Затишье перед бурей

Совсем еще юная девочка пробежала по заднему двору, громко смеясь. За ней следом гнался мальчишка примерно такого же возраста. Он что-то крикнул, и этот возглас утонул в детском смехе, в крике чаек, круживших над озером, в шуме прибоя. Девчушка оглянулась, победно улыбаясь своему другу. В этой улыбке, сплошь наполненной приятными детскими воспоминаниями, не было и тени злой насмешки. Это была шутливая погоня, служившая, одновременно с тем, тренировкой. Подпустив мальчика чуть ближе, малышка снова побежала вперед. Попыталась. Не сделав и трех шагов, запнулась за торчащую из сухой и местами потрескавшейся земли корягу. Неуклюже упала она на колени; в пепельно-серых глазах показались слезы. Было больше обидно, нежели больно. - Ты еще заплачь. Как девчон… ох, ты и есть девчонка! – её друг навис грозной тенью сверху. - Вот еще. – Презрительно хмыкнув, она отвернулась, чтобы скрыть катившиеся по щекам крупные градины слез. - Ну… ладно тебе. – Парнишка присел возле подруги и ободряюще положил руку ей на плечо. – Пусть будет ничья. Девочка повернула голову и вытерла лицо рукавом. Прозрачный серебристый взор устремился строго в глаза собеседнику. Тогда он впервые заметил, какие у неё красивые глаза. Её звали Тереза, ей было шесть. *** Они были еще слишком юные для такого задания, но наставник считал совсем по-другому. Группа начинающих волшебников, немногим старше десяти лет, вырвались из каменной клетки башни. Храмовник с парочкой зеленых учеников против двух юных, но все же магов. Тело третьего они нашли на противоположном берегу озера. «Столько всего пройти, вырваться на волю, и так глупо погибнуть в паре шагов от истинной свободы» - Несмотря на ненависть к малефикарам, остальным магам девочка сочувствовала. Холодный рассудок подающего надежды послушника не прекращал спор с горячим и добрым сердцем. Они нашли только одного мага. Уставший и израненный, он был согласен провести всю жизнь в башне. Свободы, все-таки, бывает слишком много. Её звали Тереза, ей было одиннадцать. *** Поздний вечер был тих и угрюм. Только раскаты грома вдалеке нарушали тревожное спокойствие. Такие моменты называют иногда «Затишье перед бурей». И это было именно так. Он подошел почти бесшумно, лишь шурша подолом мундира. Коснулся рукой её плеча. На испуганный и вопросительный взгляд ответил взглядом спокойным и выдержанным. Во всем мире, пожалуй, не нашлось бы человека, который понимал бы её лучше. - Я должна тебе кое-что показать. – Короткие реплики не соответствовали её обычной манере выражаться и означали либо глубокую печаль, либо серьезные проблемы. Молча, без слов, она взяла его за руку. Переплела пальцы, словно надеясь, что так их нити дружбы станут еще крепче. Тогда он почувствовал биение её сердца в своей руке. Та таверна, что на противоположном берегу от Башни. Старое здание уже много лет служило пристанищем для местных рыбаков. Сейчас, перед надвигающимся штормом, там было пусто. Только одинокий постоялец ругал вечную сырость и прокисший эль. Все как всегда. Она провела его, все так же держа за руку, в подвал. Затем в неприметный коридор, выходивший, возможно, куда-то под башню. Руины империи Тевинтер. Это было странно - сбежавший маг прятался под самым носом у Круга. И он по-прежнему сидел под замком, пусть и считая себя свободным. Он был действительно красив. Светлые волосы, аккуратно забранные в высокий хвост, осветляли лицо и превосходно сочетались с небесно-голубыми глазами. Глазами, в которых читалась любовь к миру и к юной послушнице. Она посмотрела на храмовника, со страхом ища во взгляде злость или, что еще хуже, осуждение. - Я мог бы рассказать об этом рыцарю-капитану. Но не стану. Только лишь потому, что дорожу нашей дружбой. – Дрожащим голосом ответил он, сделав акцент на слове «дружбой». Знакомство с магом кольнуло в его сердце кинжалом ревности. Она была только его. Его другом, его коллегой, его… любовью. - Спасибо. Я знала, что тебе можно доверять. Я не могла больше скрывать. Мне необходимо было поделиться с кем-то.– Девушка прижалась к другу, чувствуя себя словно под защитой крепостных стен. - Спасибо. Её звали Тереза. Ей было четырнадцать. *** Она, радостно улыбаясь, сидела на берегу. Он, наслаждаясь моментом, перебирал её волосы, заплетал сбоку косичку, вплетая туда колоски и травинки. Ярко-алый закат растекался по озерной ряби. Эта улыбка, переполненная нежностью, посвящалась только ему. Такая долгожданная и любимая улыбка… Он открыл глаза. От приятного видения остался лишь кроваво-красный закат. Хорошо, что еще никто не видел его промашки. Уже несколько дней ночные кошмары не давали спать ему по ночам, и потому на всех занятиях юный храмовник клевал носом. Вот и сейчас, сопровождая рыцаря-капитана, он, укачиваемый волнами, задремал в лодке. Вид злосчастной таверны кольнул в сердце неприятным укором вины. В тот момент, рассказывая о тоннелях наставнику, он думал о безопасности прекрасной девушки, о моральных нормах, в конце концов, о том, что магу-недоучке нечего делать за пределами Круга. И только сейчас юноша задумался о последствиях. Она могла возненавидеть его, и это было бы худшим наказанием за то, что храмовник почти два года укрывал беглого мага. Время, проведенное в раздумьях, пролетело незаметно. Ударилась о берег лодка. Сходя на твердую землю, он невольно взглянул на небо, моля Создателя о снисхождении подруги. Солнце неумолимо приближалось к горизонту, окрашивая небосвод золотистым угасающим сиянием и бросая свечение на дремлющую гладь озера. Переход к руинам казался невыносимо долгим. Четкие шаги отмеривали время. Шаг за шагом, секунда за секундой. В такт шагам билось сердце. Чем ближе отряд подходил к комнате, тем сильнее сжималось сердце в предчувствии беды. Тяжелая дверь была чуть приоткрыта, что еще больше усилило тревогу. Ни параноик-маг, ни предусмотрительная храмовница не допустили бы такой оплошности. Обнажив мечи, тамплиеры распахнули дверь. В нос ударил стойкий запах старости, сырости и чего-то такого, что юноша ни разу не чувствовал. Рыцари замерли в немом ступоре, сжав рукояти мечей. Демон, доселе виданный лишь на рисунках в учебниках, содрогался в молчаливых рыданиях над растерзанным телом девушки. - Отчаяние. – Голос рыцаря-командора звучал тихо и подавленно, - мне даже жалко его убивать. Может, спасти рискнем? Крупные градины слез стекали по лицу юноши. Если бы демоны наблюдали за ним сквозь разрыв в Завесе, то наверняка передрались бы за право заполучить его тело и разум. Гнев, Страх, Гордыня, Отчаяние и Злость смешались в юном храмовнике. Ему хотелось безумно захохотать, крикнуть, что он ведь предупреждал. Знал, что все так и будет. Что он в конце оказался умнее и предусмотрительнее. Затем ему хотелось кинуться к демону, вонзить клинок в тело, распотрошить и оставить гнить. Гнев сменился Отчаянием, от чего он сам стал словно одержимым. Лишь спустя мгновение, когда первоначальная буря нахлынувших эмоций отступила, храмовник пришел в себя. Отстранив соратника, ровным и твердым шагом дошел до тела девушки. Взглянул в пустые бездонные глаза чудовища и, не поморщившись, вонзил лезвие в мягкую плоть. Бросив клинок, он развернулся и вышел, уверенным голосом, скрывавшим дрожь, сказав остальным, что будет дожидаться их наверху. Его звали Каллен, ему было семнадцать. И с того момента ни одна ночь более не была для него безмятежной.