Bring me back to life

Моя история.. не могу сказать, что она о великой любви, страданиях и последующем счастье. Нет-нет, совсем нет. Она такая же, как и сотни других. Хотя любовь, страдания и капля счастья все же имеют место быть. Даже не знаю, сочтете ли вы ее достаточно... подходящей под рамки всего. Мне все же лучше начать. Меня зовут Бен Бэкхен и сейчас я на грани всего. Я на краю моста, ибо… как же меня это все заебало. Родители, "друзья", учителя и.. Он. Человек, которого я люблю. Не скажу, что из-за него я сижу на холодном бетоне моста, свесив ноги вниз, в наушниках играет какая-то веселенькая песенка, которая до ужаса давит, а ветер задувает под тонкую толстовку. Не скажу... Потому что его вины в моей боли нет. Но он тоже играет большую роль в моей трагикомедии "О пиздеце жизни". А началось все пару месяцев назад. А если точнее, 5 месяцев, 17 дней, 6 часов и... 25 минут. Я считал. Ха, глупо, да? Тот день погодой особо не радовал. Всех, кроме меня. Тучи стянули небо, дождь огромными каплями падал сверху, а молния иногда рассекала небосвод, заставляя людей вздрогнуть. А родители везли меня к новому репетитору. Тогда я и подумать не мог, что этот человек сделает со мной и моей жизнью. Тогда я мысленно говорил себе, что это "очередная трата денег и времени". Пак Чанель оказался хорошим человеком. Он был на пару лет старше меня, а его улыбка... такая добрая. Даже когда я с порога спросил, долго ли он меня здесь продержит, он мягко улыбнулся и сказал, что пока не научит меня английскому в совершенстве. За эти три месяца я, как придурок, влюбился в своего учителя. Мы довольно сильно сблизились. Уже не было этих формальностей, ярлыков "учитель-ученик". И я понимал, что мои чувства не остались тайной для Чанеля. Он видел их, видел с какой радостью я ходил к нему на занятия (родители тоже это видели, к сожалению). Достаточно часто наши уроки проходили на свежем воздухе, в парке. И вот оно.. Экзамены сданы, у меня "отлично". Так я не радовался никогда. В тот день, наверное, и начался весь ужас. Я бежал по парку к нашей скамейке, что находилась у кафе. Я сразу же кинулся на шею Чанеля, обнимая и крича о том, как я счастлив. Наверное, глупо было тогда его целовать... Но этот поцелуй (первый и последний, собственно) я навсегда оставил в памяти. Он отдавал горчинкой кофе, что всегда пил Чанни, мягкостью и теплом его губ, а также нежностью, с которой он отвечал на поцелуй, с которой обнял меня тогда. А затем... - Так вот чем вы занимаетесь на своих занятиях! А я-то думал, какого черта подросток с таким рвением несется на уроки! - кричал отец. Я вмиг отстранился и с ужасом смотрел то на Чана, то на отца. А последний… а мой папа уже подошел к Паку и ударил его в живот. Он бил его ногами, кулаками. Я слышал крики прохожих, слышал свои крики, попытки успокоить папу, а он кричал на Чанеля, что тот «осквернил его сына». Спустя пять минут отец рявкнул мне садиться в машину, а Чанни оставил там, у скамейки, отплевываться от крови. Я кричал, я умолял, я плакал, а Чанель.. Он так улыбался мне. И я прочитал по его окровавленным губам «прости». После того дня все покатилось по наклонной. Мать часто кричала на меня, отец бил, а я хотел умереть. Я долго терпел это. Мне было так тяжело. Я хотел снова увидеть Чанеля, снова почувствовать вкус его губ, снова хотя бы увидеть его улыбку. Но я был под арестом. А когда выдалась минутка, я сразу же побежал в университет, где Чанель работал аспирантом. В тот день разрушились мои последние надежды. С того дня, когда все произошло, он покинул пост учителя в том университете и с репетиторством покончил. Кто-то говорил, что он уехал в Китай, кто-то говорил, что и вовсе с собой покончил. Во что я, собственно не верил. Мой улыбчивый, яркий лучик не мог покончить с собой. Кто-то говорил, что он уехал к родителям в Пусан. Ну а я?.. Я остался здесь, сижу на холодном бетоне моста, свесив ноги вниз, в наушниках играет какая-то веселенькая песенка, которая до ужаса давит, а ветер задувает под тонкую толстовку. И даже сейчас я не скажу, что это все из-за него. Потому что это не из-за него. А я глупый. - Хэй, парень! Слезай оттуда, простудишься или сорвешься! - послышалось за моей спиной. Я обернулся, а там, в лучах рассветного солнца, опираясь на капот машины задницей и докуривая сигарету, стоял парень. Совсем рядом. - Вставай, - он улыбался. И знаете… эта улыбка так грела. - Уверен, оно того не стоит, - прошептал парень, затягиваясь. А я неотрывно смотрел на неизвестного. Он выглядел.. как луч спасения из этой бездны боли и отчаяния. Я перелез через низенькую ограду и взял руку нового знакомого, который помог мне перелезть. - Брошенный? Погнали со мной? Одному скучно начинать новую жизнь. Почему я тогда сделал это? Почему я залез в ту машину, совершенно не боясь? Мы ехали вперед очень долго, смеялись, слушали музыку. Несколько месяцев мы путешествовали по стране на его машине. Этого парня зовут Ким Чонин, но он предпочитает Кай. И я с уверенностью могу сказать, что он спас меня тогда. А он часто говорит, что я спас его. В тот день его бросили, достаточно жестоко. И он хотел начать новую жизнь. Просто проезжал по тому мосту и увидел меня. У нас не было какой-то определенной цели. Просто ехали вперед, куда глаза глядят. И было так легко. Просто хорошо начинать новую жизнь. Жизнь, в которой есть Чонин. Нет, мы не встречались, я оставался верен Чанелю. Жизнь, в которой есть музыка, подпевания Кая под известные треки, в которой есть наши кривляния. Общие фотки на рассвете и закате, которые я всегда скидывал в инсту с тэгом #новаяжизнь. Жизнь, в которой не было боли. Все было прекрасно на этой бесконечной дороге. Два года спустя. Китай. Ухань. Прошло два года. Жизнь парней круто изменилась. Вдаваться в подробности не стоит. Главное, сказать, что все хорошо, и они не встречаются. Бэкхен все также верен Чанелю, а Кай… Кай верен танцам. - Чонин! – прокричал Бэкхен из кухни. – У нас молоко кончилось! Как же я без молока! - Бэк, сходи сам, у меня тренировка через 20 минут, - ответил Чонин из своей комнаты. А затем выбежал оттуда, закидывая сумку с формой на плечо. – Я убежал. Пока-пока. - Дэнс-маньяк, ну ногу ведь вывихнул вчера… Придурок, - цокнул языком Бен и, накинув толстовку, вышел из дома следом за Каем. Как же он кофе без молока-то пить будет. А отказываться от кофе до конца тренировки донсэна Бэкхен не собирался. Он медленно шел по улице, солнце ярко светило прямо в глаза, а Бэк опустил голову по привычке, идя в такт песне в наушниках. А когда он поднял взгляд… прямо перед ним шел высокий парень с копной рыжих волос и оттопыренными ушами. Он шел спиной к Бену, но тот понимал, что это именно Он. - Хэй, Пак-сонсэнним! - крикнул Бэкхен и ярко улыбнулся, щуря глаза от солнечного света. Молодой человек обернулся и измученно улыбнулся. - Здравствуй, Бэкхенни…