Какого цвета боль?..

Боль... Золотая боль, когда счастлив, как ненормальный, и губы тянет в улыбку, когда не можешь прекратить растягивать полоски нежной кожи на лице, потому что ОН рядом. Просто рядом без глупо-пафосных "из-за" и пространных "потому что". Когда он просто твой и всё тут. Когда смотришь в чистые глаза и видишь в них отклик своих чувств - горячий, зовущий, откровенный, потому что ему с тобой так же хорошо, как и тебе с ним. И больно, просто больно от того, что счастье невыносимо, что оно ширится, разрастается, вырываясь за пределы хрупкого тела бесноватыми поступками, милыми словами, бессловесной заботой, когда нет сил носить в себе всё, что испытываешь, и ты выливаешь, вываливаешь - выброс высокого эквивалента - все эмоции на него, радуясь каждому новому дню.       Это больше, чем жизнь. Алгия. Белая боль, когда вы вместе несмотря ни на что и вопреки всему, когда рука об руку идёте сквозь трудности жизни. И да, тяжко, сложно, порой до срыва и незначительных глупостей на грани глобального восприятия внутренним миром, но оно того стоит. ОН того стоит, чтобы приносить нервные клетки в жертву на алтарь любви. И обычным вечером, которых было много и ещё больше будет, греясь в его объятьях, ты готов завидовать сам себе алебастровой завистью, считая, что тебе с ним повезло, что твой выбор - тот самый, и он единственный для тебя. И больно, просто больно от банальной радости и тепла его тела рядом.       Это новый уровень чувств. Прострел. Голубая боль и кончики пальцев покалывает, а сердце сбивается с радостного ритма на безумно восторженный, ведь вы молодожёны и жизнь прекрасна. Всё настолько хорошо, что больно, просто больно смотреть на него и понимать: Твой. Навсегда! И задыхаться от чувств и эмоций, ведь это голубая, не опошленная мечта, та самая - сокровенная, и она свершилась. От такой боли ведёт, она звенит в крови восторгом и трещит в заряженном кислороде раскатистым искренним смехом, да так, что кажется, будто душа нараспашку, словно стая голубей сизыми перьями в небо, вверх, ввысь и ты с ними, потому что - да - такое счастье невыносимо, его слишком много, что очень-очень хорошо и от этого больно. Банально больно, потому что всё так, как ты и не смел мечтать.       Реальность - она всегда сильнее, ярче, впечатлительнее. Грусть. Синяя боль - это тоска, это чёрт знает что, это нервный срыв в тихую, потому что ломает: кости с хрустом, нещадно дробя, в трубчатые осколки, что колкими краями в печень, лёгкие, селезёнку, мышцы, суставы, сосуды - раздирая, царапая, оставляя после себя глубокий след, застревая, оставаясь в органах гнить. Морально ломает, а чувство будто физически, потому что он грустит. Потому что он молчит. Потому что вымученно улыбается и не говорит, что именно не так и в чём твоя ошибка. А ты себе места не находишь, думаешь, гадаешь, анализируешь в изодранном беспокойством мозгу сотни вариантов и варишься в собственном соку, увядая на глазах. Его глазах.       А он... не замечает. Пытка. Чёрная боль - чёртова жестокость, несправедливость мира, когда жалеешь, что вообще живёшь: дышишь, ходишь, говоришь, да хотя бы просто думаешь. Когда не видишь решения проблемы, и обида топит расплавленным серебром, ожигая уже израненные внутренности, налипая на органы, отваливаясь кусками ебучего благородного металла с частичками тебя самого. А он смотрит, смотрит в ТВОИ глаза и не понимает, так по сучному не понимает, почему ты плачешь, почему тебе больно, почему хрипишь: - Ты предал меня! Слова с укором и тяжестью невидимого груза, из души через воспалённое истерикой горло, прочь из тела, чтобы до тебя наконец-то дошло. "Предал". Ведь он считает, что нет, что всё в порядке вещей и не случилось катаклизма, потому что за окном светит всё то же блядское солнце, которое ты теперь ненавидишь, потому что ОН любит его. И руки опускаются, потому что нет сил двигаться дальше, нет сил даже закричать, а ведь охота. Нет сил извинить, потому что... Блядь! Потому что: - Так ты простишь? Его вопрос, адресованный тебе, самому тебе же кажется слишком простым, потому что он задал его слишком легко, как будто ответ не имеет значения. А тебе кажется, что боль топит, что эти три слова в никуда, что они просто не по адресу. Как острая боль. Боль на издохе, боль, граничащая с твоим жалким существованием, именно так "жалко"-ничтожно ты сейчас себя и ощущаешь. - Так ты и не извинился... Не узнавая своего голоса, не веря больше в себя, не веря больше ему. - А надо? И это... Это чистая боль. Она убивает.       Всё не так, как кажется, всё гораздо хуже. Ломка. Чистая боль, когда мир рушится, откровенно сыплется кусками под ноги, давя на стопы, разбивая кости в труху. И тебе чудится, что всё неправда, что всё показалось, что можно спрятаться за самообман. И ты - уже не ты, путаясь в том, что было и в том, что ты себе напредставлял. Боль проникает, расползается внутри, заползает под кожу и ты... Ты уже, как полоумный, считаешь себя наивным идиотом, ведь кажется, так по-глупому кажется, что не было, просто не было: ...глубокого вдоха, когда слоилось сознание от его касаний, и не плавилась кожа от жарких поцелуев, и это не он так нежно обнимал, осторожно снимая одежду. Не он, НЕ ОН шептал, что любит, что ты - сама жизнь. Кажется, что не он был настойчив и чуть властен, скользя руками по твоему телу, от чего выгибало в жарком хриплом стоне. Кажется, что не он ловил губами твои вскрики, не он смотрел на тебя сквозь пушистые ресницы томным взглядом, не он жарко обнимал, словно теплом тела говоря, что ты для него всё на свете и сам этот грёбаный свет. Кажется, что не он сам дрожал, посылая искусную дрожь по твоему телу, от которой по твоей коже сыпались мурашки игристым бисером, смешанным с каплями горячего пота. Не он! Кажется, что не он рисовал языком абстрактные картины, что завораживали воображение и мутили твой рассудок влагой и жаром своего языка, что не он касался неожиданных мест, проникал, дарил восторг. Кажется, что не ты хватался за него, тонким голоском прося большего, что не ты прижимал его к себе, что не ты царапал кожу, пока он так заботливо готовил тебя, увлажняя, распаляя, заставляя кричать стонами, пока ты выгибался всем телом, изобретая из спины дугу. Не тебя лихорадило от его сбивчивого шёпота и рваного дыхания, не тебя вело по полной программе от его доминирования, что подчиняло, но не умаляло мужского достоинства, облачённого в нежность заботы и пылкой страсти в раскованных движениях. Не от него в голове гулял туман, не он кровь выжигал одним своим присутствием в твоей жизни, близостью с тобой. Кажется, что не он входил так запальчиво, шепча тебе на ушко мольбу перетерпеть боль. Снова. Эта. Боль. Какое-то проклятое слово. Но ты отдавался, расслаблялся, раскрывался, пускал его, позволяя брать и проявлять инициативу, от которой пальцы на ногах загибались, а член пульсировал возбуждением. Кажется, что это не ты тёрся телом о тело, не ты подмахивал бёдрами, не ты, не ты, не ТЫ! Всё это только КА-ЖЕТ-СЯ! Потому что, ведь не он же, НЕ он хрипло выдохнул имя в исступляющем оргазме, сильнее сжимая тебя в своих объятьях. Слишком знакомое имя. Слишком острое. НЕ твоё. В хрусткие льдинки осатаневшим инеем оболочкой всё внутри, в секунду, в её долю, разом, до омертвевшего посинения клеток крови. И душа кричит, стонет, мечется, визжит до срыва в дохлом теле - теперь лишь картонная коробка твоей проклятой им души. И свистит, почти со скрипом, это контрастно свистит воздух в твоей развороченной грудной клетке при нелепом, жалком, жалобном вдохе. Да только он не замечает, сладко прикрывая глаза, улыбаясь, благодаря за удовольствие. Тебя благодаря. Но ресницы не мокнут, внутри прекратились процессы, нейроны мозга не могут выдать даже строчки гневно-задушенной тирады, пребывая в шоке, от которого твоё сознание подёргивается мутью, что приносит собой боль. Эту. Чёртову. Боль. Новую, яркую, свирепую и такую тошнотворную. Она тленом гнездится в тебе, сметая собой его светлый образ из твоего восприятия. А ночью нет сил, чтобы уснуть, потому что боль... Она не позволяет. Рвёт и душит, и тело наизнанку сухими спазмами желудка, нет сил на то, чтобы есть. Но не ты сам себя загоняешь в угол, это он тебя загнал, отравил собой - словами, действиями без пояснения мотива, томными взглядами. Зерно сомнения. И ты не веришь ни ему, ни себе. Чёртова боль кромсает почки в мясо, сжигает, оставляя едкий пепел. И ты теперь сам не свой, он, по ходу, тоже. Ты чужой, и он чужой, и ничто не помогает. Спиртное - не выход, а сигареты - не лезут, в глазах - болото: трясина, брожение, отторжение, гадость, грязь. Сейчас же тебе кажется, что ты распят, со вспоротым брюхом, обнажён и раздавлен. Разбит. Не собрать. Потому что кажется, что не было ничего, не было горячего секса, который приносил лишь восторг и упоение. Не было! Ведь он сказал тебе после: - Знаешь... Клубы дыма в потолок, пока ты лежишь рядом и пытаешься хоть что-то понять. - ...я уже месяц, как общаюсь с твоим бывшим. Он интересный. Боль. Откровенная боль, потому что ты не видишь смысла в этом поступке, потому что не понимаешь зачем в настоящее и будущее тащить багаж прошлого, потому что он не имел права так поступать. Боль, потому что он продолжает: - А знаешь, я в запале общения взял и в шутку написал ему смс-ку: "Я люблю тебя!". Боль-аспид. Кислотой по жилам, расплавляя, отдаваясь тупым битом загнанного нервами сердца в растрёпанный мозг. - И он ответил: "Я тебя тоже!". И что вы с ним расстались? Нормальный же парень... Рвущая боль. Обрывающая. Истребляющая на хуй! Под чистую, затирающая твою личность, сознание, саму твою суть. Он написал? Сам? В шутку? В ШУТКУ?! А ты не веришь в это. Просто не веришь. Вообще не веришь в то, что такое могло произойти. Только не с тобой. Не с ним. Он не такой. Ведь не такой. Не-та-кой! И ты лежишь всё так же рядом, и ты не жив, не мёртв, чувствуешь запах табака, что противно - теперь противно - щекочет ноздри, хотя раньше ты его любил, и смотришь в глаза. Ты смотришь в его глаза и всё. Не веришь. А кровь-то стынет в твоих жилах. Боль, такая откровенная боль. Она перебирает волосы на твоём загривке стадом мурашек от впрыска ядовитого адреналина в кровь. Тебе бы дёрнуться, тебе бы и самому покурить. Хочешь, ты так хочешь сделать хоть что-то, без разницы что, лишь бы почувствовать себя, своё тело, сквозь боль, сквозь... Его слова останавливают: - Но я же с тобой! Ведь семья всего дороже. И в эти слова ты тоже не веришь. Не веришь вообще. Никак. Они сушат твои вены и тянут жилы из остывающего тела прочь. Они пронзают мозг острым пониманием лжи. Боль. Чёрная боль застилает глаза, занимает собой сердце, пачкая, лапая его липкой тьмой, кусками мрака поглощая твою душу, которой кажется, что больше нет. Ничего нет. Вообще. И даже мира за окном, потому что он был твоим миром. И нет сил дышать. Нет сил ответить. Ты просто не находишь в себе себя, словно твоё "я" покинуло изнывающее отчаянием тело, оставив твоё сердце биться в диком ритме в грудной клетке, ставшей слишком большой для него. А вечером. Ближе к ночи. Такой же чёрной, как и твоя боль. Ложась спать, ты видишь, что он идёт в другую комнату. Слышишь, как он говорит: - Не понимаю, почему ты не хочешь остаться с ним друзьями. Ведь мы-то с ним дружим. Кажется, тебе кажется, что круговерть разноцветов боли не прекратиться. - Куда ты? Ты не можешь этого не спросить, хоть и язык присох к нёбу. А сердце, твоя несчастная мышца, проклинает твои губы за этот малодушный вопрос. Но всё, стазис, с громкой болью ты понимаешь, что давно от него зависим. - Сегодня я сплю один! Боль. Ещё чернее боль. Как уголь, как безлунная ночь, как печаль городского кладбища, ведь ты чувствуешь, что медленно подыхаешь от его стороннего взгляда, от его чужого голоса, от его лица "маска пофигиста". - Почему? Ты презираешь. Себя презираешь. Его презираешь. И боль презираешь, ведь она всё больше видоизменяется в тебе и вокруг тебя, заполняя собой чёртово пространство, сочась в щели, уходя дальше, заражая собой. И ты жалеешь, лучше бы молчал. Под коленями хрустят сухожилия, распадаясь неровными частями, заставляя твои ноги дрожать и колени подгибаться. Тебя трясёт - нервная дрожь, но глаза поразительно сухи - нет сил плакать, хотя жгучая тьмой боль невыносима. Затем шаг вперёд на вдохе... С-н-о-в-а боль, как херово проклятье. Тупая физическая боль в твоих пальцах уловивших его за грудки цепкой хваткой. Яркая физическая боль от его удара в твою скулу под смачный хруст тела отлетевшего назад до клацнувших зубов, до слёз брызгами из ошалевших глаз, до помутнения рассудка банальной обиды, тревоги, растерянности, непонимания, отторжения действительности. Сизая боль вспышкой в твой разум, гнилым протухшим осознанием случившегося. Внутри всё упало, замерло, оборвалось, рухнуло, к чёрту разбиваясь, становясь мусором, сором, грязью, неадекватным хламом, не нужным даже самому тебе. - Много ты понимаешь.       Онемевшее тело горкой застывших слёз на полу - такое впервые. Агония. Красная боль. Боль предательства, со вкусом потери, в твоих ушах гулкий звон под шелест закрытой двери. Твои пальцы ледяные, они ходят ходуном так, словно в твоих конечностях нет и намёка на суставы, и ты не в силах удержать в руках даже подушку, в которую тебе хочется кричать. И сердце, твоё сучье сердце, которое жмётся, пытаясь стать сосудом, которое дрожит, бьётся, истерит, захлёбывается алой болью, оно мешает. Откровенно. Тебе. Мешает. Оно кажется лишним в твоём теле-оболочке. И тебе так хочется пробить теми заиндевевшими пальцами кости грудной клетки, чтобы сжать его, успокоить на время, заставив перестать ало трепетать. А может, и заткнуть навечно. Боль. В твоей руке нож - острый, тяжёлый, блестящий. Его дерзкий бок так манит дрогнуть, коснуться поцелуем твоей тонкой кожи, под которой синие вены гоняют адскую красную боль в фасции кислого настроения и чувства разрозненности. Ты больше не целый. Есть только половина. Лишь часть тебя... - Ну, на хуй! Металл летит в стену. Ни одно страдание не стоит того, чтобы всё так закончилось. Но это ты так думал... Потому что...       ...потому что... Мука. Прозрачная боль, как будто предал не только он, но и ты сам себя. Потому что он смотрит волком, потому что он хочет что-то сказать, но подло молчит. Потому что тебя до сих пор ломает. Потому что ты не выдерживаешь. Сам подходишь, бросая: - А как ты хотел чтобы я отреагировал? Тишина. Он молчит и это тоже чертовски больно. Молчит, потому что знает, что сглупил, потому что знает, что не прав, потому что не знает, как всё исправить. А потом: - А то ты не знаешь... Фраза - двойное дно. Он словно презирает тебя. А ты... Ты запутался, застопорился, завис и к чёрту, всё вокруг - ничего и никак, смесь чего-то с чем-то, озлобленная, прозрачная, стеклянная, звенит невысказанными словами. Боль. Боль. Боль. Ведь он не объясняет, что именно ты не понимаешь. Не говорит, зачем ему было нужно так подло поступать. Он просто молча избегает смотреть тебе в глаза. Но неизменно подкрадываясь, подстраиваясь, осторожничая, завлекая, стараясь вновь в тебя влиться, тихо и откровенно повторяя: - Люблю. Я люблю ТЕБЯ! Тебе - и это, от этого охуенно больно. До разрыва твоих нервных клеток, до схлапывания лёгких, как пустых пакетов и невозможности хоть как-то дышать. До кровавых бликов перед твоими глазами, потому что ты НЕ понимаешь, чего он пытается добиться. А твоё сердце щемит. Оно всё ещё дышит им, но предательство ядом, злачным ядом отравляет тело, заставляя ночью в конвульсиях рыданий, когда ты почти исходишь пеной у рта - кричать озлобленно в подушку, приглушая ей звук. Смешно, но ненависти нет, есть лишь опустошённость - прозрачная, стеклянная, хрустящая. И погрязнув в жалости к себе, ты мстительно делаешь вид, что не слышишь тихого, но надрывного: - Я лишь хотел вызвать ревность. Ему оказывается тоже больно. Его боль жёлтая - надежда. Да, только тебе уже всё равно. Ты сломан - оранжевая боль - цвет огня, дерзкого пламени, бойкого костра.       А после лишь пепелище без права на новую жизнь. Скорбь. Зелёная боль, боль цвета гноя и отвращения. Вообще-то он обиделся тогда на тебя за то, что ты обиделся на него за то, что он у тебя за спиной вольно флиртует с твоим бывшим. Ну да. Пиздец! Склизко-нарывное пульсирует под кожей, давит, отвращает, тянется наружу, разрывая слои эпидерма. Прочь из тела, или вовнутрь его - уже не понять. И всё ненавистно, как никогда, потому что вы всё ещё вместе - нет сил расстаться. Но вы до сих пор спите в разных постелях. В разных комнатах. Кажется, что в разных жизнях. Теперь с тобой всегда боль. Боль отчаяния, утраты, агрессии, злости. Боль одиночества, хотя ты не один.       Так какого цвета боль? Её спектр поражает, простираясь за границы восприятия: разума, сознания, взгляда, понимая, осознания...