50 градусов льда

      Тихий щелчок наручников. Проверить, плотно ли завязаны глаза. Убедиться, что дверь закрыта, а мобильные отключены. Слегка нервно коснуться кольца с длинным острым когтем. И лишь после этого пальцы привычным жестом сжимают рукоять плётки.       - Ну, что, Капитан? – светловолосый парень приближается к стоящему лицом к стене мужчине и продолжает тихим шёпотом практически в самое ухо: - Поиграем?..       Руперт никогда бы не подумал, что в его жизни случится такое. Да, общение с Lord of the Lost помогло парню примириться с собственной ориентацией, после чего некогда искреннее "янегей" стало лишь штампом, ширмой для фанатов. В конце концов, им совершенно ни к чему знать, как совершенно ненормальный во всех отношениях Гаред "примирял" нового приятеля в спальне после очередной шумной вечеринки (читай: буйной пьянки) в доме Хармса. И уж точно должно быть секретом, что, едва заключив контракт с Eisbrecher, Руперт попался в сети дьявольского обаяния Алекса. А тот, в свою очередь, активно заинтересовался новеньким басистом. И если поначалу Кеплингер смущался Великого Капитана, то уже спустя пару месяцев ненавязчивых, но уверенных ухаживаний Руперт проснулся наутро в его постели. Вот тогда-то всё и началось.       - Алекс? Только не говори, что тебе не понравилось, - Руперт на миг испугался, заметив, что мужчина перевернулся на бок и как-то странно смотрит на него. А вдруг это ошибка, вдруг Вессельский и правда из тех людей, которым нужен лишь секс, и он сейчас решает, достаточно ли Руперт хорош в этом?       - Понравилось. Но… Есть кое-что, что мне понравилось бы больше.       - И что же это? Скажи мне, и мы что-нибудь придумаем.       - Это весьма специфичное увлечение, ты не поймёшь.       - Так посвяти же меня в него, - попросил Руперт, тогда ещё даже не подозревая, что едва ли не процитировал "50 оттенков серого". Он был готов ко всему. Но только не к тому, что его ждало дальше.       С минуту Вессельский молчал, задумчиво вглядываясь в лицо Кеплингера, решая, стоит ли посвятить его в свои тайны. А затем протянул руку вперёд и провёл кончиком пальца по контуру губ парня.       - Ладно… Пошли.       В доме Алекса была комната, которая никогда не бывала открытой, сколько бы Eisbrecher ни приходили в гости к своему лидеру. Именно туда Вессельский и привёл наспех одевшегося Руперта. Звук открываемого замка, дверь открывается, Алекс щёлкает выключателем…       - Господи! – Руперт ахнул, увидев, что было в комнате. Просто какой-то рай БДСМщика – наручники, цепи, плети, ошейники, вбитые в потолок и стену крюки – чтобы было проще фиксировать жертву, видимо, - кляпы, и ещё много других вещей, о назначении которых Кеплингер даже не догадывался. – Ты… Да ты просто больной ублюдок!       - Я бы тебе никогда не причинил вреда или боли, - покачал головой Алекс. – Ты мне слишком нравишься.       - Да? Что-то с трудом верится.       Руперт сделал шаг назад, Алекс протянул руку, чтобы остановить парня – но тот отшатнулся и ударил Вессельского по руке.       - Не смей меня трогать, больной извращенец!       Из жуткого дома Кеплингер поспешил убраться как можно скорее, даже забыв там свой телефон. Плевать, проще купить новый, чем приближаться к этой камере пыток. Зная властный и жестокий характер Алекса, Руперт не сомневался – жертвой был бы именно он.       И всё же, просто взять и сбежать парень не мог – из-за подписанного с Eisbrecher контракта. Звонить насчёт этого Алексу Кеплингер не хотел. К тому же, был и другой человек, который мог расторгнуть контракт басиста. Так что именно его номер и набрал Руперт – спустя неделю после сцены у Алекса.       - Алло, Ноэль, надо встретиться. Наедине. Я ухожу из группы.       Ресторан. Казалось бы, народа вокруг слишком много, но каждый занят своим делом или своим спутником, никому нет дела до окружающих. Именно там и встретились Руперт и Ноэль. Кеплингер сразу же заказал себе выпить – разговор предстоял весьма трудный. Ноэль терпеливо молчал, пытаясь построить собственные догадки о произошедшем. В том, что дело в Вессельском, Пикс не сомневался – характер и странности Капитана вечно отпугивали людей. Руперт же неторопливо пил свой виски, глядя на Ноэля и гадая, как много он знает о личной жизни своего давнего друга.       - Итак… - тишину первым нарушил Пикс, когда заметил, что стакан Руперта опустел. – Хорошие басисты на дороге не валяются. Нам понадобились огромные усилия и очень много времени, чтобы найти тебя. Так что я не одобрю твой уход, пока ты не убедишь меня, что без этого никак.       - Это, - Руперт сжал кулаки, - слишком личное, я не могу тебе рассказать.       - Дело в Алексе? – по тому, что парень мигом опустил глаза в пол, Ноэль понял, что угадал. – Мы знакомы без малого двадцать лет – поверь, я знаю о нём всё. Ладно, давай так. Позволишь мне угадать, в чём дело?       - Попробуй, - кивнул Кеплингер.       - Начну сразу с главного. Он пригласил тебя в свою "комнату отдыха", как он сам её частенько называет?       - Отдыха? – Руперт закашлялся, на миг представив, что могло бы произойти, останься он там. На отдых это походило слабо. – Я бы назвал это камерой пыток. Я не хочу работать и бояться, что в любой момент меня могут напоить, связать и избить. Ну, или просто связать и избить, всё возможно.       - Я так и думал. Ты всё неправильно понял, - вздохнул Ноэль.       - Да? Извини, а что ещё я мог понять, увидев… всё это? Подарки фанаток, наследство бабушки, подработка курьером в секс-шопе?       - Нет, тут ты прав, конечно. Это действительно комната для БДСМ-игр. Но с чего ты взял, что это используется на партнёрах Алекса?       - В смысле? – Руперт удивлённо посмотрел на Ноэля. В его голове уже стучалась догадка, но парень упорно отмахивался от неё, не в силах поверить, что это действительно может быть правдой.       - Всё это – для самого Алекса. Знаешь, даже очень сильный человек нуждается в моментах слабости. Моментах, когда можно избавиться от всего накопившегося груза и продолжать идти дальше. И чем сильнее человек, тем сильнее ему нужна слабость. Понимаешь, о чём я?       - Кажется, да. Хотя и верю с трудом. Ты вообще эту комнату видел? Не могу себе представить, чтобы кто-то в здравом уме позволил применять на себе все эти штуки. Особенно такой человек как Вессельский.       - Видел. Потому что это я её сделал.       - Что?! – едва не вскрикнул Руперт.       - Правда, в последние годы Алекс кое-что купил сам, кое-что переделал, и об этом я уже знаю только из его рассказов. Но первоначальный вид этой комнаты я помню отлично.       Шокированный Кеплингер откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Всё то, что он сейчас услышал, просто не хотело укладываться в его голове.       - Алекс доверяет тебе. А значит, я тоже. Я расскажу, как всё было. Имидж непробиваемого и сурового Капитана всегда приносил Алексу кучу проблем, даже когда мы с ним ещё были в Megaherz. А потом – Eisbrecher, быстро растущая популярность, Алекс просто перестал понимать, кто друг, с кем ему можно быть самим собой, и на всякий случай стал придерживаться своего образа всегда. И я видел, что эта необходимость быть сильным 365 дней в году, 24 часа в сутки его постепенно убивала. Чтобы расслабиться и сбросить напряжение, он стал слишком уж часто использовать выпивку. Я сходил с ума от волнения за него, но не знал, что можно сделать. Пока один мой знакомый, которому я призрачно намекнул на проблему, не посоветовал мне выход из ситуации. Я предложил Алексу попробовать, он согласился… В конце концов, царапины и следы от плётки куда лучше, чем алкоголизм. Это было лет семь, наверное, назад. Мы обустроили эту комнату, и с тех пор Алекс периодически стал туда заглядывать – сначала со мной, потом всё чаще со своими партнёрами. А в последние пару лет он и вовсе перестал меня звать, но я знал, что он по-прежнему расслабляется таким образом.       Руперт шумно выдохнул и наклонился вперёд, опираясь локтями о стол и закрыв лицо руками. Он был совершенно растерян.       - Ты очень сильно запал в сердце Алекса, поверь. Он никогда бы не посмел поднять на тебя руку или как-то ещё обидеть. Он очень мягок и нежен с теми, кого любит. Но ЕМУ это нужно. Нужна вся эта грубость и боль, нужно иногда подчиниться кому-то, кому он полностью доверяет.       - Ведёшь себя как профессиональная сваха, - хмыкнул Руперт.       - Я не давлю на тебя. Я просто рассказал всю правду, и теперь тебе решать, как на неё реагировать. Но одно я скажу точно, и это не обсуждается – прямо сейчас я ничего не подпишу. Хорошенько подумай ещё раз – действительно ли ты хочешь уйти?       - Küss mich schwarze Witwe, Hab kein Mitleid mit mir heut Nacht*, - задумчиво процитировал Кеплингер. – Я думал, это просто такая метафора.       - Нет. Это, пожалуй, самая личная из песен Алекса. Ладно, Руперт, кажется, мне пора. Хорошего дня, и надеюсь увидеть тебя на репетициях – у нас через месяц тур, помнишь?       - Помню. Официант… Счёт, пожалуйста.       Парень медленно опускается ниже по телу любовника, покрывая поцелуями его разукрашенную ударами от плети спину. Капитан, чьи руки надёжно зафиксированы над головой наручниками, лишь сильнее сжимает зубы и еле слышно шипит, когда губы касаются особо ярких следов. Вот они оказываются почти в самом низу, горячий язык скользит по позвоночнику – и почти сразу же исчезает. Ласки не должно быть много.       Рука Руперта скользит по внутренней стороне бедра Алекса. Тот знает, что должен сделать, и покорно расставляет ноги пошире. Небольшая пауза, парень отстраняется, чтобы взять лежащий рядом тюбик – а затем выпрямляется. Кусает Капитана за плечо, и почти сразу же вводит два пальца в послушное тело. От боли Алекс тихо рычит сквозь крепко сжатые зубы – но стоит длинным пальцам любовника найти нужную точку, как Вессельский перестаёт сдерживаться и громко стонет.       - Разве я разрешал шуметь? – шепчет Руперт и зажимает Алексу рот ладонью, не прекращая движений пальцами. От дикой смеси боли и наслаждения у Капитана кружится голова, он выгибается, отчаянно желая ещё больше подчинения, ещё больше эмоций – но Кеплингер грудью вжимает его в стену. И эта властность обычно стеснительного партнёра тоже возбуждает. И в какой-то момент Алекс словно сходит с ума. В безумном порыве он кусает зажимающую его рот ладонь. Громко кричит, напрягая скованные руки – и кончает, буквально чувствуя, как вместе с белой жидкостью он избавляется от навалившегося на него огромного груза переживаний и проблем.       Несколько минут они стоят в почти полной тишине, если не считать хриплого дыхания Алекса, обмякшего в своих оковах. Руперт прижимается к его спине и обнимает, стараясь не задеть царапины на груди, которые он успел оставить когтем. А затем, когда Капитан более-менее приходит в норму, Кеплингер освобождает его. Снимает повязку – и встречает полный благодарности взгляд тёмно-карих глаз.       - Спасибо.       - За то, что связал, избил, исцарапал и считай изнасиловал, - тихий смешок. – Я, наверное, ещё нескоро привыкну к благодарности за это.       - Продолжим? – Алекс указывает взглядом на самую что ни на есть обычную кровать, которую когда-то купил специально для своих партнёров – в конце концов, им тоже нужно расслабиться, и Капитан всегда готов окружить их нежностью и лаской.       - Давай лучше в спальне? Знаешь же, мне до сих пор немного не по себе от всех этих штук и того, что я с тобой делаю.       - Ты всё правильно делаешь, хороший мой. Пошли, - улыбается Вессельский, всё же увлекая Руперта к выходу. В спальню, так в спальню.       DAS ENDE.       4-6 марта 2015       * Целуй меня, черная вдова, не жалей меня сегодня ночью (Eisbrecher – Schwarze Witwe)