На кухне

На кухне сядешь, в руках – стакан и булка с маслом. И свитер жмёт. Тот самый свитер, который красный. С оленем, вроде. Ты – рифмоплёт. Такой растрепанный и печальный. И не поэт [это разве стих?]. Ты согреваешься тёплым чаем, чтоб рифмой после согреть других. Встаешь, накинув рюкзак на плечи, чтоб уходить в этот снежный вал. "Вернусь домой – и наступит вечер. Или к концу подойдет февраль". И как обидно, что на работе проходит жизнь – и не так, как ты хотел бы этого. – Вы живете. – Я выживаю. Увы-увы. И всё что есть – это сон и книга, два сладких яблока, тёплый дом, три с половиной баллады Стинга, бельгийский джин и кубинский ром. Четыре снимка почти что друга – что получились [приятно как!], и от простуды – колечки лука и гроздья летнего чеснока. Два тонких томика Федерико Гарсии Лорки и тусклый свет от монитора, и две колонки поют, что выхода больше нет. Остывший ужин – уже за вечер – и три страницы о жизни тех, кто не обнимет тебя за плечи, а как хотелось бы… Отогрев, они исчезли. И батарея теперь твой самый надежный друг. Прижавшись к ней – посмотри на время. Но время замерло после двух.