Таймлесс. Другая реальность.

POV Гвендолин Слезы непроницаемой пеленою покрывали мои глаза. Соленый ручей бежал по щеках, делая прохладную дорожку по моей пылающей кожеи. Я ничего не видела перед собой, даже дороги. Бежала… Бежала прочь. Куда-нибудь. Лишь бы не находиться в этом доме, в этом проклятом мире, не дышать этим воздухом, насквозь отравленным взрывной смесью из наглой клеветы и чудовищного предательства. Я сломя голову мчалась вниз по лестнице, не взирая ни на кого, на своем мятежном пути. Выбила из рук растерянного официанта поднос с закусками, налетела на одну опешившую от моего скоростного бега парочку. Я даже не обратила внимания на гневную брань Виктории, которая во всю яростно жестикулировала руками, пытаясь загородить собой путь к входной двери. Новоиспеченная мамочка прочно вцепилась своей рукой в мое запятые, тем самым остановила меня. — Гвендолин, что с тобой? — сквозь зубы прошипела разъяренная Виктория. За всю неделю, что я провела здесь, такой злой ее еще не видела. — Скажи, какого черта, ты вытворяешь подобное? Только ради тебя я устраивала эту вечеринку. Зачем ты позоришь меня перед гостям? - ага, так я и поверила! Ради меня! Для нее вечеринка только повод, чтобы собрать в своем доме гостей и принимать хвалебные оды в свой адрес, а для меня смертельная пытка, но никого не интересует мое мнение. — Отпусти! — громко запротестовала я, выдергивая изо всех сил свою руку. — Мне нужно на свежий воздух, понимаешь? — Не понимаю! — яростно воскликнула Виктория, но послабила свою железную хватку. — Вернись немедленно! В зале тебя ждет толпа твоих друзей, одноклассников, и даже Гидеон… — Не произнеси при мне вслух это имя, — сквозь зубы процедила я. — Не хочу нечего о нем знать и слышать! Мои слова окончательно обескуражили Викторию, ее и без того большие глаза, округлились, а сама она, наверное, упала в ступор. Воспользовавшись столь выгодным для меня положением, не теряя возможности выбраться от ее мертвой хватки, я выдернула свою руку и без малейшего сожаления, выпорхнула с этого адского убежища. Летняя ночь, как-то по-особенному окутала мои плечи. Я не чувствовала ее тепла, только холод. Зубосводящий холод. Уже привычная моему телу дрожь прошлась вдоль позвоночника, заставляя меня содрогнуться. Слезы предательски наворачивались на глаза, хотя я сотню раз себе клялась, что никогда, не при каких обстоятельствах, больше не буду плакать из-за него. Видимо, моя обида сильнее каких-либо клятв. Зачем он так поступает со мной? Кто я для него? Новая игрушка, которая успела поднадоесть, которую так легко вычеркнуть из жизни, и так же легко выкинуть в мусорный бак. Но я живая! Не кукла заводная, которая плачет и смеется только тогда, когда ей нажмут на животик. У меня же есть душа и пока бьющиеся сердце, хотя они уже давно, благодаря ему, разорваны на кровоточащие ошметки. Вытирая ладонью скатившиеся слезы, я решила пройтись вдоль сада. Это единственное место во всем де Виллерском особняке, где я себя чувствовала вполне комфортно. Вложенные витиеватой мозаикой каменная дорожки, вычурные статуи животных, красивейшие цветы — это все в совокупности не могло не радовало глаз, но самым полюбившимся местом для меня оказалось место у фонтана. Я осторожно присела на каменную каемку фонтана, пристально изучая свое отражение в прозрачной воде. Кто я? Путешественница во времени? Последняя в круге двенадцати? Рубин? Нет… Я всего лишь Гвендолин Шеферд, девочка, которая в силу своей неуклюжести затерялась во времени. Я маленький человек в огромном чужом мире, где никто не протянет мне руку помощи. Никто не бросит мне спасательный круг в моем океане беспомощности. В безмятежной гладе воды я увидела силуэт человека, встречаться с которым взглядами мне не хотелось больше всего на свете. Неведомо за что, небо наградило его такой манящей красотой: телом Аполлона, изощренными чертами лица, которыми все время хочется восхищаться, изумрудными глазами, один взгляд которых — завораживает, а его тембр голоса — просто сводит с ума. Но даже у такой внешней безупречности есть один порок — каменная душа. Как же глубоко я в нем ошиблась! Доверилась, обнажив перед ним не только тело, но и душу. В который раз обожглась тем же огнем, оставив на сердце чудовищные шрамы, которые, к большому сожалению, меня так и нечему не научили. Всматриваясь в любимое до боли отражения в воде, мой ум все яростней утверждал, что глаза и сердце предательски обманывают, этот человек не способен что-то чувствовать своей зачерствевшей душой, нет в его холодном сердце места для любви, все его естество соткано из лжи и коварства. Я сильно сжала руки в кулак, вплоть до побледнения костяшек, дабы подавить в себе рвущуюся из моей души наружу не выносимою боль, от которой хочется неустанно вопить, надрывая голосовые связки. — Я так и знал, что смогу найти тебя здесь, — голос Гидеона нарушил мой поток мыслей, который быстрым течением относил меня далеко, даже за пределы Вселенной. — Я пришел поговорить, — шумно выдыхая произнес Гидеон, поднимая свою голову к звездному небу. Видимо, не легко ему пришлось отважиться на подобный разговор, но для меня, он уже увенчался провалом. Я ведь не стану ничего ему отвечать. У меня попросту нет сил и желания еще больше ятрить свою раненую душу, снова мучать себя прокручивая в голове, как кассету с видеопленкой, весь его словесный поток. Каять себя, за каждое слово, произнесенное вслух. Я в который раз убедилась на собственной шкуре, что все сказанное мной послужит новым упреком, очередной порцией дерьма, вылитого мне на голову. Все, с меня хватит! Надоело! Больше так не могу! Включаю режим игнор. Так будет лучше. Так будет правильно… — Молчишь, не хочешь со мной говорить? — Гидеон присел на каменную каемку фонтана, спиной ко мне. — Может ты и права, лучше промолчать и казаться умнее, чем нести разумную чушь. Чертов философ! Все-таки решил окончательно заверить меня в том, что я ничтожная, по-сравнению с ним. — Все сказал? — я не выдержала, и тяжело дыша от зарождающегося внутри меня гнева, прекратила свою недолгую игру в молчанку. — Если так, проваливай. Я тебя сюда не звала. — Может и не звала, но тебе не кажетесь, что между нами осталась некая недоговоренность? — Не кажетесь, — поспешно ответила я. — Я тебя все сказала, и ты мне, по всей вероятности. — Ты, вправду считаешь меня чудовищем? — Гидеон развернулся ко мне лицом. Его глаза на миг оказались настолько близко, что я невольно затаила дыхание, от того изумрудного цвета, который так внезапно на меня обрушился. Но ему в ответ, я поднялась на ноги, сделав пару шагов вдоль сада. Своим поступком я избегаю любой контактной близости с ним, не хочу чувствовать даже малейшие прикосновения его горячей руки на своей коже, ощущать на себе его тяжелое дыхание, от которого дрожь пробивает по всему телу. Не хочу сново вдыхать тот аромат дурманящего парфюма, от которого идет кругом голова. Находится рядом с ним — ужасная пытка, которую я не в силах вынести. Я скрестила руки на груди, прочно вцепившись пальцами в свои плечи, словно ограждаю саму себя от неминуемой опасности… — Тебе холодно, накинуть на плечи пиджак? — приятный голос Гидеона снова вернул меня из плена мыслей. Ему в ответ я помотала головой, хотя на самом деле отрезвляющий холод, через тонкую ткань вечернего платья, пробирал до костей, заставляя мое тело содрогаться после каждого порыва ветра. И снова, между нами, царила угнетающая минута тишины, которая, кажись, тянулась вечно. Наш разговор никак не клеился. Во мне нет желания и потребности отвечать на все вопросы Гидеона, это мне не к чему. А его спокойствие, мягкость в голосе и забота меня просто бесит. Лучше бы он встряхнул меня за плечи, накричал, снова наговорил кучу гадостей, тем самым показал мне настоящего себя, а не прятался за уже приевшуюся маску «Мистера идеала». За моей спиной раздался резкий щелчок, и противный запах сигаретного дыма сразу ударил мне в нос. Я неспешно повернула свою голову через плечо. Увиденная картина слегка опешила меня. У фонтана, застывший как каменная статуя, сидел Гидеон, плавно выпускал изо рта клубок серого дыма, отряхивая большим пальцем пепел сигареты. — Я не знала, что ты куришь, — тихо произнесла я, оборачиваясь к нему лицом. — Ты многое обо мне не знаешь, — не поднимая на меня глаз, Гидеон в очередной раз затянулся сигаретой. — Выбросы изо рта эту дрянь! Ты, как будущий врач, что не понимаешь, что это рано или поздно может убить!  — Эта дрянь, как ты выразилась, меня не убивает, — Гидеон поднял свою голову и посмотрел на меня таким страдальческим взглядом, после которого внутри меня все сжалось. Именно сейчас я в нем не увидела того высокомерного, заносчивого парня, рядом с которым, всегда себя чувствовала полным ничтожеством. — Потому что ты, именно ты, Гвендолин Шеферд, медленно убиваешь меня, — он тяжело выдохнул и перевел свой взгляд к небу, разглядывая звездные узоры. — Я себя еще никогда не чувствовал таким разбитым и уничтоженным. У меня больше нет сил. Я зашел в тупик, и никак из него не могу выбраться. Понимаешь? — он снова затянулся сигаретой, и выпустил в воздух клубок дыма. В этот раз я не стала ему мешать. Может так ему легче справится с эмоциями, подавить в себе волнение, не каждый раз мне приходится слушать с его уст искренне признания. Ведь он сейчас мне не врет, я — знаю, я это чувствую. Но из всего этого, самое ужасное то, что я не должна его слушать, соглашаться на разговор, верить ему, или еще хуже — жалеть. Но и спокойно относиться к происходящему тоже не могу. Внутри меня бушует ураган со смешанными чувствами, Гидеон снова перевернул все с ног на голову, и прийти к единому правильному решению, пока не могу. А может пришла пора, нам, без лишних глаз просто выслушать друг друга, принять претензии, простить обиды, во всем расставить точки, а может, где-то и запятые… И все-таки я первая решилась на подобный разговор. — Давай так, играем по-честному без лжи и обмана, срываем маски, раскрываем все карты. Задаем друг другу самые важные, волнующие вопросы, и получаем только честные ответы. Согласен? — я всеми силами пытались подавить в себе волнение, и как можно увереннее чеканить каждое слово, ведь сейчас на кону может стоять моя жизнь и свобода, которая вплотную от него зависит. — Клясться нужно? — Если вы, так желаете мистер-де Виллер, можете и поклясться. — самоуверенно произнесла я. — Ну кто первый начнет? — Дамы вперед, — Гидеон поднял голову и встретился со мной взглядом, отчего на его лице появилась кривоватая ухмылка. Как же вовремя он вспомнил о этикете! На такое его заявление я демонстративно закатила глаза. Но в тот же час, в голове закрутилось тысячи вопросов, где каждый острым лезвием ножа резал мою душу. Я глубоко вдохнула, дабы не выдать своего неимоверно волнения, и ледяным голосом задала самый главный вопрос. — Хранители уже знают обо мне? В воздухе повисла устрашающая для меня пауза. Гидеон внимательно изучал мое выражение лица, реакцию, измерял взглядом. Я старалась не дрожать, не показывать свой страх. Он дразнил меня своим молчанием. В этот момент я уже сто раз пожалела, что предложила ему этот дурацкий «честный» разговор. Была готова впиться ногтями в глотку и силой вырвать из него ответ. — Пока нет! — гулким эхом в голове отозвался его ответ. — Нет?! — взволнованно переспросила я. Все еще тяжело дыша, от нахлынувшей на меня волны из страха, вперемешку с неописуемой радостью. Вот только это «пока», все никак не разрешало мне окончательно успокоится. — Теперь мой черед, если ты не против? — ему в ответ я помотала головой, но в тоже время замерла на месте, дыхание и сердцебиения остановилось в ожидании вопроса. Гидеон не сводя с меня глаз тихо просил. — Ты действительно провела ночь со Стейсоном? Меня этот вопрос почему-то больше рассмешил, чем расстроил. Оказывается, что среди миллиарда вопросов, что он мог мне задать, Гидеон выбрал эту лживую мулю, которую пустил поганец Стейсон. Я решила играть по его же правилам. Кинуть в него тем же камнем. Постаралась еще больше накалить атмосферу, выдержав тяжелую паузу, всматриваясь в его измученное, но такое любимое для меня лицо. — Пока нет, — прошептала я. Больше никакой разумный ответ мне в голову не пришел. — Кретин! — после услышанного ответа, Гидеон, как ошпаренный спрыгнул со своего места, и видимо со злости, хорошенько пнул ногой каменную облицовку фонтана. Если бы он еще раз так ударил, точно пошла бы трещина. — Гвендолин, — с виноватым лицом он повернулся ко мне. — Это правда? Ты сейчас мне не врешь? — Смысл мне предлагать тебе честный разговор, а потом, как последней лгунье, глядя в глаза, отрыто тебе врать. Согласись, совсем не разумно с моей стороны. — Простишь? — тихо произнес Гидеон. Он взял мою руку и нежно дотронулся своими губами к кончикам пальцев, смотря на меня по-детски невинными глазами. — Вот так просто? — неожиданно для самой себя, я мгновенно вскипела от такой, как мне показалось, наглости с его стороны. Еще неделю назад, у меня точно бы закружилась голова от его нежного взгляда и лучезарной улыбки, и я, без сомнения бросилась ему на шею, и простила все что угодно. Но сегодняшняя я — такому беспроигрышному приему не верит, слишком много выстрадала из-за него. Я выдернула свою руку, и едва сдержала себя, чтобы не дать ему смачную пощечину. — Просто прости? Без всяких объяснений, признания своей ошибки, признания, что посмел сомневаться во мне, в моих чувствах. Я не мать Тереза, и не сестра милосердия чтобы прощать тебе все на свете. — на одном дыхании протараторила я, болтнув немного лишнего. — Ты хочешь, чтобы я на коленях вымаливал у тебя прощения? Но в многом, что с тобой произошло виновата ты сама, и никто другой. Своей вины я не отрицаю, и признаю, что повелся с тобой отвратительным образом, и чтобы хоть как-то загладить свою вину перед тобой, я все-таки придумал способ, как тебе помочь. — Вот уж спасибо! Снова строишь из себя «Мистера великодушие»? Решил пожалеть глупое создание? — принимая манеру разговора Хранителей, с нескрываемой злостью продолжила я, демонстративно закатывая глаза. - Ах, эти женщины, что они без нас могут. Только мы, настоящие джентльмены способны спасти их. А знаешь, я справлюсь и без тебя, твоя помощь мне не нужна. — Какая же ты упрямая, сложная, с тобой вообще нельзя нормально разговаривать. Тебе твердят одно, а ты все равно стоишь на своем. — Значит, и ты такой же, не в чем от меня не отличаешься! — я отвернулся от Гидеона, напуская на себя еще больше обиженной вид. От чувства собственной беспомощности и бессилия хотелось рухнуть на землю. Хотелось, как в сказке, превратится в прекрасную белую птицу и улететь невесть куда, лишь бы больше не продолжать этот бессмысленный, ни к чему не приводящий разговор. — Вот и поэтому, ты мне очень нравишься! — Гидеон приблизился ко мне настолько близко, что я невольно ощутила, как его горячие дыхание обожгло кожу. Мелкая дрожь засеменила вдоль позвоночника, заставляя мое тело напрягись и тут же обомлеть, когда Гидеон легким касанием губ дотронулся моего обнаженного плеча. — Мне нравится твое упрямство и вечное противоречие. Ты не похожа ни на одну девушку, которую мне приходилось встречать. Ты уникальная, Гвендолин. Необыкновенная. Гидеон повернул меня к себе и заключил в свои объятья, согревая своим теплом, в которому я так нуждалась все это время. На какое-то время я просто выпала с реальности позволяя себе наслаждаться услышанным. Его слова подобные сладкому наркотику, убаюкивающее действуют на меня. Укутывают теплом, которое мгновенно разноситься по всему телу, пробуждая во мне те чувства и эмоции о существовании которых я даже не подозревала. Почему же он так на меня действует? Минуту назад я его ненавидела, хотелось с хрустом свернуть ему шею, за то, что он играет со мною в непонятную мне игру, дразнит и издевается. Но в тоже время, мне тяжело справляться с собою, с своими чувствами к нему, которые я всячески пытаюсь заглушить в себе, спрятать на самые потайные затворки души. Я не могу устоять перед его словами, прикосновениями рук и губ. Вновь и вновь падаю к его ногам, как покорная раба. Я не могу быть с ним, зная, что он снова меня обманет, но и жить без него — не могу. Получается какой-то замкнутый круг, в котором заключается вся моя жизнь. — Все будет хорошо. Просто верь мне, — тихо прошептал Гидеон, сильнее заключая меня в свои объятья. А я верю. Будь что будет…