Осколок

Осколок стекла – настоящая ценность. Кирпичная стена, которой обнесён тесный дворик для прогулок арестантов, поверху вся утыкана битым бутылочным стеклом. Верно, кто-то не доглядел, вот кусок и отвалился. Бутч первым замечает в пыли рядом с чудом не вытоптанным клочком травы изумрудную искру. Нельзя упустить подвернувшийся шанс. Он притворяется, будто запнулся – немудрено, многие тут едва волокут ноги – и подбирает находку, тотчас припрятав её в рукав. Воровато озирается: не углядел ли кто? – и возвращается в строй униженной трусцой. Идущий позади зло тыкает его кулаком в спину, и Бутч втягивает голову в плечи. Права огрызаться у него больше нет. Острому осколку можно найти множество применений, но Бутч почти не надеется использовать его, как оружие. Не успеет, свои же найдут и отнимут… Хотя какие они ему свои? Вечером, забившись в свой угол между нарами и стеной, откуда его в любой момент могут выволочь, и он не посмеет сопротивляться; скрючившись в три погибели, он приступает к задуманному. Вытаскивает из надёжного схрона стекляшку и пробует её пальцем, выискивая острый край. Собирается с духом – и отхватывает себе клок волос едва не под корень. Отросшие, слипшиеся в неопрятные сосульки волосы почти не жаль. Чесать их нечем, пальцы путаются в свалявшихся за без малого месяц колтунах. Да и поди выскобли потом из головы всяких пакостных тварей. Из одежды и то проще. Подумать только, ведь длинные тёмные локоны когда-то были предметом его затаённой гордости. И что от них осталось? Бутч неуверенно проводит ладонью по неровно обкорнанным, торчащим во все стороны лохмам на макушке. Раскапывает небольшое углубление в земляном полу, сметает туда неприглядный комок поседевшей шерсти, присыпает землёй и тщательно утрамбовывает. Краснокожие верят, будто, украв состриженные волосы, можно похитить у человека жизненную силу, а Бутч сейчас и без того слишком слаб. В другую ямку, под стеной, он прячет осколок. Быть может, ещё придёт день, когда это сокровище сослужит ему хорошую службу. Он умеет ждать, как бы тяжко ни приходилось. По крайней мере, больше ни одна сволочь не схватит его за волосы.