***
Матёрый волк с бурой шерстью тоскливо глядел на грязное, почти серое и бесцветное небо без единого облака. Тёмные пятна пересекали небо — это стаи едва заметных с земли птиц отправлялись в тёплые края. Была поздняя осень, совсем не такая яркая на фоне других времён года. Она была тусклой, невзрачной, навевающую какую-то непонятную грусть вместе с холодным северным ветром, грусть, от которой просто выть хочется. В чём волк себе не отказывает, разрезая тишину пронзительным воем. В этом вое есть нечто чувственное, человеческое, нечто настолько жалобное и личное, что последние птицы, улетающие на юг, замолкают, клином проносясь над его головой. Волк часто завидовал этим птицам — они могут улететь. Далеко, в дальние края, лишь бы подальше от этого места. Зверь ещё долго с наслаждением завывал, изливая больную душу и завершая свою печальную песнь тявкающим визгливым лаем. — Крис, перестань, люди придут, — робкий скулёж. Крис замолчал, тяжелым взглядом буравя наглеца, отчего шерсть у второго поднялась дыбом. Молодой волк с угольной мягкой шёрсткой скукожился, словно уменьшаясь в размерах под устрашающим взглядом вожака и боязливо поджал уши и хвост. — Знаешь ли ты, волчонок, что людям нет до нас никакого дела? Им холодно. И нам холодно, — вожак поёжился от холода, пробирающего до самых костей, — Вообще, отсутствие людей не всегда хорошо. Чем нам питаться тогда? Вся животинка попряталась, улетела, а жрать-то нечего. Будь ты не в нашей стае, я бы и тебя загрыз. От этих слов волчонок испуганно отпрянул от Криса, настороженно следя за его движениями горящими красными глазами. — Шутка, — Волк скалит зубы в ухмылке, обнажая длинные клыки. — Успокойся, Тао, не съем. — Не шути так, — чёрный волк по имени Тао всё ещё дрожал от страха и холода. — Фань. После этого "Фань", настоящего имени вожака, матёрый волк вздрогнул от неожиданности. Было как-то непривычно это слышать. "Фань" звучит намного мягче и нежнее, чем властное "Крис". На этом их небольшой диалог закончился. Но Тао не спешил уходить и лишь доверчиво жался к Крису в поисках тепла, а волк угрюмо гладил мордой его тонкую аппетитную шейку. "Загрызть глупого щенка, что ли?" Они стояли так минут десять, наверное, грея продрогшие тела друг друга. Костлявый от недоедания Тао дрожал, как цуцик. Была ненавязчивая тишина, нарушаемая лишь шуршанием опавших листьев, когда Тао неуклюже переминался с лапы на лапу, да завыванием ветра. Огромные же оранжевые глаза с золотистым оттенком ИФаня отражали грязное серое небо без единого облачка и птиц, которым он так завидовал. Крис тыкался острой мордой в мягкую и густую шерсть своего волчонка, а Тао и не возражал. — Что нового? — безразлично спросил волк, устремляя взгляд вдаль. Это настолько обыденный вопрос из разряда "Как дела?", что Крис спрашивает уже без всякого интереса. В их стае каждый день кто-то болеет, кто-то умирает, и времени жалеть кого-то совсем нет. От этого вопроса молодой волк как-то совсем поник и начал быстро-быстро моргать, чтобы остановить рвущиеся наружу светлые слёзы. Красные глаза его уже блестели от слёз. Фань сделал вид, что не заметил, продолжая глядеть на небо, в котором, впрочем, не было ничего интересного. — Сехун... — волчонок жалобно заскулил, — его загрызли волки из другой стаи. Лу побежал на помощь, но эти твари ранили его. Он скончался несколько часов назад. За что им это... — Ясно. — сказал, как отрезал. Просто и лаконично. Но голос его всё же заметно дрогнул. — А жаль. Они были очень юркими и проворными — отличные охотники. Только окраска у них приметная, ярко-рыжая, ну да ладно. Тао зарычал от переполнявшей его злости и вселенского негодования, шумно вдыхая ноздрями воздух. Как Крис может быть настолько по-блядски спокоен, когда два их соратника погибли? Ему что, вообще безразлично? — Жаль? Тебе жаль?! Да ни черта тебе не жаль! — рявкал Тао, всё больше распаляясь и окончательно теряя инстинкт самосохранения перед крупным волком. — Иначе бы в нашей стае не подыхали бы каждую неделю. Крис, ты эгоистичный, глупый, самов... Договорить Тао не успел, сбитый с ног Крисом. Вожак властно придавливал своими мощными лапами Тао к земле, свирепо глядя на непослушного щенка. Взгляд, которым матёрый одарил Тао, был очень суров и не предвещал ничего хорошего, поэтому тот тут же покорился, заискивающе ухмыляясь и признавая своё поражение. — Ничего ты не понимаешь, глупенький, — Крис мрачно засопел. ЦзыТао хотел было возразить, что никакой он не глупенький, но внезапно осёкся, растерянно моргая. Крис смотрел на него таким до боли грустным и сожалеющим взглядом, что сердце волчонка защемило от нахлынувшей жалости. Глаза ИФаня — зеркало души, его раскрытая книга. Молодой волк понял, что Фань скрытная, но очень сильная физически и духовно личность. Он никому ничего не рассказывает, а все чувства оставляет при себе. Вот кто должен быть главой стаи — Крис. Холодный, расчётливый, безэмоциональный, но в то же время — заботливый и ласковый. — Следи, чтобы никто чужой не притрагивался к Лухану и Сехуну. Они не заслужили такого обращения. — Крис мягко отпрыгнул от Тао. Он сказал это так... будто они живы. Видимо, Фань всё ещё верил в это. — И, знаешь... Ты смешной, — ни с того ни с сего начал Крис. Тао удивлённо повернул к нему морду. — Ты настолько жалок, что даже не можешь не реветь. Ты настолько жалок, что бросаешься на всех, кто в разы сильнее тебя. Ты безбашенный. Ты настолько жалкий, что это смешно. Это очень смешно. Ты смешной. Научись контролировать свои эмоции, чёрт побери, — жёстко прокомментировал Крис, прямо смотря прищуренными золотыми глазами — зеркалами души — на растерянного волчонка. Тао молчал. Самолюбие было задето. Он крепко стиснул пасть, чтобы не наговорить Крису много едких и колких замечаний. Что да, может, он и далеко не идеальный, что он плакса, который не умеет прятать свои чувства, из-за чего Крис уже давно знал, что Тао к нему неравнодушен. Но пусть ИФань сначала на себя посмотрит. Не бывает идеальных, а волчонок это знает. Но ЦзыТао молчал, потому что понимал — волк отчасти прав. — Кстати, я покидаю стаю. Сегодня. Не мог бы ты предупредить остальных, — не вопрос, а сухая констатация факта. Чёрный волчонок моргнул. — Что? Но зачем? — Тао явно не понимал его логики. — Так нужно. Вечно приходится тебе всё рассказывать, — Крис заворчал. — Я вернусь к будущей весне... Наверное. — То есть, ты нас бросаешь? — Тао недовольно нахмурился, собирая складки у переносицы. Происходящее никак не хотелось укладываться в голове, хоть вдоль спинного мозга растягивай, как советуют некоторые. Волчонок бы попросил ударить себя, чтобы убедиться, что это не сон и не плод его больной фантазии, да лапа у Криса тяжёлая. — Почему мы не можем пойти с тобой? И кто тогда будет нашим вожаком? Ты об этом подумал, Крис? Я уже говорил, что ты эгоистичный. — Да, бросаю. На то есть причины. Нет, не можете. Вожаком может стать Сухо — он вполне подходит. Он сможет о вас позаботиться. Я не подхожу на эту роль, уж поверь. Буду волком-одиночкой. Но я обязательно вернусь! Только жди. — Крис неловко рыхлил мягкую землю лапой, не смея поднять глаза. Долгое молчание в ответ. Тао опять начал закипать. Его и так не ангельское терпение доходит до крайней отметки "Ну всё, ты меня задолбал". И вообще, с чего это он будет его ждать, этого предателя? Неловкое молчание затягивается, а время всё тянется, будто резиновое. — Как ты можешь бросать нас в такой сложный период? Ты идиот, вот честно. Ну и вали. Можешь прямо сейчас. Давай, вали! "Не бывает идеальных." Не. Бывает. Идеальных. Эти слова набатом отдавались в голове Тао, противным жужжанием, до пульсирующей боли в голове, до нескрываемой ярости, до слёз на глазах, до кровоточащей раны в сердце. До горькой обиды где-то внутри. Крис нерешительно топтался на месте, сомневаясь, убегать или нет. Решившись, наконец, последний раз он печально глянул на ЦзыТао, пробормотав тихое: "До будущей весны". Он захотел прижаться к Тао на прощание, но тот не дал, предупредительно рыча. Не нужно этого, будет только больнее. Тао не хочет ощущать себя виноватым, это невыносимо. Пусть лучше Крис побудет сволочью, который бросил его, бедного и одинокого. Тогда экс-вожак повернулся, трусливо и как-то позорно побежал быстрой рысцой, оставляя цепочку ровных следов на рыхлой земле и скрываясь за деревьями, которые при темноте вечера выглядели устрашающе из-за своих могучих, переплетающими между собой будто змеи или длинные руки, веток. Загудел лес, непрерывным дождём заплакало небо, словно сама природа соболезновала Тао. А одинокий волчонок ещё долго смотрел на то место, где ранее стоял Крис, глотая жгучие слёзы и в который раз подтверждая свой незавидный статус плаксы. А может, это был дождь? Несколько раз он подрывался догнать бывшего вожака, лапы сами несли его туда, но его останавливала гордость и горькая обида. Нерешительное топтание на месте, недосказанные Фаню слова одними губами и давящее чувство одиночества. На душе было как никогда паршиво, а сам он уже промок до нитки. Не бывает идеальных. Чёрные вороны, будто насмехаясь, громко и гортанно каркали, перекрикивая друг друга, но отчего-то молодому зверю всё время слышалось: "До бу-ду-щей вес-сссны, каррр" Тао простоял так ещё долго, пока не почувствовал чьё-то присутствие. Ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Он прекрасно мог отличать своих в стае по звукам, всё же, слух у него отличный. На него обеспокоенно, с долей удивления, смотрел Сухо — мудрый серо-бурый волк. Он стоял в нескольких шагах от Тао и просто охранял его как заботливая волчица-мамаша. А волчонок размышлял, как же преподнести столь не радостную весть о потере ещё одного волка, на этот раз, главы их стаи. Не бывает идеальных. Наплевать, для одинокого волчонка Крис всегда был и будет идеальным. "Не. Бывает. Идеальных." Тао сотый раз чеканил эти слова сквозь стиснутые зубы, отпечатывал в своём сознании, будто убеждая самого себя. Это странно, но не осталось никакой обиды более, только печальное осознание и засохшие слёзы. Обречённость. Эта зима будет мучительно долгой.***
Крис всё же не сдержал своего обещания. Он не пришёл к весне. Он прибежал уже через неделю после того разговора, не выдержав их разлуки, весь расстрёпанный и взбудораженный. Фань передумал покидать их. Покидать его, Тао. Первым делом он накинулся на волчонка, сбивая его с ног, а тот ощутил смешное чувство дежавю. В приливе нежности Крис облизал его и потёрся мордой о мордочку Тао, который скулил от удовольствия и щенячьей радости. Всей своей волчьей душой расцвёл Тао. Призрачный образ грозного и властного Криса, который Тао трепетно хранил в своей памяти, растворился сам собой, заменяя его на тёплого и такого родного ИФаня. — Я всё же могу управлять стаей. Я обещаю, что тот случай с Лу и Се больше не повторится. Я не позволю тебе больше плакать. Не бывает идеальных. Но есть те, кто стремится стать ими.