Второй шанс на счастье

Ты – мой страх, но мне всё равно, Ведь мне никогда прежде не было так хорошо. Пойдём со мной, сквозь тьму, Позволь мне провести тебя мимо наших спутников, Ты увидишь мир, который создал ты. (с)Ellie Goulding – Love Me Like You Do

Последующие две недели Соске и Макото безвылазно провели в бассейне. Тачибана слишком серьезно отнесся к возвращению парня в большой спорт. Ему предложили снова войти в команду пловцов, тренирующихся как олимпийский резерв. С нового учебного полугодия он должен был забрать документы из полицейской академии и полностью посвятить себя плаванию. Заявив, что это очень большая ответственность, и Ямазаки придется вернуть себе форму и улучшить свои рекорды, Макото отныне ходил на работу с энтузиазмом, уверенный, что каждый его день проходит не зря. Гордость за Соске придавала ему сил. Будто бы не Ямазаки скоро мог стать чемпионом мира, а сам Тачибана. Но доставалось от него Соске прилично. Макото загонял его в бассейн, как только выходил из раздевалки и часа три ходил вокруг, наблюдая за Ямазаки, подначивал его, когда тот начинал выдыхаться. Иногда Соске казалось, что Тачибана пользуется случаем позлить его, пока он мог лишь направлять свою злость на воду. Почти все время шатен только и делал, что отрабатывал короткие дистанции на скорость. После операции на плечо он стал плавать еще быстрее, чем во времена учебы. Макото каждый раз ошарашено открывал рот, смотря на свой секундомер, а выдавить из него можно было только удивленное «Как?». Все-таки надо признать, что только благодаря злости Соске и мог плыть все быстрее и быстрее. Она подхлестывала его, собирала всю скрытую энергию в одну точку и направляла в нужное русло. Неважно было, на что он злится, главное, что это работало. И хорошо знающий это Макото пользовался таким маленьким недостатком Соске. Наконец-то он смог найти применение его вспыльчивости. Но иногда Тачибана заходил слишком далеко и даже не чувствовал это. Поэтому время от времени все пловцы могли наблюдать наиинтереснейшую картину: Соске буквально силой затаскивал в бассейн Макото, подошедшего слишком близко к краю бортика, причем делал это с таким видом, будто бы готов убить нерадивого тренера, отчего тот действительно сильно пугался и пытался вырваться от него, уплыть куда подальше. Но Соске ведь не трудно было его догнать. В итоге бедный Тачибана выползал на сушу с покусанными плечами и шеей и горящей задницей. Но он считал это справедливой ценой за становление чемпиона. К тому же, за все эти маленькие травмы успокоившийся Ямазаки хорошо извинялся перед Макото либо в душевой бассейна, либо дома в спальне. - Тачибана, как же ты меня иногда выводишь из себя. От хриплого, низкого голоса по коже прошли мурашки, заставляя ощутить, как внизу все сжимается и разливается сладостной истомой. Макото стоял лицом к стене с закрытыми глазами, наслаждаясь теплым душем, который согревал продрогшее от ледяной воды тело. Дверь в кабинку тихо скрипнула, послышался звон баночек на подставке, и Тачибана еле заметно улыбнулся. Ямазаки крепко прижался к спине Макото, а настойчивые руки принялись хаотично гладить его плечи, торс, грудь, спускаясь ниже и несильно, но уверенно поглаживая и сжимая член Тачибаны, который с каждой секундой становился все тверже. - Ты же знаешь, что я не специально,- почти что проскулил Макото, когда рука Соске принялась стягивать с него плавки. Дыхание сразу же сбилось, и из-за легкого головокружения брюнет оперся руками на стену, чувствуя, как ноги начинают слегка подкашиваться. Каждое прикосновение губ Ямазаки к его коже вырывало сдавленные стоны из Макото. Пловец был готов умолять Соске сделать хоть что-нибудь, так как уже долго сдерживал свое желание, наблюдая за тем, как Ямазаки бесстыдно соблазнял его на тренировке. Он чувствовал каждую пульсирующую вену, ощущал, как сердце ускорило темп, а его гулкие удары отдавались в голове. Ничто не доставляло ему сейчас такое удовольствие, как жар, зарождавшийся внизу живота. Соске делал все медленно, но напористо, словно зная, как выматывает такая игра Макото. Тачибана заметил, что член его уже стоял, как только Соске уверенно провел по нему пару раз, сжимая у самого основания, отчего брюнет зашипел и подался назад, упираясь прямо в эрекцию Ямазаки. Соске удовлетворенно усмехнулся, и потерся бедром об Макото, возбуждая обоих еще сильнее. Шатен дотронулся до головки, размазывая выступившую смазку, и Тачибана шумно втянул воздух, отчаянно кусая губы, и сжал руки в кулаки, прижавшись лбом к холодной стене. Перед зажмуренными глазами разве что только искрящиеся звезды не летали, но Соске растягивал наслаждение, играя зубами с мочкой уха Макото и теребя уже набухшие соски, а другой рукой продолжая ласкать член Тачибаны, медленно водя по нему. - Хватит, Соске, я понял, понял, что нельзя тебя злить,- умоляюще простонал Макото, толкаясь навстречу движениям руки Ямазаки. - Хватит, мм? Соске покорно поднял руки и отстранился от Макото. Тот удивленно развернулся к Ямазаки и расстроенно поглядел на парня. Он видел, что как бы шатен не пытался отвечать ему бесстрастным взглядом, но румянец на щеках и учащенное, прерывистое дыхание выдавало его с головой. Макото притянул к себе Ямазаки и жадно впился поцелуем в его губы, проталкиваясь языком внутрь и заставляя Соске отвечать ему не менее напористо. Медленная пытка Ямазаки возбуждала Тачибану настолько, что рано или поздно он срывался, стараясь вынудить того не медлить ни секунды. Спотыкаясь об собственные ноги, Ямазаки подталкивал Макото к стене. Соске грубо сжал ягодицы брюнета, и он, протяжно простонав от неожиданности, впился зубами в плечо парня, пытаясь отгородиться от слабой, но жгучей боли. Это было последней каплей в чаше терпения Ямазаки. Каждый раз он намеревался сделать это медленно, не спеша, довести Макото до такого состояния, когда тот уже будет где-то на грани падения в бездну забытья, но никогда не мог вытерпеть опьяняющего чувства власти над этим податливым телом Тачибаны, которое извивалось под ним, задевая все самые эрогенные зоны. Прикосновения Макото, такие неловкие и случайные, отключали весь здравый смысл, отставляя лишь дикую, животную страсть, которая накатывала огромной волной и обрушивалась слишком внезапно, так что Соске было невыносимо сдерживаться. На мгновенье оторвавшись от Макото, Соске, не глядя, отыскал рукой маленький тюбик с гелем. Тачибана в предвкушении облизал губу и нетерпеливо потерся пахом об Ямазаки. Шатен ощутил, как по кончикам пальцев пропустили электрических ток, устремившийся прямо к низу живота. Несильно трясущимися руками Соске выдавил приличное количество геля и смазал им свой член, чувствуя, как каждое прикосновение отдается приятной, тянущей вниз пульсацией. Развернув Макото снова спиной к себе, Ямазаки вставил в расслабленное кольцо мышц сразу три пальца, проверяя, насколько свободно было внутри только после вчерашнего секса. Макото не почувствовал боли, лишь сдавленно ахнул, когда Соске нашел маленький бугорок и надавил на него. Руки уже не выдерживали собственный вес Тачибаны, который как будто бы он увеличился в три раза, и брюнет уперся щекой в мраморную плитку, по которой стекала вода. Ямазаки вынул пальцы и, не в силах больше терпеть, вошел в Макото сразу до самого конца, задевая чувствительную точку. Брюнет отключался, перед глазами все плыло, а стоны Соске, становящиеся все громче, звучали для него, как через плотную занавесу, приглушающую звуки. Земля уходила из-под ног, а все чувства сосредотачивались лишь на грубых, ритмичных движениях Ямазаки внутри него. Соске навалился на него всем телом, двигая бедрами все быстрее и заставляя Макото подстраиваться под его ритм. Горячее дыхание приятно обжигало кожу, и Тачибана терялся в собственных мыслях и ощущениях. Он был готов поклясться, что иногда все словно переворачивалось, лишая его привычной ориентации в пространстве. С каждым толчком вперед Макото понимал, что предел его скоро кончится. Ямазаки чувствовал, как мышцы Макото напрягаются при каждом движении, как он дрожит, сбивчиво дыша. Тачибана сдерживался, тихо постанывая, будто бы боялся, что их кто может услышать. Но в центре давно не было ни души. Соске приблизился к шее брюнета и провел кончиком языка по выступающей венке, одновременно резко двинувшись вперед и задев простату, отчего Тачибана невольно вскрикнул, а ресницы его блаженно затрепетали. - Так-то лучше,- прошептал Ямазаки. Тачибана больше не пытался унять стоны, срывавшиеся с его губ, или сильную дрожь во всем теле. С каждой секундой он был все ближе к тому, чтобы просто свалиться в бесконечную и пустую пропасть. Ямазаки ускорил темп, ощутив, как горячая плоть все плотнее сжимает его член, приближая его к оргазму. Огромная волна запутанных и необузданных чувств накрыла их с головой, смешивая все внутри в огромный водоворот. Соске последний раз вошел в Макото, и тот кончил, тихо всхлипнув, прежде, чем успел почувствовать, как теплая жидкость разлилась внутри него. Соске медленно отстранился от Макото, поддерживая его за талию и все еще пытаясь справиться с помутнением в голове, опустился по холодной стенке на пол, утягивая за собой Тачибану. Теплая вода смывала липкую сперму с тела, снимала оставшееся напряжение. Соске перевел взгляд на Макото, на лице которого играла еле заметная улыбка, а глаза ошалело смотрели на него в ответ. Ямазаки взъерошил рукой челку брюнета и нежно поцеловал его в губы. Минуты три никто не смел нарушить молчание. - Ты как?- спросил Соске. Макото неопределенно покачал головой. Он обнял Ямазаки, положив свою голову ему на грудь. - Пойдем, нам нужно идти. У меня есть для тебя сюрприз,- заманчиво продолжил шатен, заставляя Тачибану мгновенно взбодриться. - Что за сюрприз?- удивленно спросил он. Ямазаки встал с пола и протянул руку Макото, улыбнувшись ему. Тачибана не мог оставить этот жест без внимания. Как когда-то он подавал руку Соске. - Тебе понравится,- заверил его пловец. Пока Тачибана приходил в себя, собираясь, Соске вызвал такси. Макото не терпелось узнать, куда Ямазаки собирался его отвезти. Но поинтересоваться он не смел, так как шатен четко дал ему понять, что не скажет ничего. Сердце, только что успокоившееся после бурного "душа", снова ускорило ритм, сбиваясь каждый раз, когда Макото ловил на себе нежный и такой непривычный взгляд Соске. Тачибану это даже немного пугало, ведь он совершенно не знал, что теперь можно от него ожидать. Когда они вышли из спортивного центра, прямо у входа уже стояло такси. - Макото, повернись ко мне спиной,- попросил мягко Соске. Тачибана покорно исполнил просьбу. Ямазаки подошел к нему сзади и накрыл ему глаза плотной, черной повязкой. Тачибана испуганно сжался. Он уже не был уверен в том, что этот сюрприз ему понравится. - Соске, что все это значит? Может не надо…- запричитал он дрожащим голосом. Шатен успокаивающе положил ладони Макото на плечи. - Не волнуйся, я не собираюсь везти тебя в подвал и там расчленять. О, это много меняло! Тачибану эти слова нисколько ни успокаивали. Наоборот, перед глазами встали все самые страшные и кровавые сцены из фильмов ужасов, которые когда-либо видел Макото. Ямазаки осторожно посадил Макото в такси и сам сел рядом. Он не называл адреса, но Тачибана четко расслышал шевеление на переднем сидении и шорох бумажки. Водитель завел машину, и та плавно двинулась вперед. - Скажи мне, что ты не маньяк из Пилы,- нервно пошутил Макото, но прозвучало это так, будто бы он и правда был готов в это поверить. - Доверься мне,- ответил Соске. Макото выдохнул, пытаясь успокоить сердцебиение. Он всегда верил Соске. Доверие ему всегда было само собой разумеющейся вещью. Тачибана с первой же секунды их встречи не сомневался в Ямазаки ни на йоту. Парень считал, что если он будет верить ему и верить в него, то Соске сможет стать ближе к Макото. И он знал, что это неизбежно для них обоих – их тянуло друг к другу, как противоположные полюса магнита, с самого начала, как бы кто не старался это отрицать. И с каждым днем Макото все сильнее убеждался, что Ямазаки именно тот человек, который станет для него центром вселенной, его маленьким миром. Он нашел свою новую цель в жизни, того, ради кого он не просто существует, а живет. Именно Соске отныне были посвящены все труды Макото. Его реакции он ждал, когда что-то делал. Макото был готов на что угодно, лишь бы все мечты и задумки Соске воплотились в жизнь, ведь он чувствовал, как вдруг стал важным для него. Макото замечал, как положительно действовал на Ямазаки, как он становился другим рядом с Тачибаной. И пусть это было в какой-то мере мыслями слишком романтичного человека, но Макото был таким и меняться не хотел. Сколько они ехали, парень точно не мог сказать, но такое ощущение, что время ползло словно черепаха, оттягивая момент, когда Макото уже сможет снять повязку. Наконец машина остановилась, и Тачибана вновь ощутил, как тело охватывает непонятная лихорадка. Соске помог ему выбраться из такси, но не позволил открыть глаза. - Мако, будь терпеливее. Подул легкий ветерок, приятно охлаждая кожу, и Макото почувствовал знакомый солоноватый запах. Кажется, он начинал догадываться, где они остановились, но не стал гадать заранее. Взяв под руку брюнета, Соске повел его по дощатому настилу вперед, и только спустя пару минут остановил. - Ты готов?- вкрадчиво спросил Ямазаки. - Уже давно, снимай,- нетерпеливо заявил Макото. Соске снял повязку. Макото замер, не веря своим глазам. Перед ним простиралось побережье, освещенное мягким светом заходящего солнца. Тихие волны мягко покачивались от теплого бриза, нарушая водную гладь. Вдалеке высился небольшой остров, почти полностью покрытый зеленью. Вокруг не было ни единой души, лишь крики чаек и шепот моря нарушали благоговейную тишину, от которой на душе становилось так спокойно и тепло. Это был тот самый пляж, на котором провел все свое детство Макото вместе со своими друзьями. Тот самый пляж, на который он приходил почти каждый день вечером, просто сидел и смотрел издалека на пугающее его море. Сколько бы оно не принесло ему бед, как бы ему не было страшно приближаться к темной, неизведанной воде, но море все равно действовало на него успокаивающе, когда он мог наблюдать за ним на суше. Оно заменяло Макото колыбельные песни перед сном, помогало забыться в своем размеренном ритме, то приближаясь к нему, омывая берег прозрачной водой, то отстраняясь, унося с собой все ненужное. - Мы дома?- завороженно прошептал Макото. - Я говорил, тебе понравится,- улыбнулся Соске,- Мако, снимай одежду. Я привел тебя сюда не просто природой любоваться. Макото недоуменно уставился на Ямазаки. - Ты же хочешь плавать. - Но… я не могу,- Макото посмотрел вдаль, где лучи солнца не касались воды, и море становилось почти черным и пугающим. - Я все знаю, не волнуйся,- Соске стянул с себя одежду, оставшись в одних плавках. Макото невольно вспомнил Харуку, и уголки губ приподнялись в улыбке. - Откуда ты знаешь? - Нанасе рассказал,- ответил Ямазаки. Брюнет почувствовал укол обиды за то, что друг выдал его секрет. - Я понимаю, что тебе тяжело снова плавать в море,- Соске повернулся лицом к Тачибане и принялся расстегивать пуговицы на его рубашке,- Но именно поэтому я их хотел отвезти тебя сюда. Макото, я знаю, как ты всегда хотел, чтобы мы могли верить друг другу. Слова Ямазаки на мгновенье придали уверенности Макото, и тот быстро разделся, боясь передумать снова. Он понял, что, возможно, именно Соске поможет ему преодолеть свой главный страх. Они вдвоем спустились с деревянного пола на теплый, идеально мягкий песок, который приятно щекотал кожу. С каждым шагом, приближающим Макото к воде, пловцу все сложнее было убедить себя, что ему стоит это делать. Но Соске крепко держал его руку, так что даже если бы пловец и захотел сбежать, то ему бы вряд ли удалось это сделать. - Не хочешь на скорость?- игриво поинтересовался Ямазаки. - Хочу. Что-то словно дернуло Макото за язык. Но согласился он скорее из чувства гордости, нежели из реального желания плавать. Соске зашел в воду по пояс и подозвал к себе брюнета, который неуверенно, но как можно спокойнее, направился к нему. Не успел Макото приблизиться к Ямазаки, как тот нырнул в воду и поплыл вперед. - Эй, так нечестно!- воскликнул Тачибана и из всех поплыл за Соске, пытаясь нагнать его. Вся боязнь моря словно испарилась, оставляя место для какой-то детской радости. Макото догонял Ямазаки, думая лишь о том, что не хочет проиграть ему, пусть эта победа и ничего не будет значить. Соске остановился и, развернувшись, стал ждать Тачибану, который все еще немного отставал. - Ямазаки, ты жульничаешь,- весело восклицал Макото, брызгаясь водой на Соске. Макото давно так просто не мог себе позволить веселиться. Вся его самостоятельная, взрослая жизнь только и состояла из каждодневной суматохи, скучных, бесцветных дней. Он начал забывать, как это прекрасно – быть молодым не только возрастом, но и душой. Быть счастливым, беззаботным и жить только сегодняшним днем. Нельзя просто так закрывать глаза на то, что ты становишься угрюмее с каждым днем, списывая это на взросление. Это не взросление делает нас такими, а мы сами загоняем себя в какие-то рамки, ограничивая себе свободу, перекрывая кислород, оставляя наши души погибать от недостатка радости в нашей жизни. Соске снова дал почувствовать ему эту свободу, дал возможность возродиться, как птица феникс. Он помог ему освободиться от сковывающей его серьезности, которая мешала Макото быть проще, быть тем, кем он был раньше – добрым юношей, с милой улыбкой, не сходившей с его губ, и яркими, как мириады звезд на чистом небе, глазами. - Мако, подойди сюда,- окликнул его Соске. Макото незамедлительно подплыл к нему. - Знаешь, я не знаю, с чего начать, но мне почему-то кажется, что я должен что-то сказать тебе,- выдал Ямазаки на одном дыхании,- Нет, не так. Стоп, забудь все. Макото смущенно усмехнулся, поднимая взгляд на Соске. И только теперь он наконец-то увидел в его голубых, бездонных глазах, то, что он так давно добивался от него. Любовь. Тачибана точно чувствовал, что это она. Он не мог спутать это чувство ни с чем. Это было похоже на то, как мать смотрит на свое дитя, или младшая сестра бросает восхищенный взгляд на своего старшего брата, в котором она видит своего героя, или как двое друзей, знакомых с детства и знающих друг о друге, даже больше, чем сами о себе, встречаются понимающими взглядами. Макото знал, как смотрит человек на свою родственную душу. - Я давно уже хотел рассказать об этом тебе. Просто, чтобы ты знал. Я не мастер выражать свои мысли, ты, наверное, уже понял это,- Соске хмыкнул,- Спасибо за то, что ты заставил меня вернуться в плавание. И… За то, что ты вообще все еще рядом. Макото залился смехом и прижал палец к губам Ямазаки. - Не пытайся больше говорить, у тебя это плохо выходит,- Тачибана на секунду замолчал, а затем взял за руки Соске,- Просто верь мне. С этими словами Макото задержал дыхание и, нырнув в воду, потянул шатена за собой. Темная бездна внизу пугала своей неизвестностью, но брюнета не волновало это, пока он чувствовал теплые руки Соске в своих руках. Ямазаки очутился нос к носу с Макото и просто обнял его, не расцепляя твердой хватки настолько долго, насколько у них хватало воздуха в легких. Такие родные объятия успокаивали и придавали Макото уверенность, избавляли от страха перед морем и его тайнами, скрывавшимися в глубине. А Соске верил ему. Верил так сильно, как только мог. Наконец он нашел человека, которому смог открыться, не боясь быть отвергнутым, которому мог отдать всего себя. Теперь Ямазаки мог забыть, что такое одиночество, ведь он никогда не будет один. Они были так нужны друг другу в этом новом мире, в котором нельзя оставаться одному. Каждому человеку нужна здесь опора, даже если в детстве он мог жить самостоятельно. Когда человек только начинает взрослеть, пробовать вести себя, как взрослый, он еще не может до конца познать, насколько тяжело быть одиночкой. Но стоит выбраться в реальный мир, то начинаешь остро ощущать необходимость в том, кто заполнит пустоту в душе. И здесь, и сейчас Макото и Соске не случайно должны быть рядом друг с другом.