Бессонница

Этой ночью Рен, закутавшись в одеяло, никак не мог заснуть. Да и как тут заснешь, когда на соседней кровати лежит та, о которой он мог только мечтать? Вот она здесь, рядом, в одной комнате. Их разделяет лишь несколько метров, нужно лишь протянуть руку и… «Черт бы побрал этого Такараду!» — мысленно он уже сто раз проклял новую выходку Президента. Тсуруга осторожно выглянул из-под одеяла, пытаясь нашарить рукой часы, что стояли на прикроватной тумбочке. Зеленые цифры на будильнике показывали два часа ночи… Замечательно… Где-то полчаса спустя бессмысленных ворочаний в кровати веки мужчины наконец начали тяжелеть. И сон уже почти взял над ним верх… Почти. — Братик? Знакомый тонкий голосок тут же смахнул сон, как навязчивую муху. Рен резко развернулся и чуть не свалился с кровати, когда увидел медовые глаза. — Сецу? «Может, померещилось?» — была первая мысль актера. Но даже когда мужчина протер глаза, «галлюцинация» не исчезла. Нет, она вполне спокойно стояла рядом, немного нависая над ним, от чего разноцветные волосы почти касались лица, а ночнушка едва прикрывала… Э-э? она вообще хоть что-то прикрывала?! Рен снова отвернулся от греха подальше. — Уже поздно, Сецу. Ложись спать, нам завтра рано вставать. — Да знаю я, — ядовито ответила она. Только Тсуруга подумал, что она уже ушла, как вдруг почувствовал, что кровать прогнулась под чужим весом. «Все это не к добру» — пронеслось в голове. — Братик, двигайся давай, я замерзла! «Что происходит?» — подумал Рен, как вдруг почувствовал прикосновение тонких девичьих рук, что обвили его торс. Ее тело, прижавшееся к его спине, действительно было холодным. Но самому мужчине вдруг стало жарко… — Ты такой теплый… братик, — сонно промурлыкала девушка. От этих слов теплое чувство расплывалось в груди, затуманивало здравый смысл. Словно сам Бог испытывал его на прочность. А его выдержка, кстати, уже давно пошла трещинами, готовая развалиться во прах от одного действия, одного слова. Рен сильнее сомкнул челюсти, пот выступил на лбу. Черт, как Каин он не может ее оттолкнуть. Его персонаж, наоборот, сильнее прижал бы ее к себе… Нет, завтра Кьеко будет ужасно себя чувствовать, когда проснется и вспомнит произошедшее сегодня ночью. Но, если уж на то пошло, что вообще сегодня с ней происходит? Может, она лунатит во сне? Рен уже привык, что от этой девушки можно ожидать чего угодно. Постепенно ее тело согревалось и становилось теплее. Но так долго лежать на такой тесной кровати в многозначительной позе… Дыхание актера сбилось, и он вновь повернулся к Сецу, потеряв всякое терпение. Мужчина решил первым выйти из роли. — Могами-сан, ты же пожалеешь об этом завтра. Девушка медленно открыла глаза, родной взгляд блеснул в темноте. Так близко… Странно, но она все еще была в роли, что можно понять по ее взгляду. Словно ей было проще говорить через Сецу. — А вы? — девушка с вызовом подняла левую бровь. — Что? — не понял Тсуруга, чьи мысли улетели уже куда-то далеко. — Вы будете жалеть? В ее глазах был вызов. Рен замер, не смея даже пошевелиться, переваривая услышанное. Воспользовавшись замешательством мужчины, девушка легко коснулась щеки мужчины ладонью. Одно прикосновение. Как искра, готовая разжечь целый пожар. Ее нежная рука касается черных волос. Девушка слегка приподнимается, и вот их лица разделяет всего несколько сантиметров. Взгляд Рена затуманивает блаженное наслаждение, когда ее холодные губы касаются его. И он уже не сдерживает себя. Он позволяет этой волне накрыть их с головой. Рен сжимает любимую в руках и сам не верит, что она позволяет ему целовать свои губы, щеки, шею. Позволяет делать с собой все, что угодно, отдает себя без остатка… — Мм.. Неужели это сон? — прошептал он. — Ага. Тсуруга резко остановился, будто его облили ведром ледяной воды. Он заглянул в глаза любимой. На ее лице играла усмешка.

***

Рен резко открыл глаза, проснулся в холодном поту, тяжело дыша. Это ж надо такому присниться. Тсуруга резко сел на кровати, снова взглянув на проклятые часы. Вердикт: три часа ночи. Эта ночь тянется вечность. Да, сегодня ему уж точно не уснуть… Мужчина поднялся с постели, решив выпить воды на кухне… ну, или чего покрепче. Но похоже он совсем забыл про свою «сожительницу». Кьеко мирно спала на соседней кровати. И Тсуруга невольно засмотрелся, осознав вдруг, что за все то время, что они живут вместе, ни разу не видел ее спящей. Голова повернута набок, рыжие волосы разметались по подушке. Парик Сецу слетел, видимо, во время сна. Одна бретелька ночнушки слетела с плеча, оголяя нежную кожу… Рен снова одернул себя. Он и не заметил, как подошел ближе. Мужчина осторожно коснулся одеяла и попытался накрыть ее получше, как вдруг девушка заворочалась во сне. Не успел он и опомниться, как его левая рука оказалась в плену рыжеволосой. Кьеко повернулась набок и обеими руками схватила свою «добычу», не желая отпускать, как бы тот не пытался высвободиться. В итоге она положила его ладонь себе под голову и продолжала лежать на ней, как на подушке, при этом счастливо улыбаясь во сне. Сдавшись, актер присел у края кровати. Вот он — его грех. Лежит рядом и тихо сопит во сне. «Может, она еще и во сне разговаривает?» — только подумал Рен, как девушка начала что-то невнятно бормотать. Мужчина слегка наклонился к ней ближе, чтобы лучше расслышать. — К… Корн… Почему-то он почувствовал смесь разочарования и облегчения. Это имя он так давно не слышал. Оно много для него значило. С этим именем связано столько боли, столько темноты, от которой он желал скрыться, но в ее устах оно звучало совсем по-другому. Глядя на ее беспомощное лицо, он невольно задумался: «Боже, какая же ты беспечная! А если бы на моем месте сейчас был кто-то другой?» — покачав головой, актер отогнал навязчивые мысли. Нет уж, об этом он сейчас точно не хотел думать. Рен просто продолжал сидеть рядом и любоваться ею. «И все-таки во сне это была не ты…» Дождется ли он того момента, когда эта девушка откроет ему свое сердце? Об этом он мог пока лишь гадать. И все-таки такой, какая она на самом деле, Кьеко нравилась ему больше. Теплая… Тсуруга погладил ее рыжие волосы свободной рукой. «Сладких снов...»