Агент невидимого фронта

- Вот тот, видишь? Феликс безразлично повел глазами в указанную сторону и мельком скользнул взглядом по что-то оживленно рассказывающему окружающим мужчине. Что ж, этот хотя бы выглядит ничего так. Юноша содрогнулся, припомнив свое предпоследнее задание: дряблый живот, липкие руки и астматическое дыхание. И целовался он мерзко. Как, впрочем, большинство. Кроме… Последнюю мысль он отогнал, не желая вспоминать. Что теперь толку? Задание выполнено, нужный партии человек завербован, и зачем теперь-то вспоминать его теплые ласковые прикосновения и улыбку? Все равно это ничего не изменит. Вон, не смотрит даже. И правильно, зачем смотреть на предателя… - Ты не туда смотришь, - шефу было откровенно наплевать на переживания подчиненного, и Феликс вынужденно отвлекся от своих мыслей и взглянул на начальство, выглядящее добрым дядюшкой, радушно предлагающим приятелю сына пирожное. – Вон. - Я вижу. - А раз видишь, работай, а не по сторонам пялься! – громкий шепот скорее напоминал рычание. – Или ты думаешь, что тебя сюда развлекаться пригласили? Очень хотелось сказать, что он, Феликс, прекрасно знает, для чего его пригласили, но огрызаться было не в его интересах. И ругаться тоже, хотя очень хотелось выматериться от души. А еще спросить хотелось, что ж его такого нехорошего держат-то на этой сложной агентурной работе. Хотя, ответ на вопрос был на поверхности: странным образом Феликс умел находить подход ко всем жертвам, умудряясь охмурять даже тех, кто на мальчиков в жизни не заглядывался. Будь Феликс мистиком, он бы задумался о сверхъестественной природе такой удачливости, но он, как и всякий приличный советский студент, в такие глупости не верил. Поэтому Феликс, подавив вздох, отвел взгляд от интересующего объекта и повнимательнее вгляделся в очередное «задание». - Что нужно узнать? - Ничего, - начальство соизволило ухмыльнуться, - можешь считать, что тебе повезло на этот раз. Нужно просто как следует повертеть задницей и вовремя лечь, как попросят. Остальное сделают за тебя. «…те, кто в отличие от некоторых, умеет работать, а не только жопу подставлять», - мысленно договорил Феликс, знающий эту речь до последней запятой. Что от него требуется, он, разумеется, понял и даже испытал иррациональное облегчение, от того, что на этот раз не придется изворачиваться, как пресловутым ужам на сковородке. Просто компромат. Тем лучше. - Натурал, или заглядывается? - Выясни. Ты разведчик, или как? Очень хотелось напомнить шефу про те глубокие сомнения, которые имели привычку выражать громко и шепотом окружающие (включая начальство) в том, что он, Феликс, чего-то стоит как разведчик, но нарываться на очередную уничижительную речь не хотелось, и юноша молча кивнул, обратив все свое внимание на объект. "Итак. Что мы имеем. Возраст – около пятидесяти. Холеный – явно из элиты. Выглядит для своего возраста хорошо: живот рюкзаком альпиниста не висит, да и в целом, фигура не ожиревшая и не расплывшаяся (тут Феликс снова содрогнулся, вспомнив, как трудно было дышать под липкой потной тушей предпоследнего «объекта», которая, кажется, по весу могла дать форы любому мамонту, даром, что они вымерли). Даже лицо сравнительно приятное, несмотря на морщины. В целом, ничего особенного, конечно." Но на фоне большинства «объектов», с которыми приходилось иметь дело, может считаться приемлемым. Оставалось только выяснить, каковы предпочтения, и много ли времени придется потратить на обработку. О том, кто этот мужчина, и почему его понадобилось компрометировать подобным образом, Феликс не задумывался: меньше знаешь, крепче спишь. Да и не приветствуется излишний интерес агентов постельной разведки к таким вещам. Тем более, что обычно объекты сами все отлично выбалтывали. О чем потом, разумеется, запоздало жалели. Сам же Феликс никакого сочувствия не испытывал: если что-то такое и было в самом начале, оно давно выветрилось. Слишком уж близко, можно сказать, вплотную, знакомясь с так называемой элитой советского общества, он давно не питал никаких иллюзий на их счет. Все они одним дерьмом мазаны, иначе не скажешь. Хотя, конечно, исключения бывали. Юноша украдкой покосился на стоящего у столика с закусками военного, но тот, разумеется, в его сторону даже не смотрел. Собственно, Феликс и не надеялся, просто приятно было полюбоваться на красивое, малость суровое лицо и подтянутую фигуру. И вспомнить, как красит это лицо ласковая улыбка. Вспоминать ту смесь презрения и горечи, с которой на него посмотрели, когда поняли, с чего вдруг симпатичный юноша был так покладист, не хотелось. Та история и так стоила ему нескольких бессонных ночей и нескольких стаканов водки, выпитой залпом и без закуски. Помнится, он, спьяну даже примерялся к кухонному ножу, но струсил бездарно. Жить хотелось. Хотя иногда он и спрашивал себя, зачем она нужна, такая жизнь. Вздохнув, Феликс снова сконцентрировался на сегодняшнем «объекте». Расклеиваться было никак нельзя, и так после того задания немало пришлось выслушать о профессионализме разведчика, которого, по словам начальства, никогда не стесняющегося в эпитетах, «манерной бляди» сильно не доставало. Ну и попутно массу вариаций одного и того же язвительного вопроса, не хочется ли горе-разведчику загреметь на зону по 121-й, где по нему как раз исстрадались все местные паханы, которым давно не перепадало такого умелого петушка. Загреметь на зону Феликсу, понятное дело, не хотелось, так что теперь приходилось вертеться волчком, доказывая свою полезность. А личные переживания… да кого и когда они волновали, в общем-то? Пора бы уже привыкнуть, не первый день в разведке. Подавив еще один вздох, юноша решительно направился к «объекту», который как раз закончил вещать вежливо внимавшей ему компании, и направился к столику. К тому же, где стоял… Шаг Феликса слегка сбился, как и дыхание. Окручивать очередную жертву в полуметре от предыдущей – это было немного слишком. Для него, разумеется, но никак не для начальника, которого, разумеется, такие сантименты не интересовали, и который умело подстегнул заколебавшегося подчиненного свирепым взглядом, в котором ярким плакатом с лампочками горело напоминание о 121-й статье и путевке в места не столь отдаленные. Заставив себя сконцентрироваться на объекте и не смотреть на его предшественника, Феликс, выдержав паузу до момента, когда его цель занялась накладыванием на тарелку закусок, подошел к столу и, чуточку застенчиво, но очень вежливо, как и положено студенту обращаться к уважаемому человеку пожилого возраста, попросил: - Извините, вы не могли бы передать мороженое? Жертва обернулась, вполне благожелательно смерив взглядом смущенно мявшегося юношу, который, уже привычно окинул лицо мужчины быстрым взглядом, отмечая мелочи, заметные, пожалуй, только вблизи. Например, не слишком заметные прожилки на носу, свидетельствующие о злоупотреблении алкоголем, и на странный бегающий взгляд. - Конечно-конечно, молодой человек. Пожалуйста. Растущему организму нужно много глюкозы, чтобы хорошо учиться. Угощайтесь. Мужчина, все так же благожелательно улыбаясь, взял со стола вазочку и передал юноше, разглядывая его с некоторым любопытством. - Какая булавка необычная! – не в лад, но с хорошо разыгранной искренностью восхитился Феликс, указывая на булавку для галстука, украшенную миниатюрным изображением слоноголового человека, и тут же смущенно потупился. – Простите… - Ничего-ничего. «Объект» с таким самодовольным видом покосился на украшение, что стало немедленно ясно – ключ найден. Впрочем, в этом Феликс и не сомневался – броские детали к строгим костюмам добавляли именно с целью обратить внимание. И тут же подыграл. В самом деле, а зачем стесняться, если дают повод. - А… можно спросить? - Кто здесь изображен? – «объект» еще больше надулся самодовольством. – Разумеется, можно. Приятно видеть такую любознательность в подрастающем поколении. Вы ведь не филолог, молодой человек? - Нет, я врач. То есть, еще учусь, - поправился Феликс, заслужив еще более благосклонную улыбку. - Прекрасная профессия, прекрасная. Ну а это, юноша, индийский бог Ганеша. Я, понимаете ли, в юности бывал в Индии, оказывал поддержку нашим индийским товарищам, ну и привез оттуда парочку сувениров. Так, небольшой подарок от одного из товарищей в знак дружбы между индийским и советским народом. Обидеть было никак невозможно, вот и ношу, значит. Феликс с самым доверчивым видом закивал, мысленно, но очень иронично отметив, что его новому знакомому, вероятно, не пришлось особо страдать угрызениями совести, соглашаясь принять подарок из чистого золота с рубинами. Естественно, как не поддаться такой обезоруживающей любезности кого-то из индийских товарищей, и проявить принципиальность, напомнив этому товарищу о господствующем в умах советских людей атеизме? Религия, конечно, опиум для народа, но когда религиозные символы делаются из драгоценных металлов, устоять перед желанием отравиться этим опиумом может только ну очень принципиальный атеист. Которые, как знал с некоторых пор по собственному опыту Феликс, в высоких партийных кругах были такой же редкостью, как крокодилы в Волге. - Вам действительно интересно? – уточнил его новый знакомый со странной для взрослого человека по отношению к мальчишке ноткой обеспокоенности. Точнее, она могла бы показаться странной кому-то, но не Феликсу, который, уже привычно отметил очень быстрый и откровенно масляный взгляд, которым его окинул мужчина. Хотя, разумеется, так же привычно сделал вид, что ничего не понял, испытав даже некоторое облегчение, что с этим объектом долгой возни не предвиделось. - Очень интересно, - с хорошо дозированной искренностью подтвердил юноша, постаравшись улыбнуться как можно более наивно и заинтересованно. - О, в таком случае, я с удовольствием расскажу, - загорелась жертва, прямо-таки источая энтузиазм, - В конце концов, наш общий долг – повышать уровень образованности у молодежи. Как вас зовут, кстати, молодой человек? - Феликс, - врать не было смысла – здесь все его знали. - Надо же, какое необычное имя, - восхитился мужчина, - вы знаете, что оно означает? - Знаю, - юноша снова улыбнулся, гадая не переборщил ли он с наивностью, а то, кажется, этот индийский путешественник, его уже считает не то школьником, не то глуповатым. Впрочем, это было не так уж важно. Пусть считает, кем хочет, лишь бы заглотил наживку. - А меня – Сергей Анатольевич. Обмениваясь с мужчиной рукопожатием, Феликс с некоторым удовлетворением отметил, что, кажется, наживка была проглочена. А значит, можно было расслабиться и просто слушать собеседника, воодушевленного интересом, проявленным к нему и его рассказам. - …после рождения Ганеши все боги были приглашены на праздник, где каждый мог взглянуть на младенца. Почести Парвати и ее сыну не воздал только Шани, т.к. он был проклят своей супругой за пренебрежение ею, и от его взгляда гибло все, на что падал взор бога. Парвати пренебрегла предупреждением Шани и попросила его взглянуть на сына. Как только Шани посмотрел на Ганешу, голова младенца отделилась от тела и упала на землю. Воскресить младенца не удалось даже Шиве. Тогда с небес раздался голос, велевший «приставить» к плечам Ганеши голову того, кто «спит лицом к северу». На поиски головы был отправлен слуга Шивы Нандин, который после долгих странствий пришел в столицу небесного царства Амаравати. У ворот города он увидел Айравату, слона Индры, лежащего головой на север. Победив в сражении с Индрой, Нандин отсек голову слону и вернулся к Шиве. Юный бог ожил и по велению Шивы стал во главе ган (сонмов слуг Шивы), получив от Брахмы имя Ганеша, «Владыка сонмов». Индра пришел с покаянием к Шиве и в знак прощения, Шива велел бросить тело обезглавленного слона в океан, чтобы тот обрел новую голову, после чего воскресший Айравата вернулся к Индре... Рассказчик сделал паузу, запив долгую речь бокалом чего-то не слишком алкогольного, а Феликс, воспользовавшись этой паузой, сунул, наконец, в рот первую ложечку мороженного. Судя по виду собеседника, тот намерен был пересказать заинтересованному юноше все версии появления пресловутого Ганеши, и хорошо, если не всю индийскую мифологию. Что ж, это было, по крайней мере, интереснее, чем рассуждения о недостаточных выделениях из бюджета на регионы, или о «закромах родины». Если бы еще не чувствовать спиной презрительный взгляд предыдущей жертвы, у которой, судя по всему, не было сомнений в том, с чего вдруг Феликс проявил такой интерес к рассказам Сергея Анатольевича… Впрочем, Феликс очень старался не думать сейчас об этом, хотя получалось плохо. Тем более, что он, уже на десятом предложении, начал путаться в родственных и прочих связях богов индуистского пантеона, у которых, видимо, все обстояло не проще, чем у греческих, о которых ему рассказывал один из объектов сравнительно недавно. Хотя, возможно, просто рассказчики такие попались… Как бы там ни было, но он ни единым движением не показал свои затруднения, продолжая заинтересованно слушать и даже временами уточнять разные мелочи, чтобы собеседник убедился в том, что его слушают. Тот, по-видимому, уже в этом не сомневался, более того, перестал стесняться и принялся подогревать свое красноречие стопками водки, которые скромно и незаметно стояли среди закусок, с таким расчетом, чтобы не бросаться в глаза (все же празднуется день рождения студента), но заметные всем заинтересованным. Надо сказать, такая стимуляция сказалась на таланте рассказчика не лучшим образом, но, тем не менее, держался и разговаривал тот вполне связно. Это было небольшим плюсом от всей ситуации, так как, даже если бы Сергей Анатольевич запинался на каждом слове, его все равно пришлось бы слушать, так что следовало радоваться, что не приходится слишком напрягаться, чтобы сохранять на лице сравнительно заинтересованное выражение. Спасение пришло неожиданно: сын хозяина, чей день рождения здесь, собственно, праздновался, не посвященный в тонкости очень важных дел папочки, разумеется, даже не задумался перед тем, как прервать тонкий процесс ювелирной работы агента. - Феликс! Ты чего здесь? – Видимо, Мишка успел уже где-то тайком от родителя перехватить рюмочку, иначе бы не рискнул вот так внезапно влезать в разговор приятеля с важным гостем. – Идем танцевать! Важный гость, вопреки опасениям Феликса, не обиделся (немудрено, если учесть, что последние несколько минут он уже заметно путался в именах богов и их подвигах), а изобразил на лице немного виноватое выражение. - Ох, и действительно! Совсем я вас заболтал, мой юный друг. Но что делать, не каждый день встречаешь юношу, так сильно интересующегося древней мифологией. Вы уж извините старика, Феликс. К счастью, Мишка не дал приятелю рассыпаться в уверениях, что извиняться не за что, и утащил так аккуратно, что его самого впору было заподозрить в агентурной работе. Хотя, разумеется, ничего подобного не было, и Феликс был просто-напросто благодарен имениннику, что дал возможность хоть недолго отдохнуть от болтуна. Правда, начальство при виде отлынивающего подчиненного не обрадовалось, и, стоило Мишке отвлечься, вытанцовывая с однокурсницей, как над ухом раздался свистящий шепот, давший бы форы сразу обеим кобрам из мультика Рики-тики-тави. - Что это за самодеятельность?! Ты почему здесь? - Мишка меня утащил, - не удержавшись огрызнулся Феликс, - я что, должен ему сказать, чтобы не мешал мне охмурять гостя по высочайшему распоряжению его же папочки? - Поговори мне тут! – начальство все же немного сбавило тон. – Чтобы ушел отсюда с ним, понял? - Понял, - буркнул агент, с тоской приканчивая очередную вазочку с мороженым и мечтая свалиться с ангиной. – Постараюсь. - Как следует постарайся! Одарив подчиненного дополнительным неласковым взглядом, начальство удалилось, давая агенту относительную свободу действий. Правда, до конца вечера эта свобода Феликсу не понадобилась, так как внимания Сергея Анатольевича жаждали многие, и подобраться к нему на достаточное расстояние не было никакой возможности. К моменту, когда гости начали разъезжаться, агент даже немного забеспокоился, но, к его некоторому удивлению (хотя, скорее облегчению), его новый знакомый подошел сам. Хотя, скорее подковылял: судя по всему «незаметных» рюмочек на столе оказалось многовато. Впрочем, это не помешало агенту улыбнуться с прежней заинтересованностью. - Феликс, а вы умеете водить машину? – заплетающийся язык слушался любителя индийской мифологии не слишком хорошо, и, судя по запаху, он добавил к «столичной» чего-то не менее крепкого. Для остроты ощущений, наверное. - Умею, Сергей Анатольевич, - студент улыбнулся, тайно леденея от брезгливости и очень надеясь, что этот алкаш выключится в самый ответственный момент. - В-вот и отлично. А то я шофера на сегодня отпустил. – Сергей Анатольевич вложил в руку Феликса ключи. – Поехали. До гостиницы они добрались быстро. И, разумеется, Феликс не отказал «товарищу» и помог поднялся в лифте и дойти до номера. Тем более, что без этой помощи набравшийся любитель мифов точно свалился бы где-нибудь в коридоре. Или с лестницы. Объясняться потом из-за него с начальством… - Ты садись, садись, - с трудом нашарив выключатель, Сергей Анатольевич широким гостеприимным жестом обвел комнату, - а я сейчас… Присев на диван, Феликс огляделся. Гостиничный номер не отличался от других в этой же гостинице, где ему приходилось бывать так же часто, как и в частных квартирах. Глядя, как его нынешний «объект» с немалым трудом пробирается между стульями к двери в туалет, Феликс снова от души пожелал, чтобы тот выключился побыстрее. Слишком уж нерадостной виделись в перспективе поцелуи и прикосновения этого перепившего партийного босса. Интересно, кстати, откуда он? Страна большая, всех и не упомнишь, даже если регулярно видеть их по телевизору. Ждать пришлось, на удивление, недолго. Минут пятнадцать, не больше. И, к некоторому удивлению Феликса, Сергей Анатольевич вернулся на своих ногах и выглядел вполне бодрым. Ну, насколько это было возможно. Вальяжно усевшись в кресло, он выудил портсигар и, щелкнув задвижкой, протянул Феликсу. - Куришь? – поинтересовался он. - Нет, - юноша слегка отодвинулся, про себя подумав, что, если так дальше пойдет, он, потакая клиентам, не только начнет курить, но еще и сопьется. - А ты попробуй, - тон «объекта» не терпел возражений, и Феликс понял – проще согласиться. В конце концов, ему приходилось делать и более сложные вещи. Достав из портсигара (тоже золотого, кстати, интересно, этот ему товарищи из какой страны поднесли?) необычную коричневую сигарету, он неумело закурил от протянутой зажигалки, и, затянувшись, закашлялся. Вкус у дыма был странный, сладковатый. Это настораживало. Феликс, как и всякий уважающий себя студент, курить пробовал, хоть и не проникся, и вкус табака прекрасно знал. А тут… - Что это? – осторожно поинтересовался он, глядя, как закуривает его собеседник. - Это такая хорошая штучка… - тот с каким-то плотоядным удовольствием затянулся. – чтобы расслабиться. Ты не стесняйся, тебе понравится… Стесняться, впрочем, уже не получалось – от пары затяжек сладковатого дыма голова пошла кругом, а во всем теле появилось ощущение легкости. Хватило еще здравого сознания подумать обеспокоенно, что, кажется, ему подсунули что-то наркотическое, а потом мир заколыхался перед глазами, и пришло приятное, пусть и пугающее немного ощущение эйфории. В какой момент Сергей Анатольевич переместился из кресла на диван, вплотную к слегка дезориентированному гостю, Феликс не заметил, и только чуть вздрогнул, когда чужая рука сжала его колено, а потом скользнула вверх, ощупывая застежку модных джинсов. - Тише-тише… - голос мужчины неожиданно стал вкрадчивым. – Не дергайся. Тебе понравится, я сразу все про тебя понял… Что он там понял, было ясно не до конца, только основной смысл. Но Феликс очень надеялся, что в это «все» не входило то, с какой стати симпатичный студент так послушно поехал в гостиницу с почти незнакомым дядей, который его, к тому же, вдвое старше. Если не втрое... «Дядя» между тем, уже избавлял студента от одежды, причем, с немалой сноровкой, свидетельствующей о большом опыте. Феликс, в общем-то, и не сопротивлялся, безуспешно пытаясь хоть как-то вернуть контроль над собственным похожим на желе телом и затуманенным разумом. Правда, никакой пользы эти попытки не приносили, но хотя бы не давали провалиться в сон. И потому, когда Сергей Анатольевич, пробормотав ему на ухо разрешение называть его «просто Сереженька», сдернул его с дивана и потащил в соседнюю комнату, он хорошо запомнил. Соседней комнатой оказалась спальня. Вполне стандартная, с железной кроватью. Но, вместо того, чтобы опрокинуть парня на кровать, Сергей, толкнув его, заставил опуститься на колени перед ней и положить руки на столбики. Одурманенный выкуренной сигарой юноша не сопротивлялся, тщетно пытаясь сообразить, что от него хотят. И даже на наручники, которыми его деловито пристегивали к столбикам посмотрел с вялым удивлением. - Вот и правильно, вот и молодец… Любовник что-то бормотал, поглаживая юношу по спине и пояснице, и, судя по звукам, торопливо раздевался. Впрочем, Феликс не был в этом до конца уверен, так как перед глазами у него все плыло. Сергей появился у него из-за спины, и, подойдя к столику, щелкнул зажигалкой, поджигая одну за другой стоящие на подставке палочки, от которых немедленно повалил дым. По комнате тут же поплыл странноватый тяжелый запах, от которого в глазах Феликса немедленно завертелись разноцветные круги. - Не надо… - прошептал он, запинаясь и желая попросить, чтобы Сергей убрал все эти душистые штучки, от которых трудно дышать, но любовник не стал его слушать. - Ну, не стесняйся. Тебе же это нравится. Я знаю… Мужчина вновь исчез из поля зрения, и почти сразу Феликс ощутил, как чужие руки ощупывают его и гладят. Он, было, вяло дернулся, но голова кружилась, а тело было совершенно ватным. - Я все про тебя знаю… Руки любовника скользнули по груди, сильно ущипнув соски, и прошлись по животу, царапая ногтями. - Мне все про тебя рассказали… Когда пальцы Сергея коснулись слегка возбужденного члена, Феликс вздрогнул. Впрочем, мужчина был осторожен и действовал умело. Явно был большой опыт. Юноша снова вяло дернулся, но обращать внимание на его слабое недовольство никто не собирался. Напротив, руки любовника перебрались назад, лапая и сминая ягодицы и поглаживая между ними. - Я все знаю… ты – маленькая смазливая блядь, которой нравится, когда ее трахают… сюда. Палец Сергея толкнулся во вход, и Феликс невольно вскрикнул, так как движение было довольно резким и болезненным. - Нравится? – любовник рассмеялся, и Феликс с некоторым испугом понял, что тот сильно пьян, и к тому же явно под кайфом. – Какой ты нехороший мальчик, разве ты не знаешь, что это не должно нравиться? Палец нажал еще сильнее, и парень дернулся, безуспешно пытаясь вырываться. - Плохой мальчик, плохой… Сейчас я тебя накажу. Сергей отстранился и принялся возиться где-то позади, шурша и постукивая чем-то. Феликс замер, чувствуя, что опьянение и туман перед глазами постепенно развеиваются, не то от боли, не то от страха. Такого в его обширной практике еще не было, и он совершенно не знал, чего ждать. К тому же его начало заметно подташнивать, что делало ощущения и вовсе феерическими. Правда, в исключительно плохом смысле. Очень хотелось знать, что этот ненормальный собирается делать дальше. Знание пришло неожиданно и вместе с болью. Когда спину обожгло неожиданным хлестким ударом, Феликс только и мог, что сдавленно вскрикнуть. Завертевшись, он с трудом обернулся, и все еще затуманенное зрение явило ему картину, показавшуюся от неожиданности на редкость фантасмагоричной: Сергей с плетью в руке и лихорадочно блестящими глазами, примеривающийся ко второму удару. Пришла немного испуганная мысль, что любовник попросту рехнулся или обкурился, и Феликс отчаянно задергался. - Не надо! - Надо, прелесть моя, надо, - Сергей совершенно некстати блеснул знанием родного кинематографа, - Ты плохой мальчик, тебя надо наказать. Размахнувшись, он снова опустил плеть на спину парню, заставив его вскрикнуть. Не то спьяну, не то по привычке, он совершенно не сдерживал силу, и удары, посыпавшиеся один за другим, обжигали яркой и острой болью. Некоторые из них рассекали кожу, и вскоре Феликс почувствовал, как по спине текут теплые ручейки. От вида крови Сергей, определенно, вошел в раж, и принялся хлестать еще сильнее. От боли темнело в глазах, и Феликс уже с трудом соображал, желая только, чтобы это скорее закончилось. Хоть как-то. Кажется, он что-то кричал, кажется, просил остановиться, но его, разумеется, не слушали. Закончилось все внезапно. Раздался короткий стук, и в поле зрения Феликса появилась отброшенная плеть, прокатившаяся по полу и оставившая кровавый след. Руки Сергея снова прошлись по телу, ощупав вялый член парня и пройдясь влажными, испачканными в крови, как с содроганием понял Феликс, пальцами по ложбинке между ягодиц. Мужчина прижался сзади, упираясь в партнера стояком и, застонав, потерся о него. - Ты усвоил наказание? Будешь теперь хорошим мальчиком? Феликс сглотнул. Горло слегка саднило, и он не был уверен, что сможет ответить. - Ну? – чужая рука цепко ухватила его за волосы и дернула голову назад, заставляя снова вскрикнуть от боли. – Будешь? - Да… - своего ответа, больше похожего на выдох, он не услышал, но Сергей, кажется, остался доволен. - Вот и умница. Хороший мальчик. Мужчина снова отстранился и, немного позвенев чем-то за спиной Феликса, поднес к его губам стакан с чем-то терпко пахнущим. - Пей! Спрашивать, что это такое, уже не хватило ни сил, ни храбрости. Он послушно сделал глоток и поперхнулся, почувствовав, как ему в горло потекло что-то густое, терпкое, напоминающее воду со льдом. Вкус показался абсолютно мерзким, и он с трудом сделал еще несколько глотков, гадая, что еще от него потребует его персональный мучитель. Тот не заставил ждать, убрав стакан (Феликс вздрогнул от холода упавших ему на грудь капель) и отстегнув наручники. Нетерпеливо урча, Сергей толкнул жертву на кровать и немедленно прижался, пристраиваясь сзади. Чувствуя тошноту, тот дернулся, пытаясь хотя бы устроиться поудобнее, но его бесцеремонно вдавили в кровать, прижимая рукой шею, чтобы не вертелся. Лежать, уткнувшись носом в постель, было не слишком удобно, но Феликс подозревал, что возражений его так называемый любовник не услышит. Тот и правда был слишком занят, бесцеремонно лапая за зад и ощупывая между ног. - Нравится, когда тебя трахают, да? Нравится? Шлепнув с силой по и без того болевшей после порки ягодице, Сергей вжался во влажную от крови ложбинку членом и толкнулся вперед, входя в не подготовленное и, прямо сказать, не слишком-то жаждущее тело. Естественно, даже не озаботившись смазкой (видимо считал, что крови будет достаточно). Вскрикнув от боли, Феликс задергался, но его с силой вдавили в постель, не давая даже вздохнуть. Закусив до крови губу от боли, юноша, застонал, за что немедленно удостоился сильного укуса в шею. - Правильно, давай, стони. И не лежи бревном, блядь малолетняя, я же знаю, что тебе это нравится! Сергей с силой шевельнул бедрами, входя на всю длину, и, тяжело дыша, начал двигаться, заставляя любовника вскрикивать от каждого толчка. Больно было просто неимоверно, к тому же Феликс едва мог дышать, придавленный за шею к кровати. Ему оставалось только, сцепив зубы, подаваться навстречу насильнику, надеясь, что тот быстро насытится и оставит его в покое. Тот, видимо довольный «пылким» ответом, сопел, двигаясь все сильнее и резче, рывками врываясь в истерзанное тело и каждым движением заставляя кричать и постанывать. Сколько длилась эта пытка, Феликс не запомнил. В его памяти сохранился только благословенный момент, когда Сергей дернулся и обмяк, придавив жертву к постели. Некоторое время они так и лежали, оба переводя дыхание, один от боли, второй, очевидно, от яркого оргазма. Впрочем, неподвижность любовника устраивала Феликса как нельзя лучше. Он вообще, если честно, боялся напомнить о себе и лежал, затаив дыхание. Раздавшийся вскоре над ухом храп едва не заставил его расплакаться от облегчения. Осторожно пихнув Сергея локтем, он облегченно почувствовал, как тот скатился с него и затих рядом, похрапывая и довольно причмокивая во сне. Сжав крепко зубы, чтобы не разбудить насильника стонами, Феликс сполз с кровати, передергиваясь от ощущения липкого семени, стекавшего по ногам вместе с кровью. Между ног дико саднило, боль в заднем проходе вообще была адской. Мелькнула даже мысль, что ему сильно повезет, если выяснится, что этот любитель жесткого секса ничего ему не повредил. Едва передвигаясь по комнате, агент добрался до туалета и, споткнувшись, упал на колени возле унитаза. Желудок, уже некоторое время тихо намекавший о собственном недовольстве количеством принятого алкоголя и прочих веществ, немедленно подкатил содержимое к горлу, и Феликса почти буквально вывернуло наизнанку. Полоскало парня долго, освободив, кажется, не только от ужина, но и от обеда, съеденного в студенческой столовой. Почувствовав себя немного лучше, он, с трудом поднявшись, добрался до ванной, и пустив воду, трясущимися руками, насколько смог, обтер мягкой губкой перепачканное кровью и спермой тело. Нестерпимо хотелось вымыться, но от одной мысли задержаться в этом гостиничном номере больше необходимого, Феликса пробирала дрожь. Нет уж, лучше не рисковать. Вдруг этот садист проснется… Кое-как одевшись, он, держась за стенку и едва передвигая ногами, вышел из комнаты и спустился по лестнице. В холле было тихо и пусто, что его даже слегка порадовало, так как с него на сегодня хватило унижения и без того, чтобы уходить под любопытными взглядами. Ночной воздух, ударивший в лицо, несколько освежил голову, и немного взбодрил. Спустившись на неверно подрагивающих ногах по лестнице, он подошел к ожидавшей его машине. Мужчина в сером пальто, с интересом изучавший при свете фар газету, при виде него сложил и убрал номер «Комсомолки». - Ну? Рассказывать в подробностях у Феликса не было желания, и он только молча кивнул, давая понять, что задание выполнено. - Молодец. Поехали, отвезу домой. Хлопнув его по плечу, мужчина открыл дверцу машины, и, дождавшись, пока неловко передвигающийся парень усядется, закрыл. Сжавшийся в комок на заднем сидении Феликс, невольно проследив за ним взглядом, увидел, как тот вытирает пальцы платком. Привычный жест брезгливости, который он видел настолько часто, что мог бы уже привыкнуть, но привыкнуть так и не смог. … Войдя в свою отдельную комнату студенческого общежития, Феликс запер двери, и сполз вниз по стене, обхватив руками подрагивающие плечи. «Одно утешение, что эта сволочь получит свое, и очень скоро…» Сколько он так просидел, он и сам толком не знал. Очнулся только когда в дверь сильно постучали. С трудом пошевелившись, Феликс поднялся и машинально взглянул на часы. «Четыре утра, кого еще несет?!» Все еще с трудом соображая, щелкнул замком, и открыв дверь, едва устоял на ногах: перед ним, с самым невозмутимым выражением лица стоял Он. Тот самый, из-за которого начинающий агент недавно чуть не спился и огреб выговор от начальства. - Вы? - пошатнувшись, Феликс прислонился к стене, тупо глядя на гостя и пытаясь понять, не является ли тот галлюцинацией (что было бы неудивительно после такого количества принятых наркотиков). - Я, - мужчина еле заметно улыбнулся и, достав из кармана удостоверение, предъявил Феликсу, который, окончательно потеряв дар речи и не веря глазами, прочел черным по белому отпечатавшийся текст: «ГРУ. 13-й отдел»