*****
Если бы меня хоть кто-нибудь предупредил, что именно этот человек захочет припереться ко мне, чтобы в очередной раз испортить настроение, притворилась, будто никого нет дома. И почему так сложно было додуматься сначала посмотреть в глазок? Увидела бы, развернулась и сидела тихонько. А он ушёл бы рано или поздно. Вообще, у меня не так уж много людей, которых я не переношу. И пусть он мне и родственник, но это дела не меняет. Как же он меня раздражает — нытик, хам, трутень и свинья в одном лице. Больше всего на свете раздражают не высокомерные уроды, не циничные твари и даже не бесчувственные гниды, а те, кто не уважают институт семьи. Для меня семья — это всё. Родители дали мне жизнь, вложили в меня столько, что было бы, мягко говоря, неуважением поступить так, как мой брат — тупо спускать деньги на свои прихоти и плевать на все их слова. И я не на секунду не преувеличу, если скажу, что у нас самые лучшие родители на свете. Отец пусть и строгий, но справедливый. Он не заставлял никого из нас троих поступать так, как мы сами того не хотели. Он лишь давал советы, позволяя нам самим сделать правильный выбор. Собственно, как и мама — самый добрый и светлый человек в моей жизни, который не просто научил меня всему и был добр ко мне при любых обстоятельствах, но и стал для меня самым лучшим другом. А мой братец… всё, больше даже говорить не хочу о его скотском отношении к родителям. Опуская всю предысторию и мысли, наперебой спешащие залезть ко мне в голову в виде не самых лучших воспоминаний и, тем более слов, прошу любить и жаловать, мой младший брат, Канкуро. Он высокий, слегка полноватый шатен с вечно дурацким выражением лица. В некотором смысле его даже можно назвать симпатичным, но вот характер, пожалуй, один из самых поганых, что мне когда-либо доводилось знать. — И я рад тебя видеть, — снова его дурацкая улыбка. — Повторюсь, что ты тут делаешь? — А где же твои хвалёные манеры? — ехидство в его голосе всегда заставляло пробежаться мурашки неприязни по спине и скривить лицо. — Невежливо держать гостя на пороге, особенно родного брата, — не поняла, а какого чёрта он уже заходит без приглашения? — Послушай, гость, куда это ты собрался? — выпихиваю обратно за порог, смотря взглядом уже полным не неприязни, а гнева. — Даю тебе минуту на объяснение твоего «долгожданного прихода», потом я вызываю полицию. — Ладно-ладно, не кипятись, — замахал руками и отошёл от двери на несколько шагов. Подобные угрозы всегда срабатывают. Знает же, что не шучу. — Я бы и сам лишний раз не приперался, но у меня проблемы. — Опять кому-то задолжал? Или куда похуже вляпался? — честно, не удивлюсь, если опять куда-то влез. Вечно попадает под дурное влияние, а нам потом всей семьёй разгребай. — Да почему сразу вляпался?! — поражаюсь этой недовольной мордашкой. — А потому что ничего хорошего от тебя ждать больше не приходится, — раздражённо бросаю, сложив руки под грудью и облокотившись плечом об дверной косяк. — Говори уже, что тебе от меня надо? — Короче, мой сосед выгнал меня. Видите ли, не понравилось ему, что я сломал его кровать. — Как сломал? — у меня, конечно, есть вариант, но надеюсь, что услышу что-то новенькое. — Слишком бурно поимел на ней его девушку, — он так ухмыляется, будто таким нужно гордиться. — Ну ты и подонок, — нет, серьёзно, а что мне ещё говорить? «Молодец, братец. Так держать»? — Да-да, спасибо, — отмахивается и начинает смотреть на меня глазами, полными нескрываемой надежды. Всё понятно. — Так вот, я хочу тебя попр… — Нет! — громко и резко отвечаю. Не нужен мне такой «сосед». Детства с головой хватило. — Ну, Темари. Ну, будь ты человеком, — ого, умоляющие глаза, как у бездомного кота, но это ладно. Он встал на колени! Что-то новенькое. Видать, реально некуда идти, раз дошло до такого. Обычно его визиты не столь «радушные». Раньше он просил денег, хотя, нет, он шантажировал меня — если не дам денег, расскажет родителям, кем я работаю на самом деле. Как он смог узнать о моей работе, сложно сказать, но позволить родителям узнать об этом я не могла. Поэтому приходилось отдавать ему немалые суммы. Разумеется, они тратились на выпивку, травку или прост… девушек. А то, что происходит сейчас, мне приходится видеть впервые. Что-то здесь явно не так. Я уверена, что он вляпался куда-то и по крупному. А моя квартира, видимо, самое безопасное место для его шкуры. Этот любитель приключений всё равно ни за что не признается, что натворил. Нужно будет попросить Саске навести справки. Может, кто-то из его коллег в курсе. — Мне правда больше некуда податься. А на улице я, скорее всего, умру от холода. Ты же не позволишь своему родному брату скончаться на улице от переохлаждения? — Фу-ф, не неси чушь, Канкуро, — тяжело выдыхаю, делая многострадальческое выражение лица и понимая, что, похоже, пропадёт это безголовое чудо, если оставить его на улице. Пусть из него и паршивый сын и брат, но если с ним что-то случится, родители мне этого не простят. Кстати, нужно будет им позвонить. — На улице даже заморозков нет. — Перестань, Темари, — снова эта дурацкая ехидная улыбочка, — мы же оба прекрасно знаем, что ты слишком добрая и заботливая старшая сестрёнка. И ты не позволишь мне ночевать на улице. — Скажи мне, дорогой братец, как быстро я пожалею о своём решении? — Я тебе когда-нибудь говорил, что ты — лучшая сестра на свете?! — он… меня… только что… обнял… Чего?! Да когда такое было?! И зачем так крепко? — Обещаю, буду хорошим и послушным братиком. — «Надеюсь, что такие чудеса возможны». Ты меня задушишь, идиот. — Прости, — отпустил, наконец-то. Ну у него и хватка. — Я вниз за вещами. — За что мне это? — Обречённо выдыхаю, понимая, что подписала себя на муки ада.Спустя около суток
Что и требовалось ожидать. Чудес не бывает. Детство, часть вторая. Мусор, грязная одежда и посуда, о дезодоранте мы не слышали, а про душ вообще не знаем. А ведь это прошло меньше суток, но мне уже хочется его убить. Не понимаю, вот просто не понимаю, неужели ему приятно находиться среди всего этого? Как он вообще дышит? Гостиная вообще не проветривалась. Жуть, просто тихий ужас и грандиозный кошмар. Уж лучше бы ко мне пришёл другой младший брат. Вот это настоящее золото. Молчаливый, аккуратный, чистоплотный, сама воспитанность и тактичность, манерность и выдержка. Весь в отца пошёл характером. А вот в кого эта неотёсанная свинья, я не знаю. Может, в роддоме перепутали? В нашей семье все чистоплотны и манерны, а это недоразумение — какая-то ошибка. Знаю, некоторые скажут, мол, это же твой родной брат. Но я не могу простить этому человеку все его отвратительные поступки. На детские шалости и приколы больше не обижаюсь, да и глупо обижаться на поступки ребёнка. Моя ненависть и неприязнь началась гораздо позже. Всю грязь и беспорядок убирала я, а чинить и убирать кровати после очередного «веселья» приходилось нам с Гаарой, как и прикрывать его побеги с уроков. Помимо этого, мы ежедневно выслушивали в свой адрес много чего весьма «лестного». Пара хороших ударов, как и жалобы родителям ситуации не меняли. Но критической точкой стало воровство родительских денег. Возможно, мы поступили некрасиво, когда сдали его родителям, но всё это было уже просто невозможно терпеть. Я и Гаара терпеть не могли лгать, особенно матери с отцом. После этого «предательства» Канкуро стал вести себя гораздо хуже, нежели раньше. Наркотики, плохие компании и прочее. Но с этим ни я, ни Гаара, ни родители не смогли справиться. И мы совершенно не понимаем, что могло стать причиной такого поведения. В тот день, когда Канкуро исполнилось восемнадцать лет, отец жёстко заявил: «Это его жизнь. Пусть проживает её как хочет, но не в нашем доме». Выселение, жизнь в общаге, всё это только усугубило ситуацию. Мстил Канкуро долго, какие только гадости не делал. Даже вспоминать не хочу всего этого. Настолько его поведение было противно, глупо, безрассудно и аморально, что лучше опущу этот момент. Но, как я уже сказала, на поступки глупого ребёнка не обижаются. Но когда он узнал о моей работе и в тот же день чуть не рассказал родителям, я была в бешенстве. Именно это и стало отправной точкой ненависти. Да, как я и говорила, терпеть не могу лгать. Но есть и ложь во благо. И это как раз тот случай. Пусть всё будет так, как оно есть сейчас. Но, скажу честно, мне действительно погано из-за этого. Совесть вечно грызёт, чёрт бы её побрал. И кто-то мог бы сказать, что лучше бы совесть грызла из-за глупой ненависти к родному человеку, но пошёл бы этот кто-то куда подальше. Мы с Гаарой раз сто извинялись тогда, а он ни разу не извинился перед ним или передо мной за все свои поступки, ни разу. Так что, мой негатив более чем оправдан. Кстати, надо будет на днях позвонить самому маленькому братишке. Он сейчас живёт в Лондоне заканчивает учиться в университете. Решил продолжить дело отца, горжусь им. Должен же был хоть кто-то продолжить семейное дело. Как же оно тяжело доставалось в первые годы. А зная то, как Гаара характером пошёл на отца, я уверена, что бизнес будет в надёжных руках… Надо же, так задумалась, что не заметила, как просидела в кафе почти два часа. Вот чёрт! Через час же на работу надо! Оставляю деньги, хватаю сумку и выбегаю на улицу. Если хотя бы на минуту опоздаю, Цунаде-сан сожрёт меня с потрохами. Как же хорошо, что пошла проветриться недалеко от дома. Надеюсь, успею. Только я перешагнула порог своей квартиры, как раздался телефонный звонок. Вытащив мобильник из сумки, нажала кнопку «ответить», не посмотрев, кто звонит. — Слушаю. — Темари, девочка моя, доброго времени суток, — это Цунаде-сан. Странно, она никогда не звонит без крайней необходимости. — И вам того же. Что-то случилось? — Да, видишь ли, к нам тут нагрянула полиция с какой-то странной проверкой, — о, похоже, Саске решл не сидеть сложа руки. — Пришлось закрыть клуб до завтрашнего утра, — у неё весьма недовольный голос. На миллион уверена, что сегодня сорвался очень важный и дорогой вечер. — Получается, что у меня сегодня внеплановый выходной? — Ну, это как посмотреть, — не нравится мне её тон. — Вы о чём? — Помнишь того парня в пятницу? Ты ещё отказалась от предоставления ему своих постоянных услуг. — Да, такого не забудешь, — даже больше в силу его гнилого нутра, чем постельных «умений». — Так вот, тобой весьма заинтересовался его друг. Между прочим, очень влиятельный молодой мужчина. Предлагает за ночь с тобой шестизначную сумму. — … — у меня немой ступор… Сколько она сказала? Шестизначную сумму? Мне не послышалось? Таких денег мне ещё никто не предлагал за ночь. Это должно радовать, но пугает в большей степени, даже очень. — Не бойся, клиент проверенный, так что, я жду твоего решения. Деньги никогда лишними не бывают, но дело-то не в этой непомерной сумме. Но этот человек… Кто же он такой, раз сразу предложил столько? Неужели я ему настолько понравилась или деньги девать совсем некуда? Хотя, с другой стороны, разве меня должно такое волновать. Раз Цунаде говорит, что клиент проверенный, то и остальное не столь важно. Доверюсь внутреннему голосу. — Хорошо, Цунаде-сан, я согласна. Куда и во сколько? — Молодец, моя радость, — хе-х, всегда веселил её голос в моменты радости, прям как у маленькой девочки. — Все подробности перешлю сообщением, а то мне не очень удобно говорить. Поэтому, прошу меня извинить, полицейские, видите ли, не умеют ждать. — Хорошо. Удачи вам там. — Да-да, спасибо. Убрав телефон в сторону, пытаюсь в полной мере осознать, на что я только что согласилась… Шестизначная сумма… За ночь… Всего за одну ночь! Такого ещё не было. Это как-то слишком… безрассудно что ли. Неприятный холодок проходится по спине, вздрагиваю. Но это же так захватывающе. Я себе не прощу, если не узнаю, кто это. Интерес так и бьёт изнутри. О, вот и сообщение… Что ж, у меня есть два часа. Прекрасно. Могу не спеша привести себя в шикарный вид и… — Двери не учили закрывать, Темари? — Конан! Зачем так подкрадываться?! — я чуть душу не отдала! Так тихо зашла, да ещё и таким голосом заговорила, что реально чуть ласты не склеила. — А если бы это не я была? Нельзя так подставляться. Сама знаешь, мало ли кто шляться может, — её голос звучит укоризненно. И это правильно. Нельзя быть такой рассеянной. Это может плохо закончиться. Она закрыла дверь за собой и прошла в прихожую. — Поняла уже, — она стала разуваться. Похоже, вопрос о причине прихода лишний. Сто процентов серьёзный нетелефонный разговор, который не терпит отлагательств. Это настораживает. — Давай пройдём в гостиную. Разговор серьёзный и очень важный. Ты же просила меня, если что-то узнаю, сразу к тебе, — стремительно взяв курс на гостиную, Конан по дороге добавляет: — Это касается Неджи Хьюга и недавнего убийства.