Таежный маршрут

...Под крылом самолета о чем-то поет Зеленое море тайги... Слова песни, слышанной неоднократно из телевизора в какой-то из бесконечных «Дискотек», не то 70-х, не то 80-х, вертелись у Саши в голове, весьма раздражая. Не сами по себе, разумеется, а применительно к ситуации. Воистину, никто не способен так полно оценить прелесть колышущейся под крылом самолета тайги, как тот, кто уже битых полдня топает по этой тайге пешком. Споткнувшись об очередную выскочившую не иначе как специально именно ему под ноги корягу, Саша злобно (но мысленно!) матюгнулся и бросил очередной свирепый взгляд на Рогозина. Тот обещания самых страшных кар (спать точно будет один!) во взгляде не оценил. Наверно, потому что шел впереди, а вопрос о наличии или отсутствии у майора глаз на затылке до сих пор оставался исключительно гипотетическим. Едва не поскользнувшись снова на сплошной и плотно утрамбованной подстилке из сосновых игл, покрывавшей землю толстым слоем, Саша в очередной раз (и так же безуспешно) задумался, как Игорь умудряется постоянно подбивать его на всякие благоглупости вроде этой. «Посмотришь, чем тайга от обычного леса отличается! Ага! Как же!», — в который раз мысленно съязвил Саша самому себе, протискиваясь между двумя деревьями, выросшими так близко друг к другу, что даже непонятно, как именно не отличавшийся субтильностью Рогозин между ними просочился. Нет, кто спорит, все отличия настоящей тайги от родного леса за деревней Саша постиг быстро и без подсказок. Наглядно, так сказать, и доступно. И даже оценил. Действительно, было что-то завораживающее в застывших великанах растительного мира, в сумраке, сохранявшемся под раскидистыми кронами даже днем, в запахах, звуках; в самой этой бесконечной протяженности леса, раз нырнув в который, казалось, обратно уже не выйдешь. Этим можно было восхищаться, за этим можно было наблюдать... только, желательно, из того самого пресловутого самолета. Ну, или, на худой конец, из машины. Хотя, если вдуматься, какая тут машина? Танк и то не всякий пройдет... Задумавшись о садистском умерщвлении той зловредной мухи, укусившей его в неподходящий момент не за то место и побудившей согласиться на это издевательство, высокопарно поименованное Игорем «спортивным ориентированием», Саша немного отвлекся от бдительного наблюдения за местностью и влип лицом в паутину. Не смертельно, конечно, и даже не больно, но неприятно. Хорошо хоть паук вовремя сделал ноги по коре дерева, а не упал куда-нибудь за шиворот. Мысленно матюгаясь, Саша принялся на ходу счищать с лица липкие нити, раздумывая попутно, то ли заорать во весь голос, то ли выматериться, то ли запустить в спину Рогозину, невозмутимо шагавшему, как по проспекту, какой-нибудь веткой. Или шишкой. Вон их, кстати, сколько валяется на слежавшихся иглах... — На эту тему анекдот хороший есть, — подал голос Игорь, заставив занятого кровожадными размышлениями Сашу вздрогнуть от неожиданности. — Мужик заблудился в лесу. Громко орет. Вдруг на плечо ложится медвежья лапа. «Мужик, чего орешь?» — «Заблудился, думал, может, кто услышит.» — «Ну, я услышал. Тебе легче стало?» — А в глаз? — задушевно поинтересовался Саша, не зная, то ли фыркнуть на этот анекдот, чья борода была подлиннее, чем у Карабаса-Барабаса раз в -надцать, то ли запустить в этого паразита, у которого, казалось, ухмылялась даже спина, шишкой покрупнее. - Мыслей твоих не читал, — отчитался Рогозин, пружинисто перешагивая через очередную корягу. — Но молчишь ты очень многозначительно. Ну, кинь в меня чем-нибудь, может, и правда легче станет. - Угу. — Саша представил, как с шишкой наперевес гонится за ржущим Рогозиным и скептически хмыкнул. — Вот прям щас. Разбежался. - О! — Игорь даже остановился. — А вот эта мысль — правильная. Пробежки у нас с утра еще не было, так что... Саша с тихим стоном плюхнулся на слежавшиеся иглы, раздумывая, не прикопать ли резво прибавившего шаг Рогозина прямо здесь. Хотя, если прикинуть скорость, с которой улепетывал этот, видать, нужным местом почуявший, к чему идет, паразит, чтобы выполнить сию благую миссию, бежать-таки придется... Точнее, пришлось. И уже в первые минуты этой пробежки Саша получил еще один урок, о котором бодро улепетывающий майор, очевидно, из природной рассеянности (ну-ну!) забыл его предупредить: пробежки по скользким слежавшимся иглам отличаются от пробежек по городскому парку, прямо скажем, не в сторону облегчения нагрузки. Но отставать не хотелось, и Саша, наклонив голову, упорно рысил за маячившей где-то впереди спиной, мечтая, как на ближайшем привале он-таки поймает этого садиста-экстремала и устроит ему разбор полетов... то есть, пробежек. Увлеченный приятной мыслью о том, как он будет вечером изысканно мстить своей персональной занозе в неудобоназываемом месте, Саша пропустил момент, когда Рогозин остановился. Внезапно. Поэтому, стукнувшись лбом о его спину и, не удержавшись на ногах, Саша вторично плюхнулся на землю (хорошо хоть мягко вокруг от хвои!) и уже готовился потребовать возмущенно объяснений, как вдруг тихий и какой-то очень серьезный голос Рогозина заставил его заткнуться на полузвуке, проглотив возмущенный вопрос. - Отходи назад. Только тихо и медленно. Что-то в тоне Игоря указывало на то, что спорить сейчас — не самая хорошая идея, поэтому Саша, кое-как поднявшись (рюкзак, зараза, тянул вниз), выглянул из-под руки Рогозина, чтобы хоть узнать, что привело отважного майора в состояние сдержанной тревоги. И тут же, судорожно сглотнув, попятился назад, гораздо быстрее, чем имел в виду Игорь, приказывая предпринять тактическое отступление. Или, как теперь с полной ясностью понимал Саша, попросту драпать. Прямо за Игорем начиналась небольшая поляна. А на поляне сидел медведь. Самый настоящий. Бурый, заросший шерстью, матерый, с очень недружелюбной мордой, явно недовольный тем, что двое посторонних эээ... две особи человеческой наружности, подняв столько шума, вломились на его поляну. Саша уже собирался было поинтересоваться вполголоса, из какого зоопарка сбежало это здоровенное мохнатое мордообразие, но, вспомнив, где находится, прикусил язык, сообразив, какую глупость чуть было не ляпнул. А еще сообразив, что это мордообразие совершенно дикое и не знает о том, что в карманах у людей могут быть конфеты, кусочки сахара и прочие вкусности, которые посетители скармливают зверям в пресловутых зоопарках, пока никто не видит. - Медленнее, — шепнул Рогозин, и Саша поймал себя на мысли о полной ирреальности происходящего. Выросший в краях, где от медведя остались только сказки и популярный мультик про шебутную девчонку и бедного-несчастного задрюченного ею мишку, он с трудом воспринимал то, что видит перед собой настоящего лесного хищника, весившего больше их с Игорем вместе взятых и явно недружелюбно настроенного. Хотя, конечно, разобраться по морде этой тва... зверушки, о чем она там себе думает, было затруднительно. - Здорово, мужики, — голос, прозвучавший с поляны, заставил обоих дернуться, — а чей-то вы тута, а? Медленно оглядевшись и убедившись, что на поляне никого, кроме медведя, нет, оба исследователя бескрайней тайги одновременно уставились на скалящегося зверя. Саша откровенно обалдел. Игорь, судя по отвисшей челюсти, тоже. Если верить глазам (а им верить приходилось), то с ними разговаривал именно медведь, что невольно заставляло задуматься, не выросло ли в тайге часом что-нибудь сильно токсичное. Или все проще, и любимые коллеги по работе, подсыпали, смеха ради, в банку с чаем чего-то галлюциногенного. Чтобы порадовать любимое начальство, а как же иначе? - Ну, чё уставились-то? — спросил медведь, по-прежнему весело скалясь (видимо, предвкушал вкусный обед, подлюка такой!) Судя по голосу, кстати, медведь был не вполне трезвый, что усиливало общее ощущение поехавшей крыши. Причем поехавшей у обоих одновременно и на редкость капитально. «В „Лес“ пора», — подумал Саша и неуместно хихикнул, осознавая идиотизм ситуации. Игорь недоверчиво покосился, видимо, проверяя, не слетел ли хихикающий сотрудник с катушек окончательно и бесповоротно, и не пора ли уже драпать от него. На пару с медведем. - Игорь Семенович! — громким шепотом окликнул Саша. - Если ты о природе этого... явления, то я сам ни хрена не понял, а если по существу, в смысле, что делать, то весь во внимании, — так же шепотом ответил Рогозин, не сводя зачарованного взгляда с «явления». - А может это эти... — Саша сделал неопределенно-закручивающийся жест рукой, и Рогозин заинтересованно скосил глаза, видимо, пытаясь понять эту искаженную до неузнаваемости азбуку для глухонемых. — Ну, эти... - Какие? Рогозин откровенно заинтересовался. Медведь, судя по морде, тоже. - Ну... змеи, — страшным шепотом пояснил Саша, чувствуя себя немножко глупо. Ладно. Не немножко. Очень глупо. Но кто-то же должен был выдвинуть хоть одну гипотезу, раз уж признанный эксперт по спортивному ориентированию находится в состоянии, лаконично именуемом в современной молодежной культуре «ступором»! - Где? — обеспокоенно уточнил медведь. - Тут, — тупо ответил Саша, пока Игорь переваривал его «гениальную» идею. - Нее, они тута не водятся, — медведь зевнул, заставив Сашу сглотнуть и попятиться, при виде впечатляющих зубов. - Непохоже, — Рогозин внимательнее присмотрелся к зверю, — медведь как медведь... Бурый. - Вижу, что не белый, — нервно огрызнулся Саша, — а чего он тогда... это... - Хрен его знает, — обезоруживающе искренне признался Рогозин, вызвав умиление, но не объяснив ровным счетом ничего. - А может, все-таки они?... — Саша снова изобразил рукой закручивающийся серпантин, на которой медведь и Игорь покосились с одинаковым интересом. - Да они в животных не вселяются вроде, — неуверенно ответил майор, на всякий случай, осмотрев аномалию еще раз. - А вдруг?... - А зачем? - Нуу... людей поблизости не было, и... - А Игру тут зайцы местные устраивают по осени, ну-ну. - А они тут есть? — на всякий случай уточнил Саша. - Как не быть, — ответил за Рогозина медведь. — Есть покедова. Не всех еще перестреляли-то. Понятие имеем, бережем ушастеньких. Представив себе медведя, «берегущего» зайцев, Саша икнул, чувствуя, что ум у него окончательно зашел за разум. Судя по съехавшим очкам, Игорь тоже ощущал себя по меньшей мере героем фантастической истории про попаданцев. А что? Вдруг они, бродя по лесу, забрели в какой-нибудь, ээ... портал, и — вуаля! Если верить писателям-фантастам, этих самых порталов по лесам раскидано, как грязи, а попадает в них каждый пятый студент, невесть за каким лешим бродящий по лесу. «Говорящий зверь, одна штука, у нас уже есть», — как-то меланхолично подумал Саша, — «Сейчас откуда-нибудь появятся эти... как их... эльфы, и объявят нас избранными спасителями. Или перестреляют нахрен...» - Ты о чем думаешь? — сквозь зубы поинтересовался Рогозин, и Саша, спохватившись, слегка смутился. Действительно, нашел время представлять себя героем фантастической книжки. Тут бы в реальности не рехнуться, не до хорошего. «Когда-нибудь точно рехнусь», — зачем-то пообещал себе Саша, в который раз отмечая про себя, что после знакомства с Игорем его жизнь превратилась в помесь военно-полевого романа и особо укуренного мистического триллера с элементами детектива. Любой литературовед удавится, если попытается определиться с жанром. - Саша! — шепотом заорал майор, видимо, потеряв терпение. Саша подскочил. Медведь тоже. Рогозин вместе с парнем шарахнулись, мигом прекратив дискуссию о мистических материях и озаботившись более приземленным вопросом: как линять от недовольного медведя, уже поднимающегося на задние лапы и угрожающе рычащего. - Может в него... из ТТ пальнуть? — робко поинтересовался Саша, кивнув на кобуру, которую неугомонный майор прицепил к поясу походного снаряжения. - Он в Красную книгу занесен, — буркнул Игорь, неуверенно нашаривая оружие, и, видимо, мучительно размышляя, что сейчас важнее сохранить — вымирающего зверя для Красной книги или себя любимого. Для Саши. Ну и заодно для всего Тринадцатого отдела. Ну и для Родины, конечно, куда без нее... - Ээ! Вы чё?! — судя по тону, мысль о ТТ понравилась медведю еще меньше, чем Игорю. — Вы чё, мужики? Я ща это... того... Из-за поваленной коряги позади медведя поднялась растрепанная голова с запутавшимися в волосах иголками, а минутой позже за головой последовало тело высоченного (на голову выше Рогозина) мужика в помятых, напоминающих военную форму куртке и штанах, криво-косо перетянутых ремнями, не менее помятой явно похмельной физиономией и ружьем в трясущихся руках. - Я ща это... из ружья пальну, — голосом медведя предупредил он. - *ть, — с чувством высказался Рогозин после минутной паузы, в течение которой все трое таращились друг на друга, как на пресловутого говорящего медведя. Который, кстати, видимо, передумал есть вторгнувшихся в его владения двуногих, и преспокойно улегся возле коряги. Предоставив этим двуногим разбираться самим, кто и насколько свихнулся. Или просто перепил. В целом, Саша был согласен с исчерпывающей оценкой Игоря, правда, к краткому и очень емкому высказыванию майора добавил еще парочку (не менее прочувствованных и не более цензурных). Правда, мысленно. - Михеев я, егерь тутошний, — после долгой паузы буркнул мужик, видимо, правильно истолковав выразительное молчание майора. — Хозяйство тута охотничье, и кордон мой, стало быть, недалече, — и подозрительно поинтересовался. — А вы кто такие будете? А то ходют тут всякие... а зверье пропадает, понимаешь. Давившему истерический хохот Саше снова как-то резко стало не до смеха. Кажется, этот егерь принял их за браконьеров, что было, прямо сказать, нерадостно. Ладно, если палить начнет, а если медведя натравит? А он как-никак в Красную книгу занесен... - Нет, спасибо, — судя по прочувствованности тона, Рогозин подумал примерно тоже самое. — Мы уж как-нибудь без зверья вашего. — И, кивнув на медведя, поинтересовался. — А медведь тоже... из хозяйства? - А то как же ж! — егерь, несмотря на то, что прямо-таки излучал подозрительность, отвечал уже чуточку дружелюбнее. Ну еще бы. Когда на тебя потихоньку воздействуют, чтобы снизить уровень агрессии и склонить к переговорам... — Наш он медведь, тутошний. Я его еще с медвежат помню. Живет он здесь, стало быть. Ааааа! — похоже, до затуманенного вином разума мужика стала доходить подоплека происходящего, и он, поставив ружье вертикально, расплылся в щербатой улыбке. — Так вы мишку нашего, что ли, испугались? Эт вы зря. Ручной он совсем. Никого не трогает. Вот если бы палить начали, тогда... Вот, давеча, был случай, спал он, понимаешь, а тут — браконьеры. Суетятся, палят, c*ки такие. Ну, он осерчал и помял их малость. А так никого не тронет, вы не сумлевайтесь. По-видимому, окончательно успокоившись, егерь отцепил от пояса фляжку с подозрительно булькающим содержимым и сделал солидный глоток. И уже совсем добродушно поинтересовался. - А вы чьи будете? Городские, небось? - Ну... можно сказать и так, — Рогозин тоже расслабился, и незаметно (то есть Саша-то, конечно, заметил) смахнул каплю пота с шеи. — Туристы мы. Тайгу, вот, решили посмотреть. - То-то я смотрю, говор ненашенский, — отметил наблюдательный егерь и еще раз приложился к фляжке. — Ну, тайгу смотреть — дело хорошее. А не заблудитесь? - Неет, — Рогозин расплылся в своей знаменитой, обычно вызывающей всеобщее доверие улыбке. — Где юг, где север —соображаем, не потеряемся. - Ну, добро, — судя по всему, егерь основательно размяк и дошел до стадии «мир-дружба-жвачка». — Сразу видно, не робкого десятку мужики. Эт хорошо. Тайга — она смелых любит. В общем, хорошим мужиком егерь оказался. Свой в доску, что называется. Да и медведь тоже не самая распоследняя зараза. Даже погладить себя дал, правда, Саша совершил этот подвиг не без внутреннего содрогания, так как вблизи зверь оказался еще крупнее, чем с расстояния нескольких метров, и Саша даже невольно посочувствовал браконьерам, которым не повезло нарваться на этого «ручного» зверька. «Помял, надо же. Хорошо хоть не погрыз...» А так посидели они с егерем хорошо. Тот, довольный, что в кои-то веки довелось поболтать с «понимающими» людьми, от широты души угостил их вяленым мясом (в городе такое и не найдешь), в котором Саша немедленно увяз зубами, а в ответ они угостили его городскими конфетами. Порассказывали «чегой там новенького-то, в большом мире?», выслушали в ответ уйму полезных советов и наставлений от опытного охотника. Причем, Игорь и Саша внимали с одинаково серьезными лицами, а медведь скорее философски. Видимо, привык уже к болтовне своего двуногого компаньона. Распрощались они хорошими приятелями. - Да, — спохватился Михеев, когда они с Рогозиным уже обменивались прощальным рукопожатием, — вы там это... осторожнее. Люди какие-то подозрительные по тайге шастають. Одетые странно, говорят всякое... Я их пугнуть хотел, но ружьев у них нет, на браконьеров не похожи вроде. Студенты, кажись. И чего им дома-то не сидится... Долгополые, ровно попы, и все игру какую-то поминають. Сектанты что ль... - Игру? — Рогозин продолжал улыбаться, но Саша видел, как тот ощутимо напрягся. — Так ведь глушь кругом, откуда они взялись-то? - Дак приехали, — охотно пояснил Михеев. — На поезде же ж, по железке. Тут полустанок недалече, полдня пути пехом. - А до города ближайшего далеко? - Далече. Дня два по железке, а то и поболее будет. Вот я и думаю, чего нормальным людям в такую глушь-то забираться? Слежу за ними помаленьку, но вроде пока прищучить не за что. Доказательств нетути. - Да, куда без доказательств... — пробормотал Рогозин, заметно хмурясь. — Но спасибо, Степан Алексеевич. Побережемся. - Да чего уж там... — очевидно, полное именование несказанно польстило егерю. — Нешто мы без понятия... Понимающим людям у нас завсегда почет и уваженьице. Ежели что — палите в воздух, мы с Силычем вас найдем. Покосившись на «Силыча», невозмутимо вынюхивающего что-то под корягой, Саша закивал, не слишком-то, по правде говоря, горя желанием видеть, как это животное может кого-то «помять». «Или погрызть». Распрощавшись с говорливым егерем, они продолжили свое так называемое «спортивное ориентирование». Правда на этот раз без огонька, так как Рогозин был явно не в настроении и заметно хмурился. Саша его, в общем-то, понимал, но ему хотелось все же получить от начальства хоть какую-то инструкцию, на случай внештатной ситуации. Потому что назвать «штатной» встречу с давними знакомцами в самом сердце алтайской тайги не поворачивался язык. - Нет, ты смотри! — нарушил, наконец, молчание Рогозин. — И здесь они! И что прикажешь делать? - Перестрелять? — щедро предложил Саша, подавив неуместное хихиканье. Судя по ответному взгляду Рогозина, тот шутки не оценил. Хотя, без сомнения, такой радикальный метод борьбы с участниками Игры был весьма привлекательным. Жаль, что противозаконным... А так — хорошо же! И, главное, концы в воду! Пойди найди кто-нибудь в тайге прикопанных малолетних балбесов... - Приобретайте Уголовный кодекс — самый подробный прайс-лист экстремальных развлечений! — загробным голосом процитировал Рогозин и, фыркнув, припечатал: — Маньяк! — заставив Сашу подавиться очередной красочной мыслью. - Игорь Семенович! — возмущение в голосе психолога было настолько искренним и праведным, что прямо-таки предвещало немедленную погоню с шишками и настучанием по слишком сообразительной голове майора какой-нибудь веткой. - Мыслей твоих не читал, — снова, как недавно, отчитался Рогозин, поспешно ускорившись и увеличив расстояние между собой и Сашей, уже присматривавшим подходящую ветку. — Но выражение лица как бы намекает. - Что, настолько кровожадное? — поинтересовался психолог, на всякий случай не переставая присматривать себе подходящее «оружие». - Не то слово! — с чувством ответил Игорь, косясь назад. - Боитесь, Игорь Семенович? — развеселившись, поинтересовался Саша. - Опасаюсь, — подтвердил Рогозин. — Ты же у нас известный... экстремал. — О! — оживился Саша, временно забыв про подбор метательно-настучательного оружия. — На эту тему анекдот хороший есть. «Объявление в газете: Экстремал. Ищу друзей по интересам. Имею опыт по выживаемости. Недавно выжил из коммунальной квартиры всех жильцов» От двойного хохота с ближайшего дерева сорвалась какая-то птица и, возмущенно скинув на расшумевшихся экстрасенсов шишку и ворох хвои, перелетела на другое дерево, ища, видимо, спокойное местечко. Это еще больше развеселило психолога, немедленно сострившего, что, очевидно, птица решила исполнить его, Саши, давнюю мечту и прикопать майора в глухой тайге за все его издевательства над бедным сотрудником. На что Рогозин немедленно возразил, что это невозможно, так как подразумевает наличие у птицы экстрасенсорных способностей, а таковые случаи современной наукой не подтверждены. После чего получил рацпредложение поймать птичку и провести опыт в полевых условиях. Немедленно вспомнились пресловутые зайцы, которые проводят по осени в тайге Игру, что вызвало еще один взрыв хохота у обоих. Так что выступившую из-за дерева фигуру в черном балахоне они заметили только тогда, когда оказались с ней нос к носу. Многозначительная пауза, последовавшая за ожидаемой, но не самой приятной встречей, была наполнена тем же глубоким смыслом, что и знакомство с говорящим медведем. И, кстати, выражение лица у выхухоли в черном было не менее злорадным, чем медвежья морда при виде ошеломленных лиц экстрасенсов. - Ну, что, покойнички, прибыли? — душевно поинтересовался тип в черном, чье лицо с трудом просматривалось под широким капюшоном. Выглядел он к тому же как классическая смерть с косой, только без косы. Вместо этого обязательного мифологического атрибута в руках у «смерти» была хорошо отполированная палка. Дав экстрасенсам как следует налюбоваться на себя, парень (действительно, судя по внешности, студент), сменил задушевный тон на деловой. - Ну пошли, что ли. - Куда? — поинтересовался Рогозин, на ощупь отыскивая кобуру. - Как куда? — даже вроде бы удивился «смерть». — К другим покойникам. - А их тут что, много? — поинтересовался Саша, пока Игорь, онемев, вытаращился, видимо, представив себе склад трупов в какой-нибудь сторожке. - Вы первые, — как-то даже добродушно сообщил тип в балахоне. — Но скоро еще будут. Так что скучно не будет. Вы из какого клана? - Чего? — поинтересовался Игорь, в то время как Саша начал сдавленно подхихикивать, заставляя Рогозина и «смерть» коситься на себя, одного — удивленно, а второго — с сильным сомнением в целостности крыши своего самого любимого сотрудника. - Из какого клана, спрашиваю? — повторил балахонистый, уже с подозрением оглядывая экстрасенсов и явно прикидывая что-то нехорошее. — Камарилья или Шабаш? Или вы независимые? - Чего? — уже с явным сомнением в целостности крыши балахонистого переспросил Рогозин, а Саша, не выдержав, с диким хохотом плюхнулся на подстилку из сосновых игл. Игорь и «смерть», прервав выяснение «кто есть кто», переглянулись и одинаково удивленно уставились на хохочущего психолога. - Чего это он? — поинтересовался балахонистый. - А я знаю? — нервно огрызнулся Рогозин. — День нервный с утра. Тайга, медведи говорящие, птицы всякие... вы со своими покойниками. Довели человека! Теперь уже во взгляде типа в черном сквозило некоторое опасение. Он даже отступил на шаг, видимо, желая отойти подальше от опасного (а может быть, и буйного) сумасшедшего, что вызвало у психолога очередной приступ здорового смеха. - А вы вообще кто? — осторожно поинтересовался балахонистый. — Вы вообще в игре? - Нет! — рявкнул Рогозин, очевидно, потеряв всякое терпение и уже прикидывавший, не придется ли ему вызывать санитаров со смирительными рубашками. Представив себе такой звонок, а, главное, реакцию ближайшей «скорой» на продиктованный Рогозиным адрес (тайга, первый поворот налево и дальше по лесу на север до полудня), Саша заржал еще громче. Балахонистый, попятившийся от вопля Игоря, нервно переступил с ноги на ногу. - Ну, нет так нет, чё так орать-то? — спросил он куда-то в пустоту. — А чего тогда тут шаритесь? Заблудились что ли? - Саш... — Рогозин, не обращая внимания на бормочущего парня, присел на корточки перед неудержимо смеющимся психологом и потряс его за плечо. — Саш, ты только не волнуйся... Все же в порядке, да? - Ага, — выдавил из себя Саша, продолжая хихикать. — На эту тему анекдот хороший есть... - Отставить анекдоты! — командным голосом, от которого подскочили оба, возгласил майор, очевидно, успокоившийся относительно здравости на голову своего сотрудника и потерявший терпение от нестыковок. — И объяснить начальству причину немотивированного веселья! - Ага, — вполголоса поддакнул балахонистый, видимо, сильно впечатлившийся командным рыком, — а то, сам знаешь, смех без причины... - ... признак того, что кому-то сейчас прилетит в ухо, — подхватил Саша, успокаиваясь и поднимаясь на ноги. — Вы хоть спрашивайте сперва, блин, свои или нет. Или значки какие-нибудь носите опознавательные. Так ведь можно человека и до инфаркта довести, разговорами о покойниках. Ладно, у нас нервы крепкие... А то тут вон егерь ходит... с медведем. - Видели мы его, — охотно ответил тип «смерть», опуская палку и заметно расслабляясь. — Его мастер наш спросил, не видал ли он вампиров поблизости, а он перекрестился, и деру. Странный какой-то... Саша снова фыркнул, но уже беззлобно, не став уточнять, кто тут вообще странный. Хотя был соблазн поинтересоваться, не довелось ли кому-то из доморощенных «вампиров» познакомиться с медведем поближе. Лапу там пожать... или пообниматься... - Вы чего в такую глушь забрались-то? — поинтересовался он, уже мирно. — Тайга кругом... - Да специально, — балахонистый откинул капюшон, оказавшись вполне симпатичным парнем, если бы ни его нетипичная одежда, выглядящим как совершенно обычный тинэйджер, каких в городах пруд пруди. — Решили в этот раз подальше, чтобы не мешать никому, а все равно народу, как в городе. - Ну, насчет города ты загнул, конечно... но ты все же осторожнее к людям-то приставай. Мало ли... Судя по выражению лица Рогозина, внимательно прислушивающегося к разговору, до него тоже дошло. И, кажется, мысли его относительно происходящего напоминали по звучанию и тональности те, что приходили по поводу медведя. Правда, высказывать их он не торопился. То ли просто онемел, то ли честь мундира не позволяла матюгаться при детях. И фиг с тем, что эти детки любому ветерану фору в ругани дадут... - Так они не из Игры? — поинтересовался он, видимо, на всякий случай. - Из игры, — буркнул Саша, поправляя рюкзак и недоумевая, зачем спрашивать очевидное. — Ролевики это. Идемте, Игорь Семенович. ...Сумрак сгустился как-то внезапно, превратив полумрак в непроглядную темень, заставляющую ежиться от иррациональной жути. У костра, правда, было спокойнее, но его потрескивание, вплетавшееся в шумы леса, тоже временами казалось пугающим и заставляло меланхолично размышлять о том, насколько же человек оторвался от природы, если ночевка в тайге у костра представляется чем-то экстремальным. А ведь когда-то под этими деревьями, должно быть, вот также сидели у костра предки и жарили на огне куски мамонта... На этой мысли Саша споткнулся, пытаясь вспомнить, водились ли на Алтае мамонты, или лучше не приплетать сюда бедных вымерших мохнатых слоников, а вспомнить, к примеру, динозавров. Или, на худой конец, медведей. Саблезубых. - О чем задумался? — усевшийся рядом на спальник Рогозин подал психологу кружку с горячим чаем. - Да так... — неопределенно протянул Саша, грея руки о кружку. — О высоком. - Примериваешься, сможешь ли забраться вооон на ту сосну? — с серьезным лицом поинтересовался Рогозин. — Так я тебе сразу скажу — не сможешь. - Поэзии в вас ни на грош, Игорь Семенович, — с достоинством ответил Саша, отодвигая колено от нахальной руки Рогозина, пытавшейся это колено полапать. — Одни пошлости на уме. - Вот такой я нехороший, — согласился Игорь очень серьезно, хотя даже в едва разгоняемой светом от костра темноте было видно, как он улыбается. — Зато твой. - Да уж... подарочек... — беззлобно фыркнул Саша, позволяя майору поглаживать себя по спине и запрокидывая голову для поцелуя. Тот, воодушевившись, видимо, отсутствием сопротивления, немедленно принялся самым нахальным образом распускать руки, забираясь под плотную армейскую куртку, и поглаживая везде, где удавалось достать. - Игорь Семенович! — Саша с наигранным раздражением стукнул майора по руке. — Вы мне чай пить мешаете! - Чай подождет, — шутливый отпор, кажется, только раззадорил Игоря, который уже совершенно открыто полез расстегивать на Саше куртку. — Как раз остынет немного... - Игорь Семенович! — предусмотрительно поставив чай на землю, Саша, в свою очередь, запустил руку под куртку Рогозина. — Здесь же холодно! - Я согрею, — пообещал майор, добираясь до футболки и вытаскивая ее из-под пояса штанов. - Лес кругом! — дыхание уже начало заметно сбиваться, но заканчивать возбуждающие пререкания так рано Саша не собирался. - Вот и хорошо, никто не увидит, — сбить с мысли Рогозина было не так просто, а уж заставить его прекратить выискивание на теле психолога чувствительных местечек, было и вовсе невозможно. - На спальнике неудобно! — поерзав, Саша решительно расстегнул верхнюю пуговицу на слишком плотно прилегающей к телу куртке майора и добрался до шеи. - Дома удобно, а тут неудобно? — фыркнул Рогозин, совершенно не возражавший по поводу Сашиного самоуправства, и уже целеустремленно расстегивающий на брюках парня ремень и пуговицу. На этом месте все возражения Саши как-то застопорились, потому что думать связно, когда теплая рука проскользнула под пояс штанов и накрыла пах, было совершенно невозможно. Да и не хотелось, кстати. А хотелось только вжиматься в теплую, ласкающую ладонь, сдавленно постанывая в жадно целующий рот, и нетерпеливо выгибаться под умелыми руками. Ночной холодок, причудливые тени от деревьев, жутковатые лесные шорохи, — всё как-то сразу потеряло значение. Не до того было. Остались только жадные поцелуи, прикосновения и бешеный стук двух сердец, бьющихся в унисон слитным движениям, сперва медленным и плавным, а затем резким и порывистым... ...- Игорь? - Мм? — непонятно поинтересовался Рогозин, как раз устроившийся в спальнике поудобнее и подгребающий психолога поближе. - А ты знаешь, кто такой на самом деле экстремал? - Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался майор, скосив глаза на тихонько фыркающего парня. - Человек, спокойно играющий в рабочее время в CS, пока шеф стоит за спиной, — с самым серьезным видом поведал Саша. От их смеха с дерева снова снялась какая-то птица, уже традиционно осыпав экстрасенсов хвоей и шишками. - А вам не кажется, что она за нами следит? - Точно, следит...