Пролог
Кажется, я снова забыла зонт на работе. И, как всегда, не вовремя. Сильный ливень дал о себе знать, только когда я обошла офисное здание, и уже не было смысла возвращаться обратно. Спасибо господам синоптикам. За испорченную причёску, а в добавок к ней и настроение. Придётся сократить дорогу до дома. А значит – пойти через парк. Дождевые капли вразнобой падали на широкие листья деревьев, издавая звук мощной барабанной дроби, а лужи ряснели крупной рябью от этих маленьких горошин. Ветер дополнял мой внешний вид, окончательно растрепав мне волосы, которые я с таким трудом укладывала всё утро. - Сегодня явно не мой день, - буркнула я себе под нос, дрожа от холода. Проходя мимо заброшенных аттракционов и поржавевших качелей, меня охватила тоска и ностальгия. Подумать только, раньше в этих местах всегда было много народу. Постоянно гуляли дети с родителями, молодёжь. Сейчас же это место фигурирует только в сводках криминальных новостей. Вот даже вчера. Здесь нашли труп девушки. Её вроде бы изнасиловали, и расчленили. Останавливаюсь напротив того самого места. Оно окружено желтой лентой в чёрную полоску, отпугивая случайных наблюдателей и прохожих. Говорят, убийца всегда возвращается на место преступления. Я бы, наверное, не вернулась… Ноги промочила. Замечательно. Учитывая мои проблемы с почками. Не слечь бы завтра с простудой. Продолжаю путь, на ходу придумывая, что же приготовить на ужин. Муж будет поздно, а значит можно не спешить. Делаю ещё один шаг и ощущаю дикую боль в затылке. Чей-то тихий шёпот. Такой скользкий и противный. Что происходит? Непослушное тело тянет к земле, а глаза ловят последние проблески света, который медленно тускнеет и угасает совсем. Сегодня действительно… не мой день.День первый
Холодно… Это первое, что я ощутила, прежде чем я проснулась. Медленно открываю глаза и утыкаюсь взглядом в бетонную стену. Тело, скованное болью и холодом, дрожит и плохо поддаётся мне. С большим усилием пытаюсь сесть и оглядываюсь вокруг. Похоже на подвал. Или небольшое подвальное помещение. Даже запах подвальный… Такой влажный и тяжёлый. Первое, чему удивляюсь – на мне нет моей одежды. Только мужская рубашка, которая мне явно не по размеру и нижнее бельё под ней. Как я оказалась здесь? Ноющий затылок вернул меня обратно в парк, по которому я шла домой, так до него и не добравшись. Но вспомнить ничего не удаётся. Только размазанные обрывки в памяти. Осматриваюсь дальше. Маленький и старый телевизор, балансирующий на стопке книг. Железный стол, два стула, стоящие за ним друг напротив друга, ржавый унитаз, и пружинная кровать с матрасом на ней, покрытый пятнами едко-жёлтого цвета. Как та лента в парке… Значит ли это, что… Я замерла, не приходя в себя от осознания ужасного. Засов на двери заскрипел, и она отворилась, впуская в помещение могильный холод и ощущение дикого страха. Почти животного. И я впервые увидела Его. Своего палача. - Очнулась, Китти? – как ни в чём не бывало, спросил мужчина. Китти? Здесь есть ещё кто-то кроме меня? - Китти, ты наверное замёрзла. Я вот… Принёс одеяла. Два. Если нужно. - Кто Вы? Зачем притащили меня сюда? - не нахожу ничего лучше для первой фразы. В ответ получаю сильную пощёчину. Мужчина сел возле меня на корточки, и как можно больнее схватил за влажные волосы, которые так и не успели высохнуть после дождя. Я машинально хватаюсь за его руку, широко распахнув глаза. - Не люблю вопросов. Не люблю. Запомни. Я уже знаю, как тебя зовут. Но мне твоё имя не нравится. Тебя будут звать Китти. Согласна? – Он нервно облизывал губы, а уголки рта опускались и подымались, будто Он пытался улыбнуться, но не получалось. Один его взгляд заставил моё сердце на секунду остановиться, а затем забиться в бешеном ритме, словно бегун на эстафете, рвущийся к финишу. Его зрачки были расширены так, будто Он под кайфом, и в сей момент не понимает где иллюзия, а где горькая реальность. К сожалению, я всё ощущала и понимала достаточно реально… - Вставай, Китти. Здесь холодно, - мужчина провёл трясущейся рукой по моей щеке, и наклонил голову на бок, как маленький ребёнок. От этого Он выглядел безумным. Подчиняюсь ему и медленно встаю с бетонного пола. - Теперь ты будешь жить здесь. Тебе ведь нравится? Да? Предыдущей не понравилось. Она так кричала, что я…, - Он резко схватился за голову и стал расхаживать по комнате. Затем внезапно остановился возле меня, - Я до сих пор её слышу, - прошептал Он, с широко открытыми глазами. Момент спустя, Он, с явным страхом, начал смотреть на дверь, и рот его перекосился в дикой гримасе. Не замечая моего присутствия, Он выбежал из подвала, запирая за собой дверь на засов. И снова этот шёпот. Всё, что мне удалось понять из нашей первой встречи – это то, что Он явно не в себе. И что меня Он не отпустит… Этой же ночью Он пришёл снова. Пользоваться кроватью, на которой, возможно, насиловали девушку из новостей, я не стала. Поджав под себя ноги, я сидела в углу комнаты, проклиная синоптиков, дождь, и явно чокнутого ублюдка, мысли которого предугадать было невозможно. - Пора спать, Китти, - напевал Он, шаркая избитыми ботинками по бетонному полу. От этого звука я машинально прижимаюсь сильней к стене, будто рассчитывая на её помощь. Или, по меньшей мере, раствориться в ней, чтобы больше не чувствовать страха. - Нет-нет-нет. Ты должна спать в кровати, - снова его жуткий голос. - Я не хочу… Прошу Вас, отпустите меня, я никому… - голос становиться хриплым, а слёзы пытаются придушить его окончательно, застревая комом в горле. Словно немой, который пытается выговорить хоть слово, хоть обрывок… но ему это не удаётся. - Ты будешь спать на кровати, долбанная сука!! – Он резко опрокинул стул и уставился на него тупым взглядом, шумно выдыхая воздух через раздутые ноздри. От его крика, я зажала уши ладонями, и старалась изо всех сил не закричать. Клянусь, я бы пробила голосовой волной стены в этой темнице. Когда Он повернулся ко мне, то снова улыбался, и протягивал мне обе руки, чтобы поднять с пола. Как странно… Будто в человеке живёт две личности, противоречащие друг другу. Лучше слушаться. Пока буду держаться такой позиции. Беру его за руки и подымаюсь, ожидая от него последующих действий. Он ведёт меня вперёд, всё так же склонив голову на бок, и мило улыбаясь. Я видела таких людей. Они часто ходят по улицам, говорят сами с собой, подходят к прохожим и несут полный бред, который понятен только им. Разница в том, что сейчас моя жизнь зависит от одного из таких психов. И пройти мимо него у меня никак не получится… Он ложится в кровать. У стенки. И жестом приглашает меня к себе. Превозмогая отвращение, я всё же ложусь рядом, ощущая как пружины, с противным скрипом, прогибаются подо мной. Звук ужасный… Чувствую его руку на своей талии, и как Он утыкается носом в мои волосы. Хотелось бы сильнее вжаться в матрас, но его запах, и неясное прошлое останавливают меня. Противно. - Как же ты вкусно пахнешь, Китти… Как же вкусно, - вздыхает Он и затихает. Кажется, уснул. Но мне этой ночью уснуть не удалось. В голове крутились самые ужасные варианты развития событий, которые буквально проедали мозг. Каким будет мой завтрашний день..?День второй
Утром я проснулась от осознания того, что уснула и потеряла бдительность. Хотя... утро ли сейчас? В помещении, где я находилась, не было окна, и дневной свет сюда не проникал. Только бледная лампочка под потолком. Очень легко потерять счёт во времени. Чувствую, что со мной это начинает происходить… Не обнаружив мужчину рядом с собой, я с огромной радостью встаю с постели и просто останавливаюсь посреди комнаты. В нос врезается странный запах. Это еда? Перевожу взгляд на стол и вижу там железную тарелку, такую как в тюрьме, наполненную чем то… чем то совершенно непонятным. Желудок предательски подаёт голос, и я решаю рискнуть. Рядом с тарелкой я обнаружила ещё поржавевшую вилку, которая уже оставила на столе след в виде ржавого песка, и решаю оставить её на месте. Я немного нагнулась к содержимому тарелки, и запах оказался довольно приятным. Чувство голода всё-таки сильнее. Вытираю руку о рубашку, и двумя пальцами беру «что-то в виде фарша, и хорошо прожаренное». Хмм… Довольно вкусно. Съев всю тарелку, начинаю бродить по комнате. В голову закралась идея осмотреть стены. Вдруг я найду отверстие, или… Господи… Где же я найду это отверстие в бетонной стене? Минут через десять в голову постучалась идея номер два. Я взяла со стола ржавую вилку, предварительно обмотав её клочком ткани, оторванной от рубашки, с серьёзным намерением проковырять нею тоннель. Но моя затея оборвалась ровно на том месте, когда вилка переломилась пополам и с приглушённым звоном упала на пол. Безнадёжно… Ещё есть дверь. Да, есть дверь… которую может открыть кто-то, кто находится снаружи. Вдвойне безнадёжно… Снова сажусь на своё место в углу. Снова обнимаю колени. И снова плачу… Господи, если и есть хотя бы один шанс из ста, что я выберусь отсюда… Прошу, подари его мне… Начинаю молиться, но забываю текст, ровно через каждое слово. Если выберусь отсюда, то выучу молитву наизусть. Обещаю. Роняю голову на колени и умоляю судьбу, или фатум, или злой рок, чёрт его дери, чтобы сегодня Он не приходил… Что угодно, но пусть Он меня не тронет… Видимо, я где-то ошиблась в своей просьбе, и засов на двери снова заскрипел. Быстро встаю с места. Даже не встаю, а подпрыгиваю, как та скрипящая пружина в кровати. Знаю, что ему это не понравится. И просто стою так, ожидая… - Али-и-и-са, - радовался мужчина, проходя в помещение, - А вот и я. Надеюсь, ты не замёрзла, когда я ушёл? Не хотел тебя… Как это… Ммм… Как это называется? – от того, что не мог вспомнить нужное слово, Он явно начинал нервничать, чего мне совсем не хотелось. - Беспокоить? – дрожащим, но твёрдым голосом выдвинула я своё предположение. - Да... Да. Беспокоить. Его настроение мне было понятно. Но вот одна маленькая деталь. Алиса? Вчера Китти, сегодня Алиса… Это похоже на какую то игру. - Почему Вы зовёте меня Алисой? - Но ты ведь Алиса. Да? Алиса. Которая из страны чудес. Хочешь, я… буду твоим белым кроликом? Он начинает истерично хохотать, от чего кровь у меня застыла в жилах. Ничего ужаснее до этого я не слышала… - Но меня зовут Китти, и вчера… Он прерывает меня на полуслове. - Не произноси её имя!! – выкрикивает Он, и хватается за лицо. Что дальше? Просто наблюдать за ним? Или сказать что-нибудь? Ну уж нет. Я не могу предсказать, что он сделает в следующий момент. Не хочу проверять это на собственной шкуре. - Алиса… Зачем ты так со мной? Я пришёл, чтобы ты, наконец-то, открыла мне… - Он смотрит на меня и замолкает. - Что… открыла? - Себя, - почти жалобно произносит мужчина. - Простите, но я не понимаю Вас. - Почему ты всё время говоришь мне «Вы»? И задаёшь эти гадкие вопросы, которые я не люблю? - Я не знаю… Я не знаю Вашего имени, - говорить мне удаётся плохо, и я запинаюсь на каждой букве. - Это плохая шутка, Алиса. Очень плохая. Ну давай, назови меня по имени. Он подошёл ко мне вплотную, и я будто совсем перестала дышать. От него исходил ужасный запах пота, с примесью дешёвых сигарет. - Я, правда, не знаю…, - слёзы сами текут из глаз, хотя их об этом не просили. Самое унизительное – это плакать перед своим же палачом. Показывая свою слабость и хрупкость, как тельце засушенной бабочки, которое рассыпается от дуновения ветра. Он хватает меня за волосы и запрокидывает мою голову назад. Это, видимо, его любимая фишка. - Не ври мне, - буквально хрипит Он мне на ухо, - Будь умницей, назови моё имя. - Генри?! – выкрикиваю первое имя, которое пришло мне в голову. - Что ещё за Генри??! Назови моё имя, тварь!! Вот что значит выражение «животный страх». Тело сковывает паника, мысли в голове заглушает звук биения сердца, а к горлу подкатывает лёгкая тошнота. Чем молчать, лучше угадывать любые варианты… На свой страх и риск называю ещё с десяток имён, но, увы, на все он реагирует криком и оскорблениями в мой адрес. - Не хочешь по-хорошему?! Тогда получай по-плохому! – Он швырнул меня к кровати, но не достаточно сильно, от чего я приземлилась около неё и сильно приложилась головой о её железный край. Он снова хватает меня, на этот раз за шею. Подымает с пола, и укладывает на кровать. От его нескоординированных движений, ударяюсь руками и ногами, расцарапывая кожу до крови. Когда же я оказалась на кровати, Он лёг сверху на меня, не убирая руки с шеи. - Ну что? Теперь вспомнила?! – Он сильнее прижал меня лицом к ненавистному мне матрасу. - Да не знаю я твоего имени, чёртов ты ублюдок!! Не знаю!! Он ничего не ответил… Я ощущала какую то возню, слышала какие то шуршащие звуки, а затем Он стащил с меня нижнее бельё и вошёл в меня сзади… Я даже не успела выкрикнуть «Нет», или оказать сопротивление. Он просто как животное овладел своей добычей и отпускать не намеревался… Было больно… Он делал это неумело, неопытно. Как школьник, у которого это случилось в первый раз. Но кончил Он быстро. Это был первый раз, когда Он изнасиловал меня. Первый, и, к сожалению, не последний…День третий
Сегодня меня зовут Марта… Этот псих придумывает мне имена каждый день. Я даже своё имя начала забывать. На сегодня Он не оставил мне еды. Плевать… Может, я быстрее умру от голода, и будет не так больно. Всё время после неудачного секса я пролежала на кровати, потупив взгляд в стену. Почему-то сегодня вспомнилась моя первая брачная ночь с мужем. Даниэль был таким нежным со мной, таким робким. Я даже разревелась после этого. Да, разревелась. Потому что не ожидала, что мужчины могут быть такими трогательными и в то же время столь пылкими. Тогда был мой первый раз, и он был великолепен… … Он пришёл поздно. Но с двумя тарелками в руках, и приборами к ним. Я никак не отреагировала на его приход, но желудок отреагировал на запах еды моментально. Какого чёрта человек сложен настолько сложно. Нехотя, но стаскиваю себя с постели и сажусь за стол. Он поставил передо мной тарелку и себя не забыл обслужить. - В прошлый раз ты так хорошо поела, Марта. Вижу, что и сейчас проголодалась. Кушай, - Он уже уминал за обе щёки. Безумно хотелось пырнуть его вилкой в шею. Но если промахнусь… страшно представить, что Он ещё может со мной сделать. Подавляю в себе это желание и начинаю есть. Но что-то… Я кажется нашла что-то в еде… Довольно крупное… Выплёвываю на ладонь, и понимаю, что это… Кольцо. Кольцо? Откуда оно в еде? При виде двух тоненьких полосок из золота, переплетённых между собой, Он оживился и тут же отобрал у меня его. - Наконец-то оно нашлось! Нужно вернуть ей. Да. Вернуть. Обязательно. Она его… так любила… - Кто, она? – я изумлена данной ситуацией. - Китти… Китти его любила. Всегда носила его на своём маленьком пальчике… Услышав такой ответ, меня осенила догадка, из чего сделан этот фарш… - А сегодня у нас Алиса. Которая в стране чудес, - тихо и мерзко хихикал Он, и, захватив вилкой побольше мяса, отправил его себе в рот. Меня дико затрясло, а к горлу подступила всё та же тошнота. Но вполне реальная. Закрыв рот рукой, я подскочила с места и меня вырвало. Он два дня кормил меня человеческим мясом. Два чёртовых дня я ела мясо убитых им девушек! Он явно потешался надо мной, видя мою реакцию. Что-то сказал. Я не расслышала что конкретно. Забрал тарелки, и ушёл. Ублюдок. С сегодняшнего дня я больше не прикоснусь ни к чему, что он будет приносить мне. Даже если мне придётся после этого сдохнуть. Даже если так.День четвёртый
Кажется, я начинаю привыкать к здешним запахам. А кровать перестала раздражать меня своим цветом и скрипящими звуками. Я не знаю, который сейчас час, и какой день недели. Даже не понятно, какое время суток на дворе. Интересно, хватился ли меня Даниэль? Очень надеюсь, что он уже ищет меня и скоро найдёт. Уже представляю, как полицейские опрашивают местных прохожих своим стандартным набором вопросов: «Не видели ли Вы эту девушку?», «Не замечали что-то подозрительное в последнее время?», будут тыкать фотороботы несуществующих людей, и так от человека к человеку. Пыльная у них работёнка. Погружённая в мысли, я не услышала, как Он вошёл. Только когда Он зацепил стул, и тот со скрежетом по бетонному полу отодвинулся в сторону, я поняла, что Он привлекает к себе внимание. Иди ты к чёрту… Никогда не поворачивайтесь спиной к своему врагу. Так, кажется, говорили в одном детективе. И сейчас я наглым образом проигнорировала это правило. Мой палач-психопат заклеил мне рот скотчем, и пока я была озадачена вопросом «Что происходит?», Он схватил обе мои руки, закинул мне над головой, и так же скотчем приклеил их к железным прутьям кровати. Он был пьян. Запах алкоголя был слишком явным, чтобы сомневаться в этом. Нижнее бельё снова было сброшено на пол, и Он снова овладел мною. Как это отвратительно. Одной рукой Он упирался в матрас, а второй крепко прижимал мою согнутую ногу к себе, и быстро толкался в меня своим коротким членом. Мерзопакостный запах пота, алкоголь, и что-то ещё. Неуловимое, но уже ненавистное мне. Он нагнулся к моему лицу и провёл языком по щеке, задевая скотч на губах, оставляя дорожку из слюны. Мерзость. Ощущение, будто держишь в руках слизняка, а он пачкает тебе руки своим защитным покрытием. Худшее из ощущений. Когда Он кончил, меня отпускать не торопился. По новой начал насиловать, выкрикивая каждый раз новые женские имена. И ни разу моего настоящего. Тем лучше. Не хочу чтобы из губ такого морального урода вырывалось моё имя. Пусть хотя бы оно останется непорочным. Пытаюсь кричать, но в итоге только мычание. Не могу ни оттолкнуть его, ни ударить. Руки связаны, а обе ноги Он уже крепко держал своими волосатыми ручищами. Всё это длилось около полутора часа. Или, может, двух часов. Точно не знаю. Он испачкал всю кровать, и меня саму. После, освободил мне руки, и сорвал скотч со рта. Лучше бы он этого не делал. Потому что за этим последовал поцелуй. Гадкий, липкий поцелуй. Мне хотелось вырвать, когда я ощущала его язык у себя во рту. Мразь. Просто изнасиловать меня, ему было мало. Добить окончательно – вот истинная цель. И Он ушёл. Хвала Небесам. Сегодня я засыпала, свернувшись в клубок, с мыслью собственной ничтожности и выпотрашенности. Будто и не осталось во мне больше ничего человеческого. Ни-че-го.День пятый
Возникают мысли о самоубийстве. Только это не выход. Меня найдут. Меня обязательно найдут, и я буду ждать этого момента, с упоением наблюдая, как эту тварь, лишённую моральных и человеческих принципов, будут сажать за решётку. Нужно держаться. Он снова принёс мне еду. От одного вида мне становится дурно. Я не прикасалась к ней уже пару дней, а воду Он мне и не предлагает. Краем уха услышала, как Он назвал меня Кристиной, когда заходил ко мне. Мне жаль эту бедную девушку… Но я начинаю им завидовать. Всем убитым. Для них участь была не столь ужасна. Почему именно я должна выносить всё это? Разве не нашлось какой-нибудь другой девушки, которая была бы ему по душе? В последнее время только об этом и думаю. Живот сильно ноет, и появились головокружения. Боюсь встать с кровати и упасть в обморок. Потому не покидаю её в последнее время. Время… Мне кажется, будто год прошёл. Или пара месяцев, сколько я здесь. Возможно, так и есть. Мне об этом не узнать. Чуть позже всё же решила пройтись по своей камере смертников. Обошла её, наверное, раз десять. Пыталась даже считать минуты. Но каждый раз сбивалась. На столе оставались нетронутыми тарелки с едой, которая начинала пропадать и издавать не самый приятный запах. В добавок к тому, что здесь была неубранная лужа моей рвоты. Очень скоро я за это поплатилась. Когда Он пришёл ко мне в очередной раз, и увидел, что я ничего не ем, то взбесился. Взбесился сильнее, чем было до этого. Сегодня Он избил меня. Своими тяжёлыми и довольно старыми, поношёнными ботинками, на которых остались частицы грязи. Он выходил на улицу… Эта мразь дышит свежим воздухом, заставляя меня гнить в холодном подвале. В который раз убеждаюсь, что справедливости нет. Неоткуда ей взяться. Очередной удар, и внутри что-то обрывается. Вполне вероятно, что он отбил мне почку. Что ж, всё равно у меня с ними были не особо дружеские отношения… Что-то зачастила я с чёрным юмором. Неожиданно для меня самой, Он вдруг падает на колени и… плачет. Чёрт возьми, Он даже на это способен. Он обнимаете меня, прижимает к себе и рыдает как ребёнок, у которого воздушный шарик выскользнул из руки и улетел высоко в небо. - Я так сожалею, - громкие всхлипывания, - Если бы ты знала, как я сожалею! Прости меня, Хлоя… Я был груб с тобой, но я исправлюсь. Дай мне шанс, и я точно исправлюсь. На последней его фразе я отключилась. Хлоя… Вероятно, сегодня найдут новый труп. А может, Он уже сделал из неё фарш, который любезно принесёт мне в качестве завтрака.День шестой
Нижняя часть спины болит неимоверно дико. Моя догадка оправдалась, Он отбил мне почку. Не самое худшее, что могло со мной случиться. К еде так и не притрагиваюсь. Голова раскалывается, а тело от шеи до пят ноет после вчерашнего избиения. Его действия нелогичны. Он запер меня в этом месте, но приходит только для того, что бы поесть со мной, или иногда насиловать. В зависимости от настроения. Лучше убил бы. Как поступают обычные маньяки. Знакомый скрип, и дверь открылась. Совершенно не удивлюсь ничему, что бы Он не сделал. В любом случае, я не буду от него этого ожидать. Он тихо проходит внутрь, садится рядом со мной на кровати, и просто смотрит. Наверняка испытывает невероятный кайф от моего вида. Волосы растрепанные и грязные, на лице пара синяков и разбитая губа. Руки и ноги покрыты ссадинами и гематомами, а рубашка успела приобрести серый цвет, и порваться в некоторых местах. - Прости меня за вчерашнее… Я сожалею, что теперь ты в таком виде. Ты же…, - он касается тыльной частью ладони моей щеки, - Ты же такая красивая. - Что тебе ещё от меня нужно? Ты ведь получил, что хотел, - говорю медленно, облизывая пересохшие губы, - Отпусти меня… Пожалуйста… - Я не могу. Мне ведь нужен собеседник. Остальные девушки для меня просто мясо. Да, просто фаршированное мясо. А ты. Ты ведь особенная. - Господи…, - крепко зажмуриваюсь, а подбородок предательски задрожал. - Не плачь. Давай просто договоримся, что ты будешь есть и хорошо себя вести? - Катись ты к чёрту, обдолбаный придурок. - Ммм. Ответ неверный. Ладно. Тогда я что-нибудь придумаю, - Он склоняется к моему лицу, - Но тебе это не понравится. Эмили Робинсон. Он впервые назвал меня по имени. Впервые за всё то время, что я здесь. Я даже не сразу поняла, настолько привыкла что каждый день я олицетворяю собой других девушек. И звучало оно более чем угрожающе. Затем Он встал и ушёл. Снова. Представила себе, как он приведёт сюда новую девушку и будет называть её моим именем. А она в свою очередь будет недоумевать кто такая Эмили. Я снова уснула. Сил не хватало практически ни на что, а воздух становился всё тяжелее, и дышать было местами затруднительно. Жаль, что у меня нет астмы. Она бы добила меня раньше. Через некоторое время… Даже не знаю через какое. Счёт времени я потеряла окончательно. Он пришёл снова. Заелозил по полу чем-то в виде каталки, и подвёз к моей кровати. Я даже не повернула головы, чтобы посмотреть что там. Если Он начнёт силой запихивать в меня человеческий фарш, клянусь, я расцарапаю ему рожу и выдавлю глазные яблоки! Но этого не случилось. Нет… Всё, что я ощутила – это укол. На это тоже не реагирую. Если это ядовитая жидкость, то спасибо ему за это большое. Тяги к жизни у меня уже не было. Уже надоело… Я понимала, что муж меня искать не станет, потому что мы на грани развода. Несколько дней назад я застала его в рабочем кабинете, когда он трахал свою секретаршу в задницу, и кричал, что такого секса у него ещё никогда не было… Моё исчезновение ему, вероятно, на руку. Не удивлюсь, если он уже начал водить баб домой. Какая же я всё-таки до чёртиков наивная… - Знаешь, - начал Он разговор, - Я ведь думал, что мы найдём с тобой общий язык. Мы с тобой похожи. Оба одиноки, и так же одинаково любим это одиночество. - Мы с тобой не похожи. - Нет-нет, мы одинаковые. Дышим одним воздухом, пьём одну воду. Думаем об одном и том же. - Откуда ты можешь знать, о чём я думаю? - Предполагаю. Пару минут спустя по телу разлилось приятное тепло и ощущение спокойствия. Какого-то странного, но спокойствия. Хочу повернуться на бок, и открываю для себя нечто ужасное. Я не могу пошевелиться. Ни одним пальцем. Никак. - Теперь поговорим, - Он пнул каталку, от чего та поехала вперёд и врезалась в стол, - Говорить ты сейчас не можешь, поэтому просто моргай. Будешь меня слушаться? Я просто закрываю глаза, не желая общаться с ним подобным образом. - Ясно. Тогда ты не оставляешь мне другого выбора. Жаль, что ты ничего не почувствуешь. Но я буду стараться за двоих. После этого, Он стащил с себя футболку, и так же поступил с джинсами, и своим нижним бельём. Берёт в руку нож, и ложится сверху на меня. Пружинистая кровать поскрипывает от тяжести его тела, и снова прогибается, как резиновый батут. - Не хотелось бы делать тебе больно. Но ты сама виновата, – Он медленно провёл кончиком ножа по моей щеке. Я не ощущала его касаний, и не видела, что Он делает. Мой взгляд был направлен в потолок, и меня абсолютно не интересовало, что происходит с моим телом. Он снова овладел мною. Жадно всматриваясь в моё лицо, чтоб хотя бы в моём взгляде распознать раскаяние и покорность. Не дождёшься. В этот момент ощущаю себя резиновой куклой, которую трахают с самыми серьёзными намерениями. Моё тело просто колышется под Ним, без лишних движений, и вздрагиваний. Мурашки по коже и те не показывались. Наверняка ощущение сравнимо с тем, когда трахаешься с трупом. Некрофил херов. Вверх-вниз… вверх-вниз… Странное ощущение. Как на медленных американских горках. Лезвие ножа снова сверкнуло перед глазами. Он сделал небольшой надрез на моей руке, и сразу же слизал выступившую кровь. Гадость какая. Опускаю взгляд на него, и пытаюсь за всё время, проведённое с ним, рассмотреть больного психа, который продолжал пыхтеть над моим неподвижным телом. Интересно, сколько ему лет? На вид, около тридцати - тридцати пяти. Чёрные грубые волосы, вытянутое лицо, нос с горбинкой. Встреть я его на улице – ни за что бы не усомнилась в его нормальности. Но в данном контексте я ненавидела в нём всё. Начиная от подбородка, и заканчивая потными ладонями, которыми он елозил по моему телу, получая неистовый восторг. Он оставил на моём теле от силы пятнадцать отметин. Я их естественно не ощущала, но наблюдала за процессом их нанесения. Напомнило ситуацию, когда приходишь сдавать кровь с пальца и до последнего уговариваешь себя «Не смотри! Не смотри!», но в итоге пялишься на острое лезвие, которое протыкает тонкую кожу на пальце, видишь выступившую каплю крови, и облегчённо вздыхаешь. Увы, здесь такое не проходит. Из каждой раны сочилась струйка крови, но Он не спешил её останавливать. Наоборот, заводился сильнее и в таком же ритме начинал входить в меня. О Господи… Боюсь представить, что Он делает с трупами зарезанных им же девушек. Нет, даже не думай об этом… Вскоре всё закончилось. Так же неожиданно, и я так же не понимала, сколько это длилось. Напоследок Он покрыл всё моё тело поцелуями, и встал, обнажая свой член, перепачканный в сперме. Жалкое зрелище. - Ты отойдёшь минут через двадцать. Сегодня ты вела себя хорошо. За это я позволю тебе завтра сделать мне приятно. Готовься, сладенькая. Я буду ждать. Он снова тихо захихикал. Так мерзко и скользко. Как, впрочем, обычно. Увёз каталку с непонятным содержимым, и вновь исчез. Тело действительно пришло в норму через двадцать минут. А вместе с ним и тянущая боль вдоль по нему. У меня не было чем обработать или прикрыть раны, поэтому пришлось просто терпеть. Края рубашки стали багровыми, и я приобрела вид заключённой. Настоящей заключённой. Приподымаюсь и сажусь на кровати. В голове звенит, тело ломит от боли, а голосовые связки отказываются издавать малейший звук. Склоняю голову, и ощущаю, как грязные кончики волос касаются колен. В голове только один-единственный вопрос «За что?». Обхватываю голову руками и собравшись с силами кричу… Кричу, как забитый в лесу зверь. От безысходности и осознания всего того ужасного, что со мной происходит. Слёз нет. Только прерывистые всхлипывания и протяжные стоны... Если я ещё могу кричать, значит я пока жива…День седьмой
Не помню, как меня зовут сегодня… Да и не важно… Как только я проснулась – меня вырвало. Кровью. Но меня это сейчас не пугает. Меня уже мало что может напугать. Немного начинаю сходить с ума, и хожу вдоль стен, плотно прижимаясь ладонью. Что если обойти всё помещение ещё несколько раз? И я, как Алиса в стране чудес, найду выход. Ведь должен же он быть? Выход есть всегда, как кто-то мне говорил. Не помню кто. Прижимаюсь спиной к стене и медленно съёзжаю вниз, протягивая ноги перед собой. Именно в такие моменты начинаешь жалеть о том, что чего-то не сказал, или не сделал. Я так и не стала выдающимся фотографом. Не съездила заграницу. Не поздравила сестру с Днём Рождения. И так и не сказала Даниэлю, что беременна… Но судя по вчерашним кровянистым выделениям – уже нет. Всё так же сижу на полу с закрытыми глазами и напеваю колыбельную, которую недавно слышала в детском магазине. Такая мелодичная и простая. Сразу врезалась мне в память. Моё тихое мурлыканье скакало эхом по бетонным стенам, от чего стало ещё тоскливее и хуже… Открываю глаза, и мой взгляд натыкается на стол. Всё те же тарелки с протухшим мясом, и ржавые вилки. Вилки… Практически сразу же в голове рождается мысль. Благо, мой мозг ещё способен генерировать какие либо идеи. Придерживаясь за стену, медленно встаю, и, пошатываясь, подхожу к столу. Без малейшей брезгливости беру вилку в руку, и кончиками пальцев проверяю острия её зубцов. Подходит… Снова сажусь на кровать, и долго смотрю перед собой, вертя в ладони ржавый металл. Чего тянуть время? Я и так предостаточно натерпелась… Касаюсь холодным острием своего запястья и что есть силы нажимаю, до болезненного ощущения, и вида сочащейся крови. - Баю-баюшки-баю… Мммм ммм… Рву кожу вдоль от запястья и вверх. Боль ощущается, но не так сильно, как я того ожидала... Проделываю то же самое с другим запястьем. Щиплет… Роняю вилку на пол от её ненужности. Ложусь на продавленный матрас едко-жёлтого цвета, и продолжаю напевать колыбельную. Слёзы застлали мне глаза, и картинка перед глазами стала размытой, будто нереальной. Дыхание горячее, и нечастое. Густые струи крови пропитались в матрас, и заполнили комнату своим запахом. Я хочу быть свободной… И если это единственный способ быть таковой, то пусть будет так… В глазах появляются чёрные круги, и свет постепенно начал меркнуть… Лампочка, висящая на шнурке под низким потолком, мигнула несколько раз и погасла. Но погасла ли? Или же это мои галлюцинации? Пытаюсь открыть глаза, но веки словно каменные, едва приоткрытые. Медленно закрываются… Что это? Бабочка? Маленькая тень пронеслась передо мной. Пытаюсь сфокусировать бегающий взгляд и вижу… Да, это действительно бабочка. И не одна. Их много. По коже пробежался лёгкий ветерок, и я вдохнула побольше воздуха. Он чистый. Мне стало легко дышать. Легче, чем до этого. …Снова открываю глаза, и удивляюсь тому, что я сделала это с лёгкостью. Боли в теле больше нет. Надо мной голубое небо. Такое невесомое и чистое, как море… Протягиваю к нему руку, и улыбаюсь этому ощущению. Снова лёгкий ветерок. Решаю подняться, и мне это удаётся так же легко. Передо мной широкое поле. Такое зелёное и необъятное. Я так давно не была на свежем воздухе… Не смотрела на небо… Не радовалась этим простым ощущениям. Оглядываюсь назад и снова вижу свою темницу. И себя. Вид ужасный. Я лежу неподвижно, грудная клетка не вздымается, а лицо приобрело желтоватый оттенок. Не хочу туда снова… Отворачиваюсь, испытывая отвращение к самой себе, и иду вперёд. По мягкой шелковистой траве, которая так приятно щекочет мне стопы. Кажется, теперь я действительно свободна… Меня зовут Эмили Робинсон. Мне было двадцать пять, когда я покончила с собой в подвале, в который меня посадил тот, чьё лицо мне уже никогда не забыть. Проживая обычную жизнь обычного человека, я бы никогда не подумала, что такое может произойти со мной. Возможно с кем-то другим. Но не со мной. Меня зовут Эмили… И это - моя цена свободы.