Сын-яойщик vs Родители-гомофобы part 2

Руслан ушел. Я попытался как-то освободиться, но КАК если это наручники, а не обычная веревка. Освободиться не выходило, глаза наполнились слезами. Меня снова сковал страх. Я не мог понять, что происходит. Не верил, что это реальность. Как он мог? Мы ведь любим друг друга, почему он так со мной поступает… знаю, что заслужил, но не это! То что он делает, это перебор. Я глянул на часы. Всего одиннадцать. Утра, вероятно, не поедет же Рус ночью на работу. Живот заурчал. Черт, Рус будет только через два часа… и когда он вернется ему будет не до моей кормежки. А меня вчера ещё и стошнило, так что желудок вообще пустой. Что делать? Пошуметь? А толку? Дом огромный. Не факт, что кроме меня вообще кто-то есть. Я вздохнул. Еще и этот дурацкий шарик. Я сполз по кровати и уткнулся носом в подушку. Из уголка рта выбежала слюнка. Я поморщился, пытаясь уйти от противного чувства. Слезы бежали из глаз, и я тихо всхлипывал, до тех пор пока не уснул. Когда я проснулся (в очередной раз) мой взгляд сам собой метнулся к часам. Уже третий час… он должен был вернуться два часа назад! Где его носит?! Руки затекли, а на шее наверняка остались следы от шипов. Было больно и неудобно. На подушке остался мокрый след. Я захныкал, начиная беситься. Попытался встать, ничего не вышло. Черт! Я голоден и страшно хочу пить. Рядом стоял поднос с остывшей, но все же едой. Я взбесился и пихнул его ногой, опрокидывая. Посуда разбилась, еда разлетелась. Я начал впадать в истерику. Неожиданно я услышал шорох, ручка двери пару раз дернулась, после раздался стук. - Жень, ты там? – услышал я голос Дани. – Господи, чем я занимаюсь… эй, ну пошуми ещё, чтобы я убедился. Бля! Шум… шум… ШУМ!!! Кое-как развернувшись, я уперся ногами в прикроватную тумбочку и что есть силы надавил. Она упала на пол, издав требуемый шум. - Рус убьет меня, - проговорил Даня, что я еле его расслышал. – Сейчас попробую что-нибудь сделать. Дверь стала ходить ходуном. Я не мог смотреть на неё в упор, но вскоре она стала проседать под напором Дани и слетела таки с петель. Я шокировано глядел на это из-под полу прикрытых ресниц. Данил метеором влетел в комнату и замер, сглотнув. - Убью его, - прорычал он, приблизившись ко мне. Я с трудом сел на колени и подался вперед, но чертов поводок удержал меня. Даня приблизился и осторожно обнял меня, став возиться с ремешком шарика, не дававшего мне сомкнуть челюсть. Я уткнулся лбом ему в грудь и почувствовал как по щекам снова бегут слезы. - Тише, тише, мой маленький, - проговорил он, вынимая шарик. – Вот так, иди ко мне. Он крепко обнял меня, чуть раскачивая из стороны в сторону. Я всхлипывал, прижимаясь к нему всем телом. Даня коснулся наручников. - Дай-ка мне взглянуть, я хочу снять их, хорошо? – ласково говорил он, поглаживая мои запястья теплыми пальцами. – Сейчас-сейчас… Я почувствовал, как могу шевелить руками и в тот же момент порывисто обнял своего спасителя. Я все не мог успокоится, мы сидели с ним на кровати, и он шептал мне что-то успокаивающее. А я не мог поверить своему счастью. Даня чуть отстранил меня и поднял подбородок, разглядывая массивный ошейник. Он встал с кровати, и я испуганно схватил его за руку. - Нет, пожалуйста, - хрипел я, чувствую зверскую боль. – Не уходи… - Золотко, я здесь, - проговорил он, целуя меня в лоб. – Я никуда не уйду, просто сниму с тебя эту дрянь. Я обнял его за бедра и уткнулся носом в живот. Слышался лязг цепи, иногда меня чуть тянуло в разные стороны, но я не двигался. Наконец цепь была сломана, но ошейник все ещё обвивал мою шею. - Иди сюда, - проговорил он, легко подхватывая меня на руки. – Хорошо, пойдем отсюда. Мы вышли (точнее Даня меня вынес) из комнаты Руса. В коридоре было немного прохладно, я не смотрел, куда меня несли. Очнулся только в незнакомой спальне. Вероятно, это была комната Данила. Шторы тут были широко раздвинуты и солнечный свет освещал помещение. Кровать была расправлена. Даня положил меня и стал рыться в тумбочке. Я обнял подушку и вдохнул свежий запах каких-то цветов. Это его шампунь? Я невольно улыбнулся. Послышалась возня, и ошейник клацнул, освобождая мою шею. Я распахнул глаза. Даня снял его с меня и оглядел шею. - Это бы обработать, - вздохнул он. – Я принесу аптечку и чего-нибудь перекусить. Ты ведь голоден? - Страшно, - слабо улыбнулся я. - Жди, - проговорил он, целуя меня в макушку. Даня вернулся минут через двадцать. Он дал мне выпить стакан теплого молока и овсяную кашу. Но на мои протесты сказал, что после такой голодовки лучше желудок не грузить. Хотя по сути два дня не так и много… Издеваться надо мной Даня не стал, поэтому только обработал шею перекисью водорода (хорошо не зелёнкой!) и велел спать. - Еще спать? Да я в последние дни только этим и занимаюсь! - Отдохни, - тепло улыбнулся он. – А я скоро вернусь. - Ты уходишь? Куда? - По делам, - ответил Даня, поцеловав меня в лоб. – Буду через час. - Точно? - Постараюсь, - склонил голову он. Потрепав меня по волосам, Даня ушел. Хм, мне кажется, или он тоже со мной как с животным обращается? Ладно, в конце концов я обязан ему свободой. Что-то подсказывает мне, что Рус не будет доволен, когда увидит выломанную дверь в свою комнату. Холодно… черт, я все ещё голый. Не хочу возвращаться в ту комнату. Мой взгляд наткнулся на сложенную на стуле пижаму. Ну, думаю он не обидится, если я позаимствую его кофту. Нацепив на себя куртку, которая была очень велика мне, я лег на подушку и почему-то быстро отключился. Последние дни были тяжелыми, несмотря на то, что я не вставал с кровати. Когда проснусь, надо бы собрать свои вещи и свалить по-быстрому. Не хочу оставаться с ним в одном доме. Но пробуждение оказалось более занимательным, чем я ожидал. Когда я открыл глаза, кто-то колотил в дверь. Спросонья я не мог сосредоточится на словах, раздаваемых за дверью. - Даня, мать твою! Я говорю, что Жек пропал, но вся его одежда на месте! Не мог же он голым свалить… Дверь наконец распахнулась, и Руслан в шоке на меня уставился. Я одарил его сонным взглядом и снова упал на подушку, закутавшись в одеяло. - Ах ты маленькая мразь, - прорычал он. – Теперь в койку к моему брату прыгнуть решил?! Последнее предложение он уже проорал, хватая меня за запястье и выдергивая из теплой постели. - Господи, ну почему я раньше не замечал, какая ты блядь?! – орал он, волоча меня куда-то. - Отпусти, мне больно, - хныкал я, стараясь ухватиться за что-то. - Сколько мне надо трахать твою ебанную задницу, чтобы ты перестал ходить по мужикам?! - Так не разбрасывай этих мужиков, чтобы я не наступал на них! – гавкнул я в ответ, спотыкаясь. Но Руслан этого будто не заметил, продолжая волочить меня по полу и материться. - Что здесь происходит? – прервал его стоящий в коридоре Даня, испепеляя взглядом. - А ты? Брат называется! Сдалась тебе эта шлюха… - Заткнись, пока я тебе в глаз не дал, - поморщился Данил. Пользуясь тем, что Руслан отвлекся, я выдернул руку и метнулся к Дане. Спрятавшись за его спиной, я выглянул у него из-за плеча. - Бе-е, - протянул я, оттянув нижнее веко и высунув язык. Данил умиленно улыбнулся, потрепав меня по волосам, а я обнял его за талию, наслаждаясь горящим взглядом Руса. - Руслан Анатольевич, - ухмыляясь, проговорил я. – Попрошу сдать мои вещи и выдать второй комплект формы, которую вы удачно мне испоганили. С сегодняшнего дня, если вы, конечно, хотите, чтобы я продолжил у вас работать, я буду спать в другой спальне! - Ну все, пизденыш, только попадись мне на глаза, - проговорил Руслан, скрещивая на груди руки. – Голову откручу. - Бе-бе-бе! Взяв Даню за локоть, я гордо прошествовал с ним в его спальню. И только когда мы оказались за дверью, позволил улыбке сползти с моего лица. Как он мог? Назвать МЕНЯ шлюхой? Урод… теперь извинением не отделается. - Жень, ты как? - Да, все нормально, - улыбнулся я. – Ты не против, если я перекантуюсь у тебя на диванчике? Просто не хочу рисковать и просить у него отдельную спальню. - Конечно, малыш, хоть на кровати, - ухмыльнулся он. – Руки обещаю не распускать. - Ну, смотри, - шуточно погрозил ему пальцем я. Тут мой взгляд наткнулся на небольшую коробку, что принес с собой Даня, но я решил не спрашивать. Рус все равно засранец… придется поговорить с ним. Объяснить, что я не стану терпеть такое обращение. Но это позже, сейчас можно покорчить из себя гордого.