающе; Каталина, боясь смотреть на сидящего рядом джоланиста, размышляла:       «Господи, какая же я дура! Как так? Поддалась на соблазнение... Оказывается, Хеньо пикапер, которому просто нужно было моё тело. А я его ещё простила за то, что он просто выпил и себя не проконтролировал, пытаясь заманить меня к себе, возможно в койку; и злилась на Акселя, спасшего меня от возможного изнасилования!»       Мысли путались у неё в голове — девушке не хотелось ни о чём думать, только лечь и уснуть, чтобы не мозговать о только что произошедшем.       Аксель рассмотрел визитку, на которой значилось «Мэтью Ричард Морган, офицер полиции» и подписан снизу номер телефона, и запрятал её в карман. Дорога сопровождалась песнями в исполнении русских рок-исполнителей; Меннинг, услышав композицию Агаты Кристи о четырёх словах про любовь, подумал о том, как точно она говорит о чувствах Эухенио к Лайнесс и к его другим зазнобам — я не люблю тебя, тебя я не люблю.       Шарк безостановочно болтал, пытаясь утешить капоэйристку:       — Эй, Лайнесс, что ты паришься из-за этого латиноса!? Пошёл он нафиг! Немного ты потеряла!       — Да! — вторил ему Хоук, — он не стоит ни одной твоей слезинки!       Каталина ничего не отвечала, хотя понимала, что парни правы. Доехав до дома, команда, уставшая от очередного приключения, буквально свалилась на диваны, стоящие в середине зала. Лайнесс убежала в душ, ибо чувствовала себя испачканной и разбитой после случившегося; там она, сидя под струями тёплой воды, выплакала всё, что накопилось за эту ночь.       — Латинос пришёл не один, — сказал Шарк. — Он был с китаянкой. Я ей всё разжевал, и она мне поверила — сказала, что мои глаза не лгут. Чуваки, мне одно интересно — почему так?       — Она сказала, что видела твои глаза! А что, ты своим честным взглядом покоришь любого! — объяснил Хоук и поинтересовался у Акселя: — Интересно, а откуда этот стриптизёр знает тебя?       — Это сын полицейского Моргана, с которым мой отец сотрудничал, — вспоминал джоланист, — Мэтт жил в Синдерлейке недалеко от нашего дома; мы с ним играли в войну, лазали по деревьям и просто дрались для того, чтобы увидеть, кто сильнее. Но всё закончилось с тем самым взрывом, и после переезда больше наши пути не пересекались.       — Интересный у тебя друг детства! — воскликнул Олли.       Предаваясь воспоминаниям, Меннинг, улыбнувшись, сказал:       — Он давно мечтал стать полицейским.       — У этого чувака мечта сбылась! — изрёк блондин.       — А мне этот парень нравится! — усмехнулся Хоук, — работает в полиции и танцует в элитном клубе стриптиз!       Приняв душ, Каталина вышла из душа, замотавшись в полотенца, и отправилась к себе в комнату.       — Эй, Лайнесс, ты как? — поинтересовался лётчик.       — Me deixe em paz ! — крикнула девушка и убежала к себе в комнату.       — Не надо пока её трогать, — сказал Аксель, — завтра поговорю с ней; заодно надо поболтать с Мэттом и узнать, чем же этот латинос ему насолил.       — Может, подругу у него увёл! — предположил Шарк. — Или закон нарушил!       Команда легла спать только в три часа ночи; Меннинг никак не мог уснуть и размышлял:       «Я отбил её у этого амиго. Что теперь дальше будет? Нет, я никогда не надеялся на то, что Лайнесс вообще когда-нибудь обратит на меня внимание, раз Хоука и Шарка отшила и с нами со всеми держит дистанцию. Да, она всегда меня поддерживала, когда я впадал в уныние; остановила меня, когда я чуть не убил Пейна. Она ревновала меня к Мэгнесс; ей не нравилось, что я чуть не поцеловал Мэдисон.       Да, самая нормальная девушка. Она не такая как другие: ей неинтересны гламурные журналы, мыльные оперы, шмотки, разговорчики ни о чём, сплетни. Она всегда может поддержать любой разговор и понять парня. Она никогда не переживает из-за вскочившего прыща на лице или сломанного ногтя. Когда её зовёшь в поход или на какое-нибудь опасное задание, она без капризов идёт! Другая бы отмазывалась, мол, далеко идти, жара, холод, устала, голова болит, критические дни, не хочу рисковать... Да, Лайнесс очень сильно рискует, когда идёт с нами на миссию, но ей это не страшно, а я за неё переживаю...       Она недоступна — не тает от комплиментов, не бросается на первого, кто обратил на неё внимание; правда, с латиносом обманулась — думала, что он влюблён в неё, раз добивается... Но принц оказался самым настоящим бессердечным уродом, управляемым только половыми чувствами.       Мы просто ускорили этот процесс и спасли Лайнесс от ожидаемого горя, когда амиго её бросит и скажет, что они просто друзья и это здорово, что они друг другу никто, и ему не нужны серьёзные отношения. Если бы это случилось позже? Ей было бы ещё больнее. Мы сделали всё, что могли... Теперь что будет? Как она теперь будет к нам относиться? Не испортит ли это нашу дружбу?».       Прокручивая все мысли о Лайнесс и не находя ответы на собственные вопросы, Аксель не заметил, как провалился в объятия Морфея.