Их секрет

Тихая зимняя ночь, небо, похожее на бережно замазанное серыми красками полотно, заволокло облаками. Можно было бы назвать эту ночь временем романтики и мечтаний, но нет, звёзды равно, как и луна предпочли спрятаться за облаками, давая людским чувствам небольшой перерыв. Сейчас настало время для холодов и поспешно спрятавшихся в домах людей. Время тёплой кружки чая в руках и согревающего пледа на плечах. Эта ночь выдалась особенно холодной, на улице не было ни единой души. Снег крупными хлопьями медленно кружил в воздухе, не торопясь опускаться на застланную белым ковром землю. Природа столь прекрасна, нога человека ещё не успела ступить на занесённые снегом дороги, не успела оставить на белоснежном холсте свой след. Одинокие фонари освещали улочки и дороги, словно надеясь, что вот-вот появится человек и присядет на стоящую рядом скамейку, что оставит частичку своего присутствия здесь. Но, нет. Ни единой души, даже машины не ездили в столь позднее время, не смея нарушать чарующее спокойствие своим шумом колес и отвратительным запахом бензина. Безмятежность нельзя было нарушать, только не сегодня. Не в эту по-своему волшебную ночь. Но наглец найдется всегда, да и можно ли назвать этого человека наглецом? Скорее, он своеобразный безумец, решивший насладиться окружающим и чарующим видом в двадцатиградусный мороз. Тихо, практически бесшумно, словно боясь нарушить баланс, человек медленно шёл к мостовой. Засунув руки в карманы куртки, чуть сгорбившись, он с не менее холодным, чем сегодняшняя, погода безразличием, смотрел вперёд. Казалось, его совершенно ни волновало отсутствие шапки на голове, ни пробирающий до костей холод. Хотя о чем можно говорить, если в его глазах плескался ещё больший холод, чем сейчас? Подойдя к мосту, парнишка на секунду остановился и, посмотрев по сторонам, пошёл дальше. Рассмотрев его чуть поближе, можно было заметить, что тот все же замёрз. Об этом говорили покрасневшие щеки с носом и еле заметная дрожь. Натянутый до носа воротник куртки совершенно не грел. Оставленные на снегу следы постепенно исчезали, стирая из своей истории недавно прошедшего паренька, словно его здесь и не было. Снежинки возвращали холсту тот прежний, девственный, нетронутый вид. Остановившись на середине моста, парнишка снова посмотрел по сторонам, увидев пустующую мостовую, он еле заметно вздохнул. Медленно подойдя к перилам, он всё с тем же безразличием посмотрел на покрытую толстой коркой льда воду, а после вдаль. На белоснежный занавес из снежинок, на уходящую далеко вперёд реку. На горящие где-то вдалеке огоньки домов и фонарей. Так спокойно… Давно уже такого не было. Все эти задания, битвы, постоянные крики капитана и безумные выходки Бела. Он уже и позабыл, что значит тишина и покой. Глубоко вздохнув, подросток сжал руками заледеневшие металлические перила и чуть наклонился вперёд. Холод отрезвлял, заставлял чувствовать и одновременно с этим успокаивал. Как ему не хватало этого… леденящего душу мороза и тишины. Руки уже давно ломило от холода, но он не обращал на это внимания. Точнее, старался. Хотелось в полной мере ощутить эту, в какой-то мере приятную боль. А потом заболеть. Да, заболеть и желательно посильнее, чтобы кости ломило, а температура сочла отметку сорок привлекательным доселе числом и поселилась там надолго. Чтобы некоторые личности знали, что опаздывать нехорошо и когда-нибудь эта их непунктуальность выльется им в немалые заботы и проблемы. Лицо оставалось неподвижным, словно вырезанная изо льда скульптура, но вот в глазах промелькнула искорка. Тёплая и задорная. Парнишке явно хотелось поиздеваться над тем человеком, что счёл нужным опоздать на полчаса. - Ку-фу-фу. И долго ли ты здесь стоишь, мой милый ученик? - послышались сзади тихие слова. Подросток ничего не ответил, лишь тихо усмехнулся и позволил обнять себя. Приятное чувство сразу же разлилось где-то внутри, а горячее дыхание, так чудно сочетающиеся с крепкими объятиями, заставили улыбнуться. - Учи~тель, вы снова опозда~ли. На целых полчаса~, - протянул он, прекрасно понимая, что уже не злиться. Но, был бы он собой, если бы не съязвил учителю, только встретившись? Своеобразное приветствие… и оно раздражало. Его жутко раздражала эта чёртова язвительность в голосе, поведении. Он ненавидел эту приевшуюся и вросшую в лицо маску. - Прости, ты ведь знаешь этого мальчишку, он вечно раздувает из мухи слона, - синеволосый парень тихо усмехнулся. – Эти собрания стоят уже поперек горла, но против них ничего не попишешь. Ты ведь об этом прекрасно знаешь. Юный иллюзионист в тон своему учителю тихо усмехнулся. Конечно же, он знал. Самому каждую неделю приходится торчать по несколько часов в кабинете босса, выслушивая доклады, отчёты, отборный мат и громкие вопли, гармонирующие со звоном разбивающегося стекла. Тут и правда, ничего не попишешь. Сами подписались на такую судьбу, теперь терпите. Почувствовав ломящую боль, растекающуюся по рукам, зеленоволосый поспешил отцепиться от перил и засунуть отмороженные руки в карманы. Но сделать ему это не дали. Накрыв руки парнишки своими, иллюзионист повернул того к себе и сделал шаг вперед, заставляя его упереться спиной о перила и одновременно прижаться к себе. - Ку-фу-фу. Мне вот интересно, почему ты в такой мороз ходишь раскрытым? – разноцветные глаза смотрели внимательно и чуть строго. Можно было бы даже раскаяться, но весь строгий вид портили покрасневшие от холода щёки и нос. Это только умилило Варийца, приятное, тёплое чувство наконец-таки полностью разлилось по телу подростка и, поддавшись эмоциям, он, чуть приподнявшись на носочках, коснулся губ Мукуро. Больше не нужно никаких масок… Это действие ничуть не удивило иллюзиониста. Приобняв Франа за талию он ответил, чуть углубляя поцелуй, от чего Харибел блаженно прикрыл глаза и обвив руками шею синеволосого притянув того ещё ближе. Подросток практически таял в руках своего учителя. И только когда воздуха стало не хватать, они отстранились. Стоило им встретиться взглядом, как Фран сразу же стыдливо отвел взгляд и, облизнувшись, спросил: - Извинения принимаются? - Ку-фу-фу. Да, - ответил иллюзионист и улыбнулся. Но, не той улыбкой, от которой у всех мурашки идут по коже, а нежной и ласковой. Той, что достоин, видеть лишь один человек, его маленький лучик света и ходячий комок иголок. - Я скучал, - тихо проговорил Фран и уткнулся носом в грудь иллюзиониста, облегченно выдохнув облачко пара. Почувствовал небольшую тяжесть на шее, он поднял голову, и каким же приятным было для него удивлением, когда он увидел шарф. Серый, вязанный и тёплый шарф, что несколько секунд назад был на Рокудо. Мягкий, тёплый и приятно пахнущий кофе, как и его хозяин. Харибел непонимающе посмотрел на иллюзиониста, а потом, заметив столь редкую теплоту в разноцветных глазах, коснувшись шарфа, улыбнулся. - Спасибо. Рокудо ничего не ответил, он лишь аккуратно взял Франа за ледяную руку и пошёл вперед. Более не нужно было слов, за иллюзиониста говорила его тёплая улыбка, что была предназначена лишь одному человеку. Маленькому колкому созданию, держащему его за руку и в ответ смотрящего на своего учителя с теплотой. Маски сняты и пока что эти двое рядом, их души будут раскрыты перед друг другом, показывая свое истинное лицо. Иллюзии, лживый смех и безразличность ко всему… сейчас можно было отбросить всё и просто наслаждаться обществом настоящих себя, видеть жизнь и слышать радостный смех. Пожалуй, да, сейчас можно было позволить себе эту слабину, ведь завтра им снова придётся скрыться ото всех и надеть других себя… застывшие в безразличии и ухмылке лица. Ни секунды не раздумывая, Фран сжал руку Мукуро в ответ и, чуть облокотившись на того, шёл рядом. Это было их время, их ночь… их секрет. Медленно, они шли по мостовой, постепенно скрываемые снежным занавесом. Крупные хлопья снега медленно опускались на землю, заметая собой небольшие следы. Спустя некоторое время витавший в воздухе запах кофе окончательно исчезнет, а снежная завеса сокроет собой мелькающие вдалеке фигуры. Эта была волшебная ночь, таившая в себе множество секретов, одним из которых стали отброшенные в сторону маски. Маски, что так бережно сокрыли белоснежные хлопья.