Императорский кот

* * * Я посмотрел на супруга, всмотрелся в его лицо, в глаза, причем, голодные такие. Я мог бы себе польстить и сказать, что он так сильно голоден, оттого что хочет предаться со мной страстному соитию, но… это ложь. Он явно хочет есть и сильно. Да и ребенка нам надо кормить. Как супруг и даже как император, я должен сделать это сам, ведь все еще не совсем известно, как яд попал в зерно и кто его туда подсыпал. - Любимый, оставайся в палатке. Я пойду на охоту. Тебя и ребенка надо кормить. - Я с тобой, - встрепенулся Дом. - Родной. Куда со мной, на охоту? А ты еще не забыл о своем положении? Ничего мешать охоте-то не будет? Я буду в звериной сущности, а тебе-то… - Нельзя, - закончил с печалью в глазах за меня предложение кот. Он осмотрел свой живот и, вздохнув, развернулся и уже направился в палатку. Весь его вид сплошная скорбь: голова склонена, плечи опущены и даже шаги какие-то трагичные. Я хорошо знаю, что коты прекрасные и умелые охотники, больше того, они очень сильно любят все это. Сейчас в моем супруге бушевал хищник и зазывал в лес на охоту. По себе знаю, этому голосу очень сложно противиться. Метнувшись к коту, я поймал его за руку и дернул на себя. Он ойкнул и удивленно уставился мне в глаза. Я улыбнулся ему и, нырнув ладонью в волосы, обхватил затылок и впился жадным поцелуем в губы. Они тут же приоткрылись, впуская меня внутрь и заставляя тем самым, как и раньше, терять голову. Нырнув языком в глубину его рта, скользнул по верхнему небу и приласкал его язык. Страсть захлестнула нас, и на то, что мы были у всех на виду, нам было плевать. Разум явно покинул наши головы, застилая мозг страстью и желанием. Я все крепче прижимал Дома к себе и все яростнее целовал, почти сминая губы. Он стонал в ответ и мало чем уступал мне в страсти. Отрезвил нас нехилый пинок ребенка, явно недовольного, что его морят тут голодом всякие несознательные личности. Мы одновременно посмотрели на маленькую неровность на животе Дома, потом в глаза друг другу и засмеялись. - Будь осторожен на охоте, любимый, - попросил мой кот, погладив меня по щеке. - Буду. Я поймал его руку и поцеловал в центр ладони. Проследив, как он скрылся в палатке и приказав Миту охранять двух самых дорогих для меня существ, я двинулся к лесу. Снял по пути рубашку и бросил ее одному из моих солдат. Ко мне подошел змей и, осмотрев меня со спины, спросил: - Откуда такое украшение, император? - Неудачно сделанный подарок. - И как сам даритель? - Мертв, - выплюнул я, как отрезал, и спокойно направился в лес. - Постой, император. Ты ведь на охоту? – я кивнул. – Тогда я с тобой. - Твое дело. - Ладно тебе, император, лишние руки не помешают, да и зубы тоже. - Хорошо, согласен. Потом будет хоть кому тушу тащить. Я хмыкнул, глядя на удивленное лицо змея, и побежал в лес. Следом бросились два волка, но мой взгляд их остановил, и они поняли мой запрет без каких-либо слов. Забежав в лес, я сорвал брюки и замер. Тело трансформировалось медленно, почти перетекая в волка. Шерсть пробивалась сквозь кожу подобно траве, растущей сквозь твердую почву. Хвост метался и бил меня по бокам. Кости ломались и меняли свое положение, и даже органы в теле смещались и меняли свое первичное место. Когти удлинились и, заострившись, стали плотными и темными. Я завыл и упал на четвереньки, скидывая с себя все человеческое. Я бы мог стать волком мгновенно, без всей этой боли, но только так я мог прочувствовать и понять, когда из человека становлюсь волком, чтобы не терять контроль над хищником во мне. Мой слух стал другим и зрение тоже, словно до этого я и не слышал, и не видел ничего, все стало иным. Для меня мир изменился: он выглядел иначе, пах по-другому. В нем было миллиарды запахов: знакомых и нет. Все сейчас проходили через мое сознание и фильтровались, ища главное – мою добычу. Охотничьи инстинкты вышли на первый план. Человечность стала исчезать, и я с трудом отвоевывал крупицы разума у волка. Я всегда умел оставаться человеком в теле хищника, ну, кроме дней гона, тогда бы и никто не смог. - Ого, император, это впечатлило, - засмеялся змей. Я резко обернулся к нему и припал к земле, ощерившись клыками и рыча. - Успокойтесь, император, я вам не враг. «Посмотрим еще, кто здесь враг, а кто друг. Хотя благодаря ему я смог застать волка врасплох и оттеснить. Теперь можно и охотиться, теперь я снова человек в теле зверя, пусть и, в сущности, как раз зверь в оболочке человека, неважно». Рыкнув последний раз, я кинулся по следу учуянной мной добычи. Деревья мелькали, земля мягко стелилась под лапы. Сбоку я видел не отстающего ни на шаг от меня змея. Его лицо ничего сейчас не выражало, оно было подобно маске. Сейчас мы не были врагами. У нас одна цель. Я приостановился и припал к земле, принюхиваясь. Запах молодого самца оленя ударил мне в нос. Я рыкнул и свернул влево. Охоту я всегда любил, но вот мысли продолжали блуждать в моей голове. Ведь столько всего произошло. Я понимал: мои враги не дремлют. И пока они живы, моей уверенности ни в чем и ни в ком нет. Мой супруг, как и я, в опасности, а значит, теперь он будет есть только то, что поймаю и приготовлю ему я сам, ну... и, возможно, змей. Как ни противно в этом признаться, но лишь ему, похоже, я и могу в этой ситуации доверить жизнь своего супруга. С ним Дом в безопасности, а это для меня сейчас самое главное, это на первом месте. Слишком много у нас оказалось врагов, чтобы делать себе новых на пустом месте. Я доверяю своему коту, он меня не предаст, никогда. В какой же куче дерма нам придется копаться! Как же не вовремя я утерял медальон: не могу даже с тенью связаться никак. Первый раз он нашел меня сам, во всех же других случаях я успевал его вызвать, но вот оказавшись плененным, я обнаружил, что подвески на мне просто нет и помощи мне ждать неоткуда. Была ли она на мне во время боя с грабителями или ее уже не было? Возможно, ее забрали, когда я был без сознания, но медведь во время пыток плакал, как ребенок, и клялся, что на мне в тот миг уже ничего не было. Если он говорит правду, значит, медальон связи я утерял еще тогда, когда был во дворце. В таком случае, это могло быть только тогда, когда я успокаивал обозленного кота. В пылу борьбы он легко мог сорвать его с моей шеи, и я бы даже и не заметил, настолько сам кот владел моим вниманием и настолько сильно я его в тот миг желал. Я бы и пожар тогда не заметил, не то что потерю подвески, с которой так сжился, что часто про нее просто забывал. Замок был обшарен, но вот то, что искали, найти так и не смогли. Обыскали комнаты слуг, но и там ничего. Самое поганое, если медальон попал в руки к моим врагам, тогда стоит ждать самого ужасного. Тень на службе у противника, что может быть хуже для меня? Уверенности у меня в этом, конечно, не было, но если это так… Все, что нам осталось, это ждать и строить ловушку, в которую и угодит наш тайный враг или враги. Я больше склоняюсь ко второму варианту. * * * Севериан ушел на охоту и оставил меня в палатке ждать, я бесновался, едва ли не крушил все кругом, но потом успокоился, заставив себя и своего зверя осмыслить: мы беременны, обращаться нельзя, в человеческом облике опасно. А сильное желание можно перетерпеть ради ребенка. После прояснения разума я вспомнил о том, что Зратх побывал в палатке, когда я приказал Митиану никого не пускать, никого значило никого, без исключений. Глубоко вздохнув, я вышел из шатра, и желание отчитывать щенка у меня пропало. Вокруг было много воинов. Кто какого цвета, но все бледные, кого рвало, кого пытались накормить бульоном из пойманной дичи, кто стенал, переворачиваясь с боку на бок, я даже сглотнул, прикоснувшись к своему животу. И потом решил все же помочь, чем стоять, все-таки я младший муж императора, я должен им помочь. Благо, наш народ выживал в этих лесах долгое время, и я набрал недалеко от лагеря трав. Конечно же, взяв Митиана с собой, тот беспрекословно следовал за мной, осматривался по сторонам, а у меня не было возможности: мне нужно было концентрироваться на запахах, все же я не зверь и не могу все и сразу, только часть. С целой корзиной трав, выводящих токсины, мы возвращаемся, и я несколько часов корплю над костром, придерживая толкающегося волчонка... а может, котенка, но, ей богу, фору он мог дать и двоим, и троим один. Отвар готов, и я отцеживаю и отдаю тем, кто может раздать его отравленным. Миссия на этом была окончена, и уставшим я поплелся в шатер и там свалился просто в беспамятство. И я спал до тех пор, пока моего обоняния не коснулся запах свежего мяса, крови, я поднялся и вышел из шатра. Севериан притащил оленя, рядом семенил змей, таща еще две туши кабана. Зратх отнес свою ношу к костру и оставил их потрошить воинам, чтобы приготовить еще еды. А Севериан… я на него засмотрелся: мой волк, его шерсть отливала медью в свете заката. Захотелось зарыться в нее пальцами, вдохнуть запах, чтобы она пощекотала кожу. Но вот он оборачивается в человека и улыбается мне, ему помогают разделать оленя, снять шкуру, порезать, а я наблюдаю все из укромного уголка у костра, мечтательно смотря на мышцы в свете костра, перекатывающиеся под бронзовой упругой кожей. Тело без моего ведома отреагировало. Зратха поблизости не было, и я вздохнул свободней, прикрыв глаза, и тут прямо перед носом жар, я едва не рухнул с пня, а это Севериан стоит с миской жареного мяса. - Мой супруг должен покормить моего сына… И о себе не забывай… Я лишь улыбаюсь и с аппетитом принимаюсь за мясо. Наконец угнетенное состояние уходит, пока ем, я осматриваюсь. Многие уже поднялись и передвигались по лагерю, те, у кого был жар, теперь спали, некоторых еще рвало. Я поперхнулся куском и отложил миску, тем более за наблюдениями я не заметил, как насытился, о чем мне говорила тяжесть в животе и спокойствие. - Спасибо… ты спас, иначе бы он меня пинать так и не прекратил… Как же я его люблю, почему-то всплывает в голове, снова и снова, тело возбуждается, и сквозь длинные одеяния под животом намечается еще одна выпуклость. Схватив мужа за шиворот, я фактически втаскиваю его в палатку, впиваясь в его губы поцелуем. Его зубы, клыки, десны обласкать языком и почуять вкус крови, его руки, шарящие под моим походным «платьем». Жарко и желанно он обнимает, прижимает к себе, и дитя пока молчит и позволяет нам насладиться друг другом. Без слов мы укладываемся на кучу подушек и шкур, стаскивая друг с друга одежду. В силу своего положения и комплекции я не мог так шустро выцеловывать открывающиеся участки тела ,поэтому я отдался на волю мужа. * * * Мой кот затащил меня в палатку и почти с животной страстью набросился с поцелуями. Впрочем, я был не против и помогал всеми силами. Голову застилал туман страсти и желания. Я так давно не брал моего супруга, что боялся причинить вред, и тут мне пришла мысль в голову, которая быстро меня отрезвила. - Мм, Дом, а нам разве можно в твоем-то положение? - В каком таком моем? - удивленно уставился на меня супруг. - Сев, это уже слишком. В конце концов, я беременный, а не больной дико опасной и смертельной болезнью. Ну, я же не стеклянный, не бойся, я не разобьюсь от твоих действий. - А если я наврежу ребенку? Что тогда? - Каким образом ты собрался ему вредить? Сев, прекрати строить догадки и гипотезы. Все хорошо, просто будь осторожным и ласковым, и все будет хорошо. Малышу ты точно ничем навредить не сможешь. Пожалуйста, Сев, я так соскучился по тебе, по твоим рукам, губам, по твоим ласкам... - Мой кот, мой любимый. Я снова припал к его губам, сминая их своим поцелуем и, нырнув языком внутрь, прошелся по зубам и нырнул еще глубже. Я блуждал руками по его телу, оглаживал выпуклый живот, лаская тонкую кожу. Даже волк внутри меня порыкивал, терся мехом и блаженно жмурил глаза. Он тоже был счастлив снова быть рядом со своим меченым. Даже сейчас тело моего кота было гибким и податливым, словно созданным для меня лично. Я уложил его на бок и осторожно стал входить в гостеприимно ждущее меня тело, чтобы не сорваться, покусывал его шею возле кромки волос и целовал позвоночник. Кот застонал и подался ко мне, я еле успел его затормозить, придержав за бедра. - Тшшш, тише, малыш, не так резко. Давай сделаем все осторожно, так будет лучше. Кот в ответ заурчал и прижался спиной к моей груди, позволяя мне действовать полностью самому. *Продолжение следует...