О, нет, неужели я подошел слишком близко И почти увидел, Что на самом деле происходит с тобой? Вся твоя неуверенность, Все твои слабости Не заставят меня изменить своего мнения. (с)Katy Perry – Unconditionally
В раздевалке пловцов послышался оглушительный треск входной двери, будто бы кто-то выбил ее ногой. Харука испуганно обернулся, попутно натягивая на себя футболку. - Нанасе!- прокричал чей-то голос. По его тону можно было понять, что его обладатель очень зол. Харука замер и задержал дыхание, словно надеясь, что так его не найдут. Кто бы там не был, пловец понимал, что лучше не попадаться ему на глаза. Из-за угла вышел Соске Ямазаки. Как только он заметил Хару, его начало трясти, он сжал кулаки и быстро зашагал в его сторону. Нанасе начал отступать назад, но тут же наткнулся на холодную дверцу шкафчика. Идти было больше некуда. - Мне казалось, что в прошлый раз ты меня понял,- процедил сквозь сжатые зубы Ямазаки. Он подошел вплотную к Хару и взял его одной рукой за воротник футболки. Нанасе невольно попытался как можно дальше убрать от шатена лицо, вжимаясь в дверцу. - А что я должен был понять? Ты мне запретил общаться с Рином, но, кажется, ты забыл предупредить об этом самого Рина,- язвительно заметил Нанасе, стараясь сохранять спокойствие,- И вообще, ты серьезно подумал, что я прекращу общаться с ним? Соске резко занес руку и ударил ею по дверце. От неожиданности Харука дернулся, и чуть было не попал под удар. Он уперся руками в грудь Соске, пытаясь отстранить его от себя. - Почему ты не можешь оставить его в покое? Их беседу прервал Макото, вошедший в раздевалку. Он ошарашено перевел взгляд с Соске на Хару. - Что за…- Макото тут же подбежал к сцепившимся парням. Положив ладонь на правое плечо Ямазаки, Макото начал что-то горячо бормотать, но Соске не собирался его слушать. Плечо пронзила колющая боль, которая разозлила и без того нервного парня, и тот на автомате ударил левой рукой Макото в лицо. Удар был настолько неожиданный, что Тачибана пошатнулся и упал прямо на пол, проехавшись лицом по холодному и мокрому кафелю. Нанасе оттолкнул Соске, и тот отлетел в сторону, ударившись больным плечом о бетонную стену. Макото приподнялся, сел на пол и испуганно посмотрел на Ямазаки, который чуть ли не выл от боли. Перед глазами у Соске все плыло, он не мог сосредоточиться на том, что происходило вокруг, а в ушах стоял тихий, заглушающий все остальные звуки звон. Как только боль в плече стала снова терпимой, первым делом Соске отыскал взглядом Макото. Тот сидел с поднятой вверх головой. Половина его лица была красная, вода смешалась с кровью, растекаясь по щеке, скулу рассекала огромная кровоточащая царапина. - Я…- только и выдавил из себя Соске, с ужасом наблюдая, как Нанасе носится вокруг Макото, пытаясь помочь ему хоть чем-нибудь. Ярко-зеленые глаза встретились с холодными, бирюзовыми глазами, и в обоих читалась растерянность и страх. - Убирайся,- прорычал Нанасе, даже не глядя на Соске. Он пытался остановить кровотечение из носа у Макото, держа подбородок Тачибаны и не давая ему опустить головы. Ямазаки даже не стал спорить. Еще пару секунд он смотрел в ответ на Макото, не в состоянии оторваться от такого зрелища, а затем резко развернулся и выбежал из раздевалки. Он совершенно не ожидал, что все может обернуться так. Соске пришел к Нанасе не для того, чтобы избивать кого-то. Он пришел к нему просто для того, чтобы выместить свою боль и злость. Ведь именно из-за Харуки Соске поругался с Рином. После последних их совместных соревнований, на которых они плыли эстафету, Мацуока заявил Ямазаки, что он уезжает в Австралию. И не один, а с Хару. Это было как удар под дых. Неожиданно и больно. Харука опять отнял у него Рина. Соске никогда не требовал от Мацуоки ничего кроме его внимания. Он хотел, чтобы Рин был его лучшим другом. И ради этого пловец был готов пойти на что угодно. Но Нанасе как всегда побеждал. И Рин выбрал его. Конечно, тут не было и сомнений, что отношения для Мацуоки были важнее дружбы. Соске много раз слышал, как его друг восторженно рассказывает обо всем, что связано с Харукой. Но теперь с потерей Рина, Соске потерял все. Рин был для него мотивацией. Он плавал из-за него. Соперничество в их дружбе придавало Соске силы двигаться вперед, несмотря ни на что. Но теперь стимула нет, и нет смысла в плавании.***
Размеренный и противный писк пульсоксиметра был единственным звуком в небольшой белой комнате. В углу под большим окном, через которое еле-еле проникали солнечные лучи, стояла высокая кровать. На ней лежал молодой парень, грудь его медленно вздымалась и опускалась обратно. Его руки были обклеены датчиками, а из вены к стойке с лекарством тянулась длинная трубка. Вся рука от плеча до кисти была плотно забинтована. Соске медленно открыл глаза и поморщился от яркого света, исходившего от лампы, висящей прямо над ним. Дав глазам привыкнуть к окружающей обстановке, парень попытался повернуться на бок, чтобы осмотреться вокруг. Боль пронзила плечо, но ее немного притупляла анестезия, которая заканчивала свое действие. Так или иначе, эта боль была не намного слабее, чем та, которая была до операции. Соске невольно поморщился, прикусил губу и лег обратно. Это было не так больно, как неожиданно, ведь парень надеялся, что после операции все должно пройти. Но он не оставил попыток сделать хоть какие-нибудь действия, чтобы выбраться из постели. Переждав несколько минут, Соске сделал глубокий вдох, задержал дыхание и, оперевшись на здоровую руку, сел на кровать. Каждое движение правой рукой отдавалось острой болью в плече. Он настолько привык терпеть и игнорировать чувство, будто в него вонзают тысячи игл, что теперь это не представлялось таким трудным. Кое-как отцепив от себя все провода, которые обматывали его тело, как змеи, Соске надел спортивные серые штаны и майку и неуклюже вышел из палаты, озираясь по сторонам и пытаясь понять, куда лучше пойти и кого ему искать. В соседней комнате были слышны тихие и очень знакомые голоса. Соске не мог вспомнить, кто это был, но сердце ему подсказывало, что парень должен зайти туда, что там есть кто-то, кого ему важно увидеть. Шатен тихо подошел к приоткрытой двери и стал вслушиваться в разговор. Два мужских голоса обсуждали, по-видимому, его операцию. - Вы уверены, что с ним все будет в порядке? Ведь это, наверное, не очень хорошо, что он потерял так много крови… - Нет, я уверен, что все будет в порядке, не беспокойтесь. Просто его плечо будет заживать немного дольше, чем обычно. - Можно один вопрос? После реабилитации он сможет снова плавать?- обеспокоенно спросил второй голос. Соске стал вслушиваться еще внимательнее. - Да, но не сразу. Вы должны понимать, что отправлять его в бассейн и заставлять плыть на соревнованиях нельзя. Нужно постепенно увеличивать нагрузку, иначе потом его плечу уже ничего не поможет. - Я понимаю, но дело в том, что это нужно объяснить ему. Ведь если бы не его друзья, он бы продолжил изводить себя. - Хорошо, что у него есть такие друзья, которые не только собирают деньги ему на операцию, но и еще и становятся донорами,- врач усмехнулся,- Кстати, как вы себя чувствуете? Может еще сладкого чая? Вы отдали очень много крови для Ямазаки-сана. Соске нахмурился и застыл около двери в недоумении. Ему совершенно не нравилось, что кому-то пришлось стать донором для него, при этом подрывая свое здоровье. Такая необходимая забота о нем заставляла парня чувствовать себя обязанным этому человеку. На долю секунды в нем вспыхнула злость на то, что его делают должником, и Ямазаки резко открыл дверь, рассчитывая увидеть там Рина или хотя бы Кисуми, которые были его самыми близкими друзьями и, вероятно, могли пожертвовать собой ради его выздоровления. Но как только он повернул голову в сторону стола врача, он встретился глазами с Макото, который удивленно и немного испуганно смотрел на Ямазаки. Макото Тачибана, человек, которого Соске надеялся встретить тут в последнюю очередь. На его скуле все еще красовалась иссиня-черная полоса длинной сантиметров пять, а под глазами залегли огромные синяки. Но в общем, Тачибана выглядел здоровым, от чего Соске даже немного полегчало. После того инцидента не было ни дня, когда Ямазаки бы не жалел о том, что позволил себе сорваться на человеке, который совершенно этого не заслужил. На его месте должен был быть Харука. Шатен глупо вылупился на парня, на его лице отражалась злость вперемешку с удивлением и замешательством. Заметив это, Макото отвел взгляд в сторону, и будто бы пристыженно опустил голову. Спустя минуту неловкое молчание было нарушено врачом. - Аа, Ямазаки-сан, вы уже очнулись,- мужчина посмотрел на часы на своей руке,- Наркоз перестал действовать раньше, чем я думал. Как вы себя чувствуете? Соске нехотя перевел взгляд с Макото на врача. - Нормально, только все еще немного болит плечо. Так и должно быть? - Немного поболит и перестанет. Вы потеряли очень много крови, и когда баланс восстановится, боль уйдет. Мы должны быть благодарны вашему другу, у которого оказалась такая же группа крови, как и у вас, иначе бы вы просто умерли. Такое заявление повергло в шок Соске. Он не думал о том, что простое воспаление плеча могло бы привести к таким последствиям. Но он все еще не мог понять, почему именно Макото был сейчас тут. Почему парень, с которым они ни разу не разговаривал, а единственная их встреча закончилась членовредительством, оказал ему такую помощь. Тачибана имеет право ненавидеть Соске, но видимо ненависть совершенно его не занимала. И это заводило Ямазаки, злило его. Его раздражало, что Макото всегда был таким добрым, самоотверженным, будто это было его призванием – помогать людям, какую бы боль они ему не причиняли. - А можно мне переговорить с Макото наедине, пожалуйста?- попросил Соске, заметив про себя, что имя парня как-то странно звучало из его уст, он произносил его так, будто бы первый раз слышал. Мужчина одобрительно кивнул и вышел из кабинета. Соске стоял напротив Макото и не знал, с чего ему начать. Макото выглядел таким спокойным, будто бы ему было вообще плевать, что шатен сверлит его взглядом и всем своим видом выражает свое недовольство. Ямазаки хотелось кричать, разнести тут все в пух и прах, просто потому ему было необходимо выпустить пар. - Тачибана, какого хрена?- прошипел Соске. Макото наконец поднял глаза на парня. - В смысле? Что не так?- казалось, Тачибана искренне не понимает, что же так выводило из себя Соске. Соске раздраженно закатил глаза, шумно выдохнув. Конечно, такому человеку, как Макото никогда не понять Ямазаки. Все приходится объяснять. - Меня смущает тот факт, что ты,- последнее слово он специально выделил,- решил помочь мне. Я тебе чуть все лицо не разбил, а ты, как ни в чем не бывало, лезешь со своей добротой куда ни надо. Тачибана уже открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ, но Соске вдруг посмотрел на него таким взглядом, что стало понятно, что лучше его не перебивать. - Вот скажи мне, откуда в тебе столько рвения помогать всем? Даже тем, кто не значит для тебя ничего?- задавал Соске риторические вопросы, активно жестикулируя здоровой рукой,- Я бы и сам справился со всем. Не думаю, что без твоей помощи бы я не выжил. - Послушай,- все-таки решился ответить Макото,- Я просто захотел это сделать. Ты уже ничего не сможешь изменить. Мне все равно, хотел ты этого или нет. Ты не понимаешь меня только потому, что сам бы никогда не сделал бы такое ни для кого. Ты слишком много думаешь о себе, а о других подумать у тебя времени нет. - Как ты вообще можешь судить, как бы я поступил в той или иной ситуации, когда ты вообще ничего обо мне не знаешь?- раздраженно спросил Соске. Хотя надо было признать, что отчасти Макото был прав. - Я хорошо разбираюсь в людях, вот и все,- спокойно продолжал Тачибана,- И мне просто было достаточно понаблюдать за тем, как ты вел себя с Рином, чтобы понять это. При упоминании Рина сердце Соске пропустило удар, будто бы напоминая ему о том, как ужасно закончилась их последняя встреча перед тем, как Мацуока переехал вместе с Харукой в Австралию. - Не впутывай сюда Рина,- прорычал Ямазаки,- Может ты и прав, но с Рином все было совершенно не так. Если бы он был на моем месте, я бы поступил точно так же, как и ты. Единственное различие было бы только в том, что Рин мой друг. А мы с тобой даже не приятели. Тебе должно быть все равно на меня! - А если мне не все равно?- не выдержал Макото,- Что если у меня есть на то причины? Ты ведь не подумал об этом спросить у меня. На мгновение вся злость Соске испарилась. Он впервые решился посмотреть в глаза Макото. Тот лишь несколько секунд смог выдержать взгляд парня, а затем опять опустил глаза в пол. - Макото,- Соске произнес его имя снова, шепотом, на этот раз словно пробуя его на вкус,- тогда скажи же мне, какие у тебя были причины? Тачибана робко посмотрел на Ямазаки, все еще не поднимая головы. Он знал, что тот скорее всего не поймет его намерений. - Я просто хотел, чтобы ты снова мог плавать. Знаю, это звучит безумно,- опешил Макото,- Но это единственная причина, по которой я решил тебе помочь. Ты ведь для этого делал операцию – чтобы потом снова заняться плаванием. Но как бы ты это сделал, если бы я не стал твоим донором? С минуту Соске молчал. Он даже и подумать и не мог, что есть такие люди, как Макото, готовые безвозмездно помогать таким, как Ямазаки, ради осуществления мечты. Но один вопрос все еще вертелся у него в голове, и ответ на него никак не хотел находиться, ибо все это противоречило логике парня. - И все-таки, я ведь сорвался на тебе! Я ударил тебя, хотя ты был совершенно не при чем. Тогда почему же даже после этого ты все равно сделал это? Макото робко улыбнулся. Такая его невинная, добродушная улыбка, которая есть только у истинно добрых и чистых людей, не могла оставить равнодушным Соске, и шатен почувствовал, как внутри него растет огромная благодарность Тачибане, несмотря на то, что его поступок противоречил всем принципам Соске. - Потому что я знаю, что ты не ненавидишь меня. Тогда ты сделал это не потому, что я тебе противен. Ты был зол на Хару, но не на меня. На такое не обижаются,- простодушно ответил Макото. На мгновенье Соске подумал, что парень рассуждает, как маленький ребенок. Из его уст это звучало немного наивно, но это все-таки объясняло все. И теперь оставалась всего одна маленькая проблема – Соске не собирался возвращаться в плавание. Он давно уже решил для себя, что ему больше нет смысла плавать. У него не было ни стимула, ни желания, ни возможности. Но Макото об этом не знал. А ведь он верит в то, что Соске делал эту операцию именно для того, чтобы снова заниматься плаванием. Ямазаки мог бы не говорить парню о том, что его старания были напрасны, но по какой-то причине он хотел быть честным с ним. Соске чувствовал теперь себя обязанным перед Макото. - Я не вернусь,- Соске сел на кушетку рядом с Тачибаной. - Что? Как не вернешься? Почему?- Макото удивленно уставился на Соске,- Ты серьезно? Это же было твоей мечтой! Ты столько сделал ради этого, а сейчас ты готов все бросить. Ты должен вернуться! - Ты думаешь, я вот возьму и послушаю тебя? Я ведь уже сказал, что ты даже не приятель мне. Не будь таким наивным,- ехидно усмехнулся Соске,- Я уже все давно решил. Мне нет больше места в плавании.И тебе лучше бы заняться своими делами, а я уж как-нибудь сам разберусь с тем, как мне поступать. Макото встал, подошел к закрытой двери и взялся за ручку. Затем он повернулся обратно лицом к Ямазаки и на этот раз смело посмотрел ему в глаза. Соске заметил в них то, что никогда не видел прежде: разочарованность. Шатену вдруг стало стыдно перед Макото. Он чувствовал себя так, будто бы мнение Тачибаны значило сейчас для него очень много. Соске даже показалось, что он готов поклясться чем-угодно, лишь бы Макото перестал смотреть на него так. Он хотел оправдать все надежды парня, который буквально спас ему жизнь. - Я и не думал, что ты можешь послушать кого-то, а уж тем более меня. Делай, что хочешь. Я ведь все равно тебе никто. И Макото вышел, громко хлопнул дверью. Соске резко встал с кушетки и хотел догнать и остановить парня, но в последний момент передумал. Что он скажет ему, если пойдет за ним? И, действительно, кто ему Макото, чтобы беспокоится о том, что тот разочаровался в нем. По крайней мере, такими мыслями Соске пытался успокоить себя. Но на деле Ямазаки все еще боролся с желанием найти Макото и пообещать ему, что он вернется. Вернется ради него, и ради себя тоже. Ему даже казалось, что отказаться от плавания совсем это самая глупая идея, которая когда-либо приходила ему в голову. Нельзя было так обходиться с Тачибаной. Соске был уверен, что Макото очень раним. Этот взгляд, которым он посмотрел на Соске в последний раз, и эти небрежно брошенные слова… Соске был готов поклясться, что он почувствовал, как что-то ломается в Макото. И он был виной этому. Макото шел по длинным больничному коридору, угрюмо смотря себе под ноги. В глазах начинало щипать, и парень быстро сморгнул непрошеные слезы. Не хватало еще только расстраиваться из-за такого неблагодарного подонка, как Соске Ямазаки. Теперь уже не важно, как сильно он хотел помочь ему, как сильно Макото верил в Соске. За какую-то долю секунды Ямазаки опустился в его глазах. Грубый, самодовольный – вот каким теперь казался ему Соске. И, может, это было совершенно не так, но разговор с ним вогнал Макото в какое-то состояние подавленности. Он совершенно не так представлял себе парня. Слишком рано он идеализировал Соске для себя. Последнюю неделю он только и думал о том, что он поможет Соске, хоть это и не входило в его интересы. Вместо того, чтобы проявить хоть каплю благодарности, Ямазаки лишь нагрубил ему и оставил морально погибать вместе с его надеждами о том, что в мире станет на одного человека, исполнившего свою мечту, больше. Макото мысленно пообещал себе, что больше никогда не будет просто так помогать людям. По крайней мере пока не узнает, что они из себя представляют. Соске будет последним, в кого он так наивно поверил.