Письмо о забытых словах

Кому: Марку. Это снова я. Подустал от моих невзрачных речей? /ухмыляется/ Не вздыхай так громко, враги расслышат. Письмо будет последним. Ты наверное заметил и даже удивился тому, что написанные строчки стали намного аккуратнее. Увы, многочисленные безответные послания тебе не повлияли на почерк. Потому, что пишу это не я. Ну, перестань. Перестань так озабоченно фыркать. Твои мысли чертовски громки. Даже отсюда. Из земли. Кстати, как поживает жена? Купила наконец себе несчастную штукатурку? / полуулыбка/ Извини, плохая шутка. Её же как три года числят пропавшей без вести. Как и тебя. Ты представить себе не можешь, как здесь скучно-о-о. Хорошо, что есть Альфред. Он улыбается сейчас. Вот всё на ум крутятся наша школьная пара. Признаться, был ты ещё тем козлом. / хохочет/ Заносчивость топтала тебя в грязь, а мне приходилось разгребать землю, чтобы вытащить тебя из этого дерьма. И что ты делал бы без меня, Марк? Мои кулаки чесались при виде твоей наглой физиономии, ух-х-х. Заставил же ты понервничать. Извини за то, что многое не сделал. Да не подумай ничего, я не про разбитое лицо. Про другое. Всегда сравнивал нас с устойчивыми фигурками на чашечках весов. Мы не позволяли друг другу упасть вниз. А за это спасибо. Да-да. / картинно закидывает голову/ Спасибо в карман не положишь. Но не думаю, что сейчас тебе понадобятся деньги. Рынки , прилавки взорвали ещё первыми. Устроили тут нам голодовку, дряни. Да и тем более, прислал бы я тебе припасы, то какой смысл? От тебя остался лишь адрес. Представить трудно даже, куда приходят мои письма. / тихо смеётся/ . Альфреду вот тоже весело. Да? Да. Он стал моим самым верным товарищем. Других и не было. Под землёй в маленьком убежище достаточно тихо. И чёрт. Как же СКУЧНО-О-О. Вот и приходится рассказывать Альфреду о тебе. Он думает написать про это книгу. Назовёт её :" Две мокрицы в период созревания" / истерически ржёт / Это была шутка. Практически. Ты зол. Знаю. Если такой чёрный юмор от гнева вынудил бы тебя приехать ко мне и вмазать несколько раз, я, наверное, писал их томами. / улыбается/ О-о-о. Вспоминаю твоё лицо, когда объявили о первой тревоги. Оно было спокойным. Ты ведь так жаждал сражаться с мятежниками. И тебя подстрелили в первый же день. / хмыкает/ Когда я весь заведённый перебинтовывал тебе ногу, ты разговаривал со мной о еде. Дубина. /опускает голову / Голос твой был не привычно хриплым и серьёзным. Я понимал, что эти бессмысленные разговоры подразумевают не вкус любимых гамбургеров. Вот же зараза. /оживлённо моргает красными глазами / За три года немного подзабыл твой внешний вид. Эм.../ задумался/ по моему ты был мужского пола.Извини. Альфред, не пиши это. / закатывается хохотом/ Знаешь ведь, что мне всё равно на войны, я бы бросил всё, да и нашёл тебя. Пусть меня убьют. Жить и так не особо хотелось. Навестил бы твою маму. У неё изумительная выпечка. Приехал бы... да нет у меня рук и ног. Их дней как 11 назад оторвало гранатой. / смеётся/ Интересно, как я выжил? Сам в шоке. Альфред подобрал. Вот сейчас сидим на кирпичах под землёй и сочиняем тебе последнее письмо. / отхаркивается кровью/ Блять... снова началась эта поебень. Ты ведь это не написал, да? Я обещал Марку больше не ругаться матом. Ну, а как ещё прикажешь выражать свои эмоции? / давиться своими слюнями/ Жесть. Альфред, я долго не протяну. Отправь это письмо. Сейчас же , ладно? Стой, перестань писать. ТЫ ПИСАЛ ВСЁ ЭТО? Покажи мне. В смысле не покажешь? / удивляется/ Это подло, Альфред. Ты пользуешься моими положением. Прекрати вытирать мне слёзы, уёбок. / снова давится/ Как вообще ты успеваешь писать и стирать горе с моей рожи? / задыхается нехваткой кислорода / Я... люблю тебя, Марк. Прощай. / закрывает глаза, останавливая дыхание / От кого : всегда твой Норио. 1994- 2023 гг.